Качество души антиподно количеству денег

Бога не купишь, а душу вполне можно продать

В 1827 году вышло в свет коротенькое нерифмованное, но бездонной смысловой глубины четверостишие Александра Пушкина: ««Всё моё», — сказало злато; «всё моё», — сказал булат. «Всё куплю», — сказало злато; «всё возьму», — сказал булат». Только две крайности: богатство (деньги) и власть (сила), — третьего не дано. Так в отчаянии считал поэт после декабрьского (1825 года) восстания служивой знати, публичной казни «зачинщиков» и ссылки Николаем I на каторгу основной массы «декабристов». Благородная человеческая душа, по мысли автора, навечно стиснута с двух сторон этими жестокими шпорами, кругом тьма, и никакого просвета нет.

Положа руку на сердце, следует признать, что и сегодня мы оказались примерно в такой же ситуации. С одной стороны, несметное богатство в лице кучки олигархов не просто купается в золоте и может позволить себе всё, по Джеймсу Чейзу, «вплоть до убийства президента». С другой стороны, власть, которая весьма жёстко отстаивает своё достоинство, но, тем не менее, исправно блюдёт интересы наглых и циничных богатеев. Богу (в лице церкви) даётся «отступное» с той и другой стороны, а с народом ведётся старая-престарая игра в держание морковки перед его носом. И выхода из этой тупиковой ситуации благородной части общества пока не видится.

И это при том, что у русского народа (основной массы российского населения!) испокон веков сложилось весьма неоднозначное отношение к деньгам и власти. Согласно Максу Фасмеру, слово «деньга» появилось в лексиконе древнерусского языка в 1361 году, то есть во времена нашествия монгол на Русь. Оно производно от монгольского «теньге» и означало мелкую серебряную монету, которой московская Русь расплачивалась с иноземным захватчиком. Этот факт не мог не наложить ментальный негативный отпечаток на деньги как символ кабалы и рабства.

В дореволюционной России отношение к деньгам со стороны народа и общества претерпело некоторые изменения, но в своей сути осталось прежним. «Деньга», по Далю, в финансовом плане составляла полкопейки, но в более широком понимании стала символизировать «капитал», «достаток», «богатство» вообще. Полкопейки ходили по рукам и были, по сути, достоянием низовой, трудовой массы населения. А капитал, богатство отделились от неё и приобрели абсолютистскую самоценность, — надменную силу, материальную мощь и власть над душами людей.

С 1724 года до 1890-х годов (почти два века!) российские власти прямой налог с населения упорно именовали «подушной податью». И не хотели замечать нелепой двусмысленности ситуации. Чинушам казалось, что нет ничего зазорного в замене налога с «хозяйственного двора» (подворное обложение) на «мужскую душу». Но тем самым получалось, что денежным оброком облагалась живая человеческая душа, причём не за какие-то её преступления и провинности, а за само её существование. И это происходило в силу того, что у чиновного люда его собственная душа грубела и черствела и превращала чиновников в бездушных винтиков, нечутких к мыслям и чувствам простых людей.

Не будет преувеличением в этой связи предположить, что в правящих кругах дореволюционной России при сопоставлении денег и души деньги всегда были на первом месте, а душа отодвигалась куда-то даже не на второй план, попутно уступая позиции ещё и державному достоинству слуг государевых и дворянской чести. Когда же после отмены крепостного права (февраль 1861 года) в дело вмешались крупные частные капиталы, душа русского человека скукожилась, а деньги стали всё больше выходить за пределы финансово-экономических отношений и приобретать власть над душами людей, вполне сопоставимую с государственной властью.

Эту ситуацию можно было бы наглядно проиллюстрировать всем драматургическим творчеством Александра Островского, а также надрывно-проникновенной пьесой Антона Чехова «Вишнёвый сад». Но я хотел бы здесь акцентировать внимание на недостаточно оценённой, на мой взгляд, пьесе Льва Толстого «Власть тьмы». Деньги и душа вступают в ней у Толстого в неизбежный смертельный конфликт, при котором у бедной души не остаётся ни единого шанса на выживание. И тюрьма для главного героя воспринимается в финале не как заслуженная кара за совершённое им преступление, а как единственная возможность для спасения его души от мертвящей власти «тёмных» денег.

Советская власть не только прекрасно сознавала эту гибельную власть денежной тьмы над душами людей, но и предприняла решительные шаги в духовном освобождении советского народа от денежного рабства. В материальном плане был введён жёсткий принцип «заработной платы», преследующий цель выравнивания прожиточного «оптимума» всех трудящихся советских людей, — от простого рабочего до министра и генерального секретаря ЦК КПСС. В духовном отношении была сделана ставка на «культурную революцию», которая, отвергая веру в Бога, тем не менее, делала народную массу обладательницей всего российского и мирового богатства в литературе и всех видах искусства.

Здесь следует отметить два личных момента. Первый – это решающий вклад Иосифа Сталина в определение масштабов и глубины культурной революции. Но его волевой импульс и гениальные идеи, отданные на откуп чиновной братии, очень быстро могли превратиться в атеистическое начётничество и бездушный формализм. (Что, к сожалению, и произошло впоследствии). Вождь это понимал и сделал гениальный шаг, выманив болезного Максима Горького с курортного острова Капри и сделав его художественным руководителем, мотором и душой сталинской культурной революции. Это был второй личный момент, обеспечивший органическую связь «соцреализма» со всем наследием русской и мировой культуры.

Однако Сталин и Горький не смогли предотвратить конечный упадок советской культуры. Роковую роль в крушении советской власти и выхолащивании сталинской культурной революции сыграли сохранение в СССР как таковых денежных отношений и официально культивируемое в стране безбожие. Партийно-чиновничья «номенклатура» стала «заморачиваться» на деньгах (как запретном плоде) сразу после смерти Иосифа Сталина (1953), создавая для себя всякого рода побочные «кормушки». Интеллигенция же начала беспардонно «конъюктурить» ради лёгких денег ещё раньше, уже после кончины Максима Горького (1936). Михаил Горбачёв, при всех его личных недостатках, выпустил на волю уже вполне созревшего джинна алчности, предательства и паразитизма.

Что касается «святых девяностых», то властная элита в денежном плане не только разорвала все сдержки и препоны советской системы, но ещё и возжелала сполна возместить себе моральный и материальный ущерб по принципу «упущенной выгоды». Обогащение элиты в ельцинской России приобрело бешеный характер и превратилось в болезнь сродни клептомании, но заразную и протекающую в тяжёлой форме. Именно этим можно объяснить манию безграничного стяжательства сегодняшних олигархов в меняющей свою целевую ориентацию «путинской России». Наши миллиардеры просто не могут остановиться, и, чтобы их привести в чувство, необходимо внешнее вмешательство психическо-хирургического свойства.

В такой ситуации душа туго набитым денежным мешкам оказалась совершенно не нужной: она просто физически в эти мешки не вмещалась. Более того, «бессмертное духовное существо, одарённое разумом и волею» (Владимир Даль) стало представлять серьёзную опасность не только для олигархов (в плане набивания деньгами всё новых и новых мешков), но и для властей предержащих, помеченных предательским клеймом Иуды Искариота. Оба эти фактора и предопределили осуществление в ельцинской России культурной контрреволюции. В её ходе культурное пространство было полностью выжжено, а на пепелище посеяны семена антикультуры – алчность, стяжательство, измена Родине, подлость, бесчестность.

Как это ни парадоксально звучит, на Украине сегодня столкнулись, по сути, две Руси, — старая и новая. Помимо смертельного внутринационального противоборства новорусских со старорусскими и староукраинцев с новоукраинцами, здесь политически схлестнулись Россия путинская с ельцинской Россией. В путинской России (России по существу) с 2007 года начался медленный и мучительный процесс отмежевания от Запада и восстановления русско-российских национальных ценностей. Ельцинский же предательский режим, прочно укоренённый на Украине, стал всё больше впадать в сепаратизм и политико-экономическую зависимость от США. После государственного переворота, организованного Штатами в 2014 году, ельцинская Украина превратилась в их фактический протекторат.

Но разложение Украины на этом не остановилось. Падкая на дармовые деньги украинская национальная элита с потрохами продалась американским политиканам и уоллстритским денежным мешкам. Взяв на вооружение, в угоду США, идеи фашистского нацизма, уже претерпевшие сокрушительное поражение в Германии в 1945 году, продажная украинская элита уступила по дешёвке Штатам всю страну, а народ превратила в пушечное мясо. Вот таким-то образом и превратилась живая человеческая душа – это «бессмертное духовное существо, одарённое разумом и волею», — в мёртвый прах, полностью лишённый и разума, и воли. Это худший вид рабства, изобретённый идеологами США на рубеже XX и XXI веков. Честь им и хвала за это от Дьявола!

Как не содрогнуться при этих словах от мысли, что именно такая участь была уготована Штатами нашей стране и нашему народу, если бы в России до сих пор продолжалась тенденция продажи душ, страны и народа, начатая «меченым» Михаилом Горбачёвым и продолженная «святым» Борисом Ельциным. При этом я не хочу ни хвалить, ни хулить Владимира Путина, который вольно или невольно, худо или бедно исполнил волю Божью, предначертанную «несвятой-святой» России. Ведь именно при Путине прервалась эта гибельная для России тенденция, и в стране начался обратный отсчёт. Честь ему и хвала уже за одно это от Царя Небесного!

Но это всего лишь самое начало духовного освобождения России и её первый сдвиг с мёртвой точки, причём «мёртвой» в прямом и переносном смысле. Задача властей, общества и русско-российского народа сейчас состоит в том, чтобы перевести этот вялотекущий и во многом спонтанный процесс в русло осознанной политики властей и нарастающего духовного народного подвижничества, без которых в эмоционально-порывистой России всё может возвратиться на круги своя. Если мы не хотим быть сакральной жертвой безудержно алчных Штатов в их глобальном соперничестве с амбициозным и себе на уме Китаем, мы должны продемонстрировать нашу способность и готовность к христианскому самопожертвованию во имя спасения разорванного на кровоточащие куски человечества.

«Прекраснодушный» Михаил Горбачёв вместе с «бунтовщиком» Борисом Ельциным под «чутким» руководством предавшихся играм с Дьяволом Штатов отбросили «святую» Русь даже не на полтора столетия назад, а гораздо дальше. В плане противоборства души и денег мы вышли  сегодня на рубеж XV-XVI веков и окунулись в атмосферу непримиримой борьбы иосифлян и нестяжателей. 500 лет назад заволжские старцы-нестяжатели, возглавляемые Нилом Сорским (1433-1508) и добивавшиеся нравственного самоусовершенствования и отказа церкви от земельной собственности, потерпели поражение. Победил «стяжатель» Иосиф Волоцкий (Иван Санин, 1439-1515). Судя по трагедии РПЦ в ходе революции 1917 года и сегодня на Украине, — это была пиррова победа.

Проблема нынешней России, не менее острая, чем в старину, осложняется тем, что преодолеть кризис нравственности мы должны уже не только в лоне церкви (а в ней в первую очередь!), но и во власти, обществе и народе, — во всей многоликой и многоплановой России. «Денежная» болезнь души охватила ныне весь наш огромный национальный организм, целиком и полностью, и лечить её таблетками, гомеопатическими средствами или знахарским зельем нет никакой возможности. Необходимы кардинальные меры, причём начинать надо, как всегда, с головы.

Первейшая задача видится сейчас в нейтрализации влияния олигархата на власть и российскую общественность. Все уверения официальных лиц в том, что в России нет олигархов по причине их персонального отсутствия в руководящих органов страны, являются лукавыми и недобросовестными. Недавно вброшенная богачами и дружно поддержанная влиятельным либеральным лобби идея проведения повторной масштабной приватизации в России недвусмысленно показала, что вся наша финансово-экономическая элита находится под полным и жёстким контролем у денежных воротил.

Более того, то же самое по-тихому, но упёрто и целеустремлённо осуществляется и в социальной сфере. Эта важная и весьма деликатная область с 2018 года полностью отдана на откуп профессиональному финансисту вице-премьеру Татьяне Голиковой. По нелепости это равнозначно тому, как если бы Максиму Горькому в советское время поручили вершить финансовые дела. Он наверняка завалил бы их, так как ему пришлось бы совсем иные книжки читать и писать. Вот так и Голикова рулит российским социумом, тщетно пытаясь решать острейшие проблемы медицины, образования и культуры, созданные в проклинаемые народом «святые девяностые», методами бюрократически и жёстко проводимой финансовой «оптимизации». Естественно, что при таком подходе проблем становится не меньше, а гораздо больше.

Россия ныне вплотную подходит к очередным президентским выборам, которые состоятся в марте 2024 года. Для нашей страны выбор первого лица значит гораздо больше, чем для других, так как он всегда сопряжён в менталитете русско-российского народа с надеждой на корректировку курса державы не только на предстоящие шесть лет, но, как минимум, и на всю первую половину XXI века. Подавляющее большинство россиян ждут от предстоящих выборов, может быть, слишком многого. Но одно несомненно: терпеть и дальше муки души, разума и «тела», находящихся в денежных тисках, оно уже не намерено.

Россия созрела для перемен, причём перемен решительных, однозначно определительных и соответствующих воле народной. Власть с 1991 года запутывается всё больше в либерально-буржуазных компромиссах, и этим паллиативным компромиссам нет конца. Опасность подобной (сомнительной во всех отношениях) ситуации заключается в том, что, не дождавшись  позитивного решения назревших проблем, люди будут требовать перемен ради перемен. Этого-то и добиваются США и российские олигархи.

Ныне, как никогда, в России предельно востребованы честность, открытость, правда и справедливость. И терпеливый русско-российский народ, кажется, по праву считает, что вполне заслужил от высоко чтимых им властей этой царственной милости и божественной щедрости.

Александр  Афанасьев