Отклик на статью авторитетного питерского писателя-публициста Александра Мелихова

Как не спуститься до уровня крыс.

ИСТОЧНИК

Так называется статья писателя Александра Мелихова в «Новой газете».

Несколько цитат:

«Литература получила шанс выбраться из-под давящего социального небосвода…

Прорыв к чему-то неземному, как минимум надчеловеческому или, если угодно, сверхчеловеческому. Ибо мы все невольно усваиваем масштаб своего противника: борясь с крысами, мы спускаемся на уровень крыс, а бросая вызов мирозданию, мы хотя бы в иллюзиях…

Но что есть важнее иллюзий? Их и должна творить художественная литература.

Между тем литературу уже лет двести загоняют в утилитарность, а то и припрягают к политической телеге заодно с агитпропом и прочими «органами». Как будто возможен удовлетворяющий нас ответ на такие мучительные вызовы, как старость, смерть, болезни…

Дело литературы — не учить нас, а защищать от унизительного ужаса бытия, преображая ординарное в высокое, а человеческое, слишком человеческое, в нечто возвышающееся над социальным миром…»

В статье уважаемого писателя еще много красивых фраз, прочитав которые невольно заряжаешься духом сверхчеловека, которому под силу «взлететь, нарушая законы мироздания». Такое вот новое ницшеанство, переработанное под философию абсурда. Ибо главное, на чем зиждется философия Мелихова – это идея «иллюзий», которые повсюду и везде, которые защищают нас от всех житейских невзгод. Под флагом создания новых надмирных надсоциальных надземных иллюзий писатель призывает собратьев по перу прорвать блокаду врага незримого и с иллюзорным копьем пойти на иллюзорные мельницы.

С большим уважением отношусь к творчеству Александра Мелихова. Но всякий раз, когда попадаю под опьяняющее очарование его красивых фраз, меня одергивает мысль: стоп! Хватит! Сколько не кричи «халва! Халва!» — во рту слаще не станет. Или станет? Если иллюзия – это главное, что должна проповедовать литература, тогда …ну, извернемся в фантазии? Как-нибудь «приумножим хлебы силой мысли»? Я специально довожу мысли Мелихова до логического финала. Если хотите, заземляю их «хлебом насущным», а не только «надсущным». Очаровывает в призывах Мелихова то, в чем мы сами хотим очаровываться. Человек с твердым мировоззрением и верой во Христа может подумать, что Мелихов призывает чуть не Евангельское: «Ищите прежде Царствия Небесного, остальное приложится вам!». О если бы это? Мелихов и религию считает очередной защитной иллюзией. И как не полемизируй с автором, получится разговор слепого с глухим.

Однако во многих позициях я солидарен с Мелиховым. Дело литературы – описывать красоту. Но не иллюзию красоты, а красоты как свойства Бога. Как свойство всего мироздания, которое создано божественными энергиями. Все естество прекрасно. Потому и задача писателя – описывать естественную красоту – природы, лица человеческого, души. Проявления душевных качеств, которые божественно красивы: милосердие, честность, доброта, патриотизм. Да. Все прекрасное в литературе всегда высвечивается отчетливее и понятнее, и красивее, если хотите, если оно – прекрасное – вызревает как плод борьбы добра со злом, уродства с красотой, извращений с естеством. Литератор может и должен показывать красоту не просто описательно, как эстет, но как философ, знающий, от какой Истины необходимо вести разговор. Без христоцентричности мироздания никогда не получится настоящей надземной литературы. Будь ты хоть трижды гениален и умеешь сплетать слова в красивые клубки идей. Это красивые пустышки, мыльные пузыри для баловства. Если нет в них идеи Бога и красоты божьего проявления в человеке. Иначе – ницшеанский Человек, который прекрасен лишь тогда, когда потешает публику, гарцуя на подвешенном канате. Но затем, безрассудный и тщеславный, падает в своем последнем величии полета вниз. Толпа восторженно хлопает и быстро забывает. Нет подвига на потеху. Это не подвиг Богочеловека, который дал себя распять для того, чтобы исцелить человеческую природу. Указать путь красоты. Путь к величию в вечности. Я не верю, что призывы писателя «пробить давящий социальный небосвод красивым словом – суть иллюзиями» — хоть на миг приближает нас к настоящей красоте. Под социальным небосводом живет государство, народ, под Небом вечности живет человечество. В пробитой дыре над социальным небосводом – анархия. Мир абсурда. Вот где иллюзий тьма. Не хотелось бы оказаться в такой мрачной сказке, написанной пером автора без Христа в сердце.

Ну, а теперь несколько слов о том, изменится ли мир после пандемии? Литература? Литераторы?

На этот вопрос ответить не сложно. Каждый пусть заглянет в себя. И сам себе ответит честно, поменялся ли он? Честный ответ и будет ответом мира, литературы, литератора. Но только честный. Ибо лукавства Бог не приемлет.

Хочется верить, что люди услышали «звон колокола». Хочется верить, что божье попущение вирусной атаки все же поймут правильно — как призыв самого Бога через рупор страданий к погрязшему в земле человечеству – призыв заглянуть в себя и хоть немного очиститься от грязи. И посмотреть на Небо – не только то, что сияет звездами за окном, но и внутри каждого из нас.

«Войди в клеть души своей, и ты увидишь там клеть Небесную» (пр. Исаак Сирин).

Хочется думать, что мы поймем пандемию, как призыв отделить главное от вторичного. Верующие люди внешнее церковное благочестие поставят на второе место, на первое – работу души, молитву.

Литераторы вспомнят о красоте естества, о «борьбе между богом и дьяволом в сердце человеческом», призовут не творить иллюзорных идолов из слов, а вспомнят о ценностях истинных. Иллюзия – это плен, обман, красивая иллюзия, сотворенная мастером – блудница вавилонская. Опьяняет и предает.

«Христианство видит причину современных кризисов … истоки их коренятся прежде всего в той ложной идее, которой человек живет изначально на протяжении всей истории. Эта идея глубоко и ярко выражена в библейском сказании о грехопадении прародителей, сорвавших плод незаконного познания с целью стать «как боги» в этом мире, хотя бы и без Бога и даже вопреки Ему. Именно это человекобожество как антипод богочеловечеству и явилось корнем всех последующих ростков зла в человеческом мире. Первое грехопадение дорого стоило человеку. Он оказался рабом…Страсти обращают все силы души на то, и только на то, чтобы насытиться в этой жизни, здесь получить максимум всех материальных и культурных благ, обманывая смертного человека. Но страсти ненасытны и потому безумны и всегда извращают дух человека. Христианство, таким образом, указывает на глубинную причину происходящего: человек в настоящем своем состоянии является духовно больным, — пишет профессор МДА Осипов Алексей Ильич в сетевом журнале «По ком звонит колокол».

— О какой духовности идет речь?

Духовность каждой личности, народа или народов познается, в конечном счете, по той высшей цели, которую они ставят перед собой в жизни. Эта цель может не подниматься и выше телесных ощущений, ею может стать искание власти, славы, богатства, душевных наслаждений (в искусстве, философии, науке и проч.), но эта цель может быть сосредоточена на поиске истины, святости, правды. С христианской точки зрения, первые «идеалы» не заслуживают названия духовных, ибо способны настолько исказить жизнь человека, внутреннюю и внешнюю, души и тела, что она неминуемо окажется перед тяжелейшими испытаниями. Причины таких следствий понятны. Если эти «идеалы» становятся высшей целью жизни, то все прочее обесценивается или обращается в средство. Но ведь все это «прочее» есть не что иное, как: совесть, любовь, природа, другой человек, человечество… Сам Бог. И если такая «духовная» установка станет содержанием человека, народа, человечества, то разве не очевидно, в каком направлении будет развиваться их деятельность? Когда страсти становятся божеством, то разум неминуемо окажется их рабом, и тогда предсказать результаты его деятельности уже не составит труда.

Дух творит себе формы. И какова духовность — таковы и плоды. В этой простой истине и лежит разгадка того парадокса, к которому пришла наша цивилизация к концу XX века. Принципиальная ошибка ее развития заключается в том, что она нарушила основной закон человеческой деятельности. Этот закон ясно сформулирован Самим Христом: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6;33). Этот закон может быть прочитан и иначе: если же ищете прежде не Царства Божия и правды его, то ничего не дастся вам.

Таков христианский, точнее, православный ответ на центральный вопрос современности: почему человечество на рубеже третьего тысячелетия приближается не к триумфу полного благоденствия на земле, а с поразительным ускорением — к окончательной и бесповоротной трагедии?

Разве пропаганда (узаконенная!) всякого рода безнравственности и открытого глумления над телом и душой человека, свободы лжи, господства золотого тельца, диктата преступного мира и т.д. — не свидетельство одичания так называемого постхристианского мира?

Разве современная демократия с ее информационным насилием над «демосом» и очевидной олигархичностью фактической власти, преследующей лишь свои цели, не суть почти не завуалированные рабство и деспотизм?

Наконец, полная вседозволенность аморальности и всех видов оккультизма, вплоть до сатанизма, и свобода открытого издевательства над всем святым («религиозная свобода»!), над всякой правдой и истиной — разве это не совлечение с себя современным цивилизованным обществом образа Божия и человеческого и ревность об образе зверином (От. 13:1–18)?

Несомненно, что в самой идее «свободы от Бога», изначально заложенной в «проекте» человеческой цивилизации, допущен принципиальный просчет. Человеческий разум вместо свободы оказался в рабстве страстям, несущим по самой своей природе страдания человеку. Сейчас, губительные плоды этого ложного пути стали очевидным фактом для всего человечества. Может быть, этот факт поможет понять многим, что нет другого пути выхода из современного регресса, кроме прогресса жизни по Христу и Богу…»

Так что же главное должны вынести мы все? Не философы. Не богословы. Служители слова? Если не поменяется наш дух, не изменится ничего в мире. Ибо мир – это люди. Каждый человек на своем месте. Революция? Революция может и должна свершиться в душе каждого из нас – не важно, писателя ли? Обычного служащего? Если мы хоть немного не разгребем тропинки к своим сердцам, никто внешний – ни президент, ни министр культуры, ни….царь! – ничего не изменят в нашем мире. Потому мой призыв, в отличии призыва Мелихова, не иллюзии творить для защиты от социума, а творить красоту, основанную на твердом фундаменте Истины. Это будет и защита и созидание, а не изящный эскапизм, бегство в иллюзию.

Юрий Меркеев

Иллюстрация к статье – Крысы арт.ст. Дениса Жбанкова Источник

Иллюстрация 2 – репродукция Воскрешение Христа Рубенса