Сострадание к ближнему является такой же аксиомой нашего существования на Земле, как труд и другие долженствования человеческого индивидуума. Любовь — пустой звук, если она лишена участливой сострадательности. Именно сострадание придаёт любви действенный характер и наполняет собой сосуд человеческой нравственности.

Однако первичным в жизни человечества было страдание и именно как тирания обстоятельств. Много позже и на ином витке человеческого существования появилось сострадание в качестве благодати любви. Все народы отводили страданию едва ли не главное место в человеческой жизни, стремясь в меру сил и возможностей разгадать его смысловую подоплёку. В Древней Индии символика земного страдания занимала умы многих подвижников, получив, в конечном счёте, центральное место в учении Будды. В мифологии Древней Греции символами страдания были Атлант, Сизиф, Прометей и Тантал, обречённые на вечные муки за нарушение воли богов. В Библии символику страдания явил собой многострадальный Иов, подвергнутый Богом испытанию его страстной веры.

Древнеславянские народы не остались в стороне от поисков смысла страдания, но, будучи прагматиками, пошли в решении этого вопроса чисто практическим путём. Макс Фасмер в «Этимологическом словаре русского языка» (М., 1987. Т. 3. С. 770) пришёл к выводу, что у древних славян первичное значение слова «страдание» было производно от «страды» (сенокоса, жатвы, тяжёлой работы). То есть страдание связывалось нашими далёкими предками исключительно с тяготами труда в его высших проявлениях. Лишь потом, и преимущественно на этой основе, в старославянском языке появляется слово «страдати», означающее отвлечённое понятие – «бедствовать».

С течением времени понятие страдания расширялось и разбухало, дробясь на мелкие составные части и меняя акцентировку под влиянием временных обстоятельств. Уже во времена Владимира Даля тирания обстоятельств раздробила страдание на четыре понятийные категории, среди которых выделялись муки труда, физические боли, нравственные мучения и, наконец, бедствия хозяйственного упадка, нужды и личностной зависимости. Сегодня к этим проблемам добавились физический и душевный дискомфорт, явление неудержимой страсти, стрессовые состояния.

Понятие сострадания появилось как стремление выдающихся гуманистов мира освободить человека от тирании обстоятельств, облегчить его земную участь и указать пути счастливой жизни. Абсолютистский характер состраданию придали основатели мировых религий – Будда, Иисус Христос и Мохаммед.

Воспринимая земную жизнь человека как сплошную череду страданий от рождения до смерти, Будда (623-544) предложил поэтапный, «восьмеричный» путь полного освобождения своих последователей от страдания и достижения ими благодатной нирваны. Но сам этот путь состоял у Будды из серии подвигов личностного самоограничения и самоотречения и завершался умерщвлением в человеке жажды жизни. Живой человек, согласно учению Будды, должен сначала полностью отвергнуть земную жизнь в плоти и разуме, а затем уже возродиться в просветлённом духе.

Иисус Христос, величайший гуманист, ознаменовавший самим своим рождением новую эру в развитии человечества, не отвергал страдания как такового, но придавал ему иное значение по сравнению с Буддой. Иисус рассматривал страдание как благодатную жертву, причём не только в плане сознательного подвижничества во имя Бога, но и как невольное прохождение человеком испытаний, вменённых тиранией обстоятельств. Все люди, достойно претерпевшие выпавшие на их долю страдания, а также те, кто добровольно предал себя земным страданиям, ниспосланным Богом, получают, согласно Христу, вознаграждение в Царстве Небесном.

Однако, помимо веры в божественную справедливость и божественное воздаяние за перенесённые на земле страдания, Христос дал человеку путеводную нить для облегчения страданий уже в ходе земной жизни. Такой спасительной нитью должна стать, по Христу, любовь к ближнему. Это и есть закон христианского сострадания. «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Матфей. 22, 39), — гласит этот закон. И даётся его разъяснение устами Христа: «Любите друг друга, как я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Иоанн. 15, 12-13). В этом весь смысл и сама суть человеческого сострадания. Ни выше, ни ниже нет ничего, что могло бы точнее выразить закон сострадания.

Ислам родился в Древней Аравии вовсе не как противопоставление Ветхому и Новому заветам, а, наоборот, как их подтверждение, продолжение, распространение на все народы мира и придание предельной твёрдости вере в Бога, именуемого Аллахом. Главными в Коране, по мысли его творца Мохаммеда (570-632), явились постулаты усердия в вере, преданности Богу и братства верующих людей. «Никогда не достигнете вы благочестия, — гласит Коран, — пока не будете расходовать то, что любите». (Сура 3, 86). Расходование во имя Бога и людей «любимого» означало у Мохаммеда подлинную жертву, требующую высокого уровня сознания и укоренённого чувства нравственного долга и справедливости.

Принципы сострадания, заложенные в буддизме, христианстве и исламе, выйдя за пределы религиозных учений, напитали гуманизмом этические нормы государств и народов мира, наиболее рельефно воплотившись в христианской цивилизации. Именно благодаря этим человеколюбивым принципам сформировалось и активно проявило себя западноевропейское гражданское общество, оказавшее мощное влияние на социально-политическую жизнь и культурное развитие Запада. Не будь этого, мир, возможно, и сейчас в значительной мере испытывал бы на себе рудиментарное влияние духовно-религиозного мракобесия Средневековья, яростно тормозившего развитие человечества.

Однако, избежав угрозы средневековой духовно-религиозной ретроградности, человечество, и Запад в первую очередь, попало в ловушку так называемого прогрессизма. Зародыши либерализма, проникшие ещё в Новое время в рыхлую почву христианской цивилизации, дали в наши дни дурные всходы, подменив подлинную веру лукавым ханжеством, истину – правдоподобной фальшью, а сострадание – абстрактным альтруизмом. Ныне прогрессизм полностью утратил свою человеколюбивую сущность и превратился в бессмысленную погоню за разного рода химерами, выдвигаемыми либералами одну за другой.

Освободившись от «пут» подлинного гуманизма, альтруистический (на словах!) либерализм сегодня превратился в одну из разновидностей, причём самую худшую, человеконенавистнического мракобесия. Под маской альтруизма на смену фанатичному средневековому ретроградству пришли скрытность, лукавство и расчётливый цинизм. Гуманистический девиз «один за всех и все за одного», сформулированный Александром Дюма, подменён ныне индивидуалистическим принципом «один против всех и все против одного». Причём в либеральной трактовке принцип «все против одного» означает вовсе не коллективизм, а стадное нападение злобных индивидуалистов на любого, кто выступает в защиту гуманизма.

В нынешней эпидемии коронавируса лично меня смущают не трудности борьбы с этой всемирной бедой XXI века и даже не тяжёлые экономические последствия, связанные с ней, а тот факт, что этот вирус как нельзя кстати пришёл на помощь либералам. Причём именно в тот момент, когда их господствующие позиции в мире трещат и рушатся, подвергаясь мощным атакам со стороны мировой общественности и на государственном уровне. Как известно, банальными способами защиты от коронавируса стали маска, дистанцирование и самоизоляция людей. Но именно фальшивая личина, разобщённость и индивидуализм являются, по сути, символами либералов, главными принципами их идеологии.

Маска напускного добродушия, скрывающая злобную ненависть, утверждение вражды и розни между людьми, торжество абсолютистского эгоизма, — это и есть не только внешние признаки либерального общества, но и сама суть либерализма, его антигуманная природа. Сейчас выдвигаются разные версии возникновения вируса и его стремительного распространения по миру. При этом в Китае виновниками считают США, а американцы даже готовы судить Китай за то, что вирус появился на его территории. Не остаётся вне подозрений и Европейский Союз. При этом все эти гиганты были бы рады и вирус (как всё прочее!) свалить на Россию, если бы не были убеждены в нашей технологической отсталости.

Невольно или умышленно (скорее второе!), аналитиками упускается из виду один наиважнейший фактор. Не секрет, что ярым поборником либерализма является ныне так называемое «глубинное государство». В ходе президентских выборов в США в 2016 году это Deep state доказало, что оно не остановится ни перед чем, чтобы отстоять либеральные ценности и насильно навязать их всему миру. Если задаться вопросом, кому ныне выгоден коронавирус, то вполне правомочно заподозрить эту тайную могущественную силу в развязывании мировой бактериологической войны, чтобы не только сбросить с президентского кресла Дональда Трампа в ходе нынешней избирательной кампании в США, но и заставить капитулировать весь мир перед диктатурой «глубинного государства».

Аргумент о большой смертности от коронавируса в самих Соединённых Штатах Америки не убедителен именно в силу того, что для монстров-нелюдей из «глубинного государства» человеческая жизнь, кроме их собственной, не стоит ни гроша. Тенденция мирового развития последнего десятилетия характеризуется явным подталкиванием человечества к саморазрушению. В ход идут политика управляемого хаоса; разжигание изуверства религиозных фанатиков; искусственное нагнетание перманентного экономического кризиса; препятствование решению нарастающих экологических проблем; нацеленный удар по традиционной семье путём поощрения сексуальных извращений, однополых браков и ювенальной юстиции; подрыв мировых религий; навязывание терпимой ко злу толерантности в духовной сфере.

Каждый из этих факторов, взятый в отдельности, подаётся идеологами либерализма как нынешний этап естественного развития человеческой цивилизации и как отличительная черта современного общества. (Так и слышится язвительная реплика Владимира Познера: «Такие вот у нас сегодня времена!»). Но, рассматриваемые вместе и в их угрожающей динамике, эти факторы свидетельствуют о наличии в мире могущественного центра, располагающего баснословными, никем не контролируемыми капиталами, наделённого неограниченными властными полномочиями и обладающего воистину дьявольской волей, направленной на дискредитацию человечности и уничтожение самого человечества.

Этот закулисный «пуп земли» формировался на Западе давно, но заработал на полную мощь после развала Советского Союза. Первоначальная задача его заправил заключалась в недопущении рецидива коммунизма в России и полной дискредитации коммунистической идеологии вообще. Однако, как известно, аппетит приходит во время еды. Возникший идейный вакуум было решено заполнить неолиберализмом. Его отличие от раннего европейского либерализма заключается в том, что он только по своему лексикону остаётся либеральным, а суть его приобрела антиподную гуманизму качественность: злобность, агрессивность и бесчеловечность. То есть всё то, что ныне отличает Новый свет (США) от Старого света (Европа).

Мировые массмедиа, включая киберресурсы, на 90 процентов контролируемые непосредственно идеологами «глубинного государства» или направляемые их резидентами, применительно к коронавирусу создают атмосферу ментального хаоса. СМИ сеют ужас, панические настроения, пессимизм и непротивленчество. Вбрасывается нелепая идея неизбежного и даже необходимого пропускания через вирус всего человечества. Высказываются бредовые мысли о необходимости целенаправленного заражения вирусом всей молодёжи и снятия карантина.

Кто-то глубокомысленно заметит, что паникёры были всегда и что дуракам закон не писан. Беда только в том, что ужас сеют вовсе не паникёры и убийственные рекомендации дают отнюдь не дураки. Это всё тщательно продуманные агрессивные акции и хорошо проработанные специалистами психологические модели воздействия на умы массы людей. За этими акциями и моделями кроется людоедский умысел глобалистской «чистки» человечества, радикального «омоложения» всей человеческой популяции и «эвтаназийное» решение проблемы пожилых людей, страдающих хроническими заболеваниями и старческими недугами.

Коронавирус вскрыл со всей очевидностью наличие в наши дни войны двух миров – мира «капиталистического», включающего в себя тех, кто обладает большими капиталами, и мира «простолюдинов», этими капиталами не располагающих и вынужденных бороться за своё выживание. Среднего класса сегодня в мире попросту не существует: он вымер, распался и полностью поглощён антагонистическими мирами. Два мира образовали два фронта: фронт непротивленческого пособничества разрушению и фронт активной борьбы не только с вирусом, но и с катастрофическими проблемами современности.

Этим мирам и фронтам соответствуют два нравственных полюса: полюс нагнетания человеческого страдания и межличностной вражды и полюс деятельного сострадания и воскрешения во всей полноте любви к ближнему. До сегодняшнего момента первый полюс обладал сокрушающей волю людей силой притяжения. Он напоминал удава, гипнотически притягивающего к себе несчастного кролика. Гибельная опасность коронавируса оборвала эту роковую связь. Кролик очнулся и начал мобилизовывать внутренние силы для своего спасения. Мир простолюдинов сейчас сплачивается и вступает в борьбу с впавшим в безумие лидером капиталистического мира.

В этой открывшейся войне главной силой Сопротивления мировому врагу вновь становится Россия. Весьма примечательно, что в вечно враждебной по отношению к нашей стране Польше один из комментаторов печатного органа Interia 16 апреля 2020 года выразил своё личное упование на Россию следующим образом:

«Если вирус победит россиян, для мира не останется никакой надежды». Это голос явно из мира простолюдинов. А вот голос из другого мира: «Искренне надеюсь, что Путин и его режим окажутся на свалке истории…»

Это комментарий к антироссийской статье Криса Брауна, выражающий вожделения официозной Канады, превратившейся в последнее время в оплот неолиберализма.

Не знаю, когда и как закончится коронавирусная «пандемия». Не знаю, изменится ли мир после этого глобалистского испытания. Медийные «пророки» (а их сейчас не счесть!) сию истину сейчас пророчат с пеной у рта. Но вряд ли Запад что-то даже в этом случае поймёт и от чего-то существенного сможет отказаться. Слишком глубокие корни пустила в этой части света алчность. Однако в то, что Россия и отношение к ней простых людей в мире серьёзно изменятся, не могут не измениться, — в это я не просто верую, но убеждён и настаиваю. В отличие от других народов живущие задним умом россияне умеют делать выводы из пережитых бед и принимать адекватные решения.

Прокатившийся катком по странам и континентам смертельный вирус напомнил всем, и в первую очередь русским людям, что затяжные игры в абсолютистскую свободу и хаотическую демократию, как все лихие и дурные забавы, плохо кончаются. Что жизнь – очень серьёзная штука. Что человек должен жить своим разумом и нести ответственность за плоды дел своих. Эпидемия рано или поздно кончится, но предостережение должно быть услышано. Хочется – не хочется, а порядок в доме наводить надо. Тирании обстоятельств мы просто обязаны противопоставить благодать любви.

Александр Афанасьев