Философскую канву эпического творения Михаила Булгакова отрицать невозможно, поскольку им была предпринята парадоксальная во временном ракурсе попытка высветить на небосводе истории, как лучом прожектора, звенья цепи развития самосознания масс на пути утверждения государственности. Кто же ты, человек-творец? Кому вверено управление прогрессом в общественном развитии? Чьи законы главенствуют в планетарном масштабе? Что на самом деле представляет собой догмат единства и борьбы противоположностей? И нет конца этим глобальным вопросам после прочтения книги от корки до корки, вследствие чего каждое новое поколение будет касаться глубины видения М.Булгаковым канонов правопорядка – от родовых общин до провозглашенного Иисусом мира высшего как предела устремлений человечества.

Символично уже само название произведения. Предложенный дуэт Мастера (отождествлемого с созидателем, творцом) и Маргариты (то бишь «земной сути», физического воплощения «музы» творящего) уже чреват столкновением добрых планов автора с постоянной готовностью адресата (своего рода «потребительской корзины») зариться на чужой каравай. Фактически писателем сформирована своеобразная экспериментальная лаборатория раскрытия сути исканий не только на стадии зарождения идеи свершений во благо жизни на Земле с позиций библейской теории отделения зёрен от плевел, различения сил добра и зла, но и в процессе поиска истинности общепринятых взглядов на круговорот явлений в природе и прогресса в гуманитарной сфере, не исключая как самого характера мышления, так и накапливаемого опыта, узаконивания традиций и пр.

Новаторство Булгакова-мыслителя в том, что он даёт шанс для критических сопоставлений и перепроверки широкого ассортимента принципов жизнедеятельности членов сообщества. Такая верификация событий им заложена в основу коллизии романа.

На риторику о том, нужен ли предводитель, исполненный жаждой служения справедливости во благо простого человека, здесь даётся конкретный ответ через экскурс в историю земного пребывания Иешуи. Итоги исхода народных бунтов, церковных расколов и революций подобьём, не пытаясь глубоко зануриваться в саму суть актов. Речь не о жестокости их подавления и методах усмирения, а о позициях главарей в случае успеха смут. Налицо либо провозглашение своей персоны королевской особой, либо самоупоение царскими почестями, обеспечиваемыми своими сторонниквми, и т.д. Кстати, в телепрограмме «Искатель» был обнародован факт объяснения Сталиным родной матери, кем он есть в Стране Советов. Чтобы ей было понятнее, вождь всех народов писал, мол, ты же знаешь, кем на Руси был Николай II, так вот я теперь вроде него…

Что же ведёт Мастера по жизни, смысл которой для него – творчество? Поскольку он летописец жизни в её реальном русле, ему даже отказано в имени и фамилии. Замысел книги возник в 1928 году, но работа была начата лишь через год, причем, с вариацией предполагаемых названий (от «Черного мага» – к «Копыту инженера» с заменой на «Жонглёр с копытом», с тем чтобы через ассоциацию с вызовом безбожеству раскрыть истинную суть постреволюционного бытия сограждан в «Гастролях Воланда»). Здесь вполне уместен приём засекречивания во времени истинного кода к тайне авторской идеи. Булгаковым, трезво оценившим запрет пьесы «Кабала святош», первая редакция произведения была уничтожена собственноручно. Декада лет ему потребовалась для вынашивания замысла и сокрытия его истинного обличия, для чего также пришлось векторно разветвлять и сами сюжетные линии. Среди важных проблем – размышления о сохранении писателем самобытности на избранном пути, чистоте любви, противодействии библейскому искусу через змия, а также о той силе, которою на шестую часть планеты ниспослана власть советов, о толковании библейских мифов и пр. Неужели ключ к разгадке титульного резюмирования в единении труда сеятеля и того, что будет отдано взращёнными им семенами делу созидания нового мира?

Так что же Михаил Булгаков пророчествовал потомкам через горение во благо великой цели, доводя практически до аналогии с горьковским факельным светом сердца Данко, сожжённого им ради спасения родного племени? На поверхности – творчество, любовь, смысл их слияния. А подспудно, между строк, – магическая формула успешности каких бы то ни было метаморфоз в среде человеческой общности.

Почему образ главного героя не вынесен на обложку книги? К тому же, он даже обречён на крестные муки, дабы и простолюдины, и власть предержащие каялись, осознавая, что распяли право человека быть творением Божьим, нести в мир добро и созидание через результаты личного труда, срывать личину пацифизма с хищнических планов агрессора, не поддаваться на соблазн златом-серебром со стороны прислужников тьмы, не упускающих момента продемонстрировать своё влияние на ход истории планеты и т.п.

Земная природа Маргариты своеобразно повторяет греховные деяния прародительницы Евы, ибо идёт на сговор с подземным правителем, становится королевой бала у сатаны. Но цели у обеих персоналий разные. Чисто женское любопытство Евы нераздельно связано с желанием проникнуть в секреты познания добра и зла на стезе времени. Искренне же и горячо любящая Маргарита готова терпеть с другом любые лишения и невзгоды, тем самым исполняясь ненавистью к гонителям его творческих мечтаний. Не странно ли, что дух зла помог ей отомстить обидчикам предмета её привязанности? Не в этом ли закодировано то самое уравнение определения успешности гуманных порывов в развитии социума, поскольку исходя из физических законов материального мира «минус», помноженный на «минус», даёт «плюс»?..

Мастер и Маргарита воссоединяются в мире ином… Не сложно вспомнить, как некогда гласил партийный гимн: «Мы наш, мы новый мир построим…». Читая роман, понимаешь, что со знаком равенства между расцветом свободного творчества и бескорыстной любовью есть шанс единения устремлений только в мире верхнем… Давая «имя» своему роману, М.Булгаков подчеркнул важность тесного сплетения творческого взлета и всепобеждающей силы любви, перед чем бессильны земные правители, не упускающие возможности быть в услужении у нечести. Так, по литературной версии, жизнь обретает особый смысл бытия на Земле. Несомненно, ведь «плюс», помноженный на «плюс», – путь к добру и вселенскому счастью… Именно так в романе библейские сюжеты обретают оригинальную философскую трактовку. Тем самым главные мотивы, переосмысленные М.А.Булгаковым, потребуют еще длительного и глубокого исследования с учётом того, что повторяемый в ряде произведений литературный мотив как устойчивый смысловой элемент текста возводится им в ранг структуро- и смыслообразующей категории творчества. Сама же его масштабность зависит от выполняемой роли в фабуле. Соответственно, в прозе М.Булгакова в широком ассортименте отслеживается рефренность мотивов, образующая базис и выражающая концептуальное единство создаваемой картины мира (познания добра и зла, истинности веры, силы власти и законности наказания, боязни тьмы и поиска пути к свету, метапамяти и реальности присутствия потусторонних сил и т.п.). А без анализа этой особенности сложно оценить проблемы и аспекты творчества автора.

Весомая по своей роли структура мотивов булгаковских произведений (в частности, широкое использование гоголевских и пушкинских принципов), проявляясь в ранней прозе, достигает апогея в итоговом романе «Мастер и Маргарита», причём, становясь сквозным мотивом Антихриста (как и связанный с ним мотив дьявольской насмешки над историей рода-семени Адама, выраженный в «Дьяволиаде» в качестве предсказания московской чертовщины в «Мастере и Маргарите»), а также выводя на особое место библейские факты с осознанием и переосмыслением теологических идей.

Сюжеты булгаковского наследия при их жанровом разнообразии (пьесы, романы, повести, рассказы) в определённом смысле трансформируются в некое метафорическое множество, превращаясь в мотивный монолит, подводя итог всем творческим и философским прорывам писателя-романиста, аккумулируя его поиски. Именно поэтому один из доминантных мотивов у Мастера – образ дороги, ведущей к пониманию, искуплению и вознаграждению всех, проникших в суть истины и осознавших гнёт власти. В конце повествования это становится созидающим и одновременно завершающим элементом в спиральной композиции романа: «От постели к окну протягивается широкая лунная дорога, и на эту дорогу поднимается человек в белом плаще с кровавым подбоем и начинает идти к луне. Рядом с ним идет какой-то молодой человек в разорванном хитоне и с обезображенным лицом. Они о чем-то разговаривают с жаром, спорят, хотят о чем-то договориться…». Сакраментально? Отнюдь, так как здесь превалирует и другой судьбоносный булгаковский мотив – знак луны, лунной дороги как компаса в поиске истины, что должно искупить некую вину через освобождение из материального плена благодаря символике смерти. Изначально ведь мотив невинной жертвы не был отделим от мотива казни. Именно в последнем предложении произведения («Ни безносый убийца Гестаса, ни жестокий пятый прокуратор Иудеи всадник понтийский Пилат…») расшифровываются мотивы не только виновности, но, к тому же, казни и жертвенности. В общем, приходится согласиться, что формируемая формула успешности и в данном случае подтверждает свою непогрешность.

А как же обстоят дела с ещё одним весомым мотивом – света духовного пробуждения, наступающего с потерей того, что в разнуздывающемся обществе считается разумом? Ведь обет не писать более своих жалких стихов Иван Бездомный даёт именно в психлечебнице, куда попадает после пережитых пертурбаций. Мотив безумия автор отпускает на волю «дома скорби», где ему видится изолированная зона как гарант защищенности от жизненных перипетий.  Кстати, этот мотив связан и с другими героями, например, Понтий Пилат, желая спасти Иешуа от мучительной смерти, прибегнул к мотивации, что бродячий философ – душевнобольной субъект, оттого в поисках душеспасительного – светлого  – решения можно будет не утверждать вынесенный Малым Синедрионом смертный приговор… В клинике Стравинского переживает странное воздействие света и Иван Бездомный («в небе то и дело вспыхивали нити, небо лопалось, комнату больного заливало трепетным, пугающим светом»). Введение в канву повествования роли света – переломный момент, за ним проявляется иная жизненная реальность.

С образом же Маргариты сплетаются мотивы любви, активного женского начала, милосердия, причем, символически преобладает мотив встречи (в произведениях Булгакова – сюжетокомоплектующий аспект всех категорий с учетом исторической, лирической и злободневной составляющих). Событийность разворачивается непосредственно с момента встречи (по хронологии актов): Ивана Бездомного – с Воландом; Понтия Пилата – с Иешуа; Мастера – с Маргаритой; Маргариты – с Воландом; Ивана Бездомного – с Мастером. На фоне цветовой гаммы М.Булгаков с охрой увязывает взрывоопасный, отрицательный для героев момент, избирая желтизну постоянным мотивом в своем творчестве (кстати, для Мастера это «тревожный, нехороший цвет», стресс же провоцирует его болезненное и трагедийное состояние и т.д.). Жёлтые цветы в руках Маргариты – своеобразный знак, которому Мастер повинуется и идёт за нею, но после искреннего признания, что он не любит такие цветы, она от них избавляется. Среди настораживающих моментов следует отметить и такие: когда Маргарита начинает говорить, то эхо её голоса отражается от «жёлтой грязной стены»; библейская Голгофа во сне Ивана Бездомного ассоциируется с «безлесым жёлтым холмом». Вообще же мотив желтизны ассоциируется с мотивом солнца: палящими солнечными лучами ознаменован весь день 14 числа нисана («… солнце, с какой-то необыкновенной яростью сжигавшее в эти дни Ершалаим»); солнечная яркость раздражает прокуратора при допросе Иешуа, а свой приговор он выносит на площади под палящими небесными лучами («Прокуратор задрал голову и уткнул её прямо в солнце»); время казни, в свою очередь, маркируется движением светила («солнце сжигало толпу», «солнце снижалось», создавало «невыносимый жар», «дьявольскую жару»). Постоянно подчёркивается необыкновенная активность солнечных лучей во время адского акта, после чего у Понтия Пилата наступает безумное желание отдалиться от содеянного, представив произошедшее так, будто сего и не было…

Не менее знаменателен в романе также мотив покоя, причём, не божественного, мирного, а телесного, душевного. Истинное удовлетворение в любви и творчестве достижимо через свободу (не в виде традиционной атрибутики божественной благодати, а абстрактной, не связанной с негой или полным утешением) либо благодаря провалу в бездну, лишенную света и упоения, душевных переживаний, переполненную горем, разочарованием и пр. Причину того, почему «старый софист» и «повелитель теней» Воланд в своём царстве теней находит место и Мастеру, помогает истолковать восточная мудрость, гласящая, по свидетельствованию Елены Рерих, о том, что земные жители не должны подавать сигнал о готовности покинуть здешний мир, используя словосочетание с дефиницией «усталость». В образе Мастера подается мотив усталости не от чего-то зримого, а от повседневной круговерти. Никто не испытывает её от удач или побед, ибо гнетут лишь поражения, напрасно растраченные усилия. А в описываемом тут обществе востребованы «латунские-берлиозы», естественно, что за жизненной чертой – тип близких Мастеру соотечественников, ведь он повсюду натыкается на глухую стену, тем самым утрачивая желание быть в миру (да и общество развивающегося социализма испытывало усталость, но пока это ощущение не было явным, оттого и не в ходу пока ставящий точку в его построении термин).

Для написания романа Михаил Булгаков изучил не только евангелические тексты, но и многочисленные исторические свидетельства (данные об Иудее начала эры и язык её жителей, неканонические толкования), с тем чтобы, сознательно отхоля от библейской версии, дать персональное видение прамотивов и через образ Иешуа раскрыть центральные мотивы (свободы, страдания и смерти, казни, прощения и милосердия). Так, М.Булгаков ряд лжесвидетельств Синедриону («…мы слышали, как он говорил: «Я разрушу храм сей рукотворённый и через три дня воздвигну другой, нерукотворённый») решает превратить в пророчество Иешуа («Я, игемон, говорил, что рухнет храм старой веры и создастся новый храм истины…»). Булгаковский герой Га-Ноцри в отличие от евангелического Иисуса Христа не избегает конфликтов. Его изречение «имеющий уши слышать – да слышит» обрекает к вере (в противном случае – переход в стан недруга, неминуемость трагической развязки). В романе Иешуа (то слабый и даже жалкий, то одинокий), всё-таки, велик духом, исполнен всепобеждающего милосердия и, проповедуя идеи добра, ищет его семя на грешной земле.

Далёк от классического образа «духа тьмы» Священного Писания и образ Воланда, трактуемый автором как «часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». И здесь формула успешности прорыва в развитии социума вступает в свои права: если им в питаемый исчадием злобы и насилия мир будет привнесён «минусовый ингредиент», то «минус» на «минус» превратит земную явь в «плюсовую величину»…

Эпиграф к роману, скорее, теологический постулат, чем просто литературный приём. Исходя из традиций иудаизма, что мир не знает абсолютного зла, Булгаков многократно подчеркивает его очистительную силу и значимость. Воланд, например, обращается к Левию Матвею с такой подоплёкой: «Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что делало бы твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?». На ту же мельницу взаимосвязи добра и зла льёт энергопотоки и свита амбивалентного Воланда, у которой сонм физических недостатков, а в Библии указано, что «никто, у кого на теле есть недостаток, не должен приступать» к богослужению. Можно было бы даже предположить, что уход Воланда символизирует торжество добра, но ведь с ним сбрасывают земные путы Мастер и Маргарита. Мотив возмездия (справедливого суда) переплетен с правами Воланда, сжимая задачу до основных сюжетных «пружин», но одновременно не лишая возможности решать в реалиях земной жизни проблемные мотивы (добра и зла, памяти и знания, театральности и шутовства, солнца и луны и пр.). Так Воланд превращается в карающий меч правосудия, прокладывающий дорогу к познанию истины, не озадачиваясь плетением сети интриг, поскольку видит, что низменное начало по-прежнему слишком часто уходит со щитом после битвы с добром, гуманизмом и порядочностью, искажая земные понятия веры, надежды и любви. В личной жажде дать понять людям, что они заблуждаются в своём мировосприятии, он тем самым выступает в роли «подельника» Иешуа и как рупор в замысле автора романа, как для отрицания неверия, так и в целях пропаганды безбожия (свидетельство тому – непонимание Воландом сути ереси Берлиоза и Бездомного, выражаемое в риторическом вопросе: «Простите мою назойливость, но я так понял, что вы, помимо всего прочего, еще и не верите в бога? Вы – атеисты?!.»).

Сплавляя воедино память веков в части духовных исканий человечества (будь то христианство, иудаизм, буддизм и пр.), писатель значимость христианства трактует как этическую доктрину, воплощение любви и всепрощения. Носителем милосердия видится Иешуа Га-Ноцри, воспринятый Понтием Пилатом всем естеством как Целитель, Мудрец и Гуру, знающий ответ на роковой вопрос «Что есть истина?».

Автор в «Мастере и Маргарите» делает попытку заверить, что борьба света и тьмы завершится триумфом света, но залог будущего успеха видится ему в наличии у людей извечных нравственных ценностей, торжества в их сознании высокоморальных законов, идеи добра и справедливости. Доказательством жизненности и незыблемости таких канонов служат образы Иешуа и Воланда, которые, будучи разными гранями единого миропорядка, базирующегося на противоречивом единстве сил света (добра) и тьмы (соответственно – зла) стремятся достичь взаимодополняемости при определенном равновесии. Как великий мыслитель и художник слова, Михаил Булгаков добивается понимания великой мощи справедливости, нравственности и гармонии, царящих в мире. Со страниц романа черпается уверенность в непобедимости добрых начал, вторичности и подчиненности ему мира зла, совершенстве жизнеустроения, успешности эволюционных прорывов в развитии социума, ведь не зря М.А.Булгаков аналитическим методом через преткновение и скрещивание противоположностей заложил фундамент для постановки математической задачи достижения человечеством плюсовых итогов в эволюции:

Х х Y = Z,

где Х – минусовая (негативная, отрицательная) энергонасыщенность в обществе; Y – плюсовой (позитивный, положительный) заряд социума; Z – результирующий показатель возможных (ожидаемых) добрых перемен.

Поэтому верхи власти (минусовый показатель духовного заряда социума) в любом случае столкновения с угнетаемыми слоями общества (плюсовой социальный эквивалент) обрекают на отрицательный итог светлые устремления масс. Поэтому народ, по закодированной здесь подсказке гениального провидения М.Булгакова, должен выбирать не обреченное на поражение противоборство, а настраиваться на достижение смены катодной клеммы правящих кругов на анодную, с переориентацией на национальную идею, апогей которой – моральное очищение и поднятие в духе правящей элиты (т.е. до общенационального осознания своей государственности, меры ответственности за политику державы) с подъёмом до духовного уровня вверенного им народонаселения, с тем чтобы «плюсовой» законодательный и управленческий императив в своём единении с «плюсовым» настроем простолюдинов кристаллизовался в реалии райской жизни в пределах родной страны. Цель устремлений библейски проста: «Да пребудет Воля Божья и на земле, как на небе»!

Итак, физические законы энергосвязи внутри любой публичной организации подчиняют общество двум вариантам выбора «доброго пути» жизненного уклада: либо столкновение негативно-активных сторон с выигрышным (позитивным) эффектом для общегосударственного строя (примером может служить разжигание вражды между кланами в США в период мафиозного бума); либо мирное преображение гражданского сознания (как представителей власти, так и их подданных) в позитивный конгломерат для упрочения национальных достижений на пути прогресса.

Пока же по спирали истории жители планеты Земля выбирают шахматный принцип патовых либо матовых ситуативных угроз трону, расставляя белых (со знаком «+») и чёрных (соответственно «–») фигурантов. С чьей же это подачи, Адам и Ева?.. И тут уместен «гоголевский мотив» на булгаковском фоне: «Чудным звоном заливается колокольчик… Русь, куда несёшься ты? Дай ответ. Не даёт ответа»… Но его мученически выстрадал М.А.Булгаков: Х х Y = Z. Простой закон единства и борьбы противоположностей (в авторской версии – системы мотивов), когда низы не хотят жить, а верхи не способны управлять по-старому.

Людмила Метелюк