Лицо Европы, под которым я подразумеваю комплекс сущностно укоренённых духовных и ментальных качеств, формировалось долго и непросто. Варварские племена, населявшие Европейскую равнину, первичные культурные и цивилизационные навыки получили от древнего Рима. Но не добровольно, а принудительно, в результате завоевания и покорения. Пробуждение собственной духовности и ментальности у европейских народов началось в V веке, уже после завоевания Рима вестготами и распадения Римской империи.

В этом пробуждении большую роль сыграло христианство. Возникшая в I веке н.э. в восточных провинциях Римской империи христианская религия стала для европейских народов одновременно мощным орудием в борьбе с римским господством и заёмной основой для формирования собственной, сугубо европейской идеологии. Временно не имея таковой, европейские народы прагматически и начётнически приняли в период Средневековья каноны религиозного христианского учения, превратив их в идеологическую базу формирующейся европейской теократической государственности. Католический Рим стал ядром и главной движущей силой христианской европейской цивилизации.

Однако ставка Западной Европы на чистую религиозность не оправдала себя. Она обернулась для европейских народов средневековым религиозным мракобесием, торжеством ханжества, религиозными войнами и жесточайшим гонением еретиков, напоминавшим в некоторых странах гражданскую войну. Бунт против крайностей католического религиозного фанатизма произошёл в Священной римской империи германской нации, образовавшейся в конце XV века. Возглавили этот бунт Мартин Лютер (1483-1546) и Эразм Роттердамский (1469-1536). Яростный Лютер осуществил подрыв католицизма в религиозной сфере, основав движение протестантизма. Тишайший католический монах Эразм, по существу, явился родоначальником европейского светского общества, взявшего на вооружение вольную трактовку духа Священного писания.

Под духом Священного писания Эразм Роттердамский подразумевал прежде всего нравственный кодекс Иисуса Христа, выраженный в его Нагорной проповеди. Люди нищие духом, плачущие, кроткие, алчущие правды, милостивые и чистые сердцем отныне становятся предметом действенной заботы, душевного попечения и ментального развития со стороны лучших представителей формирующейся нравственной элиты Европы. Себя же народные попечители были готовы отнести к разряду миротворцев, не страшащихся поношений и гонений за правду.

Принцип секуляризации (saecularis – лат. светский, мирской) для европейских гуманистов явился формой протеста против средневекового религиозного ханжества и изуверства. Формирование светского культурного «лица» Европы началось с эпохи Возрождения (14-16 века) и завершилось эпохой Просвещения (17-18 века). Озаботившись на первом этапе «возрождением» древнегреческого и древнеримского культурного наследия, светский гуманизм (humanus — лат. человеческий и человечный) вскоре вылился в упорное отстаивание ценности человеческой личности и утверждение нравственных начал в общественных отношениях. В более поздний, просвещенческий, период европейские гуманисты поставили перед человечеством задачу установления «царства разума» на земле путём всемерного распространения знаний.

Зародившись в рамках христианской (религиозной!) цивилизации, западноевропейское гуманистическое движение сохранило такие вероутверждающие черты своего жизненного кредо, как жертвенность, подвижничество и миссионерство. Именно эти черты были в высшей мере присущи целой плеяде великих европейских гуманистов, способствовавших формированию уже собственно европейской (в узком плане – западноевропейской) цивилизации. Среди них — «последний поэт Средневековья» Данте Алигьери (Италия, 1265-1321), Сервантес Сааверда (Испания, 1547-1616), Вильям Шекспир (Англия 1564-1616), Жан Жак Руссо (Франция, 1712-1778), Иоганн Вольфганг Гёте (Германия, 1749-1832). Не только упомянутые страны, но и названные лица внесли огромный вклад в формирование культурного и цивилизационного лица Европы.

Но любая медаль имеет свою оборотную сторону. И если на лицевой стороне европейского гуманизма навеки запечатлелись вдохновенные образы творцов Возрождения и Просвещения, то его обратная, безликая сторона заполнена суетными деяниями безвестных интриганов, бессовестных дельцов и бесчестных паразитов, которые постарались извлечь максимум выгоды из европейского культурного величия. Этот сонм политических, экономических и социальных приспособленцев вознамерился осчастливить мир своим культурным и цивилизационным превосходством, развязав захватнические войны на евразийском и всех иных континентах. Насколько гуманной была идеология ведущих европейских держав, настолько же бесчеловечной и жестокой оказалась их грабительская практическая деятельность в отношении «отсталых» народов мира.

Таким образом, у западноевропейской цивилизации образовалось, по сути, два лица, но, тем не менее, Европа оставалась Европой, — двуличной, противоречивой, непоследовательной, но именно той частью Евразийского континента, где всё ещё сохранялся весьма значимый культурный пласт, придававший Европе черты неотразимой привлекательности. Да, этот пласт, подобно бальзаковской шагреневой коже, катастрофически быстро исчезал, но даже его остатков хватало для поддержания пиетета со стороны стран Восточной Европы, а также США и России.

Неизвестно, насколько долго хватило бы Европе этого «золотого» культурного запаса для безбедного и достойного проживания на своей собственной территории и в рамках собственной, западноевропейской цивилизации. Но Европа решила не испытывать терпение Фортуны, полностью отдавшись на волю цивилизационной гордыни. Две мировые войны, Первая и Вторая, развязанные в XX веке Германией при активном участии Великобритании и Франции, поставили весь мир на грань катастрофы, но в конечном счёте погубили их инициаторов. Немцы, англичане и французы, подобно ранее грекам и итальянцам, сохранились как нации, но они ныне полностью утратили былой задорный дух и общее благообразное лицо, превратившись в мелочных мещан и обывателей.

Со второй половины XX века на первый план в западном мире выходят Соединённые Штаты Америки. Они извлекают максимальную материальную выгоду из поражения Германии, опустошения Франции и ослабления Великобритании. Одновременно США всемерно укрепляют свои политические позиции в Европе и мире, настаивая сначала на первенстве, а затем и на лидерстве своей страны. Большую роль в этом сыграли образование под эгидой США Организации Объединённых Наций и размещение её штаба на территории своей страны. США переиграли Европу по всем статьям, не только переняв её двуличие, но и достигнув в его практическом применении максимального совершенства. Сегодня в искусстве лукавства Штатам нет равных в мире. Правда, Китай в этом плане, думается, ещё не выложил свои главные козыри.

А что же Европа? А она, подобно библейскому Исаву, уступила за чечевичную похлёбку своё духовное и ментальное «первородство» новоявленному Иакову – Соединённым Штатам Америки. По словам экономиста Валентина Катасонова, в современной западной социологии сегодня происходит «конвертация свободы в комфорт и спокойствие». Думается, что эта метаморфоза характерна не только для социологии как таковой, но и для западного мира в целом. А для европейских стран и народов – в первую очередь. Европа ныне попросту «сдулась», подобно проколотому шару. Из неё вышел дух свободы, равенства и братства, который питал до XIX века её техническое новаторство, социальный прогрессизм и духовный гуманизм. Сегодня она плетётся в хвосте США, изредка взбрыкивая, но в целом полностью укладываясь в отведённые ей Штатами жёсткие рамки.

Парадоксальный факт: после многих веков отчаянной борьбы европейской элиты за секуляризацию общества и первенство в нравственных вопросах, эти европейские «избранные» сегодня вновь отдали инициативу Ватикану в духовных вопросах. Об этом красноречиво свидетельствует факт, что не хвалёное европейское общество, а уже папа Римский Франциск I в 2015 году забил тревогу по поводу серьёзной опасности, угрожающей ныне всему человечеству. Именно он заявил, что земля «нещадно эксплуатируется и разграбляется», а человечество «деградирует до крайности». И именно он предложил безотлагательно заняться «исцелением общего дома человечества».

Но католицизм не был бы католицизмом, если бы после столь серьёзных и жёстких обвинений, брошенных в адрес мировых правителей и самого западного общества, Ватикан не отыграл бы всё назад, заискивая перед этим самым «деградирующим» обществом освящением однополых браков. Получается игра в прятки: общество де факто деградирует, но всё целиком, всей массой, жёстко преследуя отступников и отщепенцев, а церковь всё видит и понимает, но, по сути, вынуждена (или делает вид вынужденности!) деградировать вместе с обществом, узаконивая своим «небесным» авторитетом заведомую порочность.

И эта игра в прятки церкви и общества вовсе не случайна. Мир в целом вступил ныне в эру компромиссов. Капитализм и либерализм, демократизм и тоталитаризм, индивидуализм и социализм, культура и невежество, духовность и цинизм, церковь и ханжество, — всё сегодня перемешано, друг другом скомпрометировано и почти неотделимо друг от друга. Как может, например, ужиться либерализм с капитализмом? Либерал тщится выглядеть гуманистом, своего рода агнцем. Капиталист же алчет выгоды, причём любым путём. Натура у капиталиста волчья. Дружба агнца и волка – нонсенс. Но США убеждают мир, что это не только возможно, но и законно. И Европа в это как бы верит, повторяет эту нелепицу и настаивает на ней.

Объявляя себя ярым поборником демократии, Штаты ополчаются на неугодные им «тоталитарные» режимы, но сами в последние десятилетия превратили свой фейковый демократизм в самую жестокую тоталитарную доктрину. Настаивая на индивидуализме как воплощении принципа свободы личности, Америка выдаёт частную благотворительность чуть ли не за эквивалент социализма. Будучи по своей дикой природе едва ли не самой невежественной нацией Запада, США сеют по миру семена антикультуры, выдавая последнюю за элитарную культуру, то есть культуру высшего порядка. Цинизм давно уже превратился в Америке в субстрат духовности, а ханжество стало новой религией Соединённых Штатов Америки.

Европейские элиты, воспитывавшиеся веками в гуманизме, свободомыслии и трезвом взгляде на мир и реальную действительность, в последнее время словно подменили. Они как-то разом ослепли, оглохли и потеряли дар речи. Европа не только приняла на веру абсурдные взгляды и утверждения своего великого гуру – Соединённых Штатов Америки, но превратила их в собственные убеждения и деловые принципы. Нет такой нелепости и бездоказательного утверждения, которые с 2014 года в массе выдвигались Соединёнными Штатами в адрес «санкционной» России, чтобы они не были поддержаны коллективной Европой в лице Евросоюза.

О чём это говорит? Разумеется, в первую очередь о наглости и нахальстве США, бравирующих своей силой и заёмными финансовыми ресурсами. Соответственно это не может не свидетельствовать о слабости и трусости европейских «партнёров» США и их союзников по НАТО. Но не только в этом причина угодливости и покладистости европейских держав. Причина глубже и трагичнее для Европы. «Старушка» Европа уже далеко не та, что была раньше. Она уже ни во что не верит и ни на чём не настаивает. Её устраивает любое статус-кво, лишь бы оно не было для неё слишком затратным и дискомфортным.

Со своими культурными и историческими достопримечательностями, привлекающими туристов со всего мира, Европа всё больше превращается в музей самой себя. Былой Европы – гордой, энергичной, сострадательной к притесняемому человеку и устремлённой в светлое будущее, — этой Европы уже не существует. Её сменила Европа мультикультурная, толерантная к добру и злу, конформистская и бездуховная. Всё, чего жаждет ныне эта Европа, — комфортная, сытая жизнь, мир любой ценой, политкорректность и невозмутимое спокойствие. Время от времени в ней вдруг взыгрывает старое, бунтарское, но буря в стакане быстро утихает, и вновь над всей Европой — «безоблачное небо».

С уходом из Евросоюза Великобритании, решившей извлечь максимум выгоды из доверительной близости с «боссом» — Соединёнными Штатами Америки, Европейский Союз, по сути, превратился в фикцию. Германия и Франция изредка обозначают политическую активность, но разово и подчёркнуто индивидуально, без опоры на своих «союзников». В нынешней Европе нет ни признанного лидера, ни реального центра, ни объединяющей позитивной идеи. То призрачное «единство», которое порой демонстрируют европейские страны, достигается лишь их общей неприязнью к России, с которой у каждой из них были разного рода исторические коллизии. Но эта «неприязнь» больше показная, в угоду США, так как каждая из этих стран заинтересована в поддержании экономических связей с нашей страной. Со временем этот интерес будет только усиливаться.

Удивительный факт: крах коммунистической идеи в России на рубеже 1980-1990-х годов оказался смертельным приговором для европейской цивилизации. Именно так: не для России, а для Европы! Большевики, будучи преемниками бунтарей-народовольцев, использовали коммунистическую идею для продолжения борьбы с доживавшим свой век имперско-царским режимом и для утверждения собственной власти. Эта идея была заимствована ими у Карла Маркса и применена в качестве рычага для слома монархической государственной машины. Сломав её, они создали новый агрегат, более современный и эффективный, но не менее жёсткий и авторитарный. То есть Россия обновилась, но осталась Россией.

Совсем не то произошло с Европой. Она использованную Россией коммунистическую идею вынашивала страдательно и долго, ещё со времён Томаса Мора (1478-1535). Борясь с коммунистической Россией, Европа, как всегда, одолеть Россию не смогла, но выращенную в своих недрах коммунистическую идею убила. Александр Зиновьев не прав. Запад «метил» именно в ненавистную ему, вечно бунтующую Россию, а «попал» в коммунизм. Трагедия Европы при этом состояла в том, что она лишила себя будущего. С потерей коммунистической идеи европейские элиты утратили смысл своего существования и вынуждены были расстаться с питавшими эту идею принципами свободы, равенства и братства. С гуманизмом в Европе было решительно покончено. Утратив своё лицо, она вполне осознанно приняла лидерство США и их антигуманистическую доктрину.

Что касается России, то, расставшись с коммунистической идеей, она недолго горевала, ибо взамен она обрела реальную свободу. Оказалось, что вместе с насильственным коммунизмом России сверху веками навязывался и двуличный, лицемерный и ханжеский европеизм. Жёстко внедрённый Петром I и любовно взращённый Екатериной II европеизм стал для России своего рода «благородной болезнью», от которой наша культурная элита немало страдала, испытывая при этом непомерную гордыню. Как же – именно европеизм отличал нашу элиту от «немытой», «лапотной» России.

Оказавшись на свободе, Россия медленно, неуверенно и как бы ощупью ведёт поиск своего пути в современном мире. Так получилось, что этот путь приходится нам всем прокладывать в мятущемся, вздыбленном и взбудораженном мире. Но, может быть, это и к лучшему. Ибо внешний хаос позволяет нам, наконец, сосредоточиться на самих себе, обрести собственное лицо и помочь обезумевшему миру придти в себя и успокоиться. Да, нам сегодня трудно, но с нами вера и надежда, а это уже целое состояние.

Александр Афанасьев

современная европа, современная европа, современная европа

современная европа, современная европа, современная европа

современная европа, современная европа, современная европа