«Хлеб-соль ешь, а правду режь!»

Русская пословица

Мы живём в эпоху перемен. Для большинства из нас это трагедия, для меньшинства — возможность резко изменить свою жизнь в лучшую, как им кажется, сторону. Исторический опыт России наглядно показывает, что новая власть, силой утвердившаяся и сумевшая навести твёрдый порядок в первоначальном хаосе эпохи перемен, всегда старается всеми возможными средствами очернить предыдущую и тем самым как бы оправдать и легитимизировать все жертвы и беззакония переходного периода.

Государственная идеология в России официально отменена, но власть провозгласила приоритетом внутренней политики так называемые «европейские» (или даже «общечеловеческие») «ценности», которые сама Европа в последнее время откровенно и публично нарушает. Лицемерная основа данной политики и отсутствие каких-либо приемлемых ориентиров разрушительно действуют на творчество лояльных официальной власти деятелей культуры, писателей в частности, многие из которых никак не могут выйти из колеи антисоветчины и русофобии.

Страна продолжает жить в эпоху перемен, каким же в подобных обстоятельствах должен быть главный герой современных произведений литературы? Читателям, особенно молодёжи, нужны ориентиры, образцы для подражания! Олигархи, бандиты и проститутки («светские львицы»), не говоря уже про «офисный планктон», вряд ли таковыми являются для широких масс населения России. Что же нам предлагают современные русские писатели? Возьмём для примера романы Максима Замшева «Избранный» (2009), «Весна для репортёра» (2017) и «Вольнодумцы» (2023). Почему именно этот пример?

Максим Адольфович Замшев — российский писатель, поэт и прозаик, публицист, литературный критик. Председатель Правления Московской городской организации Союза писателей России, член Исполкома Русского ПЕН-центра, Союза журналистов России, член Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека, главный редактор «Литературной газеты». При стольких громких титулах и высоких постах творчество Максима Замшева просто обязано быть образцом и ориентиром.

17 февраля 2021 года в «Независимой газете» вышло интервью Максима Замшева Владимиру Смирнову, озаглавленное «Газета – не политическая партия», в котором есть такие строки:

«– Вы автор десяти поэтических книг и четырёх книг прозы. Что вам трудней даётся, на ваш взгляд?

– В поэзии по крайней мере я знаю свою силу и своё место. Стихи я пишу очень давно, а вот про прозу ничего не могу сказать, самому оценить такой объём очень сложно, тут мнение читателя очень ценно, пусть люди судят».

Что ж, давайте судить.

В литературоведении существует понятие «тургеневская девушка». На мой взгляд «тургеневский мужчинка» тоже имеет право на существование, потому что главные герои книг Ивана Тургенева часто внешне хоть и привлекательны, но полностью лишены какой-либо твёрдости характера, абсолютно беспомощны перед чужой волей, неспособны отстаивать свои интересы или хотя бы собственное мнение. Эти бесхребетные представители мужского пола не имеют сил бороться за свою любовь, преодолевать препятствия на пути к семейному счастью и при этом губят не только себя, но часто и своих близких. Иван Тургенев не жил в эпоху перемен, поэтому все страсти в его романах крутятся вокруг любви, присутствующей в нашей жизни во все времена, какими бы они ни были. Главные герои романов Максима Замшева — типичные «тургеневские мужчинки», а вот девушки отнюдь не «тургеневские».

Роман «Избранный», на мой взгляд, самый слабый в ряду прочих книг Максима Замшева. Обсуждать любовные похождения главного героя, Алексея Климова, нет смысла, потому что в них нет ни каких-либо непреодолимых препятствий, ни сильных чувств, ни роковых тайн. Он предпочитает заводить с женщинами короткие романы и мимолётные сексуальные интрижки. Единственная проблема Климова в отношениях с женщинами — его мягкотелость, нежелание брать на себя какие-либо обязательства и ответственность, связанные с официальным браком. В качестве иллюстрации данной стороны его личности приведу пару цитат:

«Теперь вот надо встречаться с Мариной, терпеть эту череду недвусмысленных взглядов, стараться быть милым, приятным, говорить то, что она хочет услышать. Всё-таки я не волевой человек. Взял бы да и послал её. Но нет… Я этого не делаю и жалею о том, что не делаю. Надо же меняться, в конце концов, надо перестать тянуть то, что можно остановить. Я всё боюсь кого-то обидеть…»

«Вот ведь такая она красивая, и характер вроде ничего. Готовит неплохо. Но жениться на ней я не могу. Это невозможно представить. Может, я не такой какой-то? Скоро тридцать пять. У многих ровесников дети уж школу заканчивают. Если она окончательно переедет ко мне, я себя потеряю, растворюсь в ней из-за нежелания перечить, ссориться. Это не потому, что я её не люблю. Это из-за меня самого».

На этом можно закончить с любовными отношениями главного героя и перейти к основной интриге романа «Избранный».

Не знаю, литературоведы или сами писатели разделили художественную прозу на два вида: серьёзная большая литература (боллитра) и всё прочее (массовое развлекательное чтиво) — фантастика, детектив, женский любовный роман и тому подобное. В скобках указано то, как представители этих двух видов презрительно именуют друг друга. На мой (и не только) взгляд литература действительно делится на два вида — хорошую и плохую. Как бы там ни было, но Максим Замшев не стесняется вводить в сюжет своих романов детективную линию.

В романе «Избранный» имеются сразу две детективные линии, основная и побочная, и с обеими автор, к сожалению, не справился. Начнём с побочной, в которой главный французский борец с международным терроризмом пытается выяснить, кто и зачем создаёт и финансирует террористические организации.

«Кристоф Клетинье в своё время был весьма заметным человеком в спецслужбах Франции. В конце девяностых годов он руководил знаменитым подразделением по борьбе с международным терроризмом, и поговаривали, что многие весьма серьёзные акции были предотвращены благодаря работе его и его людей. Он создал самую совершенную агентурную сеть, что позволяло узнавать обо всех планах террористов заранее».

Вот какие секреты поведал Кристоф Клетинье своему коллеге и нам, читателям:

«В мировом общественном мнении создан миф о том, что есть некие богатые арабские миллионеры, стоящие за террористами и финансирующие мировой экстремизм. Это стало одним из направлений нашей деятельности. Мои люди взяли под наблюдение всех крупных шейхов, всех влиятельных людей на Ближнем Востоке, тщательно отслеживали все их финансовые операции, но выловить схему, по которой они финансируют террористов, так и не смогли. Однако те мои агенты, что внедрялись в ячейки террористов, сообщали об очень богатом оснащении баз, о самом современном оружии, сопоставимом с вооружением любой ведущей армии мира. Откуда всё это берётся? Доказательных объяснений мы не находили. Со временем я уверился, что в цепочке моих рассуждений не хватает одного, но чрезвычайно важного звена. Никак не удавалось выяснить подоплёку деятельности этих террористов, в чём, собственно говоря, их цель, кому и чему они или те, кто за ними стоит, мстят».

Как видите, автор прямо заявляет, что вовсе не арабские миллионеры стоят за спиной международных террористов, что кто-то намеренно создал этот миф, и читатель ждёт, что ему в конце книги раскроют эту тайну. Но ждать читателю долго не приходится, Кристоф Клетинье раскрывает все секреты терроризма сразу, в том же монологе.

«… с каждым днём меня всё больше и больше мучило то, что причина терроризма не выявлена. А без выявления этой причины победить зло невозможно! Можно только локализовать его проявления. Тогда я решил пойти по-другому пути. Для кого угроза терроризма самая реальная? Кто больше всего страдает от терроризма и каков психологический результат его существования? Ответ на этот вопрос, в принципе столь очевидный, ошеломил меня. Все эти кровавые карнавалы со взрывами, заложниками, убийствами позволяют держать в страхе простое население тех стран, где у власти наиболее «демократические», в общем понимании этого слова, правительства. То есть терроризм стал прекрасным инструментом для удержания народных масс в состоянии, очень удобном для тех, кто пользуется энергией этих масс, эксплуатирует их. Люди живут с ощущениями постоянного страха и неуверенности, перестают реально оценивать ситуацию в окружающем мире».

Всё, побочная детективная линия себя исчерпала. Клетинье не нашёл и не привёл никаких доказательств своей теории, был объявлен сумасшедшим и уволен со службы. Но в процессе своей деятельности он обнаружил некую весьма засекреченную Организацию, и с этого места автор резко приступил к объяснению загадок основной детективной линии романа. А начиналась эта линия в полном соответствии с жанром: в тексте имеются и жестокое убийство, и бессмысленное, на первый взгляд, самоубийство, безуспешно расследуемые полицией Парижа, и даже взрыв на кладбище, жертвой которого стали несколько человек, в том числе и комиссар парижской полиции. Казалось бы, в романе имеются все необходимые атрибуты детектива, но любителей данного жанра в итоге ждёт жестокое разочарование. Автор старательно разбросал по тексту намёки на происходящее, но ни читатель, ни полицейский сыщик, ни главный герой романа не смогут разгадать, что же происходит, в чём причина жестоких убийств. Автор просто шулерски прибегнет к «роялю в кустах», и один из мимолётных персонажей, появившийся в нужный момент, как туз из рукава, прямым текстом раскроет тайну!

«Первые упоминания о деятельности судьбоносцев относятся ещё к временам царя Ивана Грозного. Цель у судьбоносцев всегда была одна. Во что бы то ни стало сохранять Россию, не дать русской государственности погибнуть. Почему они исповедовали эту идею и какими методами воплощали, никому не было известно: судьбоносцы жили по законам полной тайны, связанные клятвами на пролитой крови. Никто не упоминал и не брал в расчёт их деятельность, но они направляли русскую историю так, как им было нужно, имея во всех сословиях своих людей. Первым Главой судьбоносцев был старец Дормидонт. Он среди посвящённых считался русским Нострадамусом, но свои пророчества никогда не озвучивал. Считалось, а потом передавалось судьбоносцами из поколения в поколение, что он главное своё предвиденье изложил в неком свитке, который при жизни никому не показывал. В нём этот доморощенный пророк предсказал якобы историю России. Когда старец преставился, свиток нашли в его келье. Но только первую часть. А была и вторая – о том говорило завещание Дормидонта. В первой части свитка было сказано, что Россию всегда будут спасать Избранные, но их нелегко будет угадать, а последний Избранный принесёт в мир вторую часть свитка».

Нет, я не могу серьёзно воспринимать подобные «откровения»! Тайная организация, имеющая «во всех сословиях своих людей» и кардинально влияющая на судьбу России почти шестьсот лет, но о которой никто ничего не знает (даже названия!) вплоть до начала третьего тысячелетия (событий, происходящих в романе), и при этом «первые упоминания» (где?) о её деятельности «относятся ещё к временам» царя Ивана Грозного — как-то не вяжется одно с другим. И что это за пророк такой, старец Дормидонт, который «считался русским Нострадамусом, но свои пророчества никогда не озвучивал»? И самое смешное: миссия всех Избранных — спасать Россию, кроме последнего — тот вместо спасения России должен зачем-то искать спрятанный Дормидонтом от своих учеников и последователей свиток с какими-то предсказаниями. Россию больше спасать не надо? Судьбоносцы и Избранные теперь не нужны? Это в эпоху-то перемен! Кому и зачем тогда нужен свиток с предсказаниями «доморощенного пророка» Дормидонта? Нелепости на этом не кончаются.

«Всё изменилось в 1917 году… В этот год произошёл трагический раскол. Взгляды на судьбу России разошлись среди тех, кто стоял во главе братства. Одни посчитали, что Россия спасётся через Красную империю, другие увидели в большевизме грех и гибель. О компромиссах не могло быть и речи. Начался полный бардак. Одни выбрали своего Избранного, другие – иного. Красная часть поставила на Махно, белая – на Колчака. Угадали, как позже показал ход событий, первые».

Автор уже забыл, что Избранного, хоть он так и называется, вовсе не выбирают, а мистическим образом «угадывают» Угадыватели. Ну а считать батьку Махно спасителем России — тут комментарии, как говорится, излишни. Более того, спасать Россию надо было не в 1917 году, а гораздо раньше!

И последняя вишенка на торте нелепостей. Последний Избранный, Алексей Климов, нашёл пресловутый свиток с предсказаниями старца Дормидонта, но ни главный герой романа, ни читатели не узнают, что в нём было написано! Последний хранитель этого манускрипта оставил такую записку:

«Последнему Избранному!

Тот, кто найдёт вторую часть свитка, ни в коем случае не должен пытаться прочесть её. Это воля монаха Дормидонта. Эту волю всегда несёт в себе один. С 1917 года судьбоносцев больше нет. Две тайные половины смертельно грызут друг друга, оставляя следы на теле Родины. Избранный, твоя миссия в том, чтобы отбросить завесу тайны и прекратить жизнь обеих гадин. Две головы должны быть отрублены. Вторую часть свитка немедленно уничтожь. На всё должен пролиться Свет! И тогда Свет вернётся в Россию навсегда».

Тут мы вновь наблюдаем некую шизофрению. Если уничтожение свитка — воля самого Дормидонта, то почему Избранный «ни в коем случае не должен пытаться прочесть её»? А для кого же писал и прятал этот свиток Дормидонт, если приказал уничтожить его сразу, как только Избранный его обнаружит? И зачем для этого понадобилось ждать почти сто лет?

И, разумеется, «тургеневский мужчинка» Алексей Климов покорно выполняет указание хранителя свитка, даже не попытавшись узнать, из-за каких-таких тайных предсказаний его жизнь висела на волоске, поверив, что такова воля самого Дормидонта. На мой взгляд подобный «герой» вряд ли тянет на пример для подражания, типичный «хатаскрайник», и, видимо, не случайно автор поместил его в конце романа в монастырь.

Думаю, на этом можно закончить с сюжетными и логическими нелепостями и перейти к шероховатостям текста. Всего несколько примеров. Есть авторы, явно злоупотребляющие подробностями, перегружающими текст произведения, описывающие буквально каждую мелочь внешности, одежды персонажей, мебель и тому подобное. У Максима Замшева в романе «Избранный» встречаются места с обратной ситуацией. Сцена в парижском ресторане, например:

«– Карл! Сегодня я с друзьями! Постарайся удивить их чем-нибудь особым. Они народ искушённый, знают толк и в пище, и в еде.

Пьер подмигнул Эвелине и Алексею и жестом пригласил их устраиваться за столом. Не прошло и пяти минут, как перед компанией одно за одним стали появляться разнообразнейшие яства – сыры, паштеты, прихотливые салаты, блюда из спаржи, грибы и много чего ещё.

Некоторое время за их столом слышался только звон вилок и ложек, прерываемый одобрительными возгласами.

Карл подходил ещё несколько раз. Блюда менялись, и, кажется, каждое новое имело вкус ещё более изысканный. Эвелина и Алексей пили отменное вино за здоровье Пьера. После кофе закурили. Вскоре Эвелина поднялась и, кокетливо повертев головой, удалилась в дамскую комнату».

Назовите хоть одно блюдо или вино, которым Карл удивил искушённый вкус посетителей. Не видите таковых? Конечно, автор может в качестве оправдания сказать, мол, не хотел делать рекламу изысканных парижских кушаний, но тогда зачем было вообще о них упоминать? Кроме того, хотелось бы узнать у автора, в чём разница между «пищей» и «едой» применительно к ресторанному меню? И заодно прояснить, зачем Эвелина кокетливо вертела головой перед походом в дамскую комнату?

Но в тексте романа имеются и места с излишними подробностями.

«Вдоль решётки, ограничивающей бывшие владения герцога Люксембургского, Климов дошёл до главного входа, того, что прямо напротив старого дворца».

Надо понимать так, что у «владений герцога Люксембургского» не один «главный вход»?

Ставшее давно бессмысленным игнорирование в современных текстах буквы «ё» тоже не доставляет радости читателю.

«Легрен переложил нераскуренную сигару из одного угла рта в другой и набрал номер. На том конце провода ответил его старый друг, эксперт-криминалист, не так давно вышедший на пенсию, прежде считавшийся виртуозом своего дела и до сих пор дающий своим коллегам бесценные консультации. Про него в полиции говорили: Парисьи знает больше, чем все».

Вот что конкретно знает Парисьи: «больше, чем все» или «больше, чем всё»? Фраза сама по себе корявая, а тут ещё и двусмысленность затесалась. Впрочем, двусмысленность имеется в этой цитате не одна. Этот Парисьи был и остался «виртуозом своего дела» или только считался таковым до выхода на пенсию? Справедливости ради, хочу сказать, что текст романа в основном достаточно чист, просто, видимо, редактор пропустил несколько страничек.

Думаю, я привёл достаточно аргументов для объяснения своего негативного мнения в отношении романа Максима Замшева «Избранный». Есть ли в нём что-то положительное? Да, если рассматривать его как чисто развлекательное чтиво, не углубляться в подробности, довольствуясь внешними любовными и детективными приключениями персонажей.

В том же интервью Максима Замшева Владимиру Смирнову от 17 февраля 2021 года в «Независимой газете» есть и такие строки:

«– Ваша политика как главного редактора? Чем вы хотите отличаться от предшественников?

– Это вопрос, на который ответить очень сложно, потому что газета – не политическая партия, чтобы вести какую-то свою линию.

И нам не нужно концентрироваться на поиске внутренних врагов. Я не хочу сказать, что их нет, они есть; есть русофобы, есть те, кто сознательно вредит России, но человек с другими взглядами – это не враг, а именно человек, у которого есть своё мнение, и его за это надо уважать. Не надо единственно правильным считать только своё мнение».

Довольно странно звучат слова, что надо уважать не только людей «с другими взглядами», но и внутренних врагов: русофобов и тех, «кто сознательно вредит России»! Нам последние десятилетия на государственном уровне усиленно прививали «европейские ценности», в число которых входят так называемые толерантность и политкорректность, жертвой которых и стал, очевидно, Максим Замшев, о чём прямо и откровенно заявил в своём интервью и что не могло не сказаться на его творчестве. Итак, вернёмся к художественной прозе Максима Замшева.

В романе «Весна для репортёра» фоном проходят важнейшие события в истории России и Украины. Апрель 2014 года, Крым недавно вернулся в состав России, в Луганске и Донецке готовятся референдумы, захватившие в Киеве власть украинские националисты и прозападные политики начинают на Донбассе так называемую АТО. Каких ярких героев тех событий, какой пример для подражания мог бы изобразить Максим Замшев! Не судьба. Видимо, к моменту написания романа Замшев окончательно принял для себя широко распространившееся в кругах постсоветской интеллигенции мнение, что писатель не должен в своих произведениях явно выражать своё мнение по политическим вопросам. Дескать, это в советское время читателю автор был вынужден навязывать сиюминутную позицию партии, заниматься политической пропагандой. Сейчас, когда восторжествовала полная «свобода творчества и убеждений», не надо навязывать читателю политические, религиозные, моральные и прочие убеждения автора, даже путём приписывания их главному персонажу произведения. Словом, автор должен быть толерантным и политкорректным, а лучше вообще не проявлять собственное мнение, оставив эту возможность персонажам и читателю.

В романе «Избранный», Максим Замшев рукой главного героя написал такие строки:

«В ту пору, когда моя первая жизнь достигла самого своего расцвета, человечество буквально бредило политкорректностью. Изрядно потрясшие мир этнические войны, расовые противостояния выдавались за самую позорную страницу истории человечества, а за абсолют поведенческой модели была принята весьма странная формула: надо любить человечество больше, чем свою Родину. Патриотические чувства, в общем являющиеся нормой для развитого человека, стало едва ли не пугалом. Стоило тебе высказаться положительно о своём народе, о своём языке, стоило тебе поднять голос в защиту чистоты своей культуры, тебя моментально записывали в националисты и в поклонники идей самых омерзительных тиранов. Человечество в очередной раз было оболванено, на тот момент в качестве приманки были использованы общечеловеческие ценности. И ведь в самих общечеловеческих ценностях, в самом уважении и неагрессивности к людям иной расы, иного цвета кожи и взглядов нет ничего плохого. Это почти абсолютное благо.

В конце прошлого столетия и в начале нынешнего политкорректность превратилась в бациллу, разъедающую старейшие духовные цивилизации, грозящую уничтожить целые расовые группы и целые языки.

Что уж говорить о бедном нашем Отечестве, в котором бесконечно били по русским то советские перегибы интернационализма, то борьба с международным терроризмом, то лицемерная экспансия ростовщиков, исполненных презрения к национальным русским святыням!»

Эта цитата, под каждым словом которой я готов подписаться, абсолютно не нужна для фабулы романа «Избранный», но автор почему-то решил внести её в текст. Объяснение подобного действия может быть только одно: сам Максим Замшев в то время, в 2009 году, разделял данные взгляды на политкорректность, а в 2017 году выводит в романе «Весна для репортёра» в качестве главного героя абсолютно аполитичного, толерантного, политкорректного и бесхребетного московского журналиста Юрия Громова, типичного «тургеневского мужчинку». Более того, твёрдо выражать и отстаивать в споре собственную политическую и гражданскую позицию в романе могут исключительно украинцы и российские «заукраинцы», а отношение россиян (в лице москвичей) к происходящим событиям автор описывает вот такими фразами:

«Сегодня, как и вчера, как и десять дней назад, ничто в Москве не напоминало, что совсем недавно мы стали больше на целый Крым. Люди боролись за жизнь в большом муравейнике и не размышляли о том, кто их в этот муравейник поместил».

Да, политкорректность — это оружие, в отличие от вежливости. Вежливость не подразумевает отказ от патриотизма и безусловное уважение чужих взглядов и убеждений и, тем более, агрессивное навязывание своих «общечеловеческих ценностей». Кому-то, какой-то наднациональной силе, понадобилось сплотить веками воюющие между собой европейские страны в единое государственное образование, но не военным завоеванием и поглощением многих народов каким-то одним из них, не навязыванием всем какой-то конкретной религии или политической идеи, а путём разрушения всех национальных обычаев, религий и убеждений, заменив их так называемыми «общечеловеческими ценностями», инструментом внедрения которых и является эта пресловутая «политкорректность».

Российская правящая элита со времён конца правления царя Бориса Годунова пыталась и продолжает пытаться внедрять в России «европейский порядок», что привело к череде прозападных самозванцев на русском престоле и Смуте. Но урок не пошёл впрок, наши правители, как бы они ни назывались в разные времена, и значительная часть так называемой творческой интеллигенции, упорно продолжают ориентироваться на европейские «ценности» часто в ущерб национальным интересам России, что привело к очередной Смуте и разрушению государства в 1917 году. Новая советская элита продолжила наступать на те же грабли, в результате опять Смута и очередное разрушение государства. Казалось бы, ну теперь-то наша элита должна, наконец, извлечь уроки из прошлых ошибок, но нет, она упорно продолжает прыгать на тех же граблях и навязывать России ныне абсолютно разрушительные европейские порядки, бездумно заменять вежливость политкорректностью.

Вернёмся к роману Максима Замшева «Весна для репортёра», главный герой которого является двойником главного героя романа «Избранный». Оба они работают в СМИ, обоим по тридцать пять лет, оба москвичи, оба внешне привлекательны, легко заводят связи с женщинами, предпочитая при этом оставаться холостяками, оба живут в собственном мирке, предпочитая не вмешиваться ни во что, выходящее за пределы служебных обязанностей на работе или могущее нарушить сложившиеся отношения в личной жизни. Вот что московский журналист Юрий Громов сообщает читателю о себе (автор же самоустранился) и о своей последней любовнице:

«Несмотря на то что я старше её почти на двенадцать лет, мы прекрасно ладим. Её зовут Лариса, а меня – Юрий. Мы вместе уже два года. Я работаю на телевидении, а она в парикмахерской. То, что она якобы девушка не из моего круга, меня не смущает. Попросту, мне на это наплевать. С ней мне намного интереснее, чем с другими. Она заполняет мой мир почти целиком, и с каждым днём я всё больше ощущаю необходимость в ней. Хотя, положа руку на сердце, я не такой уж привязывающийся к людям человек и всегда с болезненным рвением охранял своё личное пространство».

Чем же, кроме секса, Лариса «почти целиком заполняет мир» Юрия?

«Сейчас между нами частенько разгораются довольно эмоциональные диспуты по поводу ситуации на Украине. Не скрою, меня немного беспокоит, что её зависимость от либеральных блогеров в последние месяцы превысила все допустимые нормы. Она с завидным упрямством, по поводу и без повода транслирует, что нам, то есть русским, не надо было лезть в дела чужой страны. Меня подобная точка зрения возмущает, и я в красках, пользуясь сведениями наших СМИ, описываю ей зверства «майданутых», то, как они издевались над журналистами, избивали милиционеров, бесчинствовали на улицах, мародерствовали; она же парирует тем, что «беркутовцы» тоже хороши и по части пыток сто очков вперёд дадут кому угодно, и, конечно же, как пример приводит раздетого украинскими правоохранителями пару месяцев назад усатого парубка Гаврилюка. Приходится признать, что она сильнее верит в свою правоту, чем я. Плюс ко всему я заранее ей прощаю эти креативные глупости, поскольку всё же придерживаюсь мнения, что она скорее отдаёт дань некой неформальной моде, чем действительно заражена «проевропейским бредом». Она же, как я подмечаю, не теряет надежды перетянуть меня на свою сторону».

Довольно странно, что подобные отношения главный герой определяет фразами «мы прекрасно ладим», и его всего лишь «немного беспокоит» то, что они с любовницей кардинально не сходятся в отношении происходящих на Украине событий: Юрий как редактор телевизионного новостного канала придерживается официальной точки зрения российских властей, а Лариса — убеждённая и оголтелая «заукраинка». Из-за расхождения взглядов на происходящие на Украине события разрушились многие семьи и дружеские связи между людьми, в одночасье ставшими непримиримыми врагами, а Юрий Громов политкорректно уважает иное мнение. То, что главный герой романа фактически не имеет собственных убеждений и просто придерживается официально принятых на новостном канале, где он работает, подтверждают и взятые в кавычки слова «проевропейский бред», и признание, что он менее верит в свою правоту, чем Лариса верит в свою. Поэтому то, что решительно настроенная Лариса сможет переубедить Юрия, гораздо вероятнее, чем обратное. «Тургеневский мужчинка» принципиально не способен к решительным поступкам и отстаиванию (а часто и наличию) собственного мнения. Он в своих поступках в основном, как женщина, руководствуется чувствами. Это наглядно иллюстрируют любовные отношения главного героя с его женщинами.

Громов часто ночует у Ларисы, не стесняясь присутствия её родителей, не видя в этом ничего особенного, но, встретив во время командировки в Киеве красавицу Нину Демину (или Дёмину?), свою бывшую сослуживицу, моментально забывает Ларису, убеждая себя, что теперь он безумно влюблён в Нину. Нина, между прочим, не просто заукраинка, она убеждённая украинская националистка.

«Нина Демина – знаменитая ведущая вечерних новостей, красавица, лицо канала. Можно было представить, что начальство расстанется с кем угодно, только не с ней. Её позиции выглядели незыблемыми. Она была едва ли не самой популярной телеперсоной в стране и неизменной героиней светских хроник. Её муж Федор Демин – известный продюсер, один из основателей музыкального вещания в стране. У них счастливейший брак и двое очаровательных сыновей».

Вот эта Нина Демина, которая всем обязана России и о любви к которой работавший с ней рядом Юрий Громов до командировки в Киев даже не помышлял, устроила в прямом эфире провокацию и, когда её уволили, уехала на Украину.

«… был в её программе сюжет о Крыме. Как там всё теперь духоподъёмно! Сколько все ждали этого чуда! Картинки соответствующие. И в подтверждение этого берут интервью у одного нашего морячка-черноморца. А он возьми да и скажи: хуже, мол, стало. Надбавку за пребывание за границей сняли, на все посты двигают бывших украинских офицеров, перешедших к нам на службу, с жильём проблемы как были, так и остались, и так далее».

Нина хорошо постаралась в поисках негативного материала для своей провокации, взяв интервью не у местного жителя, а у служившего в Крыму «нашего морячка-черноморца». Когда генеральный директор телеканала, Леонид Сергеевич Кабанов, вызвал к себе Юрия Громова, чтобы назначить того на место уволенной Нины Деминой, произошёл такой диалог:

«– Ты, конечно, уже слышал про то безобразие, что допустила в эфире Демина?

– Да, слышал. – Мне неприятно было отвечать на этот вопрос.

– И что скажешь?

– Я пока не в курсе всех деталей. Да и не моё дело.

Неужели он ждал от меня, что я стану проклинать Нину?

– У тебя что, своего мнения нет? – вспылил Кабанов. – Отец-то твой вон по любому поводу в любой программе свой пятачок вставляет, а ты – «не моё дело».

– Мой отец здесь ни при чём. Мы разные люди».

Заметьте, Юрий Громов явно устраняется не только от осуждения, но и от обсуждения провокации Деминой. Для него политика «не моё дело». Встретив в Киеве Нину, Громов завязывает с ней любовную интрижку (вернее, она с ним, ей, оказывается, давно нравилась его внешность), напрочь забыв о Ларисе. При этом Юрия почти не волнуют политические убеждения Нины, он почему-то уверен, что они не являются серьёзным препятствием для их любви и совместного счастья.

«По ТСН показывали Нину в зоне АТО. Она по-украински что-то говорила в камеру, а за её спиной перемещалась какая-то военная техника. У меня защипало глаза, а потом по щекам поползли слёзы. Сюжет был недолгим. Она была возбуждена. Улыбалась. Я разобрал из её речи, что она говорила о необходимости покончить с терроризмом в Донбассе, о незаконности ДНР и ЛНР.

Всю ночь я промучился. Я так часто ворочался, что в конце концов заболел бок. Перед тем как всё же заснуть, сумел убедить себя, что у Нины имелась куча причин не говорить мне о своей командировке… Мы придерживаемся разных взглядов на события в Украине. Ну и что? Любовь преодолеет всё».

Как, интересно, Юрий Громов представляет себе торжество любви над политическими убеждениями? Ни Лариса, ни Нина не собираются от них отказываться. Остаётся единственный вариант: сам Юрий должен будет принять антироссийские взгляды, стать предателем! И он, пусть и не намеренно, предаст интересы родины сначала на деле, а потом и политически. Как это произошло?

Юрия Громова послали на Украину в служебную командировку. Параллельно ему поручили выполнить секретное задание:

«… послезавтра вылетишь в Киев. Нужны острые сюжеты о том, как там стало плохо после Януковича, какие безобразия творят нацики – одним словом, полная разруха, бардак, беспредел и так далее. Сообразишь, в общем. И ещё… Тебя встретит в аэропорту один товарищ из посольства. У него есть для нас что-то сенсационное. Бомба».

Конечно, Громова используют втёмную, но он же не восторженный юнец, ему тридцать пять лет, он до последнего дня работал редактором новостей на телевизионном канале, следовательно, должен понимать все риски, но мысли о возможных опасностях приходят к нему лишь в Киеве!

«А когда секретные сведения для эфира передадут мне? И меня начнут обыскивать? Готов ли я драться за них? Уф! Я впервые осознал всерьёз, не гипотетически, что эта командировка – довольно рискованная. Стоит ли информация, о которой толком никто ничего не ведает, таких жертв и такого риска?»

Громову чётко объяснили важность информации и проинструктировали, как он должен себя вести, получив её.

«Бывший сотрудник СБУ вытащил из появившегося крошечного отверстия флэшку и отдал мне.

– Здесь вся информация о том, как американские спецслужбы готовили Майдан и как Россию будут втягивать в крупномасштабную войну, чтобы обессилить её и лишить мирового влияния. Вы, наверное, спросите, отчего мне не передать это коллегам из ФСБ? Скажу вам честно, я не уверен, что, заполучив это, они не захотят сыграть в какую-нибудь свою игру. Если же всё это попадет в эфир, американцам придётся менять весь план. И Россия по крайней мере выиграет время. – С каждым его словом флэшка будто тяжелела в моей руке. – Всё время держите её при себе. Всё время. Поняли?»

Но Громова волнует не угроза втягивания России в войну, а собственная безопасность и карьера.

«С этого момента я хранитель бесценной информации. Возможно, единственный. Американский план по ослаблению и уничтожению России – это действительно очень серьёзно. После того как я стану тем, кто рассекретит его, многое изменится, а у меня появится шанс вписать своё имя в историю. Однако этим я поставлю себя под большой удар. У американцев контрагенты есть везде. Кто защитит меня в случае чего?»

Закрутив быстротечный роман с Ниной Деминой, Юрий Громов забыл все инструкции и оставил на некоторое время без присмотра доверенную ему Дмитрием Головченко флэшку, в результате чего Россия лишилась важной информации, а сам герой-любовник стал жертвой провокации, в которой пострадал не только он, но также и его отец — истинный патриот России и противник новых украинских властей. Между прочим, в романе кроме Громова-старшего практически нет других явных патриотов России, да и тот практически не играет важной роли и появляется на страницах книги в малозначащих эпизодах. Даже представитель России в лице резидента ФСБ в Киеве оказался предателем и поклонником «цивилизованного Запада», откровенно заявив на допросе:

«Я люблю Россию. Но не под управлением кровожадных мерзавцев. Хочу, чтоб дочь моя жила нормально. Успела бы пожить нормально. А для этого нас должны поработить цивилизованные люди. И как можно скорее. Тогда мы возродимся».

Предатель не боится немедленного возмездия, потому что его убийство в Киеве тоже сработает на план американцев по втягиванию России в гибельную для неё (как считают в НАТО) войну на Украине.

Печально, что в романе Максима Замшева «Весна для репортёра» преобладают практически лишь предатели России и сторонники майданной Украины, этим персонажам автор предоставляет возможность выражать своё мнение и действовать, а альтернативой им выступают лишь украинские противники Майдана и… и всё! Безвольный и бесхребетный главный герой романа, Юрий Громов, на словах вроде и против бесчинств на Украине, но «ради любви» готов не просто изменить свои политические взгляды, но даже покинуть родину и уехать в Киев!

«Там, где Нина, другой мир. Мир, где моё место. Мир, где я хочу быть всегда! Мир, где я обязательно буду. Завтра! Это же прекрасно! Это же всё меняет. Ничего нет важнее этого сейчас! Всё остальное так мелко по сравнению с этой новостью.

Перед выездом я позвонил Нине. Она быстро, почти задыхаясь, рассказала, что возвращается с Донбасса, куда так её срочно командировало новое начальство… По её словам, на Юго-Востоке всё совсем не так, как представляют в России. Я не посчитал нужным ввязываться в дискуссию. Похоже, её позиция мало чем теперь отличается от установок её новых боссов с украинского ТСН. Это то, чего я боялся. Но даже это не заставит меня разлюбить её.

Я сказал ей, что люблю её.

Она ответила, что любит меня.

Этого было достаточно, чтоб ощутить себя счастливым.

Нина – это моё будущее. И его ещё предстоит складывать по кирпичику. Только так и никак иначе. Может, ещё придётся переехать в Киев. На время, конечно. Любовь сильнее ненависти. Если принимаешь другую версию, перестаёшь быть человеком».

Готовность к предательству главного героя романа показалась автору недостаточной и он обгадил (другого слова я не нахожу) того самого бывшего высшего сотрудника СБУ, Дмитрия Головченко, передавшего Юрию Громову флэшку с секретной информацией! Один из его соратников по сопротивлению майданной власти заявляет при встрече с Громовым следующее:

«Я сам долгое время верил, что мы спасаем Россию и мир. Но теперь у меня есть все основания полагать, что если бы всё прошло гладко и ты или кто-то другой всё же взорвал в эфире изготовленную Головченко бомбу, он бы, будучи уже в Донбассе, засветил бы себя, как источник, что позволило бы занять ему в ДНР какой-нибудь крайне важный пост и сделало бы его бесспорным лидером сопротивления хунте. Вот так… Но теперь это неважно. Кровь льётся рекой. И её надо останавливать любыми способами. Любыми».

Как видно из этой цитаты, автор устами второстепенного персонажа убеждает читателя, что человек, возглавивший сопротивление бандеровской хунте в Киеве, был вовсе не патриот-антибандеровец, а обыкновенный карьерист. При этом он зачем-то добровольно покинул один из высших постов в СБУ, подверг опасности семью и геройски погиб на Донбассе в боях с «киборгами» ВСУ. И читатель должен поверить в это?

А последняя фраза цитаты о том, что кровопролитие на Донбассе нужно «останавливать любыми способами», вообще не имеет смысла без чёткой расшифровки, потому что способов много и какой именно автор романа считает правильным, понять из текста невозможно: Донбасс должен покориться Украине; Украина, ДНР и ЛНР должны образовать федеративную республику; России пора вступить в войну, отвоевать у Украины Донбасс, сделать его республики свободными и независимыми или принять их в состав Российской федерации по примеру Крыма? Но ни один из этих способов не гарантирует окончания кровопролития. Может, у Максима Замшева имеется свой вариант, как остановить войну на Донбассе? У главного героя романа Юрия Громова нет чёткого мнения по данному вопросу, если не считать таковым вариант отказа России от вмешательства в дела враждебной Русскому миру Украины, ведь именно этот способ вполне соответствует утверждению Максима Замшева, что «человек с другими взглядами – это не враг, а именно человек, у которого есть своё мнение, и его за это надо уважать». Однако доказать правоту подобного утверждения при помощи такого аморфного главного героя, как Юрий Громов, на мой взгляд, Замшев не смог, но я не исключаю, что роман «Весна для репортёра» понравится читателю с неолиберальными убеждениями отсутствием в нём патриотической составляющей.

Роман Максима Замшева «Вольнодумцы» поднимает важную тему отсутствия в России работы по воспитанию молодёжи на государственном уровне. Отсутствие внятной внутренней государственной политики, глупый отказ от советского опыта патриотического воспитания с раннего детства в таких структурах как октябрята, пионерия, комсомол, снятие воспитательной функции со школ и ВУЗов — всё это отдало умы российской молодёжи под неограниченное влияние враждебных России пропагандистских и террористических организаций стран ЕС и США.

Но ведь Максим Замшев не считает «людей с иными взглядами» врагами и даже призывает их уважать. И раз уж газета, по его мнению, не должна иметь чёткую политическую ориентацию, то и его книги, конечно, тоже обязаны быть аполитичными. В романе «Вольнодумцы» есть тайная молодёжная антиправительственная организация, но нет политики! Организация борется с «режимом», с погрязшими во взятках чиновниками, но что и кто взамен, даже не обсуждается!

Главный герой романа Артём Шалимов — всё тот же любимый автором «тургеневский мужчинка», ничем, кроме имени и профессии, не отличающийся от Алексея Климова и Юрия Громова. Он москвич средних лет, холостяк.

«Артёма взяли в одну из библиотек Северного округа, сразу на должность заместителя директора. В библиотечную систему главное попасть. В итоге к нынешнему моменту он продвинулся по служебной библиотечной лестнице максимально высоко. Возглавляемая им библиотека, по задумке московских чиновников, должна была стать самой передовой, с кофейней, кучей кружков и прочих премудростей развитого городского капитализма. Её даже переименовали в читальню».

У Артёма Шалимова есть любовница, много моложе него, студентка РГГУ Майя Кривицкая, которой он, разумеется, ни в чём не может отказать. То, что она состоит в тайной молодёжной организации, Артём узнал, когда Майя попросила предоставить для собраний вольнодумцев его рабочий кабинет в библиотеке.

«До того дня он едва ли мог себе представить, что она – член тайной антиправительственной молодёжной организации. Хотя какая она тайная, если они так легко пустили его на свои собрания? Выходит, он ничего про неё не знал? Спал с ней и не знал?

Его потрясение от услышанного на сборище было таким сильным, что он и не попытался возразить, когда Майя решила собрать всех в следующий раз здесь же, в его кабинете».

Артём Шалимов, как и Юрий Громов, всегда был хатаскрайником. Его племянница Лиза, дочь сестры Веры, открыто демонстрировала антиправительственные убеждения, но Артёма это почти не волновало, он считал это «ранним бунтом против старших».

«Лизка же, младшая, с этого года училась в Питере и давала о себе знать лишь по необходимости или когда заканчивались средства. Вера, иногда шутя, иногда почти всерьёз, рассказывала, что Лизавета изображала нестерпимую обиду на родителей, якобы они приспособленцы, никогда ничего не противопоставляли омерзительному путинскому режиму, ни за что толком не боролись, кроме своего мнимого благополучия, и посему жизнь прожили зря. Ей, как она декларировала, с ними не по пути».

А вот вольнодумство Майи касается уже непосредственно самого Артёма, грозит ему в перспективе весьма ощутимыми неприятностями как в личной жизни, так и в карьере. Но, как и все «тургеневские мужчинки», Шалимов застывает в колебаниях и нерешительности, не зная, как правильно поступить.

«В тот вечер, два дня назад, после сбора вольнодумцев Майе захотелось проветриться – душно очень было в его кабинете. Она, или не чувствуя раздражения любимого, или делая вид, что не чувствует, как ни в чём не бывало спрашивала, как ему показались её друзья. Он отвечал уклончиво, ребята, мол, интересные, но разговоры ведут странные. Майя в ответ взвилась:

– Да сейчас почти вся молодёжь об этом говорит! Если мы не будем оказывать организованное сопротивление режиму, то… – она потратила несколько секунд, чтобы сформулировать, – всему придёт конец. Вся эта нечисть восторжествует.

– Какая нечисть?

– Все эти путинисты, чиновники, коррупционеры.

– Ты преувеличиваешь».

Артём даже не пытается спорить с Майей, объяснять ей что-либо. Он, будучи намного старше, для неё не авторитет.

«– И в чём ваша цель? – Он пока не выбрал, как ему с ней себя вести: будто ничего особого не произошло или же продемонстрировать своё подлинное отношение к этому бардаку.

– Собрать как можно больше людей.

– Для чего собрать?

– Ты сегодня невыносим. Думала, ты сочувствуешь протестам.

– С чего это?»

Слизняк Артём постоянно идёт на поводу у энергичной Майи, отлично понимая всю гибельность антигосударственной деятельности вольнодумцев. Ничего не предпринимая практически, Шалимов строит маниловские планы по спасению только своей молоденькой глупой любовницы, на судьбу прочих бунтарей ему наплевать.

«Артём испытал облегчение, когда вольнодумцы наконец выкатились из его кабинета. Теперь он снова здесь полноправный хозяин. Он уже не сожалел, что Майя вовлекла его во всё это. Худшим виделся сюжет, в котором он оставался в неведении о её революционности. Как только он почувствует, что над Майей сгущаются тучи, вмешается. Как? Просто запретит ей продолжать заниматься чепухой. А если её арестуют? Попросит помочь своё начальство в департаменте. Его ценят. Может, у кого-то найдутся выходы на московскую полицию. Он всё объяснит. Он оправдает любимую, прикроет её. Даже если придётся взять кое-что на себя. Готов ли он к самопожертвованию? Да, да, да.

Решимость и нерешительность в нём бились друг о друга, как волны бьются о волнорезы».

Или Артём Шалимов непроходимо туп, или, привычно поддавшись нерешительности, занимается самообманом. Любой вариант не красит главного героя книги. Артём не имеет даже мизерного авторитета в глазах собственной любовницы, но почему-то уверен, что может ей что-то запретить, что стоит ему попросить, и спасать Майю бросятся и его библиотечное начальство, и полиция. Но оставим на время этого никчёмного героя и посмотрим, откуда, по мнению автора, в России берутся вольнодумцы, те же Майя с Соней, организаторы тайной группы молодых антипутинцев. Кто их «просвещает» и направляет на революционный путь?

Вы не поверите, но в романе Замшева нет ни заграничных вражеских голосов, вещающих на Россию ещё с советских времён и не прекративших свою «просветительскую» антигосударственную агитацию и по сию пору, ни прозападных грантов и организаций, словом, полностью отсутствует иностранное влияние! А что есть? Некий харизматичный школьный учитель-оппозиционер.

«С Соней Майю в своё время свел учитель истории, в которого она в конце предпоследнего класса школы была экстатически влюблена. Сергей Бударагин привлекал многих учениц, он изумительно рассказывал на уроках, за стёклами очков лучились глубокие и несколько беззащитные глаза.

Он создал её такой, какая она сейчас. Понимающей, что к чему. И она ему всегда будет благодарна.

Поначалу она скрывала свои подлинные намерения, они просто гуляли, пили чай в разных кафе, он ей кучу всего интересного открыл, словно долго ждал человека, способного по-настоящему впитать его мысли и знания. Он с презрением говорил о нынешних чиновниках, перечислял гениев, в разные времена загубленных российской властью, вместе они слушали Дмитрия Быкова, и обаяние его речи сближало их удивительным образом.

Иногда она спрашивала себя, зачем он с ней возится, объясняет что-то, наполняет её протестом, а иногда даже ненавистью к тем, кто не даёт народу нормально, по-человечески жить».

Видите, как всё просто и незатейливо. Государство посчитало лишним воспитание молодёжи в школах и этим моментально воспользовались антигосударственные силы, легко заполнив освободившуюся нишу. Нет воспитания, нет и контроля! Доморощенный историк показал лишь недостатки государственной власти и представителей чиновничества «разных времён», но, очевидно, не представил взамен никаких реальных альтернатив. Его ученицы и прочая революционная молодёжь, упоминаемые в романе, заняты исключительно разрушением ненавистного «режима», о каком-либо созидании лучшего общественного устройства речи вообще нет! Чему же обучил Майю Сергей Бударагин, чем, по мнению этой вольнодумки, плох режим?

«В России – тяжёлая пустая жизнь.

Вот она, Майя Кривицкая, учится в РГГУ, перед тем, как поступить, ходила на курсы и готовилась к экзаменам ночи напролёт, до белых точек перед глазами, теперь получает классное и – с каждым днём это становится всё очевиднее – бессмысленное образование, неприменимое в этой стране. А куда она пойдёт после вуза, такая вся учёная? Кто её примет на работу? Где будут востребованы её сокурсники? Да нигде. Так было и так есть. Долой иллюзии и малодушные надежды, что у тебя всё сложится иначе. Образованные люди тут не пригождаются. В России в цене те, кто легко и непринуждённо встраивается в систему «ты мне – я тебе», кто торгует воздухом, кто изображает из себя молодого лидера и не вылезает с разных на редкость дебильных молодёжных форумов.

РГГУ, конечно, не в корне пропутинский МГУ, но и тут преподы многовато врут. А некоторые явно читают лекции на автомате, из года в год одно и то же, почти слово в слово. Сами не верят, что говорят. Правильно пишет в «Молодёжке» Вероника Трезубцева: наше образование – отвратительная пародия; куча ненужных знаний, и полная дальнейшая неприспособленность ни к какой деятельности».

Вот такая «каша» в голове Майи Кривицкой. Она ничего не знает о практической жизни в России, черпает все сведения и новости в интернет-каналах антироссийских СМИ и статьях таких же, как она, пустоголовых оппозиционерок и сидящих на западных грантах «лидеров общественного мнения». Если же новости не соответствуют убеждениям Майи о том, что в России всё плохо, это для неё является дополнительным поводом необходимости революции.

«Так она размышляла, держа в одной руке чашку кофе, а другой копалась в мобильном телефоне, читая утренние новости, мелькающие то и дело с неприятным писком в маленьком окошке в углу экрана.

Ничего особенного за вчерашние день и ночь в России, судя по новостям, не произошло. Все всем довольны. Стадо баранов! Ей не по пути с ними. Надо что-то менять всерьёз».

Как же вольнодумцы собираются раскачать ситуацию в стране, сделать её революционной? Да по проверенным западным методичкам:

«Разгорячённые алкоголем вольнодумцы мечтали, как они разорвут сознание народа и заставят его свергнуть ненавистный режим. Соня крепко держала нити беседы в своих руках.

– Просто так писать посты – дело малоперспективное, – поучала Короткова. – Такого в Интернете полно. Тут и навальнята стараются, и другие. Сейчас Телеграм в тренде. Надо там сконцентрировать все силы. Создать каналы и топить правду-матку. Сейчас правда-матка ценится. Особенно если есть намёки на инсайдерские источники.

– А где мы эти источники возьмём? – удивился, похоже, уже запьяневший Виктор Небратских.

– Это не имеет значения. Можно выдумывать всё, что угодно. Изображать осведомлённость. Главное – убедительность.

– Не понимаю. Это же легко проверить потом, – не успокаивался Виктор.

– Потом никто ничего не проверяет. Читают новые посты. Если мы хотим успеха, надо мочить чиновников и намекать, что перемены не за горами.

– Если мы начнём с вранья, грош нам цена, – вступил в разговор один из бегавших за водкой парней.

– Это не вранье, – обиженно ответила Соня. – Это способ подачи».

Эти молодые вольнодумцы даже не задумываются о том, что сами черпают свои «знания» о российской действительности и «сенсационные новости» из точно таких же лживых источников.

А что же в это время делает главный герой, Артём Шалимов? Оставим в стороне его любовные похождения, они не играют никакой роли в его отношениях с Майей Кривицкой. Он продолжает страдать и колебаться.

«Неужели вся эта бессмысленная вакханалия способна отнять у него Майю, увести её туда, где он до неё не дотянется? Что делать? Сейчас воспротивиться или же прикинуться их союзником и вытаскивать любимую, постепенно переубеждая, шаг за шагом? Что он ей предложит взамен?

Ему наконец надо что-то решить: или он остаётся с Майей и терпит её друзей-революционеров, либо рвёт с ней, либо придумывает что-то третье».

Не пожелав даже теоретически допускать иностранное влияние на российскую молодёжь, автор взамен изобразил в роли провокатора революционных выступлений в Москве Владимира Михайловича Родионова, заместителя министра МВД, куратора антитеррористического направления! Тот же практически приём, который Максим Замшев использовал в романе «Весна для репортёра»: там, в Киеве, вместо агентов ЦРУ козни строит резидент ФСБ, здесь, в Москве, заместитель министра МВД. Лично мне видится здесь у автора некая аналогия украинскому объяснению бомбёжек Донецка: «Они сами себя обстреливают».

В организацию вольнодумцев внедрены агенты-провокаторы ФСБ и МВД, она обречена практически с момента образования, и нерешительный хатаскрайник Артём Шалимов слишком поздно определился с выбором стороны и не смог спасти даже себя, так как был арестован как полноправный член антиправительственной организации, предоставивший свой служебный кабинет для собраний её участников. Автор мог бы осветить важнейшую тему воспитания молодёжи в современных условиях, но его, как и в предыдущих романах, увело в сторону детективных и любовных приключений.

Итак, каков же вывод? Максим Замшев написал три романа на абсолютно разные темы, но с практически одинаковыми главными героями, вызывающими у читателя лишь презрение своей никчёмностью. В классику русской литературы заслуженно вошли произведения о так называемом «маленьком человеке», но это явно не тот случай. В романах Максима Замшева нечего искать вдумчивому читателю, молодёжь не найдёт в них ни достойного героя, ни жизненных ориентиров, в них нет даже мизерной патриотической воспитательной функции. Книги-однодневки, прочитал и забыл.

Сергей Калабухин

Фото: Успенская сельская (взрослая) библиотека