Низвергнутый в мир насмешкой, сарказмом, зеркалом, дающим глобальное наше отражение, болью, весельем Тиль: Тиль-уникальный, не повторённый никем.

…будто опыт зрел гроздьями в сердце Костера, пока пепел Клааса стучал в другое сердце; будто человеческий опыт от античности до берегов нынешнего предела (да, да, сегодняшнего) отображён…

Шарль де Костер окончил университет, служил в архиве, выпустил книгу «Фламандские легенды» …

Вероятно, архив – глобальное хранилище человеческих деяний и заблуждений, свершений и ошибок – чрезвычайно помог ему: пропитаться соответствующим духом, и, соприкасаясь с древними хрониками, увидеть то, что не видел никто.

…веселье льётся через край; тени Гаргантюа и Пантагрюэля возникают на заднем космическом плане…

Сколько вина выпьет Ламме?

Сколько мясо сожрут попы, очевидно не имеющие никакого отношения к Иисусу?

Церковь подвергается осмеянию – дикому: как того заслуживала; Уленшпигель, разыгрывающий из себя горбуна, совершает чудо: ложное, разумеется.

А герцог Альба?

Альба уже в Брюсселе…

…тропы, дороги, мелькающие города: неистовость живописных шедевров слова; ситуации, приключения, детально описанные пытки инквизиции: возведённые в садистическое искусство – уже перечисление их есть достаточное обвинение церковному миру тех времён.

…Костеру главная книга его жизни не принесла ни славы, ни улучшения материального положения: в 1870 году его пригласили преподавать французскую литературу во вновь открывшуюся в Брюсселе военную школу.

Неистовый в изображение мира, сам он жил предельно скромно: призрак нищеты маячил пред ним.

Он умер рано: от болезней сопоставимый по тяжести: и обе они ломали его тело.

Его душа, казалось, смеялась вместе с Уленшпигелем: неистовым и лукавым, добродушным и истерзанным инквизицией, разным, многоликим: вечным насмешником над мало внутренне меняющимся человечеством.

         Александр Балтин

фото взято из открытых источников