Цикл «Громушка»

1966 год, Ижевск

Рыжий кот Васька сидел на подоконнике и смотрел в окно, как проказник ветер гоняет по двору разноцветную листву. Рыже-желтый лист оторвался от своей стаи и прилип к окну, и Васька хотел оторвать его от стекла и когтями царапал по окну. А я царапал перьевой ручкой по белому листу в «Тетради по письму», пытаясь красиво вывести «Кошка села на окошко» Это было домашнее.

– Жень, не нажимай сильно на перо, а то сломаешь, чем тогда писать будешь? У нас осталось только перо «уточка», а им вам нельзя писать. Жень, где все перья? Я ведь много их покупал. Опять в школе «в перья» играл, и всё проиграл, – сказал отец, наблюдая за мной, как я пишу. Металлические перья для письма назывались еще самописками. Разнообразие металлических перьев упорядочено нумерацией. Писать разрешается только пером № 11 («пионер») и № 86 («школьник»). На перемене в школе мы играли в «перышки». Для игры в «перышки» особо ценились перья № 100 («щука») и № 111 («стиль»), так как они были плоские и без всяких фигурных выемок. Как играть в перья? Да, просто. Для того, чтобы выиграть, нужно своим пером дважды перевернуть перо соперника: одним движением в положение «джик» и далее, в случае удачи, другим движением назад в положение «бык». Летом мне купили письменный стол, на нем лежало большое стекло, и кот Васька катался по нему, как на катке, когда я был в школе. Ну, а сейчас я дома учу уроки. Мое перо № 11 скрипело, оставляя в тетради фиолетовые слова: «Кошка села на окошко».

– Жень, ты пишешь, как курица левой лапой. У тебя буквы пляшут как пьяные: одна влево, другая вправо. Наклон у них должен быть один – вправо, – поучал меня отец, стоя сзади. Ну, вот перо зацепилось за бумагу, с него слетела большая чернильная клякса.

– Пап, когда уже меня примут в октябрята? Скоро октябрь уже закончится, – спросил я, промокая кляксу промокашкой.

– Когда рак на горе свиснет. Давай уже чтение начинай. Мы что с тобой до утра уроки учить будем?

Я достал из портфеля учебник «Родная речь», на обложке которой колосилась шишкинская рожь, и по слогам стал читать: «У Шуры шары. Мама мыла рамы. Саша сама мыла». После чего опять спросил:

– Пап, ну, когда меня примут в октябрята?

– Жень, а тебе зачем в октябрята? – спросил отец.

– Пап, ну, как зачем? Чтобы добро делать людям», – ответил я.

– Ну, иди тогда выкини мусорное ведро на помойку. Сделаешь доброе дело нашей семье», – предложил отец.

– Ага, какой ты хитренький. Мама тебе сказала его выкинуть, а ты меня просишь. Сразу видно, что ты октябренком в детстве не был.

– Жень, ну тогда вымой раму. А то у тебя: мама мыла раму. Сам вымой ее, вот и доброе дело для семьи сделаешь.

– Ну, ты и хитренький пап. Мыть рамы – это работа мамы, а ты на меня ее мытье рам скинуть хочешь. Не-ее, ты не был октябренком. А я уже выучил правила октябрят. Вот послушай:

«Октябрята— будущие пионеры.

Октябрята— прилежные ребята, любят школу, уважают старших.

Только тех, кто любит труд, октябрятами зовут.

Октябрята— правдивые и смелые, ловкие и умелые.

Октябрята— дружные ребята, читают и рисуют, играют и поют, весело живут».

Получив от отца легкий подзатыльник, я с мусорным ведром пошёл на помойку. Через неделю 6 ноября меня в торжественной обстановке в школе приняли в октябрята, где я торжественно пообещал: оказывать помощь тем, кто в ней нуждается, быть чутким и отзывчивым, приносить пользу своей семье, школе и Родине. Мне дали красную рубиновую звездочку с портретом Ленина, когда он был маленький, с кудрявой головой, и тоже бегал в валенках по горке ледяной. В «звездочке», где нас было пять октябрят, меня назначили политинформатором. И нас по стране стало 15 миллионов октябрят. Дома меня поздравил отец, купив ирисок «Золотой ключик» и бутылку лимонада «Буратино». Видимо, чтобы у меня выпали последние зубы и вырос нос «как у Варвары». Отец надел рыжий парик и бороду, обычно это всё он надевал на Новый год, чтобы смешить нас, и стал похож на Карабас Барабаса, но было не смешно. И он пафосно сказал: – Ну, вот Женя, ты стал октябренком и теперь должен приносить пользу семье, как и обещал. Двухлетняя сестра Маринка уже целый час сидела на горшке и выдавила:

– Пап, а хто такие отябрята? Я тозе кочу.

– Марина, сиди, делай своё доброе дело, а туда тебе еще рано, – ответил отец. Маринка заревела: «Ы—ыыы». Кот Васька украл у меня ириску, и она у него прилипла к небу, и он стал носится по стеклу письменного стола, выполняя на нем, как фигурист, тройные тулупы, пока ирис не отлип у него от неба.

– Ну, что октябренок, сделай доброе дело для семьи, иди, выкини мусорное ведро, – сказал отец.

– Оооо-х, – вздохнул я, и пошёл, думая: «Как, оказывается трудно быть октябренком, скорее бы в пионеры вступить».

Завтра 7 ноября — красный день календаря и мы с отцом пойдем на демонстрацию. Я нацеплю октябрятскую звездочку, а он — значок «Ударник коммунистического труда».

– Жень, ну, ты готов?

– Я пап всегда готов!!!

Евгений Татарников