Московский «Театральный особнякъ» недавно представил зрителям спектакль «Антидетектив», в основе которого – поэма Иосифа Бродского «Посвящается Ялте».

Мы не увидим на сцене декораций, имитирующих приморский город в крымских субтропиках. Мы не услышим фонограммы, имитирующей шелест акаций и морских волн, пение ветра, гудки приходящих-уходящих пароходов и кораблей, шум-гам-хохот гуляющих по набережной людей и музыкальное лабанье музона в приморском ресторане под звон посуды.

Но странным образом нас почти с первых минут спектакля охватывает ощущение, что дух Ялты, ее флер, атмосфера витает над нами. Незримый образ моря и побережья, и предгорий, и взбегающих к вершинам и к небу деревьев – как символ вечности, перед которой ничто темные и суетные метания человеческих душ. Волны, из дальней дали про-мчавшие над пучинами, раз за разом неслышимо, на дальних рубежах воображения, накатываются на берег; и этот незримый, но осязаемый берег, этот урез воды – как рубеж перед непознаваемыми безднами людских страстей и их невнятными причинами…

А перед нами в пустоте сценического пространства, в центре «черного кабинета» – белый круг на наклонной оси. Четыре человека – женщина, двое мужчин и подросток – появляются один за другим танцующей походкой и стелющимися движениями обходят периметр сцены, вглядываются в круг, в темноту по углам, друг в друга… и застывают, как марионетки, подвешенные до своего «выхода» на гвоздик. Их наряды… особенно у мужчин: один в фуражке, в белой блузе и белых брюках (сразу видно – флотский, причем южный флотский); другой – в белой чесучовой паре и в шляпе, с карманными шахматами в руке; и подросток – в спортивных светлых шароварах и в кепке (очень точная и вдумчивая работа художника по костюмам Елены Болонниковой)… эти-то наряды и рождают ощущение, что «дух Ялты» поприветствовал нас панамой и кипарисовой веточкой …

Но явился в трехрогом колпаке, с набеленным лицом Шут (ярко и виртуозно исполненный-сыгранный Тамарой Сазоновой, от роли к роли прибавляющей мастерства и раскрывающей все новые грани своего дарования); вот Шут завертел наклонный диск, отчебучил парочку антраша – и зазвучали звонкие, ритмичные, упругие строки поэмы.

На фото: Тамара Сазонова в роли Шута

Со стихами Иосифа Бродского, кстати, все далеко не так просто. Кое-кто вовсе не воспринимает их; кому-то иные из этих стихотворений кажутся манерными, выспренними, туманными и запутанными в своей философичности, с неуловимым ритмом и «сбитым» размером. Но последнее время все чаще и чаще стихи Бродского звучат со сцены.

Организатор и художественный руководитель «Театрального особняка», режиссер и педагог Леонид Краснов уловил в поэме «Посвящение Ялте» ее внутреннюю упруго-стройную драматургию явно сценического свойства. Краснов (ему же принадлежит и сценография спектакля) и ассистировавший ему в режиссуре Алексей Васюков полностью сохранили текст поэмы и его структуру, материализовав персонажей, которые в поэме никак не описаны, но представлены своими «исповедями» — Актриса, ее возлюбленный и будущий муж – Капитан, ее тайный воздыхатель – Шахматист и Подросток – сын Капитана от предыдущей жены. Но добавлен еще один персонаж – этот самый Шут, читающий текст «от автора», разыгрывающий этот текст как ремарки, связывающие события воедино, в общий поток. Словом, Шут – это как бы воплощение авторского Я, альтер эго рассказчика. Но Шут еще и воплощение скрытого и неназванного в поэме персонажа, который, собственно, и раскручивает события, — это следователь. Ему-то все остальные персонажи и «исповедуются». Да, их ответы на вопросы следователя больше похожи не на допросы, а на беседы со священником или психологом.

На фото: Руководитель постановки, художественный руководитель театра «Театральный особнякЪ»,

заслуженный работник культуры РФ, Леонид Юрьевич КРАСНОВ

Вот что случилось: еще один воздыхатель и ухажер Актрисы, ее нечастый партнер по ночным утехам, человек, судя по всему, неординарный, необычный, с которым Актриса никак не может порвать – при том, что о ее связи с ним догадываются и Капитан, и Шахматист, — убит почти у порога ее дома: застрелен в ночи. Следователь пытается выяснить: кто убийца? И почему? Понятно, что под подозрением все. И у всех есть мотивы и поводы. Разве что, Подросток почти в стороне. Впрочем… Но не в том суть: кто убил?

Поэму «Посвящение Ялте» постановщик определил как «антидетектив». И потому у спектакля именно такое название: разговор здесь идет не о поиске убийце, а о жизни и смерти как философских категориях, определяющих основы существования человека.

По правде говоря, детектив вполне эффектно может существовать на подмостках, как форма, как способ сценического рассказа; но детектив, как то, о чем рассказывают, как предмет сценического сочинения – неинтересен. Пространство сцены, жизнь текста и сюжета в нем, сценическая игра настолько емки и масштабны по силе и высоте своей эстетики и сущности, что требуют и сомасштабных себе фабульных конструкций. Не поиск изобличений и доказательств – кто кого и как и чем шандарахнул и откуда подкрался, а стремления вглядеться в глубины и выси человеческого духа и людской обездушенности.

На фото:  Алексей Васюков в роли Подростка

Леонид Краснов увидел в поэме «Посвящение Ялте» возможность разговора со зрителем именно о высших категориях бытия. Спектакль с места в карьер берет высокую ноту; персонажи-марионетки по очереди оживают – начиная свою «исповедь, каждый из них снимает головной убор и кладет на наклонную плоскость белого круга, – и перед нами мятущиеся личности, то твердо уверенные в себе и в своих чувствах, планах и намерениях, то не понимающие, что с ними происходит и теряющиеся в неопределенности будущего… Действо все плотнее и плотнее затягивает нас в свой мир, и вот мы уже не столь-ко ждем развязки и выяснения того, кто убил, сколько сопереживаем персонажам. Шахматист, жаждущий всего… но капризно и пугливо защищающийся от всего и от своих желаний шахматами (убедительная, хотя не во всем ровная работа Арсением Амельчен-ко); Актриса, эффектная молодая гранд-дама, изысканная, но теряющаяся перед необходимостью сделать выбор (уверенно и убедительно сыгранная Анастасией Атрашкевич); Капитан, даже в минуты смятений убежденный, что верно прокладывает курс своей жизни (в точном, мужественно-весомом исполнении Виктора Муравского); Подросток, то наглый, то испуганный, то истеричный мальчишка, не способный отвечать за свои по-ступки и туманные желания (хорошая, точная в деталях и нюансах, но порой несколько аффектированная работа Алексея Васюкова) – всех их сносит потоком событий, а они пытаются вглядеться в себя, объяснить себя – себе и обрести мир с самими собою.

На фото: Арсений Амельченко в роли Шахматиста

Вот что интересно: неназываемый и непоказываемый следователь остро ощущается, как реальный персонаж, активный участник событий – и при этом явно как фигура страдательная. Поэма написана Бродским в 1969 году; за плечами авторами далеко не самые лучшие воспоминания и события. Но следователь тут не «мучитель», не представитель «государственного насилия». Следователь здесь (и это подчеркнуто в спектакле) – слуга Провидения и Судьбы. Он – представитель истины и процесса движения к истине. Он явно сочувствует персонажам, ибо понимает: истина во всей полноте – непознаваема, и лик ее туманен и изменчив. Его задача – помочь каждому честно вглядеться в себя и сказать самому себе правду о себе. И как раз в этой обязанности-необходимости – его мучение.

На фото:  Виктор Муравский в роли Капитана

Во многих знаниях – многие печали. Выяснив правду случившегося преступления, следователь прибавляет ее к прочим предыдущим таким же правдам-знаниям о жизни и о людях. И каждый персонаж, после раскрытия тайны убийства, должен жить дальше – и с этим знанием, и с открывшимся ему знанием о себе…

На фото:  Настя Атрашкевич в роли Актрисы

Короткий спектакль в «Театральном особняке» по поэме Бродского (грант на эту по-становку выделило министерство культуры России – в рамках программы поддержки молодой режиссуры) получился насыщенным и емким. Но с этой постановкой также непросто, как и со стихами Бродского. Можно сказать, что «истинный дух Ялты» яснее и острее ощутится, скорее всего, людьми более старших поколений, помнящих «прежнюю» Ялту. Молодые люди ныне знают «не тот» Крым и «не ту» Ялту». На Крымском побережье «все не так, как прежде»… Но дело не житейском опыте, как таковом. Этот спектакль для диалога с собой требует от зрителя умения и желания вглядываться в тонкие, почти неуловимые оттенки бытия и движения души.

Режиссер принципиально строит сценическое действо на тонких, неброских, не громогласно-пафосных нюансах актерского существования в образе. Так что, и для вполне многоопытного и умелого режиссера и педагога Леонида Краснова, и для его молодого коллеги Алексея Васюкова, и для всех артистов – молодых, недавних студентов, и опытных мастеров этот спектакль – своеобразная лаборатория по освоению и расширению своего художественного языка. И этот художественный язык, эту манеру творческого сценического высказывания надо осваивать и зрителю – с желанием и увлечением.

А после спектакля остается удивительное «послевкусие» — когда хочется подробно и долго обсуждать и сам спектакль, и поэму, легшую в его основу, их и тайные смыслы.

___________________________________

Валерий Бегунов

Фото: © Журнал КЛАУЗУРА