Светлой памяти,

Ивана Андреевича Крылова 

Посвящается.

Иван Андреевич Крылов

русский баснописец, публицист, переводчик, издатель

сатирико-просветительных журналов

(1769 — 1844)

Происхождение. Детство. Юность.

I.

На свет божий великий русский баснописец появился в семье скромного поручика драгунского полка Андрея Прохоровича Крылова. Семья не была ни особенно богата, ни знатна; происходил отец будущего баснописца из «обер-офицерских детей», что означало, что дед его – военный, но ко времени рождения сына уже обладал личным дворянством, однако до чинов, дающих право на потомственное, еще не дослужился.

Андрей Прохорович, как и его отец Прохор Крылов, был кадровым военным – и поскольку был ни богат, ни родовит, то всю жизнь тянул лямку в отдаленных Оренбургских гарнизонах, куда был записан еще в 14-летнем возрасте.

Без денег, без солидных связей и покровителей служба была, признаться, не сахар. Но супруга Мария Алексеевна была всегда с мужем, деля все горести и радости служивого житья. Впрочем, первый сын Иван появился на свет божий 13.02.1769 года в Москве, куда она в ожидании ребенка оправилась к своим родственникам, а Оренбургский драгунский полк, где служил её муж, находился в дальнем походе в Прикаспии, на Кавказе. В то время там второй год шла Русско-турецкая война. Капитан нес службу в Яицком городке (кстати, через 3 года императрица Екатерина II, не желая более слышать это название, переименовала его в Уральск). Но то, что эта глухомань станет колыбелью одного из самых кровавых и длительных восстаний, никто не мог предположить.

Время было неспокойное: Пугачевское восстание набирало силу, и потому Крылов, служивший армейским капитаном в Яицкой крепости, отправил жену с маленьким сыном в Оренбург, который, увы, вскоре также был осажден.

Яицкая крепость попала в окружение, ее комендант Симонов, мягко говоря, сдрейфил, и тогда капитан Крылов, человек решительный и мужественный принял командование над гарнизоном на себя, сделав все необходимые распоряжения. В результате, бунтовщики, захватив городок, не смогли взять крепость, отделенной от посада рвом и высоким валом.

Мария Алексеевна с Ванюшей оставалась в Оренбурге, где к тому времени уже орудовали восставшие, и были приговорены Пугачевым к повешению. К счастью, друзья Крыловых помогли приговоренным скрыться. Этот эпизод впоследствии описал А.С. Пушкин в своем труде «История Пугачева»:

«Крылов фактически руководил обороной. Его твердость и благоразумие имели большое влияние на тамошние дела. Пугачев скрежетал. Он поклялся повесить не только Симонова и Крылова, но и всё семейство последнего, находившегося в то время в Оренбурге. Таким образом обречен был к смерти и четырехлетний ребенок, впоследствии славный Крылов»

В осажденном Оренбурге свирепствовал голод, продовольствия не хватало даже малым детям, что производило на ребенка тяжелое, острое и неизгладимое впечатление, что впоследствии давало о себе знать всю его последующую жизнь. Вероятно, пережитым в раннем детстве («синдром блокадника») и объясняется широко известная в будущем невоздержанность Ивана Андреевича Крылова в еде, постоянно служившая поводом для шуток друзей и современников.

Капитан Крылов, как человек дельный и верный, был прикомандирован к Секретной комиссии, учрежденной для следствия суда над захваченными в плен пугачевцами. Вероятнее всего, что Ваня присутствовал при допросе Емельяна Пугачева. Много было неприятных вопросов и к офицерам, струсивших и сложивших оружие перед восставшими. Кстати, историю Швабрина Пушкин не выдумал, а почерпнул из архивных документов.

Как бы то ни было, капитан Крылов в 1775 году попросил разрешения уйти в отставку «по состоянию здоровья», просьбу удовлетворили. Неизвестно, что на самом деле послужило принять его такое решение, а также по какой причине начальство обходило капитана наградами и заслуженными поощрениями; скорее всего, Андрей Прохорович сумел нажить врагов. Даже заступничество Потемкина ни к чему не привело; не заслужив себе и сносного пансиона, Крылов был уволен для «службы статской» и отправлен в Тверь, где получил должность председателя магистрата.

Как заметил впоследствии автор жизнеописания знаменитого баснописца С. Бриллиант, «Протянуть всю жизненную лямку, потом занять место председателя магистрата и, хотя бы в 3 года службы ничего не оставить семье, для человека способного, каким был отец Крылова, значило в то время быть честным человеком».

II.

Проявив мужество во время усмирения бунта Пугачева, Андрей Прохорович не получил никаких наград и чинов. После выхода в отставку он поступил на гражданскую службу и переехал с женой и двумя малолетними сыновьями Иваном и Львом в Тверь. Должность председателя магистра не приносила большого дохода, и семья жила, как говорится, едва сводя концы с концами. По этой причине восьмилетний Ванюша начал работать подканцеляристом в уездном суде.

Воспитание, полученное будущим баснописцем, было чрезвычайно скромным: ни гимназии, ни регулярной школы он не знал. Впрочем, живя в Твери, отец договорился, чтобы старшему сыну позволили посещать частные уроки в доме состоятельного дворянина Петра Львова: к его детям приходил мсье, который учил их, как говорится, «уму-разуму».

Это «благодеяние» имело и свои неприятные и болезненные для самолюбивого мальчика стороны. Как вспоминала впоследствии Елена Львова, «Ванюша вырос и сделался расторопным молодым человеком; всегда чисто и пристойно одет; как гости, бывало приедут, то кто-нибудь из хозяев и скажет: «Ванюша, подай-ка нам поднос с чаем», и Крылов ловко исполнял желание хозяев и получал благодарность от доброго и умного Петра Петровича. Со Львовыми он потом встречался, уже будучи прославленным баснописцем, – но без всякого удовольствия. Очевидно, вынужденная роль лакея его очень ранила».

…В 1778 году глава семьи скончался, и финансовое положение вдовы с детьми стало еще более тяжелым. К счастью, семье оказывали некоторую помощь их благодетели – помещики Николай и Петр Львовы, где работал Иван, выполняя различные поручения хозяев, в том числе, «принеси, подай», что его действительно чрезвычайно унижало.

Но куда с большим удовольствием он проходил другие «университеты»: обожал ярмарки, шумные людские толковища, охотно дрался, когда шли «стенка на стенку», толкался среди взрослых, слушая откровенные рассказы, уж конечно, не предназначенные для детских ушей.

Что такое «простой народ» Крылов узнал с раннего детства, что называется, «из первых рук»; узнал и впредь не обольщался, хотя и не ужасался. Собственно, поэтому так убедительны все эти повара, крестьяне, псари и приказчики в крыловских баснях, так точна и естественна их речь.

Но работа Ивана подканцеляристом в губернском магистрате Твери, где раньше служил его отец, едва-едва позволяла прокормиться семье. Устав от грошовых расчетов, от полной безнадежности и горького сиротства, через пять лет Мария Алексеевна, забрав детей, из Твери отправилась в Санкт-Петербург, чтобы похлопотать о пенсии, а также об устройстве старшего сына на более выгодную работу. К счастью, ей удалось заручиться не Бог весть каким выгодным, но все же покровительством – нашлись люди, которые помнили её мужа, его прежние начальники, и они приняли участие в судьбе несчастного семейства. Хлопоты увенчались успехом – Ивана приняли приказным служителем в казенную палату.

Жили Крыловы в Измайловских ротах, в то время – практически деревенском предместье с огородами и курами. От отца в наследство Иван получил огромный сундук с книгами, благодаря чему он перенял и огромную любовь к чтению, просиживая частенько при свечах над книгами до самого рассвета.

Начало творческой деятельности

I.

Молодой Иван Крылов, не получив никакого системного образования, настойчиво занялся самообразованием. Он прочитывал новинки европейской литературы, интересовался мировой философией, историей, античной словесностью; свободно владел французским языком; освоил самостоятельно английский, немецкий, итальянский, а впоследствии и древнегреческий, чтобы переводить Гомера.

Как вспоминал поэт, критик Петр Плетнев, «Счастливые способности помогали Крылову выучиться рисовать и играть на скрипке и других музыкальных инструментах. Лучшие живописцы впоследствии выслушивали суждения его о своих работах с доверенностью и уважением. Как музыкант он в молодые лета славился в столице игрою на скрипке и обыкновенно участвовал в дружеских квартетах первых виртуозов», что приносило некоторое вознаграждение, которое Иван отдавал матери.

Переезд Крыловых в Санкт-Петербург совпал с появлением в городе общедоступного театра, который полностью завладел душой подростка. Следует заметить, что молодые канцеляристы XVIII века были отчаянными театралами, старались быть в курсе всех новостей и событий, а также и… сплетен, без чего не обходится ни один театр. Всеми правдами и неправдами ребята проникали на спектакли, теснились в райке, где место стоило весьма дешево, а днем, на работе, отчаянно обсуждали все, что видели и слышали.

И 15-летний Иван Крылов не смог избежать подобного соблазна – написал пьесу «Кофейница», которая привлекала ярким и выразительным языком; – этим юный сочинитель был обязан своей привычке – толкаться среди простого народа на ярмарках и прочих увеселениях, благодаря чему он был не-понаслышке знаком с бытом и нравами простых людей, что в будущем очень пригодилось ему в творчестве.

«Кофейницу» он умудрился продать издателю Бернарду Теодору Брейткопфу за 60 рублей. Мария Алексеевна была очень довольна, что талант Ванюши признали!.. Но юный автор свой гонорар предпочел взять книгами – Расина, Мольера, Сумарокова и другими, чтобы научиться сочинять драмы, трагедии и комедии и стать известным драматургом.

Начитавшись классиков, Крылов написал трагедию «Клеопатра» и отправился в дом знаменитого актера Ивана Дмитриевского, соратника Федора Волкова, отца русского театра. Там он оставил пьесу «для рецензии», но желаемого результата ждал долго и мучительно, осаждая Дмитриевского своими визитами и письмами. Наконец, Дмитриевский «сдался» – прочел и… не оставил «камня на камне»!

К счастью, Дмитриевский был не только выдающимся артистом, но и непревзойденным педагогом. Он мягко, щадя авторское самолюбие, основательно, но тактично показал молодому тезке, что хорошо в его пьесе, а что никуда не годится.

Получив такую оценку, Крылов изорвал свою «Клеопатру», но… сел за новую трагедию, – и родилась «Филумена», которую он написал, подражая классикам, где мелькали некоторые проблески таланта и свободомыслия, однако с литературной точки зрения это было не более чем весьма посредственное произведение, которую Дмитриевский тоже разделал «под орех»!.. Однако Крылов и не думал останавливаться: за трагедией последовали несколько комедий: «Бешеная семья», «Проказники», «Сочинитель в прихожей» и другие. И хотя они не вызывали восторга у читателей и критиков, но рост мастерства писателя был явно заметен.

II.

А вот серьезно строить карьеру на новой казенной службе – такая перспектива Ивана не прельщала, поэтому 18-летний Крылов ушел в отставку, чтобы всерьез заняться литературной деятельностью.

Первая публикация Ивана Крылова появилась в декабре 1786 года в журнале «Лекарство от скуки и забот», который издавал Федор Туманский. Это была эпиграмма на Г.П. Ржевского, подписанная «И. Кр.»:

Ты здравым хвалишься умом везде бесстыдно,

Но здравого ума в делах твоих не видно.

Или беспутно ты являешься надмен,

Или некстати подл и слишком унижен;

На свете редкие ты вещи презираешь,

Тогда как к мелочным почтителен бываешь;

В надежде ты пустой лета свои влачишь;

Или уныние томит тебя напрасно;

Или на свете сем все кажется опасно;

Не ужасаешься зловредных лишь вещей.

Послушай же меня, последуй мысли сей,

Что настоящее с прошедшим съединится,

И будущее впредь, как бывшее, явится.

Ты блага твердого не твердо лучшим чтишь,

Не вещью себя, ничтожеством манишь.

Первые басни Крылова появились без подписи на страницах журнала «Утренние часы» в 1788 году. Три произведения, озаглавленные «Стыдливый игрок», «Судьба игроков», «Новопожалованный Осел» были почти не замечены читателями и не получили одобрения критиков. Но в них было много сарказма, едкости, но еще недостаточно мастерства.

«Почта духов»

Ивану Крылову 20 лет, и его не устраивают публикации без подписи в случайных журналах. Он решил организовать собственное издательство, чтобы печатать то, что хотел, чтобы не зависеть от всевозможных редакторов и критиков. И Крылов в типографии И.Г. Рахманинова, весьма образованного и преданного литературному делу человека, размещает свой сатирический журнал «Почта духов», посвященный изображению недостатков современного русского общества; причем, все это облечено в фантастическую форму переписки гномов с волшебником Маликульмульком. Сатира «Почты духов» по идеям, и по степени глубины содержания служит прямым продолжением журналов начала 70-х годов. Но хлесткие нападки Крылова на известных драматургов Рифмокрада и Таратору, а также на дирекцию театров вносят новый личностный взгляд автора на происходящее. Критики (Я.К. Грот, Новиков, Эмин и другие), обратившие внимание на это произведение, отметили «крупный шаг вперед» автора в отношении искусства, и признали Крылова «возникающим художником».

«Почта духов» выходила лишь с января по август 1789 года, поскольку имела лишь 80 подписчиков, что, естественно, не приносило ожидаемого дохода. Была предпринята вторая попытка издания, замеченное на сей раз властью, но вызвала явное неудовольствие Императрицы, которая предложила Крылову «отдохнуть» – отправиться путешествовать за границу за счет правительства. Естественно, ослушаться Крылов не посмел, и уехал.

«Зритель и Меркурий»

I.

Однако не писать Иван Андреевич не мог, и в следующем году сочинил Оду на заключение мира со Швецией, произведение, как отмечали критики, весьма слабое, но все-таки характеризующего автора как думающего и умного человека, будущего художника слова.

Но идея иметь свой журнал и типографию не покидала Крылова, и в 1792-м году он, используя опыт «Почты духов», вместе с драматургом А. Клушиным, а также с драматургами И. Дмитриевским и П. Плавильщиковым основали типографию «Крылов и товарищи», где с января начали печатать журнал «Зритель» с очень широкой программой тем и событий, но сатира, весьма нелицеприятная, особенно в статьях главного редактора, присутствовала всегда.

Наиболее крупные произведения (пьесы, повести, сказки, памфлеты) публиковались в «Зрителе» и были востребованы читателями, критиками, а также дирекциями театров, ибо были остроумны, остры и злободневны.

В это время Крылов совместно с А.И. Клушиным, организует Центр литературного кружка, куда привлекает «модных» и востребованных обществом авторов, который вступил в полемику с «Московским журналом» Н.М. Карамзина. Но «Зритель», имеющий уже 170 подписчиков, не выдержав тем не менее конкуренции, был закрыт после 11-го номера.

Познав горечь неудач, Крылов не сдался и в 1793 году создает «Санкт-Петербургский Меркурий», а журнал Карамзина по неизвестной причине прекратил свое существование, что открыло поле деятельности для «Меркурия» и повысило его востребованность в обществе.

В «Меркурии» были опубликованы две сатирические пьесы Крылова: «Похвальная речь науке убивать время» и «Похвальная речь Ермолафиду, говоренная в собрании молодых писателей», где высмеивалось новое направление в литературе (под Ермолафидом, т.е. человеком, который несёт всякую чепуху, как заметил Я.К. Грот, подразумевался преимущественно Карамзин). В обеих пьесах излагались тогдашние литературные взгляды Крылова. Он нелицеприятно упрекает карамзинцев за презрение к правилам и за стремление к простонародности (к лаптям, зипунам, шапкам с заломом и пр.).

Но у власти были, как говорится, «ушки на макушке», и «Просвещенная» императрица Екатерина II, незадолго до этого беспощадно расправившаяся с Радищевым и Новиковым, заподозрила в неблагонадежности и молодого талантливого сатирика-комедиографа и публициста. И Иван Крылов, выпускавший в 1793 году «Санкт-Петербургский Меркурий», был вынужден на долгое время расстаться с литературой, покинуть северную столицу и много лет скитаться.

В эти тяжелые годы ему приходилось искать приют у своих приятелей – актера Сандунова и драматурга Плавильщикова, тоже едва-едва сводивших концы с концами.

Но полный кипучей энергии, Крылов томился от вынужденного безделья. Он бродил по московским улицам, наблюдал за «красочной» толпой московских бездельников, частенько примыкал к компании подвыпивших кутил, которые проматывали деньги в казино, что, к сожалению, приобрело повальный характер. И результат не замедлил сказаться: его, доверчивого и неопытного, мошенники и шулера неоднократно оставляли без гроша в кармане…

Но этот мрачный период в жизни писателя не прошел бесследно: Крылов с его зоркой наблюдательностью, вращаясь в самых различных кругах московского общества, посещая ярмарки, бывая в трактирах, ночлежках, а также в гостиных уважаемых и состоятельных граждан прислушивался к своеобразной и живой речи горожан, что впоследствии обогатило язык его пьес, од и басен.

Временами, покидая Москву, писатель жил в подмосковных владениях знакомых помещиков, где его всегда привечали и поддерживали. Особо запомнились ему мирные дни, проведенные в имении графа Татищева, где была обширная библиотека, прекрасный лесопарк, и все это было в полном распоряжении Крылова.

От хлебосольного графа он, опять же по приглашению, перебрался в имение доброжелательной и гостеприимной Елизаветы Ивановны Бенкендорф, супруги суворовского генерала в отставке. Жил Крылов и её московском доме, где бывала не только высшая аристократия, но приглашались и входившие в моду молодые сочинители. Там, кстати, Крылов познакомился с Карамзиным, а также с его другом – известным поэтом Дмитриевым, с которым впоследствии установились долгие, дружеские отношения.

II.

Очевидно годы журнальной деятельности были для Крылова «учебными», и позднее эта наука внесла разлад в его вкусы, что, вероятно, и стало причиной временного прекращения его литературной деятельности. Чаще всего Крылов фигурирует в «Меркурии» как лирик и подражатель более игривых и простых стихотворений Державина, где выказывает более ума и трезвости мысли, нежели вдохновения и чувств.

«Меркурий» просуществовал всего лишь год, ибо издание прекратило свое существование вызовом в императорский дворец и личной беседой с Екатериной II. Она не стала применять к сатирикам жёстких мер, однако реализовала свой замысел иначе – закрыла опасное издание другим способом: Клушину было предложено полечиться за границей, а Крылову – печатать журнал под «крылом» правительства в типографии «Императорской Академии наук». Таким образом, Крылов лишился партнера-издателя, а также и собственной типографии, приносившей доход.

В конце 1793 года Крылов покинул Петербург, и чем он был занят 1794 -1795 годы, неизвестно. Но в 1797 году Иван Андреевич встретился в Москве с графом С.Ф. Голицыным и принял его предложение – пожить в его родовом имении, в селе Казацкое на Украине в качестве учителя русского языка и словесности его детей, а также личного секретаря.

Но меланхолия Крылова от сельской жизни была столь безотрадной, что он, предоставленный сам себе, ведет совершенно безалаберную жизнь, о чем впоследствии написал рассказ о том, как попробовал жить, «как Адам». Для этого он перестал стричься, бриться, отрастил ногти на руках и ногах и ходил в «натуральном виде».

Однажды дамы, приехавшие в гости, застали писателя у пруда совершенно голым. Вполне естественно, дамы были потрясены увиденным, и долго не могли прийти в себя.

Кстати, в это время Крылов обладал уже широким и разносторонним образованием (прекрасно играл на скрипке, отлично рисовал, знал множество иностранных языков) и вполне естественно, дети графа очень привязались к доброму учителю, который их не наказывал, а придумывал всякие интересные развлечения. В частности, для домашнего спектакля Крылов написал шутливую «трагедию» – «Триумф», в которой под видом безобидного балаганного представления сатирически высмеивались попытки императора Павла онемечить Россию (кстати, напечатанную сначала за границей в 1859 году, а потом и в «Русской старине» в 1871–м.), весьма грубоватую, но не лишенную «соли», иными словами, – пародию на классическую драму, чем навсегда покончил со стремлением извлекать слезы у зрителей.

…В начале века – уже при Александре I – Крылов вместе с князем С.Ф. Голицыным, который в 1801 году был назначен генерал-губернатором, служит в должности правителя его канцелярии в Риге. По дороге в Прибалтику он заезжает в Москву и Петербург, встречается с давними друзьями.

В том же году Крылов написал легкую комедию «Пирог», где в лице главного героя Ужимы мимоходом задевает антипатичный ему сентиментализм общества. Эта пьеса была поставлена один раз в 1802 году в Санкт-Петербурге в пользу его близких друзей – актера и актрисы Сандуновых.

***

Несмотря на весьма дружеские отношения с Голицыным, Иван Андреевич в сентябре 1803 года уволился, вышел в отставку, чем весьма огорчил графа.

Что делал Крылов последующие два года, неизвестно. Рассказывают, будто он всерьез увлекся картами, подчас выигрывая огромные суммы денег, которые спускал на ярмарках и прочих увеселениях. По всей видимости, Крылов не брезговал и всевозможными недопустимыми трюками, поэтому вскоре попал в списки «персона-нон-грата», естественно, об этом стало известно в Царском дворце, и Крылову было запрещено появляться в обеих столицах!..

Обретение дела всей жизни

Следующий, 1805 год – знаменательная веха не только в биографии Ивана Андреевича, но и всей русской литературы. Именно в этом году, живя в Москве в доме Елизаветы Ивановны Бенкендорф, поэт написал две басни, появление которых определило его дальнейшее творчество.

Дело было так. Вернувшись в Москву в 1806 году, Иван Андреевич подружился с баснописцем И.И. Дмитриевым. По его совету Крылов перевел с французского 3 басни Лафонтена: «Дуб и Трость», «Разборчивая невеста», «Старик и трое молодых».

Дмитриев, прочитав их, сказал Крылову: «Это истинный ваш род; наконец, Вы нашли его». Он же посодействовал опубликованию их в журнале «Московский зритель».

Следует заметить, что Крылов всегда любил Лафонтена, и по преданию, уже в ранней юности испытывал свои силы в переводах басен, а позднее, возможно, и в переделках их на свой лад. Кстати, басни и пословицы в то время были в моде. Прекрасный знаток и художник простого языка, всегда любивший облекать свою мысль в пластическую форму аполога, к тому же сильно склонный к насмешке и пессимизму, Крылов действительно был как бы создан для басни, но все же не сразу остановился на этой форме творчества.

Первые басни были опубликованы в журнале «Московский Зритель» в 1806 году, но большого интереса у читателей не вызвали. Видимо, поэтому Крылов решил попытаться завоевать внимание публики другим способом, и в 1807 году он пишет 3 пьесы, две из которых, соответствующие сатирическому направлению его таланта, имели большой успех на сцене: «Модная лавка» и «Урок дочкам». Объект сатиры в обеих – страсть российского общества ко всему французскому. В первой комедии «французомания» связана с распутством; во второй – доведена до геркулесовых столпов глупости.

По живости и силе диалога обе комедии, как отмечали критики, были более чем хороши, но характеры героев, к сожалению, оказались «не на высоте», по сути, играть актерам было нечего…

Третья пьеса «Илья Богатырь, волшебная опера» была создана по заказу директора театров А.Л. Нарышкина и поставлена на сцене 31.12.1806 года. Большого успеха она не имела, однако несколько сильных сатирических черт героев привлекали внимание зрителей и вызывали аплодисменты.

Следующая комедия «Лентяй» появилась в стихах; она была любопытна как «комедия нравов», где недостатки героев в условиях жизни русского дворянства были изображены крайне резко:

Герой Лентул наш любит лежебочить;

Зато ни в чем другом нельзя его порочить:

Не зол и не сварлив он, отдать последнее рад,

И если бы не лень, в мужьях он был бы клад;

Приветлив и учтив, при том и не невежа,

Рад все добро отдать, да только бы лишь лежа.

В этих коротких строках – талантливый набросок того, что позднее было развито в Тентетникове и Обломове. Без сомнений, Крылов и в самом себе находил порядочную дозу этой слабости, и как многие истинные художники, именно потому и задался целью изобразить её с возможной силой и глубиной; но всецело отождествлять его с героем было бы крайне несправедливо. Крылов – сильный, энергичный человек, когда необходимо; однако его лень, его любовь к покою властвовали над ним только в соответствии с его желанием.

Успех пьес у публики был огромен; в 1802 году современники считали Крылова известным драматургом и ставили рядом с Александром Шаховским. Спектакли были востребованы публикой, и приобрести билет было весьма нелегко. Кстати, «Модная лавка» шла во дворце, на половине императрицы Марии Федоровны и часто повторялась в присутствии автора, когда приезжали высокопоставленные гости. Несмотря на это, безусловно важное для него событие, Крылов решил покинуть театр и последовал совету И.И. Дмитриева – вернуться к басням.

… 1808 году Иван Андреевич снова поступил на службу в монетном департаменте, и в «Драматургическом Вестнике» напечатал 17 басен, между которыми были несколько вполне оригинальных, таких как: «Оракул», «Слон на воеводстве» и «Слон и моська».

Издание своих произведений

Первое издание басен Крылов осуществил в 1809 году, выпустив их отдельной книжечкой, куда вошли 23 басни, что было более, чем удачным, – тираж разошелся мгновенно. Успех превзошел ожидания автора, неожиданно он завоевывает видное и почетное место в русской литературе.

Немногие очевидно знают, что самым читаемым российским автором XIX века, когда творили Пушкин, Лермонтов, Толстой, Достоевский, были не они, а Иван Андреевич Крылов. Его баснями, замешанными на остроумии, на житейской мудрости зачитывались буквально все, независимо от возраста и сословия. Фразы крыловских героев разлетались в виде пословиц и присказок по всей стране.

В 1814 году Крылов написал 24 басни, все до одной оригинальные, и неоднократно читал их при дворе, в кружке императрицы Марии Федоровны; что спасало обличителя нравов от жестоких санкций со стороны власти, непонятно. Ведь это происходило в одно время с Французской революцией, а Императрица прекрасно знала, до чего доводят фривольности элиты: Людовик XVI казнен был толпой, требующей правосудия. Есть версия, что она прекрасно помнила подвиг отца Крылова во времена Пугачевского бунта, и эта добрая память сдерживала её от крайних мер…

В годы Отечественной войны 1812 года Крылов становится политическим писателем, именно того направления, которого держалось большинство русского общества. Современники вспоминали, что после победы русской армии над Наполеоном под селом Красным полководец Кутузов прочитал перед офицерами басню Крылова «Волк на псарне», указав при словах «Ты сер, а я, приятель, сед, И волчью вашу я давно натуру знаю» на свою убеленную сединой голову, что выглядело весьма символично…

Также четко просматривалась политическая идея и в баснях Крылова двух последующих лет: «Щука и Кот» (1813 г.), «Лебедь, Щука и Рак» (1814 г.). Там имеется в виду не Венский конгресс, за полгода до открытия которого они написаны, а выражается недовольство русского общества действиями союзника Александра I.

Зубастой Щуке в мысль пришло за кошачье приняться ремесло.

Не знаю: завистью её лукавый мучил, иль может быть, ей рыбный стол наскучил?

Но только вздумала Кота она просить, чтоб взял её с собой он на охоту,

Мышей в амбаре половить. «Да полно, знаешь ли ты эту, свет, работу?» –

Стал Щуке Васька говорить. – «Смотри, кума, чтобы не осрамиться:

Недаром говорится, что дело мастера боится!» –

И, полно, куманёк! Вот невидаль – мышей! Мы лавливали и ершей!».

«Так в добрый час, пойдём!» – пошли, засели.

Натешился, наелся Кот, и кумушку проведать он идет.

А Щука, чуть жива, лежит, разинув рот. – И крысы хвост у ней отъели.

Тут видя, что куме совсем не в силу труд, Кум замертво стащил её обратно в пруд.

И дельно! Это, Щука, тебе наука! Вперед умнее быть, и за мышами не ходить!..

***

Однажды Лебедь, Рак и Щука

Везти с поклажей воз взялись,

И вместе трое все в него впряглись;

Из кожи лезут вон, а возу все нет ходу!

Поклажа бы для них казалась и легка:

Да Лебедь рвется в облака,

Рак пятится назад, а Щука тянет в воду.

Кто виноват из них, кто прав – судить не нам;

Да только воз и тыне там.

***

Крылов отдал дань глубочайшего уважения и признательности героям Бородинской эпопеи: его потрясла весть об оставлении русской армией Москвы. Однако он понял мудрость Кутузова, дальновидность стратегии полководца, который свято верил в силу народа-патриота. И поэтому Иван Андреевич всячески поддержал авторитет старого фельдмаршала, который подвергался яростным нападкам со стороны многочисленных противников из числа высокопоставленных лиц, в том числе, московского генерал-губернатора, графа Ростопчина.

В ноябрьском номере журнала «Сын Отечества» была опубликована басня «Обоз» – в защиту осторожного и осмотрительного Кутузова.

С событиями 1812 года была связана и басня «Волк на псарне». Собственноручно переписав ее, Крылов вручил басню жене Кутузова, которая немедленно переправила ее в действующую армию. Рассказывают, что Михаил Илларионович вслух читал басню своим офицерам, что вызвало шквал оваций, а впоследствии её переписывали и рассылали друзьям и знакомым защитников Отечества.

Воспевая героизм русских воинов, патриотизм и самоотверженность простого народа, не покорившемуся узурпатору, поэт вместе с тем клеймил отщепенцев, без которых не обходится никакое священное дело. В написанной басне «Ворона и курица» речь шла о корыстолюбцах, чуждых национальной гордости: оставшись в Москве, занятой Наполеоном, они трусливо прятались по щелям, а иные прислуживали врагам.

***

Благодаря последующим изданиям басен Крылов становится национальным писателем, каким до тех пор не был никто другой.

Сборники басен, где тексты постоянно пополнялись и совершенствовались, издавались огромными тиражами – по три, шесть, десять тысяч экземпляров… Басни привлекли известных художников, и книги стали сопровождаться прекрасными, красочными и оригинальными иллюстрациями.

Крупный издатель и книготорговец Смирдин предложил Крылову беспрецедентный в то время десятилетний контракт на единоличное право издавать его басни, заплатив при этом автору огромную сумму. Контракт был выгоден обоим, Смирдин получил на этой сделке крупный барыш, выпустив за оговоренный срок 40 тысяч экземпляров басен.

После этого Крылов уже самостоятельно выпустил 12-тысячный тираж своей книги, который также успешно разошелся.

Признание государством заслуг писателя

В 1810 году Крылов уволился из монетного департамента и поступает помощником библиотекаря в Императорскую публичную библиотеку, под началом своего прежнего начальника и покровителя А.Н. Оленина. Тогда же ему назначается и пенсия 1500 рублей в год, которая впоследствии (1820 г.) «во уважение отличных дарований в российской словесности», удваивается, а еще позднее (1834 г.) увеличивается вчетверо, причем, повышается он и в чинах, и в должности: в 1816 году Иван Андреевич назначается библиотекарем.

В отставку Крылов вышел 13 марта 1841 года; и ему, «не в пример другим», назначается к пенсии полное содержание по библиотеке, так что всего он получает приличную сумму 11700 ассигнаций в год.

Одна за другой, принося всенародное признание, появляются его книги басен: в 1809, 1814, 1819, 1830, 1834 и 1843- годах… Крылов, служа в императорской библиотеке, никуда не выезжает из Петербурга, однако с Москвой поддерживает постоянную связь, поскольку там живут близкие друзья и почитатели его таланта.

Кроме наград Иван Андреевич стал одним из самых уважаемых граждан Российской империи. С 1811 года он – Член Российской академии; в 1814 г. был утвержден ординарным академиком Императорской Академии наук по отделению Русского языка и словесности; в 1816 – выбран в действительные члены Общества любителей российской словесности при Московском университете, а с 1841 года, по преданию, император Николай I согласился на эти преобразования с условием, «чтобы Крылов был первым академиком»!

***

2(14) февраля 1838 года в Санкт-Петербурге праздновался 50-летний юбилей литературной деятельности Крылова с такой торжественностью и вместе с тем – огромной теплотой и задушевностью, что подобное событие повторилось впоследствии не раньше, так называемого, Пушкинского праздника в Москве.

Императрица приказала открыть для поваров свои оранжереи, чтобы они могли взять все, что будет необходимо, купцы наперебой предлагали свои лавки, а многие просто посылали корзины с продуктами.

О застольях Крылова и до этого праздника ходили легенды. Тучный писатель был известен неуёмным аппетитом, даже, можно сказать, пристрастием к простой русской пище. Среди участников праздника были не только коллеги-писатели, но и крупные сановники, министры. Застолье продолжалось не менее суток с обильными возлияниями, тостами во славу юбиляра, песнями и плясками, что называется, «до упаду», а также остротами и хохмами именинника, от которых покатывались от смеха гости.

…В честь юбиляра была отчеканена памятная медаль с надписью: «2 февраля 1838 года И.А. Крылову в воспоминание 50-летия литературных его трудов от любителей русской словесности».

Император Николай I удостоил баснописца орденом Святого Владимира IV степени, а также – орденом Святого Станислава II степени.

Библиография Крылова

Главным достижением Ивана Андреевича Крылова, как известно, стали басни. В них, как выразился Н.В. Гоголь, «народный взгляд на вещи, чисто русский сгиб ума!».

Введение в оборот лексики и разговорной речи позволило автору избавиться от налета книжности, придав произведениям живое дыхание, искрометный юмор, непринужденную иронию. По сути, наряду с Н.М. Карамзиным и А.С. Пушкиным, Крылов стал «обновленцем» русского литературного языка, оказавшись у истоков величайшего расцвета отечественной литературы.

Многие басни Крылова благодаря афористичности и меткости образов стали настолько известны, что разлетались на цитаты, а самые популярные были экранизированы.

Первый мультфильм «Стрекоза и муравей» снял в 1913 году режиссер В.А. Старевич; в 1940-х появились «Слон и моська», «Синица», «Квартет»; в 1950-х – «Ворона и Лисица», «Лиса-строитель». В 1960-х – новая версия «Стрекозы», а в 1981-м художник-мультипликатор А.М. Татарский снял незабываемую «Пластилиновую ворону».

Библиография произведений Крылова – 9 сборников басен, изданных с 1809 по 1843 годы, превышает две сотни. Поучительные реплики автора в сторону самодовольной бездарности и заносчивой глупости стали крылатыми, а общий тираж его произведений в XIX веке впервые среди русских писателей далеко перевалил за миллион.

Признание Крылова было всеобщим – его цитировали в народе, одобряли собратья по перу, покровительствовали вельможи. Но Иван Андреевич, несмотря на благоволение сильных мира сего, всегда держался независимо. Ему удавалось поддерживать ровные уважительные отношения между враждующими между собой писательскими кружками. Бывал он и у А.А. Шаховского, Н.В. Кукольника, С.С. Уварова, Н.И. Греча, равно как и у Грибоедова, Пушкина, Вяземского и Жуковского.

В свете «дедушка Крылов» имел репутацию проницательного, все постигшего в этом суетном мире человека. Поэтому частенько, находясь в гостях, или на званных вечерах он подремывал, и оживлялся, когда хозяева приглашали за стол, уставленный разнообразными блюдами, вкусно пахнувшими. Тогда он приходил в прекрасное настроение, вкусно и разнообразно ел, становился словоохотлив и остроумен, и смех за столом не смолкал.

Личная жизнь великого баснописца

I.

Молодость есть молодость, и в возрасте 22-х лет Иван Крылов влюбился искренне и страстно. Избранницей его была дочь священника Брянского уезда Анна. Девушка ответила жениху взаимностью и попросила благословения у своих родителей. Но желаемого согласия она… не получила! Ни горькие слезы, ни молитвы Господу не помогли.

Родители, весьма состоятельные, были в дальнем родстве с Ломоносовым, и выдать замуж единственную дочь за бедного поэта отказались. Анна затосковала, объявила голодовку, и батюшка с матушкой сжалились, согласились на брак, о чем и написали жениху в Петербург.

Крылов ответил, что денег у него, чтобы приехать в Брянск за невестой, нет и попросил нареченную привезти к нему. Родители Анны были оскорблены подобным ответом, и брак… не состоялся.

Подобный негативный опыт самолюбивый поэт запомнил и впоследствии не повторял подобное унижение. О мимолетных увлечениях и связях баснописца ходили слухи, но Крылов никогда не был женат, и официально детей у него не было. Однако, как утверждали современники, у баснописца была гражданская жена, его кухарка Феня. Жениться официально на служанке он не мог, поскольку общество его бы осудило, а также породило бы массу сплетен.

Но интимная связь с Феней продолжалась, и вскоре она подарила возлюбленному девочку Сашу, которую современники считали его внебрачной дочерью. В подтверждение данного события говорит тот факт, что после смерти Фени девочка осталась жить у Крылова, а позже была отдана им на обучение в пансион за его счет.

После замужества Александры Крылов дал за ней большое приданое, а позже удовольствием нянчил её детей. Перед смертью баснописец все свое имущество переписал на имя её мужа.

II.

Оставив службу, Крылов переселился на Васильевский остров. Излишняя тучность не мешала веселому расположению духа, но практически лишала писателя прогулок.

Его день проходил в кресле, за чтением журналов, курением сигар и общением с посетителями, которых было множество.

Еще за день до кончины Иван Андреевич не чувствовал никакого недомогания, но утром 9 (21) ноября 1844 года ощутил сильные боли в животе и в груди, после чего попросил прислугу положить его в постель.

Последним желанием Крылова стала рассылка друзьям приглашений на собственные похороны в виде траурного издания басен.

Скончался Иван Андреевич 9(21) ноября 1844 года, как выяснилось впоследствии, не от заворота кишок как думали поначалу, а от двустороннего воспаления легких.

Отпевали почившего в Исаакиевском Соборе 25 ноября, который не вместил всех желающих проститься с ним. Похороны были торжественными и пышными. Граф Орлов, один из первых людей в государстве, отстранил одного из студентов и сам нес гроб до катафалка.

Толпы людей заполнили Невский проспект, катафалк проследовал до Александро-Невской Лавры, где великий баснописец и нашел последнее пристанище. на Тихвинском кладбище.

В день похорон друзья и знакомые вместе с приглашением получили по экземпляру изданных им басен, на заглавном листе которых под траурною каймою было напечатано: «Приношение на память об Иване Андреевиче, по его желанию».

«Маска Крылова»

Невнимание к собственной внешности Крылова было известно всем. К примеру, чепчик вместо платка, перепутанные пуговицы на сюртуке; волосы – торчком, друзья говорили ему: «Причешитесь, и вас никто не узнает». Но лень и страсть к обильной и вкусной пище были неистребимы, и надел он эту «маску» под конец жизни. Под этой личиной он был безобиден, никто его не боялся, а сам баснописец мог вытворять любые чудачества. Однако эти строки говорят о самом сокровенном:

В груди моей все скорби люты;

Нет дня отрадна; нет минуты;

Теснится в сердце мук собор.

Уже, к веселью не способен;

Я бледен, мертвецам подобен…

Его отношения с официальной Церковью, к великому сожалению, не задокументированы. О личных взаимоотношениях с Богом можно судить по лирике, но его глубина – вне нашего знания. Однако Крылов удивительно быстро и доверительно был принят простым народом. И хотя добрейшим души человеком он никогда не был, но «расстреливать» своих именитых современников баснописец перестал. Возможно, на это повлияли его встречи с Оптинскими старцами и долгие с ними беседы.

***

«Дедушка Крылов» – одна из самых колоритных фигур в русской классической литературе. Вместе с Пушкиным, Гоголем, Лермонтовым ему принадлежит честь утверждения в ней реализма, «…Басни Крылова, –  писал Белинский, – не просто басни; это повесть, комедия, юмористический очерк, злая сатира – словом, что хотите, только не просто басня».

«Басни… читают и литератор, и купец, и светский человек, и дама, и горничная, и дети… Ни один француз не осмелится кого бы то ни было поставить выше Лафонтена, но мы, кажется, можем предпочесть ему Крылова. Оба они вечно останутся любимцами своих единоземцев. Некто справедливо заметил, что простодушие… есть врожденное свойство французского народа; напротив того, отличительная черта в наших нравах есть какое-то веселое лукавство ума, насмешливости и живописный способ выражаться! Лафонтен и Крылов представители духа обоих народов!» — А.С. Пушкин.

«Иностранец, изучивший басни Крылова, будет иметь более ясное представление о русском национальном характере, чем если прочитает множество сочинений, трактующих об этом предмете» – Иван Тургенев.  

«Разнообразие предметов, до которых он касается, выбор точек зрения, где становится, как живописец, изумительная смелость, с какою он преследует бичом своим самые раздражительные сословия, и в то же время – никогда не покидавшая его ирония, резкая, глубокая, умная и вредная, – все и теперь еще, по истечении с лишком полустолетия, несомненно свидетельствует, что перед вами группы, постановка, краски и выразительность гениального сатирика… Тут он и языком русским далеко опередил современников». – Петр Плетнев.

***

Биографии русских писателей и поэтов такой величины внимательно изучены, но только не Крылова!.. Если Пушкин, Лермонтов, Есенин и подобные им, остаются в памяти как люди со сложной, порой трагической судьбой, то Крылов полностью заслонен россыпью своих персонажей, а также еще феноменально ленивым и неопрятным обжорой, каким он выглядит в своих литературных анекдотах. Между тем Иван Андреевич не так прост. Его рассказы о собственном детстве очень скупы, а какие-то годы в биографии выпали практически из сферы внимания его исследователей.

Говорят, что, когда ему принесли статью, где изложена его биография, с просьбой прочесть и отредактировать, он написал на обложке карандашом: «Прочел. Ни поправлять, ни выправлять ни времени, ни охоты нет».

Кстати, анекдотов про чудачества Крылова ходит множество, – некоторые весьма милы, другие – на грани фола. В общем, как сказал Николай Константинович Батюшков, «Крылов родился чудаком. Но этот человек – загадка, и великая!».

Заслуги И. А. Крылова в русской литературе

…Высокого положения в литературе Крылов достиг не сразу. В.А. Жуковский в своей статье «О басне и баснях Крылова», написанной по поводу издания 1809 года, где он сравнивает его с И.И. Дмитриевским, указывая на «погрешности» Крылова в его языке, а также «выражения, противные вкусу, грубые», и позволяет себе поднимать его до Лафонтена, как «искусного переводчика», как царя баснописцев.

Крылов отнесся к этому отзыву практически равнодушно, ибо, написав 27 басен, 17 он действительно «заимствовал у Лафонтена», тем самым он «набивал себе руку», оттачивая оружие для своей сатиры.

Но уже в 1811 году он выступает с длинным рядом совершенно самостоятельных (из 18 только три были заимствованы) басен, а также поразительно смелых пьес. И результат не замедлил себя ждать: вся лучшая часть читателей и зрителей признала в Крылове огромный и вполне оригинальный талант. Собрание его «Новых басен» стало во многих домах любимой книгой, а злостные нападки критика Каченовского гораздо больше повредили ему, чем автору.

Литературовед А. Румянцев подметил, что Крылов – после Тредиаковского и Державина – внес в литературу новый, понятный и сегодняшнему читателю язык XIX века:

«Он не просто изменил язык русской поэзии, он дал ей широту, вывел её из литературных салонов, обществ любителей словесности, университетских кружков на русский простор, вместивший скудные крестьянские поля, курные избы, проселки, почтовые тракты, губернские и уездные города, – писал Румянцев. – Право голоса вдруг получила простонародная Россия, ранее только сочинявшая как бы в тайне и передававшая из поколения в поколение изустно сказки, былины, песни, легенды. В баснях Крылова нашел прибежище не только язык этих народных творений, но и сокровенные чувствования, мысли и надежды простого люда, его оценки событий –  государственных и частных, общественных и бытовых, его нравственные постулаты, его укорененный в веках взгляд на всё и вся».

Знание языка Крылов, начиная с отроческих лет, черпал в сокровищнице русского народа, в его гуще; как еще в Твери он с особым удовольствием посещал народные сборища, торговые площади, кулачные бои, где толкался среди пестрой толпы, с жадностью прислушиваясь к речам простолюдинов.

Нередко сиживал Крылов по целым часам и на берегу Волги, напротив женщин, полоскавших белье, которые развлекали его всевозможными историями. А когда возвращался к своим товарищам, то пересказывал им забавные анекдоты и поговорки, которые уловил из уст словоохотливых прачек, которые сходились сюда со всего города.

Второе весьма близкое соприкосновение с народной жизнью молодой человек получил в годы службы в имении графа Голицына, когда он с большим удовольствием бывал на сельских праздниках и в трактирах, чем на светских раутах.

Память

I.

Более всего Иван Андреевич Крылов известен как автор 236 басен, собранных в 9 прижизненных сборниках (с 1809 по 1843 годы); кроме того, многочленными переводами на языки многих народов, как в своей стране, так и за рубежом.

Первым зарубежным изданием стал опубликованный графом Григорием Орловым в Париже в 1825 году, – иллюстрированный сборник в 2-х томах на русском, французском, итальянском языках, куда вошли 89 басен.

Последующие переводы басен выходили уже в России: на азербайджанском (еще при жизни автора); на армянском (1849 г.); на грузинском (1860 г.); на казахском и узбекском языках (1870-1897 годах).

Кроме того, Крылов был автором 11 пьес (комедий, трагедий и драм), а также – сатирической повести «Каиб» (1792 г.) и другой – «Ночи», к сожалению, не оконченной.

Но сколько и какими тиражами издавались басни Крылова в последующие годы, включая СССР и нынешнюю Россию, – тому несть числа…

Портреты Ивана Андреевича Крылова рисовали известные художники: Роман Волков (1812 г.); О.А. Кипренский (1816 г.); А.М. Легашёв (1840 г.) и К.П. Брюллов (1839 г.), портрет которого выставлен в Третьяковской галерее.

II.

Императорская Академия художеств в 1848 году объявила конкурс на лучший проект монумента баснописцу. Через полтора года после рассмотрения десятков вариантов, комиссия выбрала работу скульптора П.К. Клодта, который работал над монументом более пяти лет!.. Но образ Крылова получился, на редкость, живым и выразительным. Мемориал установили в Летнем саду Санкт-Петербурга в 1855 году.

Последующие памятники И.А. Крылову были установлены:

– в Твери (1959 г.), в сквере, ему посвященном; в Москве, в сквере на Патриарших прудах (1976 г.); в Троицке (2019 г.), на центральной улице – скульптурный ансамбль, где представлены: сам баснописец и герои его басен, который отлили из чугуна мастера Кислинского завода; в г. Тейково Ивановской области – монумент И.А. Крылова.

В Санкт-Петербурге, в Ярославле и в Омске – открыты детские библиотеки имени И.А. Крылова; а также именем баснописца названы многочисленные площади, улицы и переулки в десятках городов России и стран бывшего СССР.

***

Басни Крылова переложены на музыку различными композиторами; снят научно-популярный фильм «Загадка Крылова» (Леннаучфильм, 1968 г.), а также выпущены экранизации басен Крылова: «Разборчивая невеста» (1911 г), «Стрекоза и муравей» (мультфильм 1913 г.) и в 1961 году киносказка того же названия.

…Завершая очерк, хочется сказать, что Крылов-сатирик, обличитель пороков крепостной, бюрократической России, несравненный мастер языка, сегодня так же современен, как и в XIX веке. Собрание басен Крылова Николай Васильевич Гоголь назвал «книгой самого народа», и эта оценка до сих пор не устарела, жива и по сей день!..

Римма Кошурникова