Черные даты истории

17 и 18 июля 1918 год (н. ст.) – даты всемирной трагедии, когда погибла Великая Империя – Российское государство, Святая Русь. В эти дни были подло, изуверски убиты все члены Царской семьи и дан был старт к уничтожению всех, причисленных к этому древнейшему знаменитому роду Романовых, правление которого продолжалось на протяжении более чем трех веков с 1613 по 1917 год.

Именно этому роду мы обязаны тем, что имеем сейчас: благодаря им было ликвидировано крепостное право, запущены образовательная, экономическая, судебная, военная и многие другие важнейшие реформы, а Россия – стала одной из самых богатых и просвещенных государств Европы.

«Палачи» известны, более того, они и не пытались скрыть свой «подвиг», наоборот, –  гордились:

«Ильич и я, – говорил Яков Свердлов*, – так решили. Он не хотел оставлять белым живых символов»

Тогда в ночь с 16 на 17 июля (н. ст.) в подвале дома инженера Ипатьева в Екатеринбурге были расстреляны: Николай II, его супруга Александра Федоровна, их дети – Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия и сын Алексей; доктор Боткин, а также прислуга – камердинер Алексей Трупп, горничная Анна Демидова и повар Иван Харитонов. Экзекуцию проводил чекист-еврей Яков Юровский, близкий друг Якова Свердлова, с привлечением рядовых исполнителей-иноплеменников. Тех, кто не умер, добивали штыками; трупы вывезли в лес, сбросили в шахту и облили серной кислотой, чтобы было невозможно установить личности погибших.

А в Алапаевске 18 июля, тоже ночью, были арестованы, а затем вывезены в 18 км от города к руднику Нижняя Селимская: Матушка Марфо-Мариинской обители, великая княгиня Елизавета Федоровна, старшая сестра императрицы; её келейница Варвара и великие князья Романовы, всего 22 человека. Всех, кроме великого князя Сергея Михайловича, оказавшего сопротивление и застреленного, сбросили в шахту живыми, после чего закидали гранатами и завалили сверху буреломом и землей. Несколько дней еще слышалось оттуда пение погребенных Тропаря Кресту «Спаси, Господи, люди Твоя…».

После взятия Екатеринбурга Колчаком, было предпринято расследование этого преступления, тела извлечены, отпеты в храме, а затем в гробах отправлены через всю Сибирь на Дальний Восток, в Пекин, а останки великомучениц Елизаветы Федоровны и Варвары – в Иерусалим, где они по сию пору и находятся…

• Свердлов Яков Михайлович, один из организаторов разжигания Гражданской войны; внук купца и брат американского банкира Аарона Мойшовича Гаухманна; родители: отец — Моисей Израилевич, мать — Елизавета Соломоновна.

 Роковая встреча

Но источник этой трагедии возник задолго до ее конца, в 1884 году, когда двенадцатилетняя Алиса, принцесса Гессен-Дармштадская, приехала на свадьбу старшей сестры Эллы с Великим князем Сергеем Александровичем, сыном царствующего Александра III. Там они и познакомились, и очень понравились друг другу. «Alix», «Niki» нацарапали они на стекле в домике в Петергофе. После торжеств Алиса вернулась в Англию, к бабушке – королеве Виктории, где воспитывалась, после того, как ее мать скончалась, когда девочке было всего 6 лет.

После первой встречи прошло 10 лет, в течение которых влюбленные виделись всего два раза. Но все это время они переписывались, пользуясь услугами Эллы. Николай, который был старше своей избранницы на четыре года, имел массу увлечений, но юношеская любовь, видимо, крепко запала в душу, потому что он всегда помнил о ней и, как признавался в дневнике, мечтал когда-нибудь на ней жениться. Родители Николая были озабочены тем, чтобы подыскать будущему Монарху достойную пару, но всех «кандидаток» Николай отвергал, и, хотя Александр Александрович и Мария Федоровна были категорически против его выбора, заявил, что если женится, то лишь на Alix.

Можно предположить, что причиной такого явного нежелания Императора видеть дармштадскую принцессу своей снохой, матерью внука, будущего цесаревича, была неизлечимая болезнь – гемофилия, которая передавалась от матери – сыну, и которой был заражён весь род королевы Виктории, и по всей видимости Александр эту «тайну» знал. Наделенные этой хворью, как правило, не доживали до совершеннолетия, и любая, даже небольшая травма вызывала кровотечение, остановить которое было чрезвычайно трудно, а подчас – невозможно.

В надежде как-то отвлечь Николая от этой пагубной мысли Александр отправил сына в кругосветное путешествие, которое продлилось с 23 октября 1890 по 4 августа 1891 года на крейсере «Память Азова». В общей сложности будущий император прошел маршрут 50 тыс. км, в т.ч., 15 тыс. –  по железной дороге и 23 тыс. – по морю, посетив Австро-Венгрию, Грецию, Египет, Индию, Таиланд, Цейлон, Китай, Японию. Всюду он знакомился с культурой и достопримечательностями этих стран. Возвращался в Санкт-Петербург по трассе будущей Транссибирской магистрали, которую Александр III решил построить, а наследник должен был её открыть, дав ей старт.

Как память об этом путешествии у Николая Александровича остались – масса уникальных вещей, которые были переданы им в музеи Москвы и Петербурга; Успенский собор, который цесаревич заложил в Омске; Триумфальная арка – в Благовещенске, а также модная в то время татуировка на правом предплечье в виде Черного дракона, сделанную в Японии, и покушение 29 апреля 1891 года в г. Оцу, которое совершил японский полицейский, сумевший нанести Николаю два удара саблей, когда тот ехал в коляске на рикше. К счастью, раны оказались не слишком серьезные, и 1 мая, вернувшись на крейсер, цесаревич отпраздновал свой 23-й день рождения.

Вступление на царство

Император и Самодержец Всероссийский Александр III – «Миротворец» (во время его правления не было ни одной войны – ред.) вступил на Престол 2 марта 1881 года после убийства отца Александра II – «Освободителя», и царствовал 13 лет.

Николай II принял бразды правления из рук умирающего, совсем еще молодого отца (49 лет), тоже в чрезвычайных обстоятельствах, когда никто не ожидал подобного исхода.

Александр III был настоящий русский богатырь, огромной физической силы и богатырского здоровья. Но 17 октября 1888 года царский поезд, идущий с юга, потерпел аварию (предположительно, «рукотворную»), в 50 км от Харькова. Семь вагонов были разбиты, многочисленные жертвы, а Царская семья в это время находилась в вагоне-столовой и осталась жива, но там обвалилась крыша, которую Император удерживал на плечах, пока не подоспела помощь. Однако вскоре после этой аварии он стал жаловаться на боли в спине. Но доктора не смогли поставить точный диагноз, и назначили ему лечение, которое лишь усугубляло болезненное состояние царя.

В конце сентября 1894 года Царская семья по настоянию докторов уехала в Крым, в Ливадийский дворец. Но Император буквально угасал на глазах, поэтому срочно был вызван Николай, а затем и его нареченная – невеста Алиса, поскольку в случае передачи власти Престолонаследник должен был быть женат.

20 октября 1894 года Александр III, сидя в кресле, скончался, как выяснилось, причиной смерти стал хронический нефрит с поражением сердца и сосудов, а также геморрагический инфаркт в левом легком.

Через полтора часа после кончины Александра III в Ливадийской Крестовоздвиженской церкви присягнул на верность Престолу новый Император – Николай II. На следующий день, в соответствии с традицией, состоялась панихида по покойному Императору и обращение в православие лютеранки принцессы Алисы. Она стала Александрой Федоровной.

Тело почившего Императора несколько дней находилось во Дворце в ожидании прибытия из Петербурга дубового и серебряного гробов. 27 октября его доставили в Ялту и морем – на крейсере «Память Меркурия» – в Севастополь, а далее – по железной дороге через Москву в Санкт-Петербург, где обрело в Петропавловском Соборе свое постоянное пребывание…

Духовное завещание Александра III – сыну Николаю II

«Тебе предстоит взять с плеч моих тяжелый груз государственной власти и нести его до могилы, так же, как нес его я и наши предки. Я передаю тебе царство, Богом мне врученное. Я принял его 13 лет тому назад от истекающего кровью отца… Твой дед с высоты престола провел много важных реформ, направленных на благо русского народа. В награду за все он получил от «русских» революционную бомбу и смерть. В тот трагический день встал передо мной вопрос: какой дорогой идти: по той ли, на которую меня толкало так называемое «передовое общество», зараженное либеральными идеями Запада, или по той, которую подсказывали мне мое собственное убеждение, мой высший священный долг Государя и моя Совесть. Я выбрал мой путь. Либералы окрестили его реакционным. Меня интересовало только благо моего народа и величие России. Я стремился дать внутренний и внешний мир, чтобы государство могло свободно и спокойно развиваться, нормально крепнуть, богатеть и благоденствовать.

Самодержавие создало историческую индивидуальность России. Рухнет самодержавие, не дай Бог, тогда с ним и Россия рухнет. Падение исконно русской власти откроет бесконечную эру смертей и кровавых междоусобиц. Я завещаю тебе любить все, что служит ко благу, чести и достоинству России. Охраняй самодержавие, памятуя притом, что Ты несешь ответственность за судьбу Твоих подданных перед Престолом Всевышнего. Вера в Бога и в святость Твоего царского долга будет для тебя основой Твоей жизни. Будь тверд и мужественен, не проявляй никогда слабость. Выслушивай всех, в этом нет ничего позорного, но слушайся только Самого Себя и Своей Совести. В политике внешней – держись независимой позиции. Помни – у России нет друзей. Нашей огромности боятся. Избегай войн. В политике внутренней – прежде всего покровительствуй Церкви. Она не раз спасала Россию в годины бед. Укрепляй семью, потому что она основа всякого государства».

«Тяжела ты, шапка Мономаха»

Начало царствования Николая II выдалось сумбурным, горьким и… кровавым.

14 ноября 1894 года в Большой церкви Зимнего дворца сочетались браком Николай и Александра Федоровна. И весь «медовый месяц» проходил в атмосфере панихид и траурных визитов.

Первая речь «новоиспеченного» Императора в Николаевском зале Зимнего дворца перед депутатами дворянства, земств и городов, прибывших «для выражения их величествам верноподданических чувств и принести поздравления с бракосочетанием», была встречена весьма прохладно. Николай II, обладая почти фотографической памятью, не заглядывая в напечатанный текст, сказал:

«Мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, которые увлеклись бессмысленными мечтаниями об участии представителей земств в делах внутреннего управления. Пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начала самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный, покойный родитель».

Это жесткое и вполне откровенное заявление встретило адекватную реакцию оппозиции, в том числе, среди интеллигенции и молодежи, которая предрекла дальнейшую деградацию царской власти.

Коронация царской четы 14 мая 1896 года породило кровавую «Ходынку», когда на Ходынском поле в Москве собралось бесчисленное количество народа, которому были обещаны в честь праздника – царские подарки; в него входили: сайка, колбаса, пряник, сладости, а также – эмалированная кружка с позолотой, вензелем и царскими инициалами; все это увязывалось в яркий ситцевый платок, где с одной стороны был напечатан Кремль, а с другой – портреты императорской четы. Эти подарки должны быть розданы посетителям из киосков, расположенных по краю поля, начиная с 10 утра. Но толпа у ворот стояла с ночи, и как только настал час – хлынула, словно «девятый вал», сметая все на своем пути, давя, топча тех, кто упал. Погибло 1389 человек, получило увечья 1500. «Ходынка» стоила молодому императору не дешево: всем пострадавшим Николай выплатил из своих личных средств по 1 тыс. рублей, оплатил похороны и погребение в общей могиле, где был поставлен памятник «Ходынке».

Но параллельно, как было запланировано, в этот же день во дворце для знати был дан бал, с угощениями и ценными сувенирами…

Следующим серьезным просчетом политики Николая II стали события на Дальнем Востоке, где остро сталкивались интересы России и Японии: обеим нужны были Корея, Маньчжурия, Сахалин и Ляодунский полуостров, а также – выход к незамерзающим морям.

Николай заявил, что рассматривает программу «усиление влияния России в Восточной Азии, как задачу именно своего правления».

Русская разведка донесла, что Япония к войне готова и лишь ждет удобного случая напасть на Россию. Но леность военного руководства и самоуверенность, что «шапками япошек закидаем» обошлась очень дорого России: Япония внезапно, без объявления войны, 27 января 1904 года напала на Россию и победила – и на суше, и на море – весь Российский флот был потоплен!.. Россия была вынуждена заключить унизительный мирный договор: сдан Порт-Артур, потерян Южный Сахалин и Маньчжурия, а также выход к незамерзающим морям, благо некому и не на чем было уже выходить…

«Чтобы удержать Россию от революции, – как говорил В.К. Плеве, министр внутренних дел, шеф корпуса жандармов, – нам нужна маленькая победоносная война». 

Но война была проиграна, и Первая Русская революция 1905-1907 года случилась!..

9 января (воскресенье) 1905 года многотысячная колонна рабочих с крестами, иконами, портретами Императора двинулась к Зимнему дворцу, руководил этим демаршем   поп Гапон. Рабочие несли Петицию, которую хотели вручить Царю, где излагали свои нужды и скорби, и требовали: созыва народного представительства на основе прямого, тайного голосования; введения гражданских свобод; ответственности министров перед народом; гарантий законности голосования и 8-ми часового рабочего дня.

О готовящейся акции Верховная власть узнала еще 7 января и поэтому мирную демонстрацию встретили огнём: «Холостых залпов не давать и патронов не жалеть!» – был приказ. Толпа была рассеяна, убитых было более 200, раненых – 800 человек.

Это был шок!.. Оппозиция всю вину, естественно, возложила на Николая II. Реакция была вполне ожидаемая: по всей стране начались забастовки и стачки, волнения и восстания в армии и флоте. Участились убийства высокопоставленных чиновников, в частности, был убит В.К. Плеве, Великий князь Сергей Александрович, губернатор Москвы, дядя Императора Николая II, исповедовавший крайние правые политические взгляды и имевший определенное влияние на него.

К 12-18 октября бастовало уже более двух миллионов человек – Всероссийская политическая стачка, а лозунги стали уже далеко не безобидными: «Долой самодержавие!», «Добить правительство!» и т.д.

Как следствие на «Кровавое воскресенье», явился Манифест 17 октября 1905 года об усовершенствовании государственного порядка – законодательный акт Верховной Власти Российской империи, разработанный С.Ю. Витте, председателем Совета министров, по поручению Николая II в связи с не прекращающейся «смутой»:

«Божией Милостию МЫ, Николай Вторый, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий князь Финляндский,

объявляем всем Нашим верноподданным,

на обязанность Правительства возлагаем МЫ выполнение непреклонной НАШЕЙ воли:

1. Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов.

2. Не останавливая предназначенных выборов в Государственную Думу, привлечь теперь же к участию в Думе, в мере возможности, соответствующей краткости остающегося до созыва Думы срока, те классы населения, которые ныне совсем лишены избирательных прав, предоставив этим дальнейшее развитие начала общего избирательного права вновь установленному законодательному порядку.

3. Установить, как незыблемое право, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной Думы, и чтобы выбранным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действий, поставленных от НАС властей.

Призываем всех верных сынов России вспомнить долг свой перед Родиной, помочь прекращению этой неслыханной смуты и вместе с НАМИ напрячь все силы к восстановлению тишины и мира на родной земле.

Дан в Петергофе в 17 день Октября в лето от Рождества Христова 1905, Царствования же НАШЕГО в одиннадцатое.

«НИКОЛАЙ»

Через 3 недели были амнистированы политические заключенные; отменена общая и духовная цензура для периодических изданий, а в мае 1906 года – всякая цензура.

Как грибы, плодились различные партии и союзы: Партия социал-революционеров, РСДРП, Союз освобождения, Польская социалистическая партия, Рабочие партии Литвы, Латвии, Белоруссии и т.д.

В первый же год, прожитом в условиях «гражданской свободы», в результате терактов было убито 768 и ранено 820 представителей власти.

В результате оказалось, что Манифест 17 октября – не счастливое приобретение для России; оппозиция лишь усилила борьбу с самодержавием и привело к новой крови. Власти не знали и не понимали, что такое «парламентаризм», политические партии и общественное мнение в условиях свободы печати.

Премьер-министр Столыпин подписал Указ о ведении военно-полевых судов, и за 8 последующих месяцев было казнено 1100 человек.

Закрывались профсоюзы, преследовались революционные партии, начались репрессии против печати.

С точки зрения либеральной общественности, Манифест знаменовал конец русского самодержавия, как неограниченной власти монарха, хотя у Императора сохранилось право «вето» и право распустить Думу, и он этим правом воспользовался дважды.

Но в Манифесте были продекларированы лишь политические свободы, а рабочий люд более всего интересовали социально-экономические условия выживания – сокращение рабочего дня, повышение зарплаты, медицинские услуги. Ничего этого не было сделано, и это был серьезнейший просчет Власти, поэтому Революция 1917 года была предрешена…

Первая Мировая Война

(1914 – 1918)

Началась Первая мировая война 1 августа 1914 года, поводом послужило убийство в Сараево (Босния и Герцеговина) Франца Фердинанда, эрцгерцога и наследника Австро-Венгерского престола, сербским националистом Гаврилой Принципом.

«Миазмы» войны давно витали по Европе: передел мира – назрел! И все страны в той или иной степени стремились расширить свое влияние и владения.

Сразу образовались две партии Антанта (Российская империя, Великобритания, Франция) и противодействующая «Тройственный Союз» (Германия, Австро-Венгрия, Османская империя).

Главные цели и причины начать войну были у каждой из этих субъектов.

Германия и Россия – «яблоком раздора» стало – обладание Польшей, Украиной и Прибалтикой.

Россия и Австро-Венгрия оспаривали свое влияние на Балканы и обладание проливами Босфор и Дарданеллы.

Однако главная цель, которая объединяла всех участников, – свергнуть самодержавие, и поделить этот «сладкий пирог», кто сколько сумеет «откусить».

Но «кукловодом» в этом театре была Англия, которая, дергая за ниточки, управляла и теми, и этими, при том, обманывая и предавая всех без зазрения совести, не взирая на то, что Россия, Англия и Германия были повязаны родственными узами.

Николай II понимал, что Российская империя не готова к войне, и по числу вооружений и качеству современной техники она очень сильно отстает и от Германии, Франции и Англии. Но Император знал, что мирным путем проблемы не решить, и объявил всеобщую мобилизацию. Германия не замедлила потребовать, чтобы Россия немедленно отменила мобилизацию, – ответа не последовало, и 1 августа немецкий посол граф Пурталес явился в Министерство иностранных дел с Нотой об объявлении войны.

1 августа Россия вступила в войну, и Николай II назначил своего дядю – Великого князя Николая Николаевича Романова, генерал-адъютанта, генерала от кавалерии, Верховным Главнокомандующим всеми сухопутными и морскими силами Российской империи.

Военные действия велись сразу на четырех фронтах: Восточном, Северо-Западном, Юго-Западном, Кавказском. По числу и качеству вооружений Германия в несколько раз превосходила Россию, сказывалось и плохое, несвоевременное обеспечение техникой и боеприпасами. Армии терпели сокрушительное поражение на всех фронтах, что пагубно сказывалось на настроении и моральном состоянии солдат и офицеров. Колоссальные потери и в численном составе, и в технике привели к брожению в обществе, к поискам шпионов и вредителей, и главной виновницей всех этих неудач возлагались на немку-императрицу Александру Федоровну, а также на «сердечного друга» – Распутина, ярого противника войны, который вмешивался, действуя через «Матушку», назначая министров, военно-начальников, по своему усмотрению. И, увы, Царь, будучи внушаем, и безумно любящий свою супругу, не имел силы противиться чужой воле…

И вот 19 августа 1915 года на заседании Правительства Николай II объявил, что устраняет от должности Верховного Главнокомандующего Великого князя Николая Николаевича, и «в этот критической момент принимает командование над армиями в свои руки».

Это решение императора на фоне постоянных военных поражений стало для самодержавия самоубийственным шагом. Изолированный в своем поезде в Ставке Николай с осени 1915 года, по сути, уже не принимал непосредственное участие в управлении страной, зато резко возросла роль его не популярной в народе, мягко выражаясь, супруги.

Ответ не замедлил последовать: генералы и министры выразили публичный протест Царю, и обратились к нему НЕ производить смены Верховного Главнокомандующего, ибо «принятие Вами такого решения грозит, по нашему разумению, России и Вам, и династии Вашей тяжелыми последствиями!».

Но Николай II не внял мудрому совету!.. Великий князь был отправлен подальше, на Кавказский фронт, а руководство военными действиями поручил М.В. Алексееву, генерал-адъютанту, начальнику штаба Верховного Главнокомандующего.

Однако все пошло прахом…

Россия потеряла: Польшу, Украину, Белоруссию, Галицию, в общей сложности, 1 мл. кв. м. территории; человеческие потери – четверть населения империи; и перестала существовать как держава.

…В первой мировой войне участвовало 38 государств, и 62% всего мирового населения. За годы войны погибло 9-10 мл. военных; 7-12 мл. – человек (гражданских); 55 мл. – раненых.

Первая Мировая стала прологом крупнейших революций, включая Февральскую и Октябрьскую 1917 года в России и Ноябрьскую – в Германии.

Итог Первой Мировой – прекратили свое существование 4 империи: Российская, Австро-Венгерская, Османская и Германская.

«Кругом измена, и трусость, и обман!»

(из дневника Николая Александровича)

Неудачи на фронтах, армия деморализована, разброд и утрата доверия и уважения к высшему офицерскому руководству породило такие же процессы в тылу, среди рабочих в крупных промышленных городах, в столицах – Петрограде и Москве. Усиливается революционное движение, городские власти не в состоянии подавить «смуту», встал даже вопрос о привлечении армии в наведении порядка.

Император – в Ставке, в Могилеве, семья – в Царском Селе, дети больны, навестить их отец не может: Царский поезд блокируют железнодорожники, не пуская его в Петроград.

Антимонархические настроения все более охватывают общество, авторитет Самодержца Всероссийского падает все ниже и ниже, генералитет начинает переговоры об отречении Государя от престола, якобы это единственное средство угомонить оппозицию и погасить смуту. Особенно старается премьер-министр Родзянко и генерал-адъютант Рузский. Этот последний был груб и безнравственен – кричал, давил и принуждал царя «изменить своим нравственным и религиозным убеждениям» и согласиться немедленно решить вопрос об отречении, «если, как Вы говорите, Вам дорога Россия».

Алексеев тоже начал убеждать Николая II, что единственный выход спасти монархию – отречься в пользу цесаревича Алексея при сохранении регентства Михаилом Александровичем, его младшим братом.

Но оставаясь по-прежнему Верховным Главнокомандующим, Николай должен был знать мнение командующих фронтами. Оказалось, нет ничего проще – Родзянко через Алексеева разослал телеграммы всем заинтересованным лицам с одним вопросом: «Как вы относитесь к возможному отречению Государя?». – ответ последовал немедленно – все, как один, ответили согласием.

Николаю II ничего не оставалось, как выполнить чужую волю – и 2 марта 1917 года он отправил Родзянко телеграмму:

«Во имя блага, спокойствия и спасения горячо любимой России, я готов отречься в пользу моего сына. Прошу всех служить ему верно и нелицемерно. Николай».

Но потом он поговорил с доктором Деревенко: «Есть ли надежда, что Алексей выздоровеет?». Доктор ответил: «Это неизлечимо». Тогда Николай II изменил текст телеграммы, указав, что отрекается в пользу своего брата Великого князя Михаила Александровича.

Фридерикс, министр императорского двора, узнав об этом, сказал: «Никогда не ожидал, что доживу до такого ужасного конца».

Николай показал ему телеграммы командующих:

«А что мне оставалось делать – меня все предали, даже Николаша»

(Вел. князь Николай Николаевич – ред.)

…Став обычным гражданином, Николай Александрович, был допущен новой властью – Временным правительством к своей семье в Царское село.

Но содержались бывшие «цари», как узники: им не разрешалось покидать дворец, гулять во дворе дозволялось лишь не больше часа, под присмотром охраны, которая зорко следила, чтобы никаких контактов с внешним миром «узники» не имели.

27 марта 1917 года Царскую семью посетил А. Н. Керенский, новый министр юстиции, Председатель Временного правительства, познакомился с бывшим царем, говорил с ним, а после поделился с коллегами впечатлением: «Обезоруживающе обаятельный человек!».

В первой половине июля на секретном заседании Временного правительства, которое работало под председательством князя. Львова, было решено отправить Царскую семью в Сибирь; выполнить это поручение предстояло Керенскому, что и было блестяще исполнено: тайно, в полном согласии с крайними элементами Совета рабочих и солдатских депутатов Царскую семью вместе с сопровождающими их лицами отправили в Тобольск, «ссыльную вотчину» Романовых, где побывали многие представители этого древнего рода…

Тобольск

(август 1917 – апрель 1918)

Царственные мученики надеялись, что их отправят в Ливадию, но за три дня до отъезда им сообщили, что местом будущего их жительства будет один из Сибирских городов, и время в пути займет 3-4 дня. Накануне отъезда брата навестил вел князь Михаил Александрович, но говорили они не более 10 минут в присутствии Керенского.

Процесс выезда из Царского села длился долго, и завершился к 5-6 часов утра. Дальше – поездом до Тюмени, где Царская семья пересела на пароход «Русь», который и доставил их до места назначения.

Августейшей семье предоставили двухэтажный дом, принадлежавший бывшему губернатору. Но местные власти плохо приготовились к встрече – дом был в полном запустении и грязи, и пока его приводили в относительно приличное состояние Семья жила на борту судна «Русь».

Только к 13 августа они перебрались под кров особняка. На первом этаже разместилась прислуга и караульные; на втором – Царская семья. 20 сентября прибыл барон Боде, который привез из Царского Села ковры, шторы и прочие вещи, чем украсили свое жилище Августейшие невольники. Но проблемы этого «дома» были нешуточные: то поломка канализации, то выбитые шквальным ветром окна, то отопление давало сбой: при морозе –22, в комнатах было не выше +10.

Быт Царской семьи сохранился таким, к чему они привыкли: возобновились занятия детей, Государь после утреннего чая работал в своем кабинете; вечерами читали, вслух, либо играли в кости или домино, иногда ставили пьесы на французском и английском, где участие принимали все, в т.ч., дети. Для поддержания хорошей физической формы Николай пилил дрова для топки печей в доме, научил и детей, что они с большим удовольствием делали.

Но самое отрадное – это богослужения в Благовещенском Храме, куда их сопровождали под охраной солдат те, кто отвечал за безопасность высочайших «узников». В остальные дни – им позволяли посещать Городскую церковь, где для них служили ранние службы при пустом почти храме.

Общение с внешним миром – те солдаты, которые были приставлены к ним для охраны, и эти разговоры приносили обоим сторонам удовольствие.

Но с приходом к власти большевиков условия жизни заметно изменилась: с января 1918 года сократили содержание на одного человека до 600 руб., исключили из рациона масло и кофе, а с некоторого времени стали регулярно задерживать перевод денег на содержание охраны и самим арестованным. Бывали моменты, когда Кобылянскому (который отвечал «головой» за безопасность Семьи) приходилось ходить «по миру» и выпрашивать у местных богатеев денег на прокорм бывшего Царя и его домочадцев.

Здоровье всех членов семейства сильно ухудшилось: Императрицу мучали боли в сердце, были серьезные проблемы с ногами, передвигалась она, сидя в коляске; заболел серьезно Алексей – у него начался бронхит, распухли ноги и руки, он фактически не вставал с постели.

Население относилась к царским «сидельцам» хорошо, жалели их, часто приносили что-нибудь из провизии, особенную заботу проявляли монашки из ближайшего монастыря.

26 октября Временное правительство прекратило свое существование. К власти пришли большевики. Новая власть известило Кобылянского, что «у народа нет средств содержать бывшего царя», отныне пусть он существует на собственные средства; ему предоставляется квартира и «солдатский паек».

Далее пришло известие, что был заключен позорнейший «Брестский мир». Государь назвал его «изменой России и союзникам».

«И они смели подозревать её Величество в измене! – возмущался он. – Кто же теперь на самом деле изменник?»

3 апреля прибыл новый «чрезвычайный» комиссар Яковлев. Он предъявил Кобылянскому полномочия, которые ему выдал Яков Свердлов, председатель ЦИКа. В них определялась санкция – немедленный расстрел на месте в случае невыполнения требований Яковлева.

Комиссар несколько раз был в доме, был предельно вежлив, беседовал с бывшим Государем и его супругой. Яковлев проверял, насколько серьезно болен Алексей Николаевич, и, убедившись в подлинности заболевания, отправился на телеграф и по прямому проводу говорил со Свердловым. В тот же день, 11 апреля, он объявил Кобылянскому, что должен увезти бывшего Государя из Тобольска, и попросил сообщить ему, что должен об этом уведомить о дате и времени, когда планируется поездка.

Встреча состоялась. Отъезд назначен утром на следующий день, посему необходимо срочно подготовиться к поездке. Николай отказался, тогда Яковлев объяснил, что выбор у Государя невелик: либо он подчиняется добровольно, либо ему, Яковлеву, придется применить силу.

Вечером царская чета решала, как быть: Алексей болен, следовательно, взять его с собой невозможно, оставить без медицинской помощи и материнской заботы – опасно. Но и отпускать в неизвестное далёко супруга Императрица не могла. И она сказала ему: «Я еду с тобой!». Николай ответил: «Воля твоя».

В 3 часа утра 13 апреля к дому были поданы «экипажи», где не было сидений, на телеги кинули солому, сверху положили матрасы, где и разместились отъезжающие.

К вечеру 15 апреля они были уже в Тюмени, затем с большими приключениями, но все-таки добрались до Екатеринбурга 17 апреля, и местная власть решила оставить августейших пассажиров здесь.

Дети узнали обо всем с большим опозданием, но сразу выехать к родителям не могли из-за болезни Алексея, и лишь 7 мая их отправили из Тобольска тем же путем. В Екатеринбург они прибыли 10 мая ранним утром; в дом инженера Ипатьева, где находились Государь и Александра Федоровна с дочерью Марией, их доставили около 9 часов.

Последнее пристанище Царской Семьи

Дом Ипатьева – двухэтажный каменный особняк, обнесенный двойным забором. На верхнем расположились Государь, Александра Федоровна и Алексей, а в соседней комнате поселились Великие княжны.

Первый «комиссар дома особого назначения» Авдеев и его заместитель Мошкин занимали одну из комнат верхнего этажа, а охрана жила внизу – грубая, пьяная «команда», они ходили всюду, не спрашивая разрешения, крали царские вещи и грубо обращались в «заключенными».

21 июня местный Областной Совет сменил в доме Ипатьева охрану: вместо Авдеева и Мошкина прислали «комиссара» Юровского Янкеля Хаимовича и его помощника – рабочего Никулина. Юровский сразу поменял русскую охрану на «своих» людей, как потом выяснилось, это были пленные немцы, и Юровский, некоторое время проведший в Германии, неплохо говорил по-немецки.

2 июля Юровский приказал Медведеву, единственно русскому человеку в команде, достать 12 револьверов и доставить в дом. Когда Медведев выполнил задание, Юровский сказал ему, что ночью будет расстреляна Царская семья вместе с их слугами, и распорядился, чтобы Медведев предупредил красноармейцев, дабы не поднимали паники, сидели тихо, пока их не позовут «делать дело».

В 12 ночи, когда Семья уже спала, Юровский самолично разбудил их и потребовал, чтобы в целях безопасности они сошли вниз. Арестованные подчинились, умывшись и тщательно одевшись, спустились вниз и прошли в самую дальнюю комнату, где было одно окно, закрытое железной решеткой. Видимо, Юровский им сказал, что предстоит переезд, этим можно объяснить, что все были в верхних платьях. Николай нес Алексея на руках, поскольку он уже не ходил. Царь попросил принести стулья, просьбу выполнили – внесли 3 стула. Затем в комнату вошли 10 «своих» человек, Юровский сказал: «Ваши родственники пытались вас спасти, но это им не пришлось, поэтому мы должны вас расстрелять сами».

Одновременно грянули выстрелы, кто-то был убит сразу, кого-то добивали штыком или кинжалом. Тела погрузили в грузовой автомобиль, на котором вывезли за город, в глухой рудник, расположенный в лесу. Вся местность к руднику была оцеплена кордонами красноармейцев. В течение 3 суток не позволялось ни проезжать, ни проходить по этой местности. В эти же дни 4-6 июля к руднику было доставлено 30 ведер бензина и 11 пудов серной кислоты.

Преступление расследовал Н.А. Соколов. Было установлено, что трупы около одной из шахт сначала расчленили, а затем сжигали на кострах при помощи бензина. Трудно поддававшиеся действию части разрушали, используя серную кислоту.

В шахте обнаружили вещи, обувь, различные предметы косметики, украшения и драгоценности, принадлежащие царским особам. Там же нашли трупик собачки Джимми, принадлежащей Анастасии. Так что сомнений в подлинности погибших сомнений не оставалось…

Русская Православная Церковь в 2000 году причислила Царственных страстотерпцев к лику святых.

***

Пошли нам, Господи, терпенье,

В годину бурных, мрачных дней

Сносить народное гоненье

И пытки наших палачей.

Дай крепость нам, о Боже правый,

Злодейство ближнего прощать

И Крест тяжелый и кровавый

С Твоею кротостью встречать.

И в дни мятежного волненья,

Когда ограбят нас враги,

Терпеть позор и оскорбленье,

Христос Спаситель, помоги!

Владыка мира, Бог Вселенной,

Благослови молитвой нас…

И дай покой душе смиренной

В невыносимый страшный час.

И у преддверия могилы,

Вдохни в уста Твоих рабов

Нечеловеческие силы –

Молиться кротко за врагов.

                Вел. кн. Ольга Николаевна Романова

Римма Кошурникова