«…Учитель! Перед именем твоим

Позволь смиренно преклонить колени!»

Н.А. Некрасов

Вынесенные в эпиграф строки стихотворения Николай Некрасов посвятил Виссариону Белинскому (1811-1848), русскому философу, литературному критику,  революционному демократу. Но в развёрнутом виде стихотворение выходит далеко за личностные рамки и создаёт эталонный образ российского учителя вообще, или его высочества Учителя. К основным чертам этого собирательного и предельно возвышенного образа поэт относил кипение ума, прокладывание новых путей, упорный труд и святое недовольство собой и жизнью – недовольство, отвергающее личное самообольщение и жизненный застой.

Попутно характеризуя время Белинского, Некрасов придавал «тем дням» на Руси контрастно тягостные оттенки.  По словам поэта, это было время всеобщей косности, сонной дремоты и позорного раболепия.  Как ни странно, но и спустя почти 200 лет мы наблюдаем в нашей стране едва ли не ту же самую картину. И сейчас в российском обществе хватает заскорузлой косности, расслабленной дремоты и малодушного пресмыкания перед сильными мира сего, пресмыкания, многократно умноженного низкопоклонным угодничеством перед высокомерным богатством.

В этой гнетущей духовной атмосфере на ниве просвещения и образования в России ныне подневольно трудятся тысячи брошенных на произвол чиновников и забытых всем миром рядовых учителей, смиренных потомков «неистового Виссариона». Засыпаемые из центра жёсткими инструкциями и нелепыми методичками немногие из них осмеливаются игнорировать сыплющиеся сверху указания и упрямо работать «по-старинке», то есть, по совести, и в соответствии с нормами классической педагогической науки, всё ещё свято чтимой в учительской среде.

Однако этих подвижников просветительства с каждым годом в России становится всё меньше и меньше, а давление сверху идёт всё больше и всё сильнее, превращая вчерашних гордых и всеми уважаемых учителей в измотанных подёнщиков, идолопоклонников ЕГЭ, духовно нищающий люд и бесправную обслугу бравирующей невоспитанностью ученической массы. Казалось бы, в этих условиях, по закону сохранения энергии и в соответствии с принципом долженствования, функции высокочтимого Учителя жизни должны плавно перетекать за порог учебных заведений – к родителям, обществу и государству. Но, увы, и здесь следы благородного учительства безвозвратно теряются, а сам его высочество Учитель уходит в небытие.

Коронавирус, словно запущенные откуда-то издалека высокоточные ракеты, нанёс в нашей стране прицельный удар по двум вековым столпам российского общества – по врачам и учителям. И те, и другие внезапно оказались на передовой эпидемического фронта. При этом у врачей изменилась в основном форма: вместо белых халатов они были вынуждены облачиться в защитные костюмы, напоминающие космические скафандры. Но даже в этих «скафандрах» они остались смертельно уязвимыми. Мартиролог медиков, погибших при исполнении своего профессионального долга, насчитывает сегодня уже более 400 имён.

Удар, нанесённый КВ-19 по учителям, был иного рода. Он не грозил им физическим истреблением, но спровоцировал непоправимый моральный ущерб всей российской системе просвещения. Полностью отказавшись от непосредственных контактов с учениками и, на радость «цифровикам», перейдя на дистанционные методы обучения, учителя были вынуждены скомкать весь учебный процесс и свести передачу знаний ученикам к абсолютному минимуму. Виртуальное обучение оказалось настолько условным, что было принято решение отменить в 2020 году выпускные экзамены и выставить в свидетельствах и аттестатах итоговые баллы на основании текущих оценок.

Как ни странно, но кое-кто из чиновников либерального толка поспешил объявить этот вынужденный и, по сути, провальный эксперимент вполне успешным. Более того, некоторые продвинутые головы заговорили о возможности в будущем упразднения традиционных учебных заведений и о потенциальном переводе всей системы российского образования на дистанционные формы обучения. Тем самым либералы выдали себя с головой. Их уже не устраивает в России даже Болонская система, подменяющая подлинное просвещение детей и молодёжи суррогатным образованчеством. Для полного оглупления масс либералам желательно осуществить строго дозированную подачу знаний, не выходящую за пределы абсолютного минимума.

Если это произойдёт, на учительстве и Учителе в школах и вузах скоро будет поставлен жирный крест. Остаются, правда, упомянутые выше родители, общество и государство. Но кто из них сегодня готов и способен взять на себя функции его высочества Учителя? Родителей вычёркиваем сразу. Традиционная Семья сейчас подверглась разрушительной атаке даже в ещё большей степени, чем нравственно воспитующая школа. Занятая беспорядочным добыванием хлеба насущного, причём в как можно большем количестве, семья ныне может научить подрастающее поколение только жёсткому самовыживанию и агрессивному соперничеству. Нравственность в богатых и нацеленных на стяжание семьях относится к категории слабости: что-то наподобие ахиллесовой пяты.

С обществом у нас вообще творится что-то непонятное. В советское время школа и семья объединяли свои усилия в непримиримой борьбе с разлагающим влиянием «улицы». В понятие «улицы» входили неформальные объединения детей в рамках конкретных улиц, подъездов и других замкнутых территорий. «Улица» знакомила детей с изнанкой жизни, а иногда и затягивала их, словно в омут, в циничную порочность, приобщая к курению, употреблению спиртного, сквернословию и иным запретным вещам. Большинство детей удавалось спасти от западни улицы, но «лучшие» её воспитанники становились кадровым пополнением криминального мира.

Как это ни парадоксально звучит, но сегодня нравственно разрушительные функции былой «улицы» взяло на себя российское общество. Абсолютизация либеральными идеологами свободы и вседозволенности привела к тому, что все табу в обществе ныне полностью сняты, и принцип толерантности на деле превратился в поощрение разнузданной порочности и яростное гонение нравственных начал. Сегодня в обществе разрешено всё то, что в принципе, во имя сохранения человечества и человечности, должно жёстко пресекаться и, наоборот, запрещено всё, что в силу инстинкта самосохранения продолжает служить добру. Долго продолжаться это не может, так как за разгулом свободы неизбежно наступает жестокая явь необходимости.

Вот тут-то и возникает вопрос о роли государства не только в истории, но и в текущей жизни человечества. Гуманист Жан Жак Руссо (1712-1778) рассматривал государство как «общественный договор». По Руссо, договаривающимися сторонами являются народ («общество») и государь; предмет договора – распределение обязанностей; суть договора – государь справедливо правит страной, а народ («общество») честно исполняет свои служебные обязанности. В идеале,  по-видимому,  всё так и должно быть. Но беда в том, что человеческая жизнь далека от идеала, и с момента появления государства в нём редко царила гармония, но в основном происходила борьба, зачастую – кровавая и со смертельным исходом.

С расколом между впадающим в духовный маразм обществом и погрязающим в бедность и нищету народом, который возник в России в 1980-1990-е годы и продолжает стремительно расти в наши дни, российское государство избрало тактику угодливого лавирования между тем и другим. Но только на словах. На деле это лавирование напоминает обманный принцип «вооружённого нейтралитета», когда обществу позволяется всё, а народные массы всё больше отдаются во власть олигархам, расчётливо загоняющим народ в долговую и иную кабалу.

В последнее время раскол между обществом и народом (и негласно потакающим буржуазно-олигархическому обществу государством!) стал не просто заметен, но и социально опасен. На его волне уже в самом обществе возникла и начала обостряться борьба между здравомысленными силами, ностальгирующими по советскому или дореволюционному прошлому, и так называемыми «майданщиками», состоящими на платной службе у Запада и олигархов. Здравомысленники упорно заговорили о «новом социализме», а «майданщики» стали угрожать властям проамериканской «цветной революцией».

Поправки в Конституции, внесённые властями и под явным административным давлением (чего стоит, например, организация системы призов за участие в голосовании!) одобренные 1 июля 2020 года большинством голосовавших граждан России, являлись многоходовой комбинацией. Во-первых, поправки должны были снизить уровень социального напряжения в стране. Во-вторых, показать обществу и народу корректировку вектора государственной политики в сторону поддержки народных масс. В-третьих, несколько ослабить чрезмерную олигархическую экономическую удавку. И, наконец, в-четвёртых, укрепить власть и продлить полномочия первого лица в государстве.

В деле с навязыванием поправок можно найти массу изъянов нравственного, административного и юридического плана. Но, по факту, это уже ничего не изменит: голосование состоялось; большинство граждан, поддержавших поправки, зафиксировано ЦИК; Конституционный суд не оспорил результаты голосования. Тем самым обновлённая Конституция вступила в действие, и превратилась в исторический факт. Российскому народу и обществу остаётся этот факт признать и сделать из него для себя соответствующие выводы.

А подумать всем нам в этой связи есть о чём. Прежде всего, следует признать, что, несмотря на весь поднятый прессой шум и дорогостоящую организационную канитель, в стране, на первый взгляд, абсолютно ничего не изменилось. Поднапрягшиеся олигархи расслабились и успокоились, ибо их сила и власть остались незыблемыми. Народные избранники в Госдуме получили своё и обдумывают, какие дивиденды они, лично для себя, смогут извлечь из расширения прав российского парламента. Оппозиционной общественности нанесена пощёчина, но она быстро забудет обиду, так как сохраняет за собой свободу вседозволенности и имеющиеся привилегии.

И всё же происшедшая 1 июля 2020 года «буря в стакане» не может остаться незамеченной и бесследной для нашего народа. «Глубинный народ», о котором ранее упоминал Владислав Сурков и в существование которого я свято верю, всё видит, всё понимает и весьма неплохо соображает. Он не так силён и всевластен, как американское «глубинное государство», но обладает реальной «мягкой силой» и умеет мастерски ею пользоваться. Для него ясно, что власть олигархата дрогнула и пошла на компромисс с народом. Это пусть крохотное, но явное отступление олигархов и их первая с 1990-х годов уступка беднейшим слоям населения.

Говоря о «глубинном народе», нельзя не упомянуть первое лицо российского государства, ведущее, по Суркову, с народом скрытый диалог, рассчитанный на взаимное доверие и уважительное взаимопонимание. При всём стремлении президента умалить свою роль и сослаться на инициативу других лиц и инстанций несомненно, что первой скрипкой в конституционном «оркестре» был именно он. По российской традиции, первому лицу было достаточно лишь намекнуть на «несвоевременность» поправок, и они были бы сданы в архив. А он не только не высказался против, но, наоборот, накануне голосования обратился к народу с просьбой придти на участки и проголосовать. В переводе с дипломатического языка это означало, что российский государь просит у народа поддержки.

«Глубинный народ», естественно, поддержал своего  государя. Но не в этом главный нерв потаённой интриги. По тому массированному агитпропу, который обрушился на головы бедных россиян, поправки были бы одобрены и без обращения президента. Его обращение к нации придало рутинному делу голосования некий подспудный личностный оттенок. «Поддержите поправки, — как бы сказал российский государь, — лично для меня это очень важно!». В этом и есть главный нерв: почему и зачем нужно было главе российского государства просить народ о даровании ему возможности продления сроков пребывания во власти. Это значит только одно: государь дал понять, что пока он не смог исполнить до конца  свой долг перед народом и просит предоставить ему такую возможность.

К упомянутому выше посвящению Белинскому Николай Некрасов добавил следующие строки: «…Святое недовольство сохраняя, с которым и на склоне наших лет постыдно мы не убежим из строя». Эти строки, думается, вполне можно отнести к Владимиру Путину и узаконенной пролонгации президентского срока: лидер нации не хочет раньше времени «убежать из строя». Именно так и расценил обращение президента «глубинный народ». Он давно уже надеялся на то, что в какой-то момент президент предоставит решение международных вопросов специалистам, а сам полностью сосредоточится на решении внутренних проблем России, которых накопилось катастрофическое количество.

Удастся ли ему, даже при продлении власти на 12 лет, справиться с горой наисерьёзнейших проблем, – это большой вопрос. Лично мне это представляется невозможным: слишком уж всё запущено в стране, и вся территория России вглубь и вширь заросла либерально-буржуазным чертополохом. И потом, как можно при 20-ти годах полной бездеятельности на этом направлении за оставшиеся 16 лет, не меняя стиля работы и сохраняя кадры и тот же самый политический курс, превратить к 2036 году нашу страну в экономически процветающее государство, а российский народ сделать свободным и преуспевающим?!

Положа руку на сердце, должен признаться, что как профессиональный историк я давно уже изуверился во всех наших государях (каждый из них весьма далёк от идеала!) и верю лишь в явление нового российского интеллигента. Только в нём я вижу человека светского, умного, образованного и высоконравственного, — того, что решится посвятить свою жизнь и свой бескорыстный труд народу, Отечеству и Богу — всеблагому Творцу всего сущего. Только такому человеку я доверил бы не страну (пусть ею правят те, кто на это профессионально способен),  а учительство народа.

Именно они – его величество Учитель и просвещённый им народ – под практическим руководством разумного и справедливого государя не только выведут Россию из её глубочайшего нынешнего кризиса, но и сделают её нравственным образцом для народов мира. Другого пути я ни для России, ни для мира не вижу.

Александр  Афанасьев