Детское, нежное, доброе, про животных…

Так ярко мелькали житковские страницы в советском детстве: и словно выпархивали со страниц пичуги, а зверушки, каких так любят детишки, ласково заглядывали в маленькие комнаты.

И тут – громада «Виктора Вавича»: точно противостоящего всему этому детско-нежному космосу.

Он стреляет в сердце – роман: жестокий роман об обыденной жизни: но – в период революции 1905 года.

Роман о жутковатой человеческой метаморфозе: как простой, и в общем довольно неглупый Иван-дурак (Виктор Вавич) может, запутавшись в узлах обстоятельств и собственных петлях неправильных выборов, превратиться…в сволочь.

Роман-метафизика: превратился ли?

Или – изначально гнилья в недрах души было больше, нежели светового естества, как ей полагалось бы…

Много героев: даже своеобразное нагромождение их: сказать, что они равноправны?

Они то выглядывают из нор, чтобы пересечься с другими и рассказать о себе, то проваливаются в оные; снова выступает Вавич, вляпывается в очередную историю, чтобы двигаться…ниже и ниже; затем проступает иной персонаж, концентрирующий на себе внимание.

Роман двадцатого века: он калейдоскопичен.

Написанный очень специфично: жёстко, рвано, точно наждаком водили…или водят: но прямо по сердцу, дабы проза действовала сильнее.

Роман импульсивных, достаточно кратких фраз, иногда кажущихся хаотичными, но вдруг – стягивающихся такой суммой, что дух захватит от возможностей Житкова-стилиста.

Язык, почти лишённый эпитетов: отчего не делается хуже.

Короткие, словно прыгающие на одной ножке, главки.

Внешние события, монтируемые с внутренними монологами – вполне кинематографично…

…во время революции 1905 года Житков, ещё студент физико-математического факультете Новороссийского университета, состоял в боевом отряде, перевозил в Одессу из Румынии и Болгарии оружие для революционеров.

После революции делал карьеру моряка, освоил несколько профессий.

…он красиво воспевал их в своих рассказах, делая акцент на компетентности и трудолюбие.

Чувстве ответственности.

Сколько бы ни попадали герои Житкова в экстремальные ситуации, они выходят из них, благодаря этим качествам.

Он прелестно плёл детские рассказы – и любознательный мальчишка Алёша-почемучка, прототипом которого был сосед писателя по коммуналке, запоминался детворе.

И снова колыхался, и взрывался огненный «Виктор Вавич»; и снова околоточный проходил тропами нравственной деградации, и снова плыло марево глухой, уездной, провинциальной России…

 Александр Балтин

фото взято из открытых источников