Вовка  стоял  у  окна.  Смеркалось.  Уже  засветились  в  деревне  окна  и  первые  звёзды  повисли  в  небе.  Кончался  август,  скоро  в  первый  класс. Неслышно  подошла  мама,  обняла  сына  за  плечи:

—  Сынок,  спать  пора.  Тебе  завтра  Жданку  выводить  в  стадо.  А  я  уж  отосплюсь  в  выходной.    Устала что-то

Корове  Жданке  Вовка  накануне  скормил  все  пироги  с  капустой,  что  напекла  мама.  Вообще-то  он  сначала  только  один  пирожок  дал  ей.  Жданка ткнулась  влажным  носом  в  его  ладошку  и  сжевала  пирожок.  Потом  посмотрела  на  Вовку,  лизнула  его  ладошку  и  он  понял,  что  она  просит  ещё.  Вовка  принёс  ещё  пирожок,  потом  ещё  и  ещё,  и,  как-то  незаметно  все  пироги  кончились. Мама  как  узнала  про  это,  так  чуть  мимо  табурета  не  села,  только  руками  всплеснула:

—  Это  что  ещё  за  новости?  Это  кто  же  корову  пирогами  кормит?!  Да  нас  все  соседи  засмеют!  И  как  ты  только  до  такого  додумался?

Она  ещё  долго  сердилась  и  охала.  Но  вообще-то  она  отходчивая.  Вот  и  сейчас  её  ласковая  рука  гладила  Вовку  по  макушке.

—  Смотри-ка,  звёздочка  упала….

—  Видел,  видел!  —  воскликнул  он  и  влез  на  подоконник. —  А  вон  ещё!  —  и  приник  лицом  к  стеклу,  чтобы  лучше  видеть  как  падают  звёзды.

—  Мама,  а  куда  они  падают?

—  Да  кто  ж  их  знает.  Это  по  папиной  части,  он  тебе  лучше  растолкует.

Вовка  немного  помолчал,  а  потом  шепотом  сказал:

—  А  я  видел,  как  звёздочка  упала  за  речку.

—  Ну  что  же,  может  и  правда  за  речку,  на  наш  луг.  Говорят,  когда  падает  звезда,  то  надо  загадать  желание  и  никому  его  не  выдавать,  а  то не  сбудется.  Ладно,  пойду-ка   я  кровать  разбирать.

Вовка  слышал,  как  мать  стелила  постель  и  вздыхала.  Второй  день  они  с  папой  в  ссоре,  не  разговаривают,  молчат  и  оба  украдкой  вздыхают.  «Думают,  я  ничего  не  вижу»,  —  Вовка  тоже  вздохнул.  И  в  этот  миг  упала  звезда.  И  он  успел  загадать  желание,  которое  второй  день  таилось  у  него  где-то  в  груди.

Подошел  отец,  коснулся  его  плеча:

—  Знаешь  Вовка,  давай-ка  спать.  Завтра  тебе  Жданку  выводить.

—  А  мне  мамка  уже  сказала.  А  ещё  она  говорит,  что  звёздочка  упала  на  наш  луг.

—  Ну,  у  мамки  такое  бывает.

—  Да  нет,  пап,  нет!  Я  сам  видел,  как  она  туда  падала.

—  Ну  если  сам  видел,  тогда  совсем  другое  дело  —  сказал  отец.

Вовке  не  спалось,  он  ворочался  с  боку  на  бок,  вспоминая  вечерние  разговоры  с  родителями,  и  думал:  «почему  они  обижаются  друг  на  друга,  зачем?».  Глаза  уже  привыкли  к темноте  —  он  видел  стол  посреди  комнаты,  стул  и  табурет.  И  комод  у  окна.  Синий  свет  неба  за  занавеской  притягивал  к  себе.  Вовка  потихоньку  встал  и  прокрался  к  окну.  В  доме  было  тихо,  отец  и  мать  спали  и  он,  сдвинув  занавеску,  распахнул  окно.  Звезда  смотрела  на  него  и,  мгновенная,  незримая  нить  соединила  их.  Он  вернулся  в  свою  кроватку,  лёг  и,  сразу  уснул.                                                        Ночью  ему  снились  падающие  звёзды.  Он  бегал  по  лугу  и  собирал  их  в  корзинку.  В  ту  самую,  с  которой  они  ходили  с  мамой  и  папой  по  ягоды  в  начале  лета.  Звёзды  были  маленькие,  некоторые  с  клубничку,  а  другие  и  вовсе  с  земляничку.  Они  были  ещё тёплые,  и  Вовка  насобирал  их  полную  корзинку.  И,  вдруг,  он  увидел  свет.  Свет  исходил  из-за  деревьев,  был  он  таинственным  и  манил.  И  Вовка  пошёл  к  нему.  Но  тотчас  же  раздался  протяжный  нарастающий  звук.

—  Му — у — у — у  —услышал  Вовка  и  проснулся.

—  Му — у — у -у   —  мычали  коровы,  которых  хозяева  выводили  из  соседних  дворов.

Вовка  быстро  надел  штанишки,  накинул  рубаху  и  босиком  выбежал  во  двор.  Он  открыл  засов  у  сарая,  распахнул  ворота  и,  Жданка  выйдя  на  улицу,  присоединилась  к  стаду,  которое  как  раз  проходило  мимо  дома.  Она  повернула  морду  в  вовкину  сторону,  замычала  и  скрылась  в  клубах  пыли.  Пастух  дядя  Ермолай  сидел  верхом  на  лошади  и  помахивал  кнутом,  управляя  стадом.

—  А  ну,  куда  пошла?!  —  крикнул  он  на  корову,  которая  норовила  свернуть  в  переулок.   Пастух  кивнул  Вовке  на  его  «здрасьте»,  взмахнул  кнутом  перед  строптивой  коровой,  да  так  щёлкнул  им,  что  щёлк  эхом  прокатился  по  всей  округе.   А  Вовка  свернул  в  переулок  и  побежал  к  речке.  Там  на  цепи  у  берега  стояла  папкина  лодка.  Ещё  вчера  он  решил,  что  отправится  искать  звезду,  упавшую  на  луг.  Ключ  от  лодки  с  вечера  лежал  у  него  в  кармане.  Он  спустился  знакомой  тропинкой  к  речке  и  увидел  неподалёку  на  берегу  Мишку  и  Генку  с  удочками.  Вчера  они  договорились   порыбачить  втроём.  Но  теперь  Вовка  шёл  искать  звезду.  Это  было  его  тайной.  И  с  ней  он  не  хотел  делиться  ни  с  кем.  Даже  с  друзьями.  Вовка  пригнулся,  прячась  за  кустами,  прокрался  к  лодке,  отомкнул  замок  и,  оттолкнув  лодку  от  берега,  прыгнул  в  неё.  Он  потихоньку  поплыл  по  течению,  наискосок,  к  тому  берегу,  подгребая  веслом  и  стараясь  не  плескать.  Старые  ивы,  склонившиеся  к  воде,  прикрывали  лодку.  Вовка  был  уже  близок  к  другому  берегу,  когда  до  него  донёсся  Генкин  голос:

—Вовка,  ты  куда?

—  Я  туда.  Мне  надо.

—  Куда  —  туда?

—  Да  туда.  Я  сейчас.

—  А  где  твоя  удочка?

Лодка  ткнулась  в  другой  берег.

—  Вовка,  ты  что,  белены  объелся?  —  услышал  он  теперь  и  Мишкин  голос.

—  Я  сейчас,  сейчас  —  откликнулся  Вовка  и,  подтянув  лодку  на  берег,  стал  карабкаться  вверх  по  крутизне.  Генка  и  Мишка  что-то  ещё  кричали  ему,  но  он  уже  не  слушал  их.  Хватаясь  за  ветки  ивы,  он  выбрался  по  круче  на  луг  и  пошёл  вперёд.    Луговую  траву  недавно  скосили  и  она  больно  кололась.  И  тогда  Вовка  побежал.  Он  знал,  что  бежать  по  скошенной  траве  легче  и  не  так  больно.

Минут  за  пять  он  добежал  до  места,  где  речка  Алабуга,  сделав  петлю,  опять  была  перед  ним.  Место  это  называлось  «Коровьи  пески».  Сюда  пастух  Ермолай  пригонял  стадо  на  водопой.  Вовка  бывал  здесь  не  раз  и  знал  брод.  По  пояс  в  воде  он  перешел  речку  и  опять  оказался  на  своём  берегу,  щербатом  от  коровьих  копыт.  Выйдя  на  просёлочную  дорогу,  он  направился  к  «Чёртовой  ямке».  Так  назывался  небольшой  круглый  пруд,  который  можно  обежать  за  минуту.  Купаться  в  нём  страшно,  потому  что  дно  обрывается  у  самого  берега.  А  местные  рыбаки  так  и  не  смогли  измерить  его  глубину.

Миновав  «Чёртову  ямку»,  Вовка  направился  дальше,  куда  его  словно  вело  что-то.  Берег  реки  впереди  был  крутой,  заросший  высокими  деревьями.  Их  кроны  шумели.  Здесь  они  всегда  шумели,  даже  если  не  было  ветра.  Это  было  особенное  место,  здесь  спокойно  и  легко  мечталось.  Он  вошел  под  деревья  и,  в  шуме  листвы  множество  голосов  послышалось  ему.

Голоса жаловались и вздыхали, причитали и плакали.

И,  вдруг,  он  увидел  Свет.  Свет  был  таинственным  и  манил  к  себе.  И  Вовка  пошел  к  нему.  Он  вышел  за  деревья,  и  Свет  заполонил  всё  вокруг.  И  непонятно  было,  откуда  исходил  он.  Светились  деревья,  травы,  речка  и  мостки  на  то  берегу.  Свет  этот  проник  в  его  грудь  и  остался  там.  И,  внезапно  стало  легко  и  безмятежно. И  он  понял,  что  это  от  света  звезды,  которую  он  ищет.  И  ему  захотелось  взлететь.  Непостижимым  образом  он  вспомнил,  как  это  надо  —  замер,  вытянул  руки  вперёд  и  вверх,  легко  оттолкнулся  от  земли  и  поплыл,  и  полетел.

Вовка  летел,  слегка  наклонив  голову  и,  посматривая  вниз.  Тёплый  ветер  обвевал  его,  волосы  щекотали  ему  лицо.  И  сейчас,  паря  над  землёй  он  ясно  понял,  что  это  свет  звезды  вернул  ему  утраченное,  полузабытое  чувство  полёта.  Внизу  он  увидел  «Чёртову  ямку»  и  поднялся  выше,  туда,  где  летают  ласточки.  Ласточки  стремительно  неслись  мимо.  Вовка  летел  в  сторону  дома.  Вот  и  «Коровьи  пески».  Он  спустился  пониже  и  увидел  стадо.  Дядя  Ермолай  стоял  на  берегу,  на  плече  его  висел  кнут.    Лошадь  его  паслась  неподалёку, пощипывая  траву.  А  он  ходил  взад — вперёд,  пиная  сухие  коровьи  лепёшки  и  что-то  бормотал  про  себя,  посматривая  на  стадо.  Коровы  стояли  по  брюхо  в  воде  и  жадно  пили.  Вовка  узнал  свою  рыжую  Жданку  с  белой  отметиной  на  лбу.    Она  оторвалась  от  воды,  посмотрела  вверх  на  него,  потом  мотнула  мордой,  и  он  понял,  что  она  тоже  узнала  его.  И  Вовка  полетел  дальше  через  речку,  над  лугом.  Спустился  пониже  над  скошенной  травой,  откуда  хорошо  было  видно,  как  в  ней  ползают  букашки  и  прыгают  кузнечики.  Так  над  самой  травой  и  долетел  он  до  берега,  где  оставил  свою  лодку.  И  тут  он  увидел,  что  лодка  уже  на  том  берегу.    Вовка  удивился  и  обрадовался.  Удивился  он  тому,  что  непонятно  было,  кто  перегнал  лодку  на  место.  Может  Генка  с  Мишкой  над  ним  подшутили.    Вон  они  сидят  на  берегу,  о  чём-то  разговаривают  и  смеются.  А  обрадовался  он  потому,  что  можно  спокойно  лететь  дальше  и,  что  теперь  они  точно  его  не  заметят,  поскольку  уткнулись  в  свои  поплавки.

Вовка  перелетел  речку  и  повис  в  воздухе  над  своими  друзьями.  Он  разглядел,  что  у  Мишки  по  кепке  ползает  божья  коровка.  Она  расправляет  крылышки  и  всё  никак  не  решается  взлететь.  А  у  Генки   на  поплавке  сидит  маленькая  голубая  стрекоза.  Вовка  немного  повисел  над  ними,  а  потом  полетел  дальше.  Он  парил  над  землёй,  свободный  и  счастливый. Он  предчувствовал,  он  знал,  что  всё  будет  хорошо,  потому,  что  в  нём  был  свет  звезды.    И  так  блаженно  было  ему,  и  он  поднимался  всё  выше  и  выше.    И  распахнулись  дали,  и  далеко — далеко  внизу  увидел  Вовка  свою  деревню.

Деревня  была  такая  маленькая,  а  вокруг  и  дальше  открывались  незнакомые  места  и  таяли  в  голубой  дымке.    И  тут,  внезапно,  стало  ему  одиноко  и  страшно.    Он  замер,  скользнул  вниз  и  полетел  туда,  к  своей  деревне.  Воздух  сгустился  и  вибрировал,  рубаха  парусила  и  трепетала  на  ветру.  Вот  и  речка  Алабуга.  Мишка  и  Генка  по-прежнему  сидят  с  удочками  на  берегу,  стадо  медленно  тянется  с  водопоя,  по  главной  улице  кто-то  пылит  на  мотоцикле,  у  магазина  стоят  люди  —  ждут,  когда  он  откроется.    И  никто,  никто  из  них  не  видит  его.  Он  пролетел  над  ними  в  сторону  дома,  покружился  над  огородом,  над  палисадником,  над  двором.  И  увидел  мать.  Она  сидела  на  крыльце,  закрыв  лицо  руками.

Вовка  опустился  перед  ней.

—  Мама  —  позвал  он.

Она  отняла  руки  и  устало  улыбнулась  ему.

—  Сыночек,  я  и  не  слышала,  как  ты  вошел.

—  Я  не  вошел,  мама.  Я  это….  —  он  замялся  и  замолчал.

Она  всхлипнула,  прижала  его  к  себе  и,  тотчас  же,  слегка  отстранилась  и  посмотрела  на  Вовку  внимательным  долгим  взглядом.

—  Сыночек,  что  с  тобой  такое?  Что  случилось?

—  Мама,  со  мной  всё  хорошо.

—  Да  нет  же,  нет!  Что-то  случилось!  Или  это  со  мной?  Так  вдруг  легко  и  спокойно  мне  стало  сейчас,  как  никогда.

И  тут  Вовку  точно  осенило  и  он  всё  понял.  «Свет  звезды,  свет  звезды!  —  ликовало  в  нём  —  это  всё  свет  звезды!».

Скрипнула  дверь  и  на  крыльцо  вышел  отец.  Он  посмотрел  на  мать,  потом  на  Вовку.  Удивление  отразилось  на  его  лице  и,  словно  не  узнавая  сына,  он  спросил:

—  Вовка,  это  ты  что  ли?

—  Папка,  ты  что!  Конечно  я.  —  Вовка  засмеялся  про  себя.  Он  уже  знал,  что  надо  делать.  Подбежал  к  отцу  и  крепко  прижался  к  нему.

Отец  странно  улыбнулся  и  провёл  ладонью  по  лбу,  как  бы  что-то  припоминая.  Вновь  посмотрел  на  сына,  словно  видел  его  впервые  и  растерянно  спросил:

—  Ты…,  ты  где  это  был?

—  Да  я  так,  гулял.

—  Что-то  я  ничего  не  понимаю….  Что  происходит?  То  есть….  То  есть  я  не  то  хотел  сказать.  Я  хочу  спросить,  что  у  вас  тут  происходит?

—  У  нас  тут  всякие  радости  происходят  —  сказала  мать  и  поднялась  с  крыльца.

—  Радости  —  это  хорошо.  Это  очень  даже  хорошо!  —  отец  глянул  на  мать  и,  лицо  его  вдруг  просветлело.  Они  шагнули  навстречу  друг  другу  и,  обнялись.  И  долго  стояли  молча.   —  Знаешь,  родная,  так  на  душе  тошно  было,  —  сказал  он  наконец  —  а  сейчас  отпустило.  И  так  хорошо  стало,  словно  я  до  того  сон  плохой  видел  и,  вдруг  проснулся.  Думаю,  хватит  нам  в  молчанку  играть.  Прости,  я  виноват!  И  пойдём  на  речку,  сегодня  выходной.  Вовке  по  дороге  мороженое  купим.

—  Конечно,  родной  мой,  сейчас  и  пойдём.  И  ты  меня  прости.

Они  ещё  что-то  говорили,  и  смеялись,  и  улыбались  друг  другу,  и  ему  —  Вовке.   А  он  с  изумлением  видел,  а  может  ему  показалось,  что  в  тот  момент  их  окружал  свет.

Владимир  Парошин  

фото из открытых источников