Разумеется, мы особые: мало где еще игры на мировоззренческом поле стали национальным спортом. Но впрямь, страна как никакая другая в течение более века волей менталитета и внешних обстоятельств угадывала в каверзные, порой чудовищные ситуации. И политика естественно комфортно чувствует себя во всякой комбинации, пригодной для разговора и выражения собственного мнения. Стало быть, любой имеет право внести лепту.

Эти страницы спровоцированы недавним опусом Михаила Веллера «Еретик». Точнее двумя выдержками из этого занимательного труда. Первая: «Евреям сильнее, чем прочим гражданам, потребно переделывать мир, что следует из уникального сочетания в среднем более высокого интеллекта с большей в среднем возбудимостью психики, сочетания более высоких уровней как интеллектуальной, так и эмоциональной энергии». Следующая, и тоже о евреях: «Остались живучие, выносливые, хитроумные, с повышенным инстинктом самосохранения, способные поладить с самим чертом, остро реагирующие на изменения в окружающей среде, наученные выкручиваться из любого положения. Чемпионы по выживанию и приспособлению».

По одной метрике евреи переделывают мир, по другой приспосабливаются. Одно неизменно — чемпионы, и в любом случае обоснования Веллера весомы. Представляется любопытным поглядеть на применение цитированных строк к двум замечательным персонажам, самому Михаилу Веллеру и Владимиру Соловьеву. Возможно, такой ракурс даст дополнительные диоптрии при взгляде на нашу жизнь.

Михаил Иосифович Веллер, писатель, куча литературных и философских трудов, ставших бестселлерами, блестящий оратор. «Энергоэволюционизм» — философская доктрина, вершина деятельности.

Чтоб очертить Веллера, нужно разбирать его произведения, недаром говорят, писательство простая и надежная самореализация, ибо автор непременно так или иначе говорит о себе, нередко это и есть целеполагание. Надо иметь в виду, здесь подразумевается успех у читателя, изображать себя для себя не есть реализация. Если он присутствует, имеем приспосабливание: понятно, что самоосуществление — штука насущная для современной цивилизации. И приспосабливание — в условиях конкуренции, ибо беллетрисничать весьма доступно, даже образования не требуется, метода акына — что вижу, то пою — годится вполне. (Разумеется, не значит, что здесь осознанная и исчерпывающая причина выбора деятельности, часто реализуют способности).

Но литератор еще и сочиняет, эта особенность уже имеет потенциал переделывания, взрыхления основ. Что говорить, когда речь заходит о философии.

Наша задача — мировоззренческая, направленная на осознание идеологического сока российской жизни, отсюда нет надобности вдаваться в критический разбор авторского метода Михаила. Достаточно напомнить, Веллера знают, это успешный человек, уважаемый либо вызывающий противоречие, личность, которая трогает и определенным образом влияет.

Касаемо конкретной деятельности здесь достаточно довериться Дмитрию Быкову: «Веллер всю жизнь стремился достигать своими текстами именно максимального эмоционального — и не только — эффекта; минимальным количеством текста достигать наибольшей читательской реакции. И потому весь его энергоэволюционизм — вполне стройная, подпертая многочисленными ссылками на предшественников, многократно изложенная на профессиональных форумах теория — в некотором смысле автопортрет; но к максимальному действию она, в самом деле, побуждает, апатию успешно побеждает и превращает читателя из затравленного терпилы в преобразователя собственной судьбы».

И все-таки детали своего отношения вставлю, ради того чтоб внести интонацию сугубо личного взгляда на общие вещи.

Если говорить о книге «Еретик», построенная Веллером исключительно на избыточной энергии схема все-таки слишком удобна. Собственно, еретиком быть ловко в век широких допусков, уж сам по себе избыток энергии шатает и потребительство, и традиции, нравственность и всякое регулирование, так что вперед и с песней. При этом наш субъект порой консервативно оперирует такими величинами как нация, культура. Добавил бы сюда и его оды силе, авантюре, романтике, допустимо разглядеть пристрастие автора. Такое отношение, похоже, устарело, адреналин, пассионарность плохо прилажены к новейшей истории, демократичность и толерантность — следствие гуманизма, с которым не поспоришь. Не находите, что «еретик» получается несколько адаптированный?

Многим, не мне, не импонирует свойский язык, считают это оппортунизмом, вроде бы подмарывает саму научность. «И не смейте ржать, вы там, в третьем ряду! Люди жизнью жертвовали, на каторгу шли! Потому что верили! Екалэмэнэ…» Но вся рукописная эпопея Веллера плоть от плоти популяризаторство, что благодетельно.

На памяти скандальные выходки Михаила, говорит об определенном самомнении.

Опять же отменное чувство юмора, благодаря этому его ставят рядом с угадавшим безальтернативно в тело народа Довлатовым (кто-то оскорбляется — и верно, у нашего индивидуя меньше самоиронии). И нельзя не признать, Веллер мощней, объемней Довлатова, наконец, он впрямую философ.

Несомненна направленность не на самопоказ, а, повторю вслед Быкову, оживление читателя, взять уж «Приключения майора Звягина».

Русский — раб, клеймит дядя. Можно и так сказать, но дело даже не в деликатности, а в том, что все рабы. «Высшая свобода — выбрать рабство по своему вкусу», это максима. Заметить есть, родился человек в широком смысле и частном случае уже не по своей воле. Слуга чужих замыслов, жизни шире… Ну да, Веллер берет явления в сравнении. Однако в цивилизации комфорта, освобождения от материальной зависимости свобода внутренняя становится скользким предметом. Михаил Иосифович это прописывает, кажется, мутно.

Доступно отметить, вычисляя ментальность нации, Веллер аналитик берет в основном историю отдаленную. Возможно, как раз прошлый век наиболее описывает народ; и да, общие характеристики живучи, но поправки — именно провяленные в последние времена — заставляют сморщить щеку на его выводы, ибо прогресс и конгломерация всего и вся неуступчивы. Кстати найти, конкретные евреи, приведенные в подтверждение идей писателя, зачастую обогащены иной кровью.

«Энергоэволюционизм». Доктрина, ставшая пусть не модной, но на слуху. Попробуйте соорудить что-либо подобное.

Слышим, труды Веллера, которые обобщенно можно обозначить нонфикшн, так или иначе опираются на нее. По мне, если брать содержание именно «Еретика», все на вид проще. Волей «Парня Наверху» случилась так называемая вторая сигнальная система, умение делать образы, которыми можно манипулировать; притащились к рассудку, что способен отменять опыт, самую природу вещей, — антропос научился не только пользоваться, но широко создавать. Эволюция и прогресс… Мотивация, энергия? Грубо говоря, клетки делятся, вот и избытки, которые надобно компенсировать, в сигнальной системе от «парня» это доступно. Пошли идеи. Другому по нраву бегать, либо тяжести таскать, коль скоро идеи позволяют отвлечься от забот первичного толка. Соваться хочется в широком смысле. Молодость созидает (или разрушает), старость, клетки отдыхают, пользуется.

А то что евреи наиболее ушлые, так вестимо, хлопцы отвечают за все, приходится крутиться. Вторая сигнальная система им особо впору, боксеров и прочих атлетов в отрасли не шибко.

Однако столь примитивный взгляд на вещи не дает возможность самовыразиться, чтоб внедриться. И это общий случай. С подобной точки зрения Веллер использует свой арсенал, весьма впечатляющий во всяком случае для популяризатора, чрезвычайно ловко. Так что бога ради, пусть евреи будут частным случаем вымученной, в хорошем смысле, теории. Впрочем, как замечает сам Михаил, вторя китайцам, «не важно какого цвета кошка, лишь бы ловила мышей… вербально-ментальные оформления не принципиальны».

Владимир Соловьев, теле и радиоведущий, бизнесмен, литератор и прочее, из кремлевского пула самый приближенный к президенту.

Фигура Соловьева, естественно, наглядней. Сразу просится сказать, имея в виду деятельность его в данном контексте: как и Веллер, он направлен на максимальное воздействие. Здесь то что мы имели в виду приспосабливанием, проявляется как нельзя сильно. Общее у персонажей уже работоспособность — естественна для продвинутых. И очевидно, Веллер реализуется, ища истину, Соловьев через выбор роли.

Подобрал амплуа Владимир абсолютно точно — управление полемикой, тут как завзятый манипулятор-популист (способен давать то что хотят получить) товарищ во всей красе. Техника наглядна и хорошо известна. Обязательно присутствуют всякие точки зрения — создает впечатление объективности — но невыгодные выкладки неизменно попираются, эту задачу как раз выполняет разными способами ведущий. Допустимо перебить, не дать выложить контраргументы полностью, можно отобрать и передать слово, накрыть неудобное мнение своим, не позволяя ответить и создавая впечатление последней истины — рабочие фокусы.

В ходу нахрап, агрессия, народ это любит. Справедливости воздать, потребители политпередач федеральных каналов в солидной массе обыватели не обремененные когнитивом. Для невежества агрессивность естественна, ибо это чуть не единственный аргумент («сила есть, ума не надо»). Имитация силы в широком смысле — доходчивые популистские трюки. (Возможно, отчасти агрессивный образ Соловьева — реакция на осознание, в какую трясину завело собственное «приспосабливание». Допустимо, тут эго — наш друг максималист.) Внедряется не правда, а правота.

Применимо лицедейство, любит сие мужчина. Но игра стала правилом общего множителя, потому должна быть экспрессивной. Ролевой мир, общество спектакля.

Надо иметь в виду, суггестия при доступности реципиента к правдивой информации требует изощренности. Недаром сказано, женщины более продуктивны, оттого что мускульно и, простите, творчески слабей — компенсируют факт разносторонне, в том числе коварством (помним Шекспира). Владимир Рудольфович знает: «внушать (особенно неправду) надо нравственно», ибо тут гиперкомпенсация. И ловко, и он Мастер.

Характерен случай с отказом дать интервью Дудю: несомненно, возникнут коварные вопросы. Мотивация: «Мне неинтересно», Дудь-де мало знает. Но причем знания Дудя, интервью не диспут. Соловьев здесь «в своем репертуаре», он и лукавит, и близок к истине. Отвечать невыгодно, не в его интересах, сама привычная позиция в минусе.

Надо признать, нашему агитатору характерно не скрывать свою сущность. В передачах об Украине, скажем, постоянно вбрасывает, говоря о смене власти: новых воров захотели? Без вариантов, не ради блага украинцев заботится, обращается к россиянам, подчеркивает, старая камарилья на местах его вполне устраивает.

Не копает, не ниспровергает, даже не ищет. Посредник, маклер. Возможно допустить, что опыт литературный с попыткой потревожить первоосновы («Евангелие от Соловьева») разочаровал. Его фильм о Муссолини с новаторской (?) версией выглядит очередным фиаско, настолько все там от Агаты Кристи.

Собственно, он скован уже ролью. Процитировать, например, Ницше, так и просится: «Когда кто-либо долго и упорно хочет казаться чем-нибудь, то в результате ему уже трудно быть чем-либо другим». (Особенно, если роль значима.) Сдается, эта формула предельно подходит личности нашего фигуранта.

Понятно, что Веллер свободней, глубже. Другое дело, значимость релевантная разная (Соловьев весомей), но это лишний раз демонстрирует цену модели нашего государства. Если Веллер имеет шанс оставить след, а это и есть показатель настоящий, то Соловьев эфемерен.

Почему-то с иронией поначалу смотрел его фильм «Муссолини. Закат», к финалу это исчезло, и, знаете, образ автора стал обретать символичность, смутно возникало — по Фрейду.

Здесь версия, где Муссолини сымитировал свою кончину. Вот какие фразы произносит в отношении дуче журналист. «Муссолини не испытывал никаких иллюзий, поэтому вряд ли бы он стремился пожертвовать собой ради чести народа, который в последние несколько лет откровенно презирал… Расчетливый эгоист. А расчетливый эгоист с деньгами, артистическим воображением и журналистским талантом всегда способен придумать красивый след». Хм, что-то навевает. Взгляните теперь на кадры хроники о Муссолини и посмотрите на некоторые эскапады Владимира Рудольфовича и мимическое оформление.

Выдрано из контекста и слишком надуманно, нарочито? Безусловно. Особенно, если вмонтировать сюда относительно собственности журналиста на озере Комо, где и был убит Бенито. Но вся деятельность Соловьева так или иначе не чужда процитированным определениям. Если посмотреть пути персонажей, сходство просматривается определенно — приоритет не столько эффективности системы, сколько эффективности себя в системе.

Уже то что гражданин предпочел телевидение бизнесу, подтверждает. Известно, нынче, когда властвует «экранная парадигма», виртуальное воплощение наиболее продуктивный залог всестороннего успеха. «Я вам открою страшную тайну: во-первых, я глубоко убежден, что я гений», — было сказано на форуме молодых журналистов. Опять видится фраза поначалу иронией, однако… Заметим, личности, которые подверглись наиболее тщательному изучению Владимиром Рудольфовичем, такие: Ленин, Сталин, Гитлер, Муссолини. А?!

Роман «Евангелие от Соловьева» и «Апокалипсис от Владимира». Зачем было сооружать эту фантасмагорию? Жонглирование реальными громкими именами всегда вызывает интерес — обычно так цепляют тягу читателя к познанию кулуарной жизни пантеона, вообще приближению к высокому закулисью. Но тут без экивоков: второе пришествие Христа, апостолы Соловьев и Билл Гейтц.

Язык легок к восприятию, безусловно профессионален, но текст водянист, перенасыщен банальностями, свойственными теологическому дискурсу. Читаешь до конца исключительно ведомый амбициозным потенциалом опуса: должно же быть какое-то откровение. Ничего нет. Впрямую присвоение персонажу под именем Соловьев мании величия, что, должно быть, посягает создать впечатление самоиронии автора, тем самым, аутентичности, вызывает чувство неловкости и, возможно, подозрение в выборе писателем «любых средств». Разочарование в итоге и оставшаяся в осадке дурацкая мысль — элементарный намек иерарху, все в руках апостола. Уж идешь на самоуговоры: забава, автор щекочет себя столь пафосной ролью. Кажется, правы те, кто обобщенную деятельность Владимира Рудольфовича называют самопрезентацией. Его откровенности, игры с оппозиционерами и прочий эквилибр укладываются сюда четко… Подождите, а ведь провидец и тонкий манипулятор в реале!

В любом случае — не сублимация? Кстати, дружище упорно записывает себя евреем, даже в паспорт иудаизм вносит.

Конечно, многое в отношении к нашему герою от переедания им (уж Гиннесс внес парня в реестр как самого обильного). Живем как никогда (заслуга не наша и не власти), и в определенных слоях недовольство идет по причинам косвенного порядка. Застой, например, даже когда все хорошо, вызывает желание побузить — заметьте, ворчит преимущественно Москва и иные пузатые города. Впрочем, в самом деле унижает несправедливость (богатеи деньги не заработали — получили, значит, наворовали, и именно у нас) и бесконечная лапша (тебя ни в грош не ставят — по Далю, «мы ненавидим тех, кому делаем зло»). В мегаполисах сосредотачиваются отборные, те кто имеет кругозор, достоинство, напор. Само собой, Соловьев это видит. Должно быть, перехлестывает самообольщение значимостью, приобщенностью к мессианству. Роль окончательно перестала быть игрой и определенно стала фикцией.

Вполне достаточный абрис персонажей, чтоб продолжить. Выглядят эти граждане значимыми в намерении потрогать придирчиво модель нашего общества. И уже полная картина станет рельефней, когда пристально оглядишь некоторые аспекты российской действительности вне этих фигур.

Итак. Русич, слизывая, из язычника в христианина хватил, потом, Петей ведомый, в европейца, дальше из крепостного крестьянина сразу в промышленника и социалиста подался — все по мясу, с кровью, нигде не то, что до конца не доведено, но исковеркано. Харизматичный, коварный Сталин и меланхоличный, удобный Брежнев, лидеры, по существу, равно пригодные природе нации. Горбачев, перестройка, ускорение, мечта унывающих от косности умов — получите развал Союза. Дальше капитализм, западные кальки. Девяностые, разорение, криминал, неразбериха во всем, кладбища помолодели ужасающе.

Ага — Демократия, Капитализм, Развитие!

Демократия — это власть народа — казуистика по сути (власть народа над кем?), а о России, верноподданической исторически и говорить нечего (православие, из трех основных христианских, религия наиболее лишенная индивидуализма — ордынская модель вельми удобна).

Капитализм в девяностые безобразничал отчетливо, собственники посредством непродуманно запущенной приватизации и оголтелой свободы предпринимательства обернулись олигархией и криминалом, свобода стала жупелом. Как тут без «разрухи в головах», фрустрации. По общему мнению, Путин остановил беспредел, вертикаль и укрепление власти достаточно логичные шаги для тех обстоятельств. Собственно, возвращение к патернализму отсюда.

Ну да, человечество эволюционирует в сторону частной инициативы, прав личности, это главный фактор развития… Развитие? Нет уж, оглядываясь назад, невольно приходит, «стабильность» доходчивей. Маслоу в своей пирамиде определил, потребность безопасности сразу после еды, сна и сходных величин, по сути, фундаментальна. А насчет деньжат — не жили богато, и неча…

Если посмотреть внимательно, наш лидер чрезвычайно везуч, он пришел как раз после ахового мирового кризиса, все стали расти естественно. (Относительно «криминал остановил», так любой новый менеджер начал бы отсюда, тут обязанность, техническая задача, которая попросту восстанавливает законную — приватную, на секундочку — власть.) Из ямы всегда лезут по вертикали, понадобилось сырье — цены, само собой, тучные нулевые. Это стало его заслугой. На самом деле господствует при нем. И в Африке житье налаживается, ибо прогресс, цивилизация, собственно, у них рост перекрывает наш в разы.

Положительное — к чему руку он практически не приложил — будет перекрывать непродуктивное, что есть он сам. Договор, скажем, с олигархами, плутократия — это не тактический ход, как нам внушали, а персональный выбор, идеология: надежней опираться на имущего, у того, в конце концов, есть страх потери (Ходорковский — наглядность). Уже озвучено, что справедливого налогообложения (прогрессивный налог, нулевой с малоимущих) вновь назначенный премьер не станет внедрять. Но помилуйте, о чем речь, когда кормление упрочняет вертикаль, это прямой и господствующий расчет — создание бастиона, которым проще управлять. Специалисты убеждены, революционные действия в настоящий момент в России возможны только как результат элитарных клановых разборок, информационные технологии и сосредоточенные денежные средства дают возможность спровоцировать группы, тем самым создать определенную ситуацию — власть всячески избегает именно такой конфронтации, народ же в массе аморфен и безопасен.

Говорим чиновник, подразумеваем коррупция (137 место вместе с Кенией и Угандой). И слышим от независимых: коррупция суть вынужденные для созданной системы правила игры; либо: коррупция удобна власти тем, что может создавать впечатление дел через заказные резонансы и посадки. Упоминают еще фактор: власти намеренно афишируют коррумпированность, таким образом подсознательно внедряется — вся атмосфера сопутствует — малоимущий не имеет прав никаких, о справедливости просто забудьте (децильный коэффициент у нас один из самых неприличных в мире).

Сведущие уверены, мощная бюрократия для тоталитарной системы вообще, для текущей особенно — осознанная необходимость. Гнобится средний бизнес — именно здесь нарабатывается независимость, сознание собственного права (хозяин еще и подчиненных голосовать определенным образом подначит). Бюрократия еще и инкубатор, культивируются иерархичность, чиновник послушен вышестоящему в отличие от легитимного бизнесмена. «На исходе СССР в стране было 73 чиновника на 10 тыс. населения, в 2019 г. — 163».

Дальше. Как настаивали на диверсификации ученые, перейти от рентной экономики к инновационной благоприятствовали условия — академию постоянно прессуют, чуть не закрыли, но так и не слезли с иглы. В результате страшенная зависимость при якобы самости, «эпоха упущенных возможностей». Персональный выбор — диверсификация предполагает новации, думателей, а ресурсная и сервильная экономика при доступности западных достижений обойдется симулякрами. Собственно, озвучено, не нравится, валите из страны.

Разумеется, силовики — люди в форме не думают, они выполняют приказ, соответственно страна по росту затрат на силовые структуры в авангарде, наука и образование на голодном пайке.

Щемит, даже на импортозамещение — уж куда проще при нашей землице — нас вынудили.

А что же делать с простым населением? Имеем «затяжное, многолетнее падение реальных доходов народа, волнообразный рост бедности» (уж и официоз признает), с пенсиями беда и прочее, притом элита незаслуженно богатеет. Люди при всей инертности способны нахмуриться. Как в данности начальству существовать, когда утверждено — стабильность, консерватизм и так далее, сложившуюся систему трогать нет намерений, опасно. Все просто, надо подкорректировать, приспособить общий образ действительности.

И понеслось, массированная украинская тематика, Незалежная едва ли не единственный объект сопоставления, где удобно утверждение наших преимуществ. При этом о внутренних проблемах умолчим. Клянем Запад: ах, как мы хороши на внешнем поле. Ну кто станет сверяться — «меньше знаешь, лучше спишь», «знание множит печали» — между тем поднимает в собственных глазах обывателя. Ай да Соловьев!

Внешняя политика, на самом деле, полный провал. ВТО, все та же Украина, которую прохлопали, и прочее — изоляция, санкции. В итоге уход инвестиций и застой. Отрицательное отношение всего мира никак не может считаться показателем успешной политики. Все это следствия курса, выбранного верхами.

Навязчиво трубим: весь мир бяки, нас ненавидят. Потому как это воспринимается минимум оскорблением, а то и угрозой. Россия — мать! Неважно, кто прав, напрасно говорить о том, что ссылаться на внешние причины — признак слабости, ибо слабость здесь не только государства (у нас оно не организованная нация, как и должно быть, а институт власти), но в основном общества. Она не только не осмысливается, а конвертируется в патриотизм, возмущаются социальные чувства. Ай да Рудольфыч!

Действительно, санкции. Запад оговаривает их как результат неприличной внешней политики России. Мы — они лживы. Давайте поразмышляем, кто все-таки более искренен.

Тех, кто не согласен с нашим взглядом на многие известные вещи (войны, Крым, Украина), кратно больше. Это — цивилизованная часть мира, люди с рациональным, критическим мышлением, способные разобрать лажу. Дальше. Свобода слова на Западе имеет историю не сопоставимую с Россией. Затем. Исключительно частные СМИ, сосредоточены на том, что интересно потребителю, а не власти. Россия американцу, ментально зацикленному на личных интересах, по боку, как и прочий мир, ибо он совершенно от нее не зависит — у нас наоборот. Помимо, там независимая правовая система и уличение во лжи информационного органа означает иногда крах. Искать примеры нашего правдоискательства сопоставимо с Западом заведомо оскорбительно в нашем же отношении.

Конечно, нам твердят, СМИ на Западе стали не самостоятельны, скуплены корпорациями, которым впору глобализация, и цели неизбежно приобретают политический окрас. Однако особенно США стоит на экономических приоритетах, при имперских запросах, которые, известно, не чужды и России, их кредо — по Пинкеру: живой покупатель лучше мертвого врага. Вот корень глобализации.

Она предрешена уже развитием коммуникации и так называемой информационной экономики. Рыночная оценка некоторых международных корпораций сопоставима с ВВП Китая, ЕС или США. Только авторитарные системы, как наша, где сохранение власти — идеология, норовят внушать, что она вред. Противоречие: глобализацию мы принимаем, когда нужно втолковать, что Запад тоже ведет пропаганду, здесь же отвергаем, ибо оная неудобна с точки зрения суверенитета, авторитаризма.

Продолжим с правдивостью. Возьмем двух властителей, один эффективен, подчиненные богаты — другой, напротив, подчиненные бедны. Какой из них будет более правдив: эффективный или противоположный? Кому скорей верить, тому, для кого определенная подача информации жизненно необходима на уровне самосохранения или тому, кто живет хорошо и без информации подобного рода, она лишь игра, практически не затрагивающая собственные интересы: безоговорочных два срока, лидер хочет остаться чистым. Собственно, президент у них наемник, менеджер, а не царь и бог.

Вообще, основной критерий правдивости — репутация. Репутация России советской пропагандой надолго запятнана. Собственно, и внутри — нынешняя пропаганда, несомненно, опирается на советскую.

Последнее время запросто употребляют термин путинизм. Думается, имеется в виду феномен, когда у неэффективного ни во внутренней, ни во внешней политике руководителя, озабоченного исключительно амбициями и личной безопасностью, получилось благодаря опоре на самые неблагородные черты народа, такие как врощенное веками холопство, разносторонняя инертность, отсутствие критического мышления, неверие в себя, и, главное, обстоятельствам («разруха в головах») стать царем. Поистине, «кухарка даже из народа норовит приготовить блюдо, и когда народ это поощряет, всякий папик станет пупиком».

Несомненно, Путин имел благие намерения в начале пути. А везло несказанно. Представляется, Венедиктов проницательно говорил, что президент мнит себя этаким Бэтменом и Спасителем. И окружение, ничуть не радеющее о народе, а озабоченное возможностью не затрачиваясь разбогатеть, шельмовало — славя, отдавая все в руки главаря, притом отчетливо понимая неэффективность курса, приближенные предохраняли себя: спрос с начальника, мы не при чем. Путин попал в тенета неограниченных полномочий и, как следствие, псевдовеличия: организовав прикормленных в качестве тех, на кого можно положиться, он увеличил и собственную ответственность, и их возможность, тем самым ослабил безопасность. Последствия опустили на Землю, просыпается чекист.

Путинизм держится, во-первых, на менталитете, верноподданичество в нас вживлено этногенезом. И на инертности. (Чем больше масса, упоминают порой, тем больше инерция.)  Когнитивный диссонанс Фестингера и множество иных теорий. Люди готовы оправдать свои заблуждения, индивид регулирует мышление, чтобы уменьшить конфликт внутри, пытается избежать любой информации относительно проблемы, вступающей в противоречие с уже имеющейся. Мнения, в том числе политические (заблуждения у нас здесь господствуют: мы поддерживаем застойную и равнодушную власть) — самая доступная собственность. Чтобы лишаться заблуждений, надо иметь волю, а русские волю не любят. Пытаясь переубедить утвердившегося в чем-то человека, посягают на право, собственность, восстает элементарное самолюбие. «Своя рубашка ближе к телу», — органичный и фундаментальный закон жизни. Тем более, когда таких как ты много — «на заде, да в стаде». Внушить что-либо наиболее действенно, если это будет делать общество. Но мы не хотим умнеть, а власть нынешняя не поддерживает развитие общества определенно. «Сила есть ума не надо» становится общим знаменателем, при этом заведомо ложным, ибо «сила» неправедная и часто надуманная, а вот «ума не надо», к сожалению, срабатывает. Еще и исключительно внутренним, на внешней арене номер не пройдет.

Сюда вписывается и особенность, которую называют «ресурсное проклятие». Факты того, что наделенные углеводородными ресурсами страны относятся к авторитарным режимам, неумолимы (Норвегия — исключение, подчеркивающее правило). Другое дело, как автократы распоряжаются напастью, коррупция, например, одна из составляющих «ресурсного проклятия», проявлена в разной степени (нам однозначно не повезло). Существует даже ряд международных инициатив – например, Кимберлийский процесс, Инициатива по обеспечению прозрачности в добывающих отраслях, движение «Публикуй, что платишь», – целью которых является помощь развивающимся странам в том, чтобы избежать опасностей «ресурсного проклятия».

Проблема основная та, что за счет сырья можно прилично держаться. Необязательно всестороннее развитие (контраст — «экономическое чудо Японии» и другие «азиаты») и устанавливается своеобразный паразитизм. Причем он чрезвычайно усиливается авторитарностью, неотъемлемой частью «ресурсного проклятия».

Авторитаризм характерен тем, что многое регулируется волей власть предержащих.  «Отец решит», грубо говоря, снижает ответственность и инициативу подчиненных, взращивает паразитическую психологию. Страдает в итоге нормальная эволюция (страны фундаменталисты, особенно исламские, здесь).

Считают, тут одна из причин низких качества продукции и производительности труда, свойственных позднему советскому периоду, когда сырьевой фактор особенно был весом. Да, имели место послушная занятость и экстенсивное развитие, но уровень жизни помним. И мы не изменились (по производительности труда в четвертом десятке). А будущее ничего хорошего исходя из нынешней модели общества не сулит. Касаемо стран, цивилизованно прогрессирующих ученые прочат роботизацию и частое изменение востребованных профессий, достаток, исключающий приоритет первичных потребностей, господство частной инициативы и самореализации, как цели, и так далее. У консервативного общества нашего образца перспективы невелики.

Отсутствие тренинга предпринимательства и конкурирования, а это естественная черта паразитарного социума, обедняет, а то и коверкает трудовое воспитание с одной стороны (мы видим, молодежь мечтает о чиновных синекурах, а активная часть об эмиграции, ибо не видит возможности достойной самореализации), воспитывает равнодушие к несправедливости с другой. Паразитизм в сырьевой стране неизбежно рождает плутократию (в руках 1% самых богатых граждан скопилось почти 60% всех национальных богатств).

Пропагандисты поступают мудро с точки зрения власть имущих, когда корысть денежную всеми способами укрепляют. Маркс: у денег есть три функции – средство обращения, накопления и обмена. Деньги не цель, а средство достижения цели… А цель какая? Идеологической тю-тю. Стало быть, деньги ради денег, созидание здесь неуместно. Однако присвоение в широком смысле — очень даже годится. «Кем больше взято, у того дело и свято». «За ворованный алтын бьют, за полтину величают». Народные формулы… Вдобавок присутствуем в мире, где идей полно, стало быть, нетверды, а соблазны доступны и конкретны.

Свобода, справедливость вырастают из интересов общества. У нас всегда были интересы отдельных слоев (социализм единственный наиболее отвечал общим), сейчас об интересах народа забыто. Справедливость — правила, правда, право. В нашем случае и правила покупаются (закон) и правда (СМИ). Цветет право сильного (силовые структуры), но не умного (наука, модернизация). Слышим, ««Горе от ума» — российский крест», «Умом Россию не понять…», «Если умный, почему бедный».

В такой атмосфере самосохранение в широком смысле оказывается решающим модусом. Кокон, люди «атомизированы» цивилизацией, эксперты заморочат коэффициентами Хофстеде или индексами Инглхарта, которые объяснят, отчего индивидуализм довольно сильный. При этом еще и «конфликтный», не связанный с готовностью людей объединяться. Дистанция власти высокая, мы не считаем возможным воздействовать на нее. Склонность к избеганию неопределенности прямая, особь боится, что будет хуже, и хочет оставить все как есть. Отсюда серьезно говорить, например, о гражданском обществе, о влиянии на собственную власть — наивно. А вот виртуальная коллективность в форме послушного патриотизма — вполне. Кстати, и американцев обыватель поносит оттого, что они далеко, мы им безразличны, а своя власть рядышком, как бы чего не вышло. Отсюда господствующая мотивация верхов, самосохранение, имеет солидное пересечение с настроением простого люда. В том числе поэтому подсознательно доверяем батюшке.

«По Сеньке шапка», «Народ достоин своего царя», «Каков поп, таков приход».

А давайте-ка в ракурсе этого относительно патриотизма поговорим. Патриотизм назвать идеологией трудно. Идеология — система взглядов, оценочные категории в основе. Патриотизм опирается на любовь по определению. Как оценить любовь? Всяк любит Родину, это естественно, прививать то что уже есть бессмысленно. «Два чувства дивно близки нам, в них обретает сердце пищу: любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам». Заблуждаются те, кто думает, что советская пропаганда воспитывала любовь к Родине, — нет, она укрепляла идею.

Замечательно, допустим, усилили любовь, что получим? Работать люди станут шибче, вдруг ощутят приливы счастья? Не просто любовь, а забота, радение о нации — вот вполне достойная мораль, теоретически укладывающаяся в концепцию патриотизма. Однако при живой памяти о пропаганде советской и результатах, при вездесущем интернете, атомизации, что есть результат атмосферы, коей дышим, полагаться на это наивно. Собственно, терзает вопрос: власть, назначившая патриотизм, о стране заботиться? Вестимо, народ не развивается, между тем топ жирует и авуары подчас превышают, а то и исключают инвестированные в Родину средства. (Иностранцам принадлежит не менее 65% крупной российской собственности. Это могут быть и русские собственники, имеются в виду компании, выведенные в оффшоры; так платится меньше налогов — между прочим, и за счет плоской шкалы, которую защищает президент — и есть другие возможности избежать обязанность максимально возвращать стране.) Воровство, коррупция (цифры присвоенного и вывезенного за рубеж нетвердые, но ошеломительные) — безоговорочно итог «радений» элиты. Веллер отмечал:

«Доходы теперь перераспределяются так, чтобы верхушка получала настолько много, насколько можно, а низам давали бы настолько мало, насколько можно».

Это патриотизм?

Воспитание патриотизма удобно идет через гордость. Чем может гордиться общество этого дня — тем что по большинству общепринятых показателей на далеких позициях? Что нас весь мир из-за действий руководства презирает, но побаивается, ибо находит агрессивными, притом предки создали и оставили нам опаснейшее оружие?

Несомненно, патриотизм характерен для военнослужащих, они служат защите государства, это их работа, радение. То же касаемо спортсменов выступающих, например, на олимпиаде, защищают флаг страны. И так далее. (Однако у нас и здесь присутствует запашок: на нас не нападают, сражаемся вне страны, преследуя непонятные цели, достижения спортсменов и допинговые скандалы.) Как обнаружить его в занятиях, допустим, обыкновенного парикмахера? Но «бюджетный» патриотизм оправдывает верноподданичество и любые действия власти, а главное, узаконивает фальш.

Занимательно, кстати, посмотреть на ложь с точки зрения теологии. Она, как всякое зло и грех — «творение» сатаны. Это извращение божественного творения. Тем временем царь — наместник бога на Земле. Нонсенс, если взять путинизм.

Шагаем дальше, мы народ, приспособленный к мифу. При этом якобы богоизбранный. «Бог Троицу любит. Эта русская поговорка позволяет перенести троичность Бога и на сотворенное им мироздание. И в человеческой истории Господь Бог наш Иисус Христос сотворил три Своих народа: евреев, эллинов и русских».

Воистину чудесны дела твои, Господи! Впрочем, «благой обман», «святая ложь», «ложь во спасение» — библейские, извольте видеть, понятия, в Ветхом Завете и Житиях святых немало примеров. И регулярное обращение государства к церкви недаром. Учимся религии, ибо вера убивает факт. И вот уже суверену — до-веряют. «Ложь во спасение», получается — кого! Обман увеличивает обман.

Ну да, декоративный патриотизм навяливается благодаря и историческим обстоятельствам. «Благая ложь» вовсю работала в советской пропаганде. Другое дело и впрямь стояли высоко, при «железном занавесе» лакировка, как тогда называли, имела обоснование, существовала идея. Либеральный феодализм (раздрипанная экономика, криминал и прочая неразбериха) пошуровал и в медийном пространстве, негатив, имеющий обаяние запретного плода, вырвался на свободу и постепенно начал третировать психологию. Народ, естественно, вспомнил советские времена — было светлей. Опять повезло, пропагандистский тренд угадал на благодатную почву.

Взгляните, в феврале шестнадцатого года на встрече в Клубе лидеров Путин объявляет, «патриотизм — это и есть национальная идея». «У нас нет никакой, и не может быть никакой другой объединяющей идеи». Упивающиеся тюнингом реальности прихлебатели рады стараться. До того обильно цитировали Салтыкова-Щедрина: «На патриотизм стали напирать. Видимо, проворовались». Толстого с его неприятием государственного патриотизма, который перефразировав Самуэля Джонсона говорил: «Последнее прибежище негодяя — патриотизм». Забыли, не существует таких.

Доходит до цирка. Путин предупреждал, не путать патриотизм с ксенофобией. Однако мимо. Впрочем, он и относительно оскомины украинской тематики сетовал. Политшулера, между тем, прекрасно умеют отличить артикулируемые чаяния власти и действительные помыслы.

Уместно напомнить предупреждение Милля. Государство, которое превращает людей в карликов, чтобы они были послушными орудиями в его руках, даже если его цели благородны, обнаружит, что великие дела не совершаются мелкими людишками и что совершенная машина, ради которой пожертвовано всем, в конечном счете ничто, так как не хватает жизненной силы, которую уничтожили, чтобы эта машина действовала без помех.

Не проходит, мы же мечтатели, нам опыт нипочем. Собственно, зимы, крестьянину делать было нечего, кроме как языком чесать, а под водочку идет очень славно, вот и маниловщина. Попросту спать приходилось, сон, дрим — мечта. Мечта, между прочим, дороже цели, ибо не достигается… Фикция русскому еще и выгодна, ибо у него подавлено чувство достоинства, латентно врощено пропагандой, ты пылинка, в лучшем случае винтик. Лишь через химеры доступно какое-то освобождение, «тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман». И когда нам постоянно морочит голову государство, как раз получаем право заниматься самообманом.

Называть нацию великой, когда она сосредотачивается в одном человеке, нелепо. Упорно талдычим, кто, если не он, — в полуторастамиллионной стране не найти дельной замены, как же надо презирать себя… Однако впрямь, зачем искушать судьбу. Лидер смотрится мужиком: не сосется как Брежнев, за бабу не держится точно Горбачев, дзюдо обладает, говорит любезно, даже что-то от Сталина есть, который при всем тиранстве олицетворяет победы военные и экономические (смерти не помнятся, на всех одна, и вообще, завоеватели в почете — «за ценой не постоим»). Да и мир так или иначе шустрилу признает… На деле обнажается потенциал: я лакей, и буду им, какая разница, кто господин.

Повторимся, фундамент текущего российского коллективного бессознательного — безнадежность; волатильное мироощущение, тем самым безыдейное, как ни парадоксально — константа. Вспомним, в одночасье поменяли религию при большевиках, здесь и советский «колосс на глиняных ногах», и Сталин, который вроде вел народ к победам и сложился где-то хуже Гитлера, ибо тот уничтожал чужих поставив на реванш и особость народа, этот устроил геноцид своим, пусть и ради идеи (культа?), при всем том «своя рубашка», — ассортимент обширен. Оттого аллюзия «на кого менять» тоже часть подсознания.

Веллер обо всем этом откровенно пишет, пытаясь просвещать, развивать людей, подначивая к осмыслению. Притом: «Всю жизнь я учил себя быть честным, не выдавать желаемое за действительное, должное за сущее». Если иметь в виду успех, очевидно, «еретик» у нас не может особенно рассчитывать на него.

Соловьев все это знает и применяет в соответствии со своим взглядом на вещи, подыгрывая иерарху. Цель — успех. Таковой освоен. (Кстати сказать, Путин и Соловьев явно чувствуют друг друга. Протагонист и лейбмаклер, люди с ярко выраженными личными интересами, узурпаторы действительности.)

Одаренные, влиятельные, вне сомнения, персонажи. Дело в принципах. И ценностях, которые установлены системой.

Виктор Брусницин