«Ковчег для третьей мировой»

Евгений Васильевич Чебалин, – один из самых уникальных современных  писателей, обладающий феноменальным складом ума и необъятным  спектром концепций, которые сакральными вершинами возвышаются над современной,  во многом пластмассовой, буйно  растиражированной литературой Акунина, Пелевина, Прилепина и иже с ними.  Уникальность и неповторимость Е.В. Чебалина , уже давно, после «Безымянного Зверя», обвинённого в антисемитизме и шовинизме Госдепом США в лице Колина Пауэла , в отличие от вышеназванных писателей, тотально  и злобно замалчиваются    либеральной стаей критических  Табаки.  К счастью, их усилия нейтрализованы как интернетом, где представлены для скачивания  романы писателя, так и Болгарским Международным альманахом «Литературен Свят», информ-агентством «Берг-Пресс», которые отслеживают и публикуют много лет публицистику, отклики и отзывы на его романы  в СМИ 19 стран мира.

Альманах  « Литературен Свят» опубликовал в двух номерах последний роман Е.В. Чебалина , «Ковчег для Третьей Мировой»,  отдав предпочтение ему среди десятков евразийских романов , претендующих на публикацию в этом прославленном  издании.

Оригинально-разностороннее, нередко шокирующее, творчество Евгения Васильевича Чебалина сопряженно с научными изысканиями и концепциями историко-политических личностей, событий, вошедших в планетарную историю и её будущее.

Наиболее интересным в творчестве и манере писателя является то, что при всей контрастности произведений Е.В. Чебалина из книги в книгу продолжаются истории человеческих поколений, где герои из разных эпох пересекаются самым невообразимым образом.

Один из последних структурно сложных и многоаспектных по содержанию исторический роман «Ковчег для третьей мировой», вобрал в себя обзор мироздания и человеческих судеб: от зарождения человека в Эдеме — до надвигающегося земного Апокалипсиса со всевозможными историческими альтернативами, от фронтовика, колхозного скотника Ракуши – до главы расы Ново-Швабианцев Шаубергера подо льдами Антарктиды . Роман начинается с главы « Заботливый зыбун ювеналки»,  где   шокирующе экстремальное действие сразу берет, что называется, читателя за горло.

Оно происходит в Финляндии, в семье русских эмигрантов — с русским  мужем, финской женой, русской бабушкой и её внуком.  В семью вламываются  трое надзирателей от муниципального суперинтенданта ювенальной  ЛГБТ с приказом : изъять из семьи  школьника Ивана и передать его в приёмную семью Сари Ханхинен, откуда дети периодически исчезают, как с ужасом догадываются русские натуралы – на «запчасти»  финским медикам.

Причина изъятия Ивана: «издевательства» над ребёнком, которому запрещают смотреть педерастические мультяшки, заставляют учить уроки и  тренироваться до упада в хоккейной команде. Отчаянный крик  выдираемого из семьи внука,  оцепеневший от страха перед вторженцами, законопослушный  отец Роман, упавшая в обморок мать Хельга – всё это бросает бабушку Виолетту к выдвижному ящика шкафа.

Она выхватывает оттуда пистолет и расстреливает ювенал-бандитов. Эта   трагическая завязка , накаляясь от главы к главе, пронизывает весь роман в дальнейшем, параллельно беспощадно высвечивая геополитический аспект происходящего в Финляндии.  Перед читателем хирургически распластывается исторический статус Финляндии- её холуйство перед Третьим Рейхом Гитлера, война с Россией, линия Маннергейма и, наконец, нынешнее гей — сумасшествие финского «соседа», вступающего в НАТО.

Евгений Васильевич по ведомым только ему религиозно-философским, историко-культурным, оккультным и научно-технологическим откровениям в едином монолите текста изобразил сложные галактические взаимоотношения макрокосма и мироустройство человечества с его будущим.

В романах « Статус-КВОта» и  «Ковчег для третьей мировой» актуализирована тема создания евгеникой усовершенствованного человека. При этом сионо-глобалисты вооружены  идеей фикс по уничтожению основной массы людей, а лучше всего «их переделкой» в амавротических идиотов, путем  заражения  бациллой Тея-Сакса и Ковида-19. Подобная масса людей сродни манкуртам (безвольным зомби человекам) не помнящим родства, о которых в своем романе «И дольше века длится день» писал Ч. Атматов.

Однако, власть имущие либерал-атлантисты в хирургической вивисекции Е.В. Чебалина более извращены в своих опытах, ибо обладают серьезными научными знаниями, накопленными за все время существования человечества..

Герои писателя узнаваемы с первых строк (большей частью – это руководители мировых держав, с незавидной участью слуг Бафомета, выполняющих его любые человеконенавистнические прихоти.)

Писатель высвечивает аксиому, что человеческий эгрегор славянства и мусульманства, их покровители Перун и пророк Муххамед   выступают как непримиримые антагонисты Бафомета. И их вековечное противоборство проецируется на современные этносы.

Особо  метафорически выпуклы  личности  генерала ГРУ Хомо-фиш Ичкера –Евгена (ставшего человеком-амфибией) и Индария, пробуждённого  из тысячелетнего анабиоза вождя гипербореев, посланного Перуном в  земные сообщества  в период смены чертога Лиса чертогом Волка. Ичкер наделён автором   парапсихологическими возможностями понимать древне-санскритскую  речь Индария, обладающего магнетически-инфернальной  силой, и транслировать её президенту России.

Духовный симбиоз этих личностей  отчасти напоминает центральный мотив пьесы С. Беккета «Ожидание Годо», в которой герои Владимир и Эстрагон ждут воскресение Христа — Годо, который установит миропорядок.

Однако оба приходят к неутешительным выводам о неисправимости человеческой породы в либерал-глобалистской модели человечества, при всей повторяющейся цикличности цивилизаций. Так и Индарий понимает, что  общество ХХ1 века  в своём большинстве не готово к серьезным изменениям духовным и технологическим, диктуемым наступающим Чертогом Волка – кроме  расы Ново-Швабианцев, задавившей в себе генезис фашизма, развивавшейся  в изоляции подо льдами Антарктиды и опередившей в этом развитие человечество планеты на порядок.

Индарий считает, что  для человечества опасны космические нано-технологии, которыми обладали его сородичи — Асуры, Гипербореи и Атланты ,  и HOMO SAPIENS земли   пока рано выбираться за пределы Галактики и вливаться в Межгалактическое сообщество   Разумных.

Именно поэтому  Индарий по договорённости Архонтов Б и П  (Бафомета и  Перуна)   конструирует   симбиоз-химеру из двух выдающихся земных личностей: Ичкера и Косенка. Это два  психопатических и нравственных  антипода, (своеобразный слепок с человеческих элит), первый из которых – Ичкер духовный ясновидящий, исповедующий законы   Лада, а второй , Косенок —  полпред паразитарного хищного олигархата — т.н. Золотого миллиарда.   Индарий ввергает эти личности в  стрессовую, экстремальную  череду нещадных испытаний в Астраханских плавнях – на выживаемость. В итоге Косенка  убивают собственное  необузданное безмерное и бездумное «ХОЧУ!»  и порождённые им стая диких собак и цирковой медведь. Ичкер, выживший в химере дуумвирата, превращённый  Косенком в человека-амфибию, становится главным  исполнителем  и вершителем  глобального проекта  Индария и Ново-Швабианцев  «Океонариум». Его цель — освоение человечеством не мертвых планет Марса, Луны, Венеры, а бурлящих жизнью, насыщенных энергетикой и пищей  земных океанских глубин.

Одна из поразительных черт Чебалинской романистики – сплав необузданной фантасмагории и жесткой реальности ХХ1 века, выписываемой  со скрупулёзной, узнаваемой точностью – рецидив почти сорокалетней журналистской практики автора. Предельно живые в романе и гиперборей Индарий, коего мучают  потребности собственной гигантской плоти, и Мутант из жабы и эсэсовца Жабо-SAPIENS , и геномо-изделие из рыбы и человека Лобастая, потрясённо  осознавшая зачаточным разумом  своё одиночество в  речных глубинах.

С детальной точностью автором выписан во всём его многообразии подлёдный мир Ново-Швабианцев во главе с австрийцем, антифашистом Шаубергером. Эти фантасмагорические персонажи  живут в романе полнокровной, реальной  жизнью и напрочь лишены литературной синтетики, которая, так или иначе, просматривается в персонажах и Алексея Толстого, и братьев Стругацких и Александра Беляева.

В романе «Ковчег для третьей мировой» автор использовал различные приемы, такие как диахронию и эклектика, что очень важно для адекватного восприятия романа. Параллельно автор использовал в романе «энтропическое фэнтези», характерное на рубеже XX-XXI веков писателям-интеллектуалам (Д. Толкиен «Властелин колец», Эрик Эддисон «Змей Уроборос», Уильям Моррис «Лес за гранью мира», Эдварда Планкетт Дансен «Боги Пеганы», Филип Дик «Человек в Высоком замке», Александр Беляев «Человек-амфибия», М. Булгакова «Мастер и Маргарита», «Роковые яйца», «Собачье сердце» др.).

Е.В. Чебалин, как указывалось выше, в одном романе синтезировал социально-психологические, историко-культурные, научно- исследовательские, политические и экономические критерии с фэнтези вкраплениями, что роднит его с романом «Улисс» Д. Джойса. В романе Чебалина, также как и в джойсовском произведении, присутствуют энциклопедия литературных стилей и приемов, культурологических – цивилизационных этапов в истории человечества.

«Ковчег для третьей мировой» — этико-эстетическое произведение, порождённое катастрофичной бесконтактностью и отчужденностью между людьми и абсолютным нигилизмом современной «элиты».

В погоне за личным ненасытным материальным благосостоянием  «Власть имущие управленцы» и корпорации  использовали абсолютное зло Канадской Монсанто, практикующей  достижения в геномо-модификации злаков для сокращения человеческих жизней. . Тем самым, уничтожаются   основы человеческого бытия и Божественные истины, переросшие в Богоборчество. При этом Европеизированное человечество ринулось  не к эволюции Лада и Справедливости, а к гендерной деградации: папа-1, папа-2, мама-1 мама-2 и прочее Богоборческое финское безумие, с которого начинается роман. .

В романе «Ковчег для третьей мировой» Е.В. Чебалина пульсирует  гомеровская  пассионарность, автор отсылает читателя к откровениям святых эпистол всех религий, указывающим , «Что все мы братья и сестры»,  приводит в пример древнейшие мифы о Энки и Нинхурсаг из аккадской и шумерской  мифологий.

На современном этапе избранно-малая часть художественно-интеллектуальной  литературы  поднялась до  стыка реальности и фэнтези, выступая как элемент  художественного воображения над очевидным и вероятным. Тем самым,  редкие, можно сказать коллекционные, авторы  подобных реалистично-фэнтези произведений уровня Чебалина,  расширяют границы литературных  возможностей  до сакральных масштабов и   концептуальной  зашифровки. Увы, в мировой литературе таких авторов ныне единицы.

Слияние  двух казалось бы, противоречивых жанровых направлений в одном художественном произведении объясняется потребностью писателя-интеллектуала  выразить глобальность проблем человечества  языком простой и, по возможности, массовой  доступности.

В романе  «Ковчег для Третьей Мировой»   наиболее  шокирующе метафоричны и пронизаны парадоксально реалистичным зазеркальем  главы: « Визит из тьмы».

В них Е.В. Чебалин использует метафизическую  символику, предварив её абсолютно реальной операцией спецслужб и  Внешней разведки. Главный герой Чукалин послан генерал-полковником Пономарёвым в Заполярный Черский: внедриться в окружение  и исследовать  феномен   глобального экономиста Косенка , изобретшего   для мировой либерально-экономической модели бизнеса универсальную оценочную формулу.

Но опустим  реальность и сконцентрируемся на  инфернальности глав « Визит из тьмы».     Автор на примере   Косенка   можно сказать, взламывает, взрывает  проблему демонологического сатанизма в обществе, находящегося в ожидании прихода Антихриста.

Герой  Косенок продает душу в  обмен на славу, богатство и ублажения любых желаний .

Появляющийся в полночь в доме Косенка неизвестный пришелец компенсирует стократным увеличением капитала ему, гендиректору Заполярной быт корпорации «Тугут», его многолетний труд в шестьсот шестьдесят листов.

«Косенок написал последний знак в формуле, закрыл скобку и поставил точку. Она венчала многолетний, адский труд». Шестьсот шестьдесят  листов исписанной бумаги, в которых спрессовано покоились почти двадцать лет его работы»

Сама цифра «шестьсот шестьдесят» носит символический аспект: герой находится на  первой стадии символа Сатанизма  по Пифагору, состоящей из трех шестерок.

«Запрыгнуть» в третью, преодолев второю, герою помогает странный, полночный  гость Люций-фон-Левитус. Символический, метафизический  ряд эпизодов в романе и главе произведения уникален, он нарастает, множится.

«Асфальтовый, замкнутый квадрат двора с облупленными скамьями и белой паутиной бельевых верёвок, с кокетливой халупой и коровником в конце двора агро-служанки Лиды, что убиралась в доме Косенка и поставляла молоко творог и сливки его семейству, — всё это потрясло его своей микроскопической ничтожностью.  Над всем, над ним самим, над распахнувшимся до горизонта посёлком Черский нависла грузной, неизмеримой тяжестью его продуманная формула…».

Квадрат двора в астрологии– фундаментальный символ земли в антитезе небу: вселенная состоит из квадро-элементов – твердь и  безвоздушный космос, вода и огонь.

Одновременно это абсолютный тип закрытых земных пространств:  монастырей, дворцов мировых владык, рингов, где  схватываются в единоборствах, нередко насмерть, бойцы. и т.д ..

Предельно интересен и трансцедентально загадочен ещё один факт: действие романа в самой напряжённой фазе переносится в  поселок Черский. Это Заполярное поселение  многофункционально, оно упомянуто в романе Стивена Кинга «Институт» (Кинг С. «Институт»: роман. Пер. с англ. Е. Романовой, Е. Доброхотовой-Майковой. М.: АСТ, 2020г.. с. 558).

В разный период и годы данный этот микро-полис Черский  выполнял для России глобальные  научно-экономические, исследовательские, социально-политические функции и интересы (еще при СССР с 22.03 по 25.06. 1973 года здесь проводилась воздушная высокоширотная экспедиция «Север», в 1981 году С. Зимов основал в Черском Северо-Восточную Научную Станцию, прогнозирующую все метео-катаклизмы континентов и т.д.).

Главный  герой Косенок жаждет  преодолеть, смести барьер между желаниями и действительностью, слить их воедино, поскольку  предложение пришельца-рептилоида полностью решает все  материальные и бизнес-проблемы Косенка, приближая его к иному миру и состоянию. Вершится  приобщение к высшей могущественной  касте Владык   мира

По мере приближения иллюзорного счастья герой — Косенок примиряет свои приобретённые возможности  к мировым проблемам человечества, глобализируя их до немыслимых масштабов.. При этом возможности направлены не на решение проблем человечества, а на его «оптимизацию» — сокращение  под фарисейскими  эко- предлогами: обезопасить всех и вся:

«Оно, всё это человечество, безмерно расползаясь, затопляя континенты, бурлило в примитивно-неуправляемом хаосе. Всей этой расплодившейся бессчётно биомассе, которая сжирала мегатонны продовольствия, переварив их, гадила и засоряла земные среды — всей этой массе необходимо было тотально массовое сокращение. Чтобы затем загнать урезанное Пандемиями стадо Хомо-двуногих в железную клеть порядка и контроля без государственных границ, где стоимость и цену каждого бесстрастно, безошибочно определит его формула: а сколько стоит этот или тот со всеми потрохами? И сколько стоит вещь, произведённая любым из них – в единой, спущенной для всех валюте! Только тогда мир станет комфортабельным для  избранных! Куда он только что зачислил сам себя, омерзительно беззвестного!» (Е. Ч).

Герой романа  целиком поглощён своей «уник-формулой», тем самым наследуя  гетевского Фауста, поразившего самого Мефистофеля; андреевского Магнуса, ужаснувшего очеловеченного Сатану из романа «Дневник Сатаны» и.т.д.

Косенок в восторге от того, что будет встроен  в ненавистный народам мир праздной, паразитарной касты, привыкшей зарабатывать свои дивиденты на людских войнах, страданиях и крови.  Мир, в котором он будет равным среди  Высших .

При этом в антитезе автор указывает на тщетность чаяний героя относительно  геноцидного метода управления планетой, поскольку пока что жизнь победно одолевает  смерть.   Небольшой фрагмент главы демонстрирует весь ход неистребимого жития живых тканей, созданных Высшими силами, каждый раз возрождаемых через упорный труд и заданную цикличность жизни, над которыми человек не властен:

«В венозных трещинах асфальта, взломанных ростками, пронзительно, отчаянно протискиваясь в щели, зеленели копьеца травы. В ней едва различимо деловито копошились муравьи. Те и другие –во имя замысла Создателя ,  хотели и заполучили право  жить». (Е.Ч.)

Косенок и ему подобные прокураторски  выносили вердикт относительно уровней  жизни: «Кому, какого качества и сколько – дозировано определяла его формула» (Е.Ч.)

Эту   метафоричность сменяет другая, столь же глобальная .

«Что-то тяжко хрустнуло и открылось в бездонной, искляксанной звездами бездне Заполярья. Она полыхнула сполохами небывало яростного Северного Сияния, будто его формула, безмерною, свинцовой тяжестью нависшая над бытием, запалила  гигантскую кочегарку Вселенского огня. Они схлестнулись яростно, непримиримо – Огонь и Тьма над шариком планеты.

Вплетаясь в эту схватку, в вой пурги, нежданно, дико возник, стал приближаться рёв мощного мотора. Аэросани в этой сумасшедшей круговерти, в полночь?! Какого чёрта…кто этот недоумок?» (Е.Ч.)

Вдаваться в подробности всех символических определений не позволяет формат этой работы. Рассмотрим для начала парность стихий Огня во Тьме. Огонь, который относится Инфернальному, т.е. Адическому пламени, подобному вулканическим выбросам.

Бездна над Заполярьем  символизирует глубь времен с момента  Божественного Создания.

Северное Сияние – символ дурного предзнаменования для обитателей средних и северных широт. Внезапные сияния извещают приближение бедствий – эпидемий, войн, потопы. И именно сатанинской ориентации ментальность  владык мира, куда прорвался Косенок  со своей формулой, превратило гениальное творение Теслы в зловещую мировую сеть  ХААРПов на Аляске и по всему миру – сеть  насылающую на Хомо Сапиенс череду  потопов, засух и землетрясений. Каковы итоги для человечества? Тотальное обнищание, голод и миграции для миллионов.

Для Косенка первым образчиком его « всевластия»,  одьяволённого Пантаклем со звездой Давида,  стало рабски-покорное исполнения женой  его простейшего желания : «Парного молока с  горячим  хлебом!». Далее – поход за этим молоком зомбированной жены в сорокоградусную лютую пургу в одной сорочке  через квадратный двор к Лиде .  И, как итог, крупозное воспаление лёгких  с почти гарантированным  суицидным  исходом.

  Не менее загадочен и символичен образ пришельца от которого исходит доминирующая сила рептилоида, химеры – не убиваемой гидры:

«Под полу дугами взлохмаченных бровей мерцали хладной синевой глаза с двумя провально-чёрными, вертикальными, как у сиамского кота, зрачками. Из них струилась и пронизывала власть» (Е.Ч.).

Судя по форме, гость предупреждал о своей  опасной сущности, связанной со смертью и всяким злом, кровожадностью и испепеляющей жестокостью.

Имя пришельца Люций-фон-Левитус – означающее  древнее существо, долгое время управляющее Стихией, интригана и предателя. Он же Плут  архидьявола,  обладающий  огромной властью. Он же – принёсший и преподнёсший Пантакль, с повелением клятвы над ним Косенка..

Служитель Бафомета – верховного дьявола, идола в антропоморфном виде, удивлен прозорливостью и информированностью своего подопечного Косенка: его

мысленная квинтэссенция достигла высокочастотного эфирно-инфернального уровня.

Всевластно-меркантильные желания героя сполна удовлетворяет Пентакль – алмазный шестигранник со Звездой Давида, олицетворяемый в некоторой степени с бальзаковской «Шагревой кожей». Заключив договор с Люцием-фон-Левитусом, Косенок продал душу и совесть:

«Так ви, законный муж при иудейке Алле, значит, согласны? — Пронизывающей чернотой пылали вертикали-щели в глазах гостя.

— Я говорю: «Да!».

— Ви продали свою субстанцию – всю плоть и потроха с душой… Я зафиксировал согласие! Его нельзя забрать обратно!» — Калёно-торжествующий, победный рык истёк из гостя. Он выполнил возложенное на него. После чего обмяк, растёкся в кресле, отдыхая, закрыл глаза. Спустя секунды выпрямился, положил Пантакль на подоконник, где полыхали краснотою в зелени цветы размашистой герани. Продолжил с повелительным напором:

— Тогда начнём.

— Вам надо это подписать».

Издревле Пантакль обладает разными свойствами власти, неведомой силой и эманацией излучения с  игрою цифр которые возносят подопытного  на высшие  математические вершины.

«Сложил. Умножил получившиеся 1461 000 000 на семь-сорок. И разделив на сто, заполучил 158 миллионов Он задохнулся в сладострастии: ЕГО, «тугутовские» сто пятьдесят восемь миллионов деревянных рубликов, взглянув игриво, непостижимым образом стали валютой!»

Они же- 7,4 кругов ада… они же  7, 40 процента его капитала от миллиардов Люция. Они же —  еврейский танец, который сопровождает продажу души. …

После купли-продажи   пришелец объяснил   Косенку  причину ИХ заинтересованностью ИМ:

«Теперь тебе позволено знать кое-что, – изрёк Люций-фон-Левитус, рождённый Тьмою рептилоид, – ты спрашивал, зачем нам и Владыке твои пигмейские «семь-сорок» процентов  при наших миллиардах? Для маскировки. Ты – наша маска, невинно- кроткая, овечья морда на лике  Бафомета… Вся ваша Рашка, бывший спокойный, безопасный полутруп из 90-х, вдруг ощетинилась в имперской спеси, и обнаглела до предела бросать нам ультиматумы. Ваш Панин  тащит турка Эрдогана к созданию в Турции газового хаба. А тот намерен насадить на эту  газовую иглу весь постсоветский Тюркестан  из пяти республик. Тем самым надеть на них газовый намордник, которым неизбежно будет управлять Россия.  Этот кошмар недопустим. Вдобавок ко всему в Кремле решили сделать оживляж Сибири, Заполярья, и Севморпути со всеми их богатствами, которые стал охранять ваш сучий Севморфлот. Здесь возрождаются два кластера: Абакан- Минусинск, где добывают Лантаноиды, без коих сдохнет в мире электроника. И второй кластер – Красноярс-Братск, где медь, никель, марганец, свинец, уголь, алюминий, золото и висмут. Все филиалы твоего «Тугута» вздулись прыщами на этих территориях: Мы укрупним прыщи до статуса фурункулов, добавим к ним аптеки, кибер-компьютерную сеть НИИ, прод-базы, био-лаборатории с очередною разработкой новых штаммов Омикрона. И в нужный час вся эта цепь из электроники и продовольствия, и пандемии сработает для кадрового вывода из строя все жизненной инфраструктуры Заполярья и кластеров Сибири и Севморпути.

— Ковид и Омикрон, выходит вы склепали? — проткнуло откровенье гостя Косенка. Здесь у него в квартире конструктор Пандемии?! Зарытые в могилы сотни тысяч трупов от Ковида – работа этой Люций-касты?!

— Ми это таки сделали,- кивнул брезгливо Люций-фон-Левитус, спускаясь, снисходя до просвещения взнузданного заклинаньем гой-профана».

В романе Евгения Чебалина акцентирована  мысль, что сила внешних влияний в обществе потребления  огромна: заинтересованные тайные организации очередной раз делят власть и ресурсы планеты. Их аппетиты  и желания  беспощадны и игнорируют Божественную сущность замысла Создателя. И как малый образчик этого –Косенок.

В этой сатанинской сделке Люция и Косенка имя  последнего  станет  навязчиво зомбирующим в продажных СМИ, почти что нарицательным , в иезуитских декларациях «зелёных» о  чистоте природы и отеческой заботе о быте миллионов.  И обретёт статус непотопляемости  на всех экранах и эфирах. Но  править бал «оптимизации двуногой массы» будут Люциферы.  И как набухший кровью нависший над миром  фрагмент этого бала-   война, в которой  силы Сатаны  столкнули  два братских славянских народа: великороссов и малороссов.

В произведении, возможно, имплицирование на А.Д. Сахарова создателя первой водородной бомбы… Однако научное чудо довело ученого до сердечного удара. Его детище было использовано не по назначению…Здесь же просматривается облик Теслы, из коего  хлестнул по человечеству   взлом лучами стратосферы    HAARP-ом  Аляски.

Сюда же  напрашиваются иные имена, за которыми выстроена, пульсирует истребительным злом   античеловеческая   каста либерал-глобалистов.

Роман пульсирует, полыхает  гео-планетарными проблемами, кои либо выжигают, либо закаляют человеческие души, структура которых становится неподвластна Люций-фон-Левитусам.  Это роман мистерия, роман-пророчество в современной литературе ХХ1 века. 

 

ТАТАЕВА РОВЗАН БОВКИЕВНА,

кандидат  филологических наук, доцент Грозненского университета.

фото из открытых источников