Рассуждать о тексте романа «Крепость» можно долго, но неизбежны несколько кратких выводов, на которых и достаточно будет остановиться.

Прежде всего, книга Петра Алешковского вызывает в памяти бесчисленные производственные романы советского периода. В «Крепости» об этом говорят и сюжет, и буквальное чёрно-белое раскрашивание героев и ситуаций. Читаешь и сразу ясно кто хороший, а кто плохой – просто и незамысловато.

Подобно бескрайней череде хороших Председателей колхозов в книгах второстепенных и третьестепенных советских писателей, главный герой «Крепости» Иван Мальцов – кристальной положительности человек. Его безгрешность поступков, мыслей и желаний настолько несгибаема, насколько черны помыслы и дела его врагов.

Сюжет тривиальный, но он украшен невообразимыми по размаху сложноподчинёнными предложениями, накрученными одна на другую метафорами и сравнениями. Барочная избыточность часто похожа на необходимость нарастить объём текста во что бы то ни стало, на какое-то накручивание ради накручивания. И результат налицо – больше полтысячи страниц текста в трёх частях (с почти двумя десятками глав в каждой), с эпилогом и примечаниями.

Вся эта сложносочинённость текста вызывает ощущение избыточности от красот слога. Что ж, возможно, что и этого уже достаточно для написания многостраничного романа.

Со всех сторон высказываются мнения о результатах «Русского Букера» – 2016, которые тоже просты и понятны. С одной стороны, это упрёки автору «Крепости» в упивании метафорами и длиннотах. С другой стороны, упрёки уравновешиваются ссылками на авторитет Л.Н. Толстого как на пример историчной многостраничности.

Всё же, сравнения с произведениями Льва Толстого являются преувеличением, если не сказать больше –  пошлостью и коньюктурой. Молодой Толстой – дворянин, картёжник и представитель «золотой» молодёжи XIX века явно сделан из другого теста, и тексты его из другого материала.

Здесь и сейчас есть «Русский Букер» – 2016, где авторство и сложноподчинённые предложения совсем неинтересны (да и вообще мало имеют значения) на фоне более интересной сложноподчинённости премиального закулисья. Фактически при крупном премиальном бонусе автор умер не просто давно, а с самого начала, так как на первый план выходят интересы вкладчиков.

Европейский бизнес в лице компании Букер — это источник финансирования Букеровской премии в Великобритании.

Достаточно процитировать информацию с сайта «Русского Букера», чтобы сделать определённые выводы о том, для чего литература понадобилась бизнесу:

«Главой компании (Букер, прим. автора) в 1950-60-х годах был личный друг знаменитого Яна Флеминга. Когда он узнал, что писатель смертельно болен, то дал ему советы, как лучше распорядиться литературным наследством, а потом его осенило: почему бы не приобрести авторские права? Вслед за Флемингом свои права компании Букер продали Агата Кристи, Роберт Болт (автор знаменитой пьесы «Человек на все времена»), Гарольд Пинтер. Книжный бизнес оказался очень выгодным делом, и, заработав на литературе, компания решила поделиться с литературой своими доходами. Так в 1969 году появилась Букеровская премия».

«Русский Букер» продолжает капитализацию литературы. И здесь надо сказать о российских инвесторах премии.

«С 2002 по 2005 год премия носила название «Букер — Открытая Россия»: ее спонсором выступила Межрегиональная благотворительная организация «Открытая Россия», созданная на деньги нескольких владельцев компании ЮКОС и возглавлявшаяся первоначально Леонидом Невзлиным, а затем Михаилом Ходорковским».

Сейчас в спонсорах «Русского Букера» значатся такие гиганты, как «Российская корпорация средств связи» (РКСС) и ВР, чьи интересы нефть и нефтепродукты.

Что такое ВР?

«Российские активы – важная составляющая глобального портфеля BP. Компания работает в России с 1990 года. ВР принадлежит 50 процентов акций компании TНК-BP – крупной интегрированной нефтяной компании. BP и российская государственная компания «Роснефть» учредили совместное предприятие «Элвари Нефтегаз» (BP – 49%, «Роснефть» – 51%) для проведения геологоразведочных работ на шельфе Сахалина…»

Вкладывая деньги, большой бизнес ждёт результата от своих вложений. Наивно думать, что в «Русский Букер» вложены деньги для буквально «возрождения» русской литературы или её «развития» в идиалистическом смысле. Эти цели слишком абстрактны и имеют очень уж непредсказуемый результат. Такие инвестиции были бы слишком альтруистичны и бесконтрольны.

Инвестиции делают, чтобы они работали на конкретный и подсчитываемый результат. Фактически «Русский Букер» — это определённый вид зарплаты, которая к престижу в литературном смысле мало имеет отношения.

Если уж и есть литературно престижные премии, так это скорее премия Андрея Белого или премия Даниила Хармса,  учреждённая недавно в Санкт-Петербурге. Эти и подобные им премии присуждаются в областях литературы, которые для бизнеса нерентабельны, а потому редко интересны.

Называть же литературным престижем премию с крупными финансовыми лауреатствами – от лукавого.

При всей привлекательности заявленных целей, «Русский Букер» указывает вовсе не на лучшую современную русскую литературу, хотя бы потому, что русская литература шире и многообразнее любого Букера. Но на что «Русский Букер» указывает точно (и делает это вполне недвусмысленно), так это на определённую тенденцию в желаниях заказчика – большого бизнеса.

На первый взгляд сам сюжет алешковской «Крепости» противоречит интересам бизнеса. Ведь о чём книга – о герое одиночке, борце за культурные ценности. Борьба же идёт с тем, что в разговорной речи называют «большие деньги».

Но это противоречие возможных ожиданий и смысла текста лишь кажущееся. По умолчанию ясно, что если есть «плохой» бизнесмен, то в идеале есть и «хороший». А хороший – тот, кто культуру поддерживает. Спонсоры «Русского Букера» культуру поддерживают и довольно показательно. Сама сумма премиальной «поддержки» говорит о том, что это «хороший» бизнес. И этот бизнес против «плохого» бизнеса. Так капитализм пытается мимикрировать под капитализм с человеческим лицом.

Только история человечества показывает, что капитализм может быть лишь диким и бесчеловечным, то есть таким, каким он и является, даже финансируя литературные премии. Сами основы этого типа финансовых отношений таковы, что не предполагают какой-то там бессеребренности и неконвертируемой человечности.

«Извини, это всего лишь бизнес» – максимальная степень равнодушия и бесчеловечности выражена в этой объяснительной реплике. И не надо путать объяснение с оправданием – это всего лишь бизнес и ничего больше.

Именно так. За бизнесом ничего большего искать не имеет смысла. Потому и «Русский Букер» в этом году особенно похож на формулу –  это всего лишь бизнес, ничего личного.

Иван Образцов

поэт, прозаик, публицист, член СП России

Фото Петра Алешковского с сайта «Былой Петербург» статья «Вечер семьдесят пятый (фотоотчет). Петр Алешковский» (www.old-spb.ru)