Да, да именно так, без всяких кавычек и с большой буквы. И знаменитая, выкуренная индейцами Америки трубка мира здесь не причём. Откройте любую газету или ленту новостей в интернете, и вы увидите чаше всего встречающееся слово. Какое? Правильно, вирусы[1]. Вот о них и пойдёт речь в этом рассказе. Вернее, о нашем с вами соотечественнике, который их впервые увидел и понял.

Но разглядеть полностью, увы, не смог.

1887 год. Санкт-Петербургский императорский университет.

— Дмитрий, сделайте милость, задержитесь на минуточку, — окликнул вечно спешащего студента, Андрей Николаевич Бекетов, преподаватель университета и родной брат знаменитого учёного Николая Бекетова.

Ивановский остановился и подошёл к окну, пропуская шедших следом сокурсников.

— Я вас надолго не задержу, — Бекетов, вертел в руках плотный листок бумаги, — если мне память не изменяет, у вас на попечении матушка и младший брат?

— Да. Но я, как студент, получающий повышенную стипендию, ежемесячно…

— Вот как раз об этом я и хотел с вами побеседовать, — перебил его преподаватель, — ознакомьтесь с этим письмом. Склонен надеяться, что оно вас заинтересует.

Андрей Николаевич протянул студенту бумагу.

«Вольное экономическое общество просит учёных почтенного университета изучить особенности болезней табачных растений…» — вслух прочитал Дмитрий, — но справлюсь ли я? Дело ведь серьёзное. Отправляться в экспедицию надлежит незамедлительно? Прямо сейчас?

— Зачем же сейчас. Защитите диплом и с богом. На мой взгляд, изложенная в этом письме просьба прелюбопытнейшая. И, что немаловажно, достойно оплачиваемая! Я в вас верю, — Бекетов одобряющее похлопал юношу по плечу, — к тому же, мы с Андреем Сергеевичем[2] всегда к вашим услугам. Обращайтесь без всякого стеснения.

— Придётся ехать в места его произрастания: в Бессарабию, Малороссию или Крым, — всё ещё сомневался студент, — да и одному, совсем не сподручно опыты ставить.

— Мне кажется, вы дружны с Валерианом Половцевым? Берите его, и с Богом. А сейчас, извините, спешу. Жду вас завтра на кафедре, обсудим детали.

1890 год. Крым. Плантации табака, близ Никитского ботанического сада.

Дмитрий оторвал взгляд от микроскопа и подозвал товарища:

— Посмотри сюда! Согласись, что нам несказанно повезло с объектом исследований. Листья табака специально сотворены Создателем для научной работы. На них чрезвычайно чётко видны пагубные действия этой неизвестной заразы.

— Ты прав. Лист сплошь покрыт сложным рисунком, — не отрывая взгляда от окуляра, подтвердил Половцев.

— И я о том же, — Ивановский взял журнал наблюдений и записал: «Повреждённые участки табачного листа напоминают растёкшиеся на промокательной бумаге чернила. Более того, наблюдается возможность их распространения с одного листа на другой, доселе здоровый.»

После чего он перевернул лист и начертал название статьи, ставшей в последующем научной сенсацией: «Рябуха, болезнь табака».

— Друг мой Валериан, как ты отнесёшься к тому, что мы с тобой, не мешкая, используем для изучения сей неизвестной инфекции изобретение француза Шарля Шамберлана?![3]

Пять лет спустя.

Журнал «Сельское хозяйство и лесоводство».

Из статьи Д. Ивановского «О двух болезнях табака»

«Даже выжимка из перетёртых листьев больного табака, пропущенная через фильтр Шамберлана, все равно заражает другие растения…»

12 февраля 1892 года на заседании Российской Академии наук.

Слушатели в большой лекционной аудитории Академии, были поражены услышанным: на их глазах рождалась мировая сенсация.

А молодой учёный, отложив в сторону записки, поступившие из зала, продолжал:

— Из проведённых опытов и исследований можно сделать однозначный вывод:  листья табака угнетает пока ещё не известный науке, очень маленький микроб, размером много меньше, чем бактерия. У меня, как наверное и у большей части присутствующих, возникла мысль, может это токсины просочились через фильтр? И они позже вызывают болезнь. Однако, ряд моих дальнейших экспериментов, убедительно доказали, что это нет так. В фильтрате содержатся не они, а чрезвычайно малая, но живая субстанция!

Оратор показал на рисунок прикреплённый к доске:

— Вот что я смог разглядеть в световой микроскоп и даже зарисовал!

***

(«Кристаллы Ивановского», то есть вирусы табачной мозаики, учёные воочию увидели только в тысяча девятьсот тридцать девятом году, заглянув в электронный микроскоп! С момента открытия Ивановского прошло полвека!)

***

— Уважаемые дамы и господа, в это трудно поверить, но перед вами … новая форма жизни!

Весна 1895 года. Санкт-Петербургский императорский университет.

— Нутис, господин магистр ботаники и наш приват-доцент, поздравляю вас с первым рабочим днём! — ректор был сама любезность.

Ивановский через силу улыбнулся и пожал протянутую руку:

— Василий Иванович, скрывать не стану, читать лекции по физиологии низших организмов в стенах Альма-Матер моя давнишняя мечта. Но всё же звание приват-доцента не даёт средств к существованию. А у меня семья, жена и малыш, сын.

— Да, знаю, я знаю. Докладывали уже. Но, сами понимаете, штаты. Нет нынче иных вакансий. Как только, так сразу. А пока будете получать гонорар, от господ-студентов. По рублику за семестр. Уверен, на ваших лекциях и семинарах яблоку негде будет упасть. А через год, я вам обещаю, сам лично буду рекомендовать вас на обязательный курс по анатомии и физиологии растений. А там, Бог даст, займёте кафедру. Андрею Сергеевичу Фаминцыну годков то уж немало.[4]

1898 год. Голландия.

Микробиолог и ботаник Мартинус Виллем Бейеринк провёл серию опытов с табачными листьями и описал возбудителя их болезни, назвав его «живым жидким инфекционным агентом».

Дмитрий Иосифович регулярно следил за зарубежными публикациями, прочёл статью голландца и написал её автору, сообщив о своих, более ранних работах, в этой области. К чести Мартинуса, он, поколебавшись, всё же признал приоритет за русского учёным.

Несколько лет они спорили, повторяя опыты друг друга, и Ивановский убедительно доказал, что болезнь растения вызывает не живая жидкость, а не изученная до конца очень мелкая корпускула. В этом научном споре впервые было использовано слово «вирус», правда пока что применительно к возбудителю болезни табака.

***

Статья Нобелевского лауреата Уэнделла Мередита Стэнли в журнале «Science»

«Признание Ивановского возросло с годами, я считаю, что его отношение к вирусам должно рассматриваться почти в том же свете, в каком мы видим отношение Пастера и Коха к бактериологии. Есть значительные основания считать Ивановского отцом новой науки — вирусологии».

***

Увы, прочитать эти строки Дмитрий Иосифович не мог, ибо скончался за четверть века до этого, в городе Ростове на Дону, куда переехал вместе с эвакуированным Варшавским университетом, в котором преподавал с девятьсот первого года, после назначения на должность экстраординарного профессора.

***

В тысяча девятьсот пятнадцатом году при эвакуации из города, ставшего прифронтовым, было разграблено и уничтожено всё уникальное оборудование лаборатории.

А через несколько лет исчезла в пламени гражданской войны личная библиотека.

Все эти события окончательно подорвали здоровье ещё совсем не старого учёного, отдавшего науке всю свою жизнь, без остатка.

Александр Ралот

______

1) 1981 год. Открыт вирус иммунодефицита человека. (ВИЧ)

2) 12 октября 1976 года. Открыт Вирус Эбола (геморрагическая лихорадка).

3) 2009 год. ВОЗ классифицировала Вирус Денге (костоломная лихорадка, или финиковая болезнь).

4) 1965 год. Коронавирус выделен впервые в организме человека.

5) Омикрон-штамм SARS-CoV-2 (SARS-CoV-2 Omicron, SARS-CoV-2 B.1.1.529) — штамм коронавируса SARS-CoV-2, впервые идентифицирован в ноябре 2021 года!

[1]— virus (слизь, болезнетворный яд). (Латинь) Очень мелкий микроорганизм, возбудитель инфекционного заболевания». Википедия

[2]— Андрей Сергеевич Фаминцын (1835-1918) — классик физиологии растений.

[3] — В 1884 году, коллега Луи Пастера, создал фильтр с мельчайшими порами, которые отсеивали все бактерии.

[4]— Ботаник, ординарный профессор Санкт-Петербургского университета, ординарный академик Императорской Санкт-Петербургской Академии наук.