Не будет преувеличением сказать, что в настоящее время внимание всего мирового сообщества приковано к странам Ближнего и Среднего Востока. Однако это внимание связано, прежде всего, с политическими и социально-экономическими аспектами: проблемами и перспективами глобализации в регионе и мире в целом, «ядерным досье», конфликтами и нестабильностью в регионе, масштабами деятельности радикальных исламистских организаций, расширяющимся потоком беженцев. Перечисленные факторы привлекают внимание, как мировой общественности, так и специалистов в самых разных областях в то время, как вопросы развития культуры остаются на периферии. Между тем, отметим, что культура и культурная политика способны дать представление не только о менталитете народа, его духовных и материальных ценностях, но и о глубине и масштабности политических, идеологических и иных процессов.

Исламская Республика Иран в современном мире воспринимается как региональная держава, успешно и динамично развивающаяся страна, способная олицетворять собой мусульманский мир и предложить в условиях глобализации собственный уникальный путь развития, основанный, прежде всего, на приоритете исконных религиозных и культурных традиций. Немаловажно и то, что иранская культура формировалось на протяжении, по меньшей мере, четырех тысячелетий и представляет собой значительный сегмент мирового культурного наследия. В связи с этим, на наш взгляд, особенно актуальным представляется рассмотрение содержания и основных направлений культурной политики Исламской Республики Иран.

После победы Исламской революции в 1979 г. перед новыми властями встала задача переосмыслить накопленные в ходе освободительной борьбы и революции политические и культурные традиции, подвести историко-культурный фундамент под сами понятия современного исламского государства и современной исламской культуры [1, с. 182]. Этой задаче отвечали реформы в сфере культуры, прошедшие в 1980-х гг.: введение школьного курса «Литературы исламской революции», издание новых учебников, изменение идейных установок искусства и др.

В основе новой идеологии лежали представление имама Хомейни об исламе как «учении, которое охватывает все стороны бытия – личностные и общественные, материальные и духовные, а также его культурные, политические, экономические и военные аспекты, не пренебрегая ничем, даже самым малым и ничтожным, имеющим отношение к воспитанию человека и общества, материальному и духовному развитию» [2, с. 122]. Именно ислам «заложил основы жизни человека <…>, заложил социальные основы семьи, создал предписания для того времени, когда человек живет в семье, когда он начинает учиться, когда он входит в общество, вплоть до его отношений с другими странами, с другими правительствами, с другими нациями» [3, с. 214–215]. Таким образом, ислам рассматривался имамом Хомейни как особая религиозно-политическая программа, которая в том числе включала и культурный компонент.

Культура, по мнению имама Хомейни, является «источником либо народного счастья, либо его бедой» [3, с. 242]. По его мнению, культура, навязанная народу извне, по определению является паразитической, оружием «более смертельным, чем какое-либо другое, даже хуже пушек и танков» [3, с. 243].

В условиях биполярной системы международных отношений имам Хомейни предложил исламскую концепцию альтернативного «третьего пути». Имам Хомейни отмечал, что культура бывших колоний и стран, оказавшихся под влиянием Востока (СССР) или Запада (в первую очередь, США), теряла свою индивидуальность, перекраивалась, соответственно, на манер СССР и США [3, с. 325]. В связи с этим иранская культурная политика должна была быть направлена, прежде всего, против «узурпации» национальных приоритетов развития какой-либо навязанной извне системой ценностей.

В этом контексте важно отметить, что само понятие «независимость» в широком смысле определялось через три грани: политическую, культурную и экономическую [4, с. 15]. Содержанием культурной независимости являлась ликвидация влияния СССР и США.

Имам Хомейни отмечал, что средствами пропаганды в поддержку Запада или Востока выступают радио, телевидение, пресса, кино, театр и направлены они, прежде всего, на привлечение внимания молодого поколения [3, с. 352–352]. По этой причине огромное значение придавалось развитию системы обучения и образования и, в первую очередь, развитию университетов [3, с. 330–331; с. 346–348]. Следует отметить, что имам Хомейни в целом уделял большое внимание образованности граждан [4, с. 68].

Культурная составляющая в широком смысле весьма важна и для понимания внешней политики Исламской Республики Иран. Так, основной идеей внешнеполитической доктрины, провозглашенной имамом Хомейни и остающейся стержневой и в условиях ХХI века, стала апелляция к сознанию мусульман как единому целому, связанному общей историей, памятью, религией [5, с. 54].

Идеи Исламской революции оказали глубокое влияние на формирование новых целей и задач внешней политики. Исследователями постоянно подчеркивается, что имам Хомейни в своих выступлениях отмечал необходимость такой внешней политики, которая включала бы мощную и последовательную культурную составляющую и в основе которой лежал бы ислам как главный фактор, влияющий на все геополитические решения [6, с. 126]. Создание привлекательного образа ислама и молодой Исламской республики Иран в завещании имама Хомейни называется одной из важных задач не только Министерства исламской ориентации (сегодня – Министерство культуры и исламской ориентации), но и задачей представителей интеллигенции – ученых, писателей, творческих работников [7, с. 346].

Культурный аспект внешней политики становится очевиден, начиная с 1990-х гг., в контексте региональной политики Исламской Республики Иран, прежде всего, в отношении стран Центральной Азии. Связи Ирана с данным регионом уходят корнями вглубь истории – когда регион находился под властью державы Ахеменидов и, вероятно, к еще более давним временам существования индоиранской общности.

Средневековая Бухара (ныне территория Узбекистана) была известна как один из значительных центров персидской культуры. Вплоть до XVIII–XIX вв. ряд территорий на юге Центральной Азии оставались под иранским управлением и находились в орбите культурного влияния иранской культуры. Таким образом, общая история, классическое искусство трактуются как прочный фундамент для сотрудничества, налаживания и развития взаимодействия со странами региона.

Первые меморандумы о культурном сотрудничестве между Исламской Республикой Иран и отдельными странами Центральной Азии были подписаны уже в 1993 г., вскоре после обретения ими независимости. Вслед за этим последовало открытие культурных центров, создание Обществ дружбы, подписание документов по отдельным направлениям сотрудничества в сфере образования, науки, культуры, организация научных конференций, выставок, фестивалей и др.

Бесспорно, среди прочих стран региона особое место в культурной политике Ирана занимает Таджикистан в силу, в первую очередь, языкового единства, а также общего исторического прошлого и культурного наследия. Уже в первые годы независимости Таджикистана прилагались усилия по расширению культурных связей: Иран спонсировал публикации в прессе и академических журналах, открытие книжных магазинов; иранское посольство содействовало восстановлению библиотек, факультетов, на которых преподавался фарси, а также сыграло важную роль в создании в Душанбе Института по изучению таджикско-персидской культуры [8, с. 139].

Кроме того, общность культурных ценностей стран региона постоянно подчеркивается иранским руководством и в рамках деятельности Организации экономического сотрудничества (ОЭС) [6, с. 139].

Среди элементов культурной политики и факторов консолидации можно назвать ислам, язык фарси и классическую персидскую литературу (Фирдоуси, Низами, Анвари и др.), философию и поэзию суфизма (Мевлеви Руми, Джами, Саиб Тебризи и др.), общую историю региона в доисламскую и последующие эпохи, этническую идентичность, традиции и обычаи иранских народов и многое другое.

Несомненно, язык является одной из ключевых форм самоидентификации. Неоднократно отмечалась особая роль фарси в исторических контактах стран региона, а также его статус «второго языка ислама». Огромное количество философских, научных, художественных произведений на фарси является общим наследием Ирана, Индии, Таджикистана. Отдельно стоит отметить масштабную классическую поэму и выдающийся памятник персидской литературы «Шахнаме» Фирдоуси, который может считаться национальным эпосом иранских народов в целом. Поэма Фирдоуси стала своеобразным эталоном и оказала огромное влияние на последующее развитие персидской литературы в самом Иране, ираноязычных странах, Турции.

С начала 1990-х гг. Исламская Республика Иран инициирует проведение множества международных мероприятий в области культуры. Так, можно отметить традицию проведения конференций иранистов и преподавателей персидского языка и литературы, регулярно проходящих в Тегеране с 1994 г. и посвященных как проблемам преподавания фарси, так и влиянию персидской литературы и философии на развитие национальных культур региона. Данные конференции играют особую роль в области не только культурного, но и политического сотрудничества (с учетом того, что в числе докладчиков выступают как крупные ученые, так и государственные лидеры, политические деятели).

Важной инициативой стала идея создания союза персоязычных государств в составе Ирана, Таджикистана и Афганистана. Первая встреча лидеров трех стран прошла в 2006 г. в Душанбе, ее итогом стало соглашение о формировании «комиссии по культурному сотрудничеству», призванной способствовать развитию более тесных связей [8, с. 140].

Реализация культурных инициатив происходит на различных уровнях и при заметном участии полугосударственных организаций, прежде всего Организации по культуре и исламским связям (ОИКС), подведомственной Министерству культуры и исламской ориентации [8, с. 134]. ОИКС имеет отделения в различных странах региона (Таджикистан, Туркменистан, Кыргызстан и др.), поэтому в неком смысле ее можно рассматривать как иранский эквивалент, к примеру, Института Конфуция, обеспечивающий распространение иранской культуры за рубежом.

При сохранении акцента на исламском факторе и преемственности культурно-политической доктрины Ирана в целом, стоит отметить, что рамки доктрины в последние годы расширяются. Опираясь на основные постулаты ислама, руководство Исламской Республики Иран одновременно обращается и к многообразным культурным символам прошлого, в том числе к доисламской истории Ирана, его богатейшему культурному наследию и традициям. Большое внимание уделяется сотрудничеству со странами региона на более широкой базе общего исторического прошлого: индоиранское (арийское) культурное наследие, идея Шелкового пути, активно возрождаемая сегодня не только в культурном, но и в политическом и экономическом контексте.

Отметим также, что Исламская Республика Иран активно продвигает свое культурное наследие в рамках Организации Объединенных Наций (ООН). Так, в 2010 г. Иран выступил инициатором принятой впоследствии Генеральной Ассамблеей ООН резолюции № 64/253 от 23.02.2010 г., в которой Новруз признавался международным культурным праздником [9].

Таким образом, культурная политика Исламской Республики Иран прочно базируется на идеях имама Хомейни и направлена, прежде всего, на сохранение уникальных и самобытных национальных традиций и укрепление взаимоотношений между государствами региона, что бесспорно, становится особенно актуальным в современном мире, подверженном тенденциям глобализации. Тем более что с точки зрения культуры Иран может многое сказать миру.

Анастасия Степановна Миксюк

доцент кафедры теории и истории государства и права Академии управления при Президенте Республики Беларусь; кандидат исторических наук

Литература

1. Кляшторина, В. Б. Иран 60–80-х годов: от культурного плюрализма к исламизации духовных ценностей / В. Б. Кляшторина. – М. : Наука, 1990. – 207 с.
2. Доктрина Исламской Революции: избранные мысли и взгляды Имама Хомейни. – М. : Культурный центр Посольства ИРИ в РФ, 2009. – 137 с.
3. Речи имама Хомейни // Путь к свободе (речи и завещания) / Имам Хомейни. – М. : Наука, 1999. – С. 169–294.
4. Кушаки, М.С. Размышления на тему политической мысли Имама Хомейни / М.С. Кушаки. – М. : Научная книга, 2009. – 72 с.
5. Баранов, А. В. Влияние исторической памяти на формирование внешней политики Исламской Республики Иран / А. В. Баранов // История и историческая память. – 2010. – № 1. – С. 51–63.
6. Джонстон, У. Культурная политика Ирана в республиках Центральной Азии и Южного Кавказа после 1991 г. / У. Джонстон // Центральная Азия и Кавказ. – 2007. – № 4 (52). – С. 126–140.
7. Завещание имама Хомейни // Путь к свободе (речи и завещания) / Имам Хомейни. – М. : Наука, 1999. – С. 295–374.
8. Уостнидж, Э. Внешняя культурная политика Ирана в Центральной Азии: демонстрация политического прагматизма / Э. Уостнидж // Центральная Азия и Кавказ. – 2014. – Т. 17, вып. 4. – С. 131–144.

9. Resolution adopted by the General Assembly on 23 February 2010 № 64/253. International Day of Nowruz // United Nations [Electronic resource]. – 2017. – Mode of access:
http://www.un.org/en/ga/search/view_doc.asp?symbol=A/RES/64/253. – Date of access: 10.05.2017.

Журнал «КАРАВАН» № 58, апрель 2018 года

Справка

Журнал «Караван» рассказывает о культуре и искусстве современного Ирана и его наследии. Издание распространяется бесплатно на русском языке в электронном формате (pdf-файл) и доступно только по подписке.

Главный редактор: Сейид Хосейн Табатабаий

E-mail: hoseintaba@gmail.com