Светлой памяти, 240-летию со дня рождения

Дениса Васильевича Давыдова

Посвящается

Детство. Юность.

I.

Представитель старинного дворянского рода Давыдовых родился в Москве 16 июля 1784 года в семье бригадира Василия Денисовича Давыдова и его жены Елены Евдокимовны Щербининой. Крещен 23 июля 1784 года в церкви Неопалимая Купина, близ Девичьего поля при восприимстве дяди Льва Денисовича Давыдова и бабушки Александры Осиповны Щербининой и назван в честь деда Денисом.

Отец будущего поэта был потомственным военным, командиром Полтавского полка; дед его матери – генерал-аншеф Е.А. Щербинин; младший брат Евдоким – генерал-майор с 1820 года; двоюродный брат Е.В. Давыдов — генерал-майор с 1813 года, по материнской линии приходился кузеном А.П. Ермолову и родственником не менее известного генерала Н.Н. Раевского. Одним словом, эта знаменитая фамилия была известна и глубоко уважаема в Отечестве.

Поэтому значительная часть детских лет нашего героя прошла в военной обстановке, где служил его отец, командовавший Полтавским легкоконным полком, и была родиной его матери, дочери Харьковского генерал-губернатора Евдокима Щербинина.

Денис очень любил лошадей и потому рано приобщился к военному делу. Великолепно держался в седле, виртуозно владел оружием, и лишь маленький рост (менее 160 см) и нос-«пуговкой» омрачали его существование.

Мальчик с ранних лет мечтал о военной службе; здесь его привлекало все: и красивая форма, и прочая атрибутика. Денис любил маршировать, устраивать сражения с помощью игрушечных сабель и пистолетов. Такое раннее пристрастие к военному делу чрезвычайно радовало отца, и он всячески поощрял это увлечение сына.

…Семья Давыдовых жила в собственном имении, где благодаря гостеприимству хозяев, очень любили собираться их друзья, причем никаких ограничений для детей не существовало, и Денис с братом Евдокимом всегда присутствовали в гостиной, где велись разговоры на самые серьезные военные темы. Однажды, когда Денису было 9 лет, к ним приехал в гости Александр Васильевич Суворов, знаменитый русский полководец, генералиссимус, не проигравший ни одного сражения. Оглядев двух сыновей Давыдова, сказал: «Этот удалой будет военным, я не умру, а он уже три сражения выиграет! А Евдоким пойдет по гражданской службе». Но Суворов оказался прав лишь на половину, ибо в будущем, оба стали настоящими героями: Денис блестяще проявил себя в Отечественной войне 1812 года, а Евдоким – в Аустерлицком сражении.

II.

Семейство Давыдовых в тот период жило благополучно и счастливо. Отец был на хорошем счету, но после смерти Екатерины II на престол взошел Павел I, который откровенно недолюбливал Суворова, и мирному существованию уважаемого семейства пришел конец. Была назначена ревизия Полтавского полка, которым командовал Василий Денисович, и обнаружилась недостача в 100 тысяч рублей!.. Вполне естественно последовала расправа: Давыдова-старшего уволили, и по суду обязали выплатить эту сумму государству.

С Москвой пришлось расстаться, продать имение. Это был удар, что называется, «ниже пояса», но Василий Денисович сумел выбраться из долгов и купить небольшую подмосковную деревеньку Бородино около Можайска. (В 1812 году во время Бородинского сражения деревня сгорела вместе с барским домом – ред.).

Нужно было что-то делать с подростками: и Василий Денисович в соответствии с предсказанием А. В. Суворова, определил сыновей: Дениса – в кавалергарды, а его брата – в архив Иностранной коллегии.

Военная карьера.

I.

В 1801 году, когда юноше исполнилось 17 лет, отец отправил его на службу в Кавалергардский полк, квартировавший в Петербурге, но дежурный офицер, увидев юношу «метр с кепкой», отказался принять его в полк. Однако, как позже выяснилось, не на того напали, ибо Денис сумел расположить к себе старших офицеров. Обаятельный юноша отличался веселым нравом, был остроумен, но скромен; и вскоре стал настоящим любимцем полка. Дежурному офицеру ничего не оставалось, как зачислить Дениса Давыдова в полк, и впоследствии ему не пришлось пожалеть о своем решении. 28 сентября 1801 года Денис стал эстандарт-юнкером.

Позднее в автобиографии Денис весело обрисовал себя (ведя речь в третьем лице):

«Наконец привязали недоросля нашего к огромному палашу, опустили его в глубокие ботфорты и покрыли святилище поэтического гения мукою и треугольною шляпою».

Многие офицеры оказывали юноше протекцию, в том числе, и Александр Михайлович Каховский, сын генерала от инфантерии. Для того чтобы восполнить пробелы в образовании Дениса, он составил для него индивидуальную программу, подобрал книги по самым различным отраслям знаний – от военной истории, фортификации и картографии до экономических теорий английских экономистов и словесности.

Результат оказался блестящим: в сентябре 1802 года Денис Давыдов был произведен в корнеты, а в ноябре 1803 – в поручики.

Следует сказать, что именно в это время Денис начал писать стихи и басни, где стал высмеивать первых лиц государства!..

Но этот «экскурс» не остался незамеченным: из-за сатирических стихов последовал перевод Давыдова из гвардии в Белорусский гусарский полк с дислокацией в Подольской губернии в Малороссии с переаттестацией в ротмистры («старая гвардия», к которой относился и Кавалергардский полк, имел преимущество перед армейцами на два чина – ред.).

Так поступали с кавалергардами очень редко, и только за большие провинности – трусость в бою, казнокрадство или шулерство в картах.

Однако Денису понравилось быть в гусарах; там он познакомился с героем своих «зачашных песен», весьма привольных, поручиком Бурцовым. Лихие пирушки, буйные, а порой скабрезные шутки – все это теперь он, забросив басни, воспевал в своих «зачашных песнях».

II.

Денис Давыдов чуть было не «проспал» первую мировую войну с Наполеоном!.. Гвардия принимала участие в сражениях с французами, а его гусарский полк бездействовал. Это весьма удручало Давыдова, тем более что его брат Евдоким, бросив гражданскую службу в Иностранной коллегии, тоже поступил в кавалергарды и успел прославиться под Аустерлицем. Там Евдоким был тяжело ранен (5 сабельных ударов, одна пулевая и одна штыковая рана – ред.) и попал в плен. Наполеон, навещая лазарет, где лежал Евдоким Давыдов, имел с ним беседу. Эта встреча была в подробностях описана во всех европейских газетах.

Именно это событие послужило толчком для Дениса; и в ноябре 1806 года он ночью тайно проник к фельдмаршалу М.Ф. Каменскому, главнокомандующему русской армией.

Михаил Федотович Каменский – маленький сухонький старичок в ночном колпаке, чуть не умер от страха, когда перед ним появился Денис Давыдов и потребовал (!) отправить его на фронт!..

Но Каменский до этого всего неделю командовал армией; а вскоре был снят, поскольку визит Давыдова лишил его разума. Ходили разные слухи: будто бы старик вышел к войску в заячьем тулупе и в платке на голове, и заявил: «Братцы, спасайтесь кто как может…».

Однако слава об отчаянном гусаре дошла до фаворитки Государя – Марии Антоновны Нарышкиной, и она помогла Давыдову в его желании воевать. В начале 1807 года он был назначен адъютантом к генералу П.И. Багратиону.

В свое время, когда Денис писал стихи, в одном из стихотворений он «вышутил» длинный нос Багратиона, а потому побаивался первой с ним встречи. Генерал, увидев Дениса, сказал присутствующим офицерам: «Вот тот, кто потешился над моим носом». На что Давыдов, не растерявшись, ответил, что писал о его носе только из зависти, поскольку у него самого нос «пуговкой». Шутка понравилась Багратиону, и он часто, когда ему докладывали, что неприятель «на носу», переспрашивал: «На чьём носу?.. Если на моем, то можно еще отобедать, а если на Денисовом, то – по коням!».

…Уже с 24 января 1807 года Денис Давыдов участвовал в боях с французами. В сражении при Прейсиш-Эйлау он находился подле Багратиона, который появлялся со своим адъютантом на самых опасных и ответственных участках фронта. Один бой, по мнению Багратиона, был выигран только благодаря находчивости Давыдова. Он в одиночку бросился на отряд французских улан, и те, преследуя его, отвлеклись, упустив момент появления русских гусар. За этот бой Денис получил орден Святого Владимира IV степени, а также – бурку от Багратиона и трофейную лошадь.

Храбрость Дениса Давыдова в кампании 1807 года была отмечена золотым Прейсиш-Эйлауским крестом, орденом Святой Анны 2-го класса, золотой саблей с надписью: «За храбрость» и прусским орденом «За достоинство».

Зимой 1808 года Давыдов сражался в русской армии, действовавшей в Финляндии; прошел вместе с генералом Я.П. Кульневым до Улеаборга, занял с казаками остров Карлоэ и, вернувшись к авангарду, отступил по льду Ботнического залива.

…В самом конце кампании Денису довелось увидеть Наполеона. Тогда в Тильзите заключался мир между французским и русским императорами, и многие его одобрили. Но Багратион, не желая видеть этого «француза», сказался «больным» и отправил вместо себя Давыдова.

В 1809 году, состоя при князе Багратионе, командовавшем войсками в Молдавии, Денис участвовал в различных боевых действиях против турок, а затем, когда Багратиона сменил граф Каменский, поступил в авангард молдавской армии под начальством того же Кульнева. Наградой за проявленную храбрость были алмазные знаки ордена Святой Анны 2-го класса и чин ротмистра.

Под впечатлением увиденного на полях сражения Давыдов с 1810 года начинает работать над серией очерков о военных событиях, свидетелем и участником которых был.

Накануне Отечественной войны Денис писал: «1812 год уже стоял посреди нас, русских, со своим штыком в крови по дуло, со своим ножом в крови по локоть». И он просит разрешение у Багратиона стать в рядах Ахтырского гусарского полка. По представлению генерала 8 апреля 1812 года Давыдов был произведен в подполковники и назначен командиром Первого батальона Ахтырского гусарского полка.

Отечественная война 1812 года.

С первых дней войны Ахтырский гусарский полк, которым командовал генерал-майор князь И.В. Васильчиков, постоянно находился в соприкосновении с неприятелем, прикрывая отход 2-ой западной армии Багратиона. Ахтырские гусары совместно с Харьковским, Черниговским, Киевским и Новороссийскими драгунскими полками, а также с Литовским полком уланов входили в состав 4-го кавалерийского корпуса под командованием генерал-майора К.К. Сиверса, воевавшего в арьергарде 2-ой Западной армии, которой командовал донской атаман М.И. Платов. Вместе с полком Денис Давыдов принял участие в серьезных столкновениях с неприятелем у деревни Мир (28 июня), под Романовом (2 июля), Салтыковкой (11 июля) и Смоленском, в арьергардных боях у села Усвяты и у реки Осьма (15 августа).

Ахтырские гусары отличились в схватке у Колоцкого монастыря, которая переросла в ожесточенный многочасовой бой. Как писал Давыдов, «Бой был ужасный!.. Нас обдавало градом пуль и картечей, ядра рвали колонны наши по всем направлениям».

Но 21 августа 1812 года возле деревни Бородино, где вырос Давыдов, и уже торопливо разбирали его родительский дом на фортификационные укрепления, за 5 дней до великого сражения Денис предложил Багратиону идею собственного партизанского отряда.

Следует сказать, что первый партизанский отряд в ходе Отечественной войны был создан по инициативе князя Барклая-де-Толли 22 июля 1812 года под командованием генерала Ф.Ф. Винцингероде. Вспомнили историю и уставы Петра Великого, где применялись ертаул и корволант. Логика была простая: Наполеон надеялся победить Россию за 20 дней – именно на столько времени он взял с собой провианта. Но если отбирать обозы и ломать мосты, то это может создать ему большие проблемы. Давыдов писал Багратиону:

«Ваше сиятельство! Вам известно, что я, оставя место адъютанта Вашего, столь лестного для моего самолюбия, вступая в гусарский полк, имел предметом партизанскую службу и по силам лет моих, и по опытности, и, если смею сказать, по отваге моей… Вы мой единственный благодетель; позвольте мне представить к Вам для объяснений моих намерений, если они будут вам угодны, употребите меня по желанию моему и будьте надёжны, что тот, который носит звание адъютанта Багратиона 5 лет сряду, тот поддержит честь сию со всею ревностью, какой бедственное положение любезного нашего Отечества требует…».

Приказ Багратиона о создании летучего партизанского отряда был одним из его последних перед Бородинским сражением, где князь, к большому сожалению, был смертельно ранен.

…Отряд состоял из 50 ахтырских гусар и 80 донских казаков, которых Давыдов отбирал лично. Его соратниками были однополчане, офицеры Ахтырского полка: штабс-ротмистр Николай Григорьевич Бодряга, поручик Дмитрий Алексеевич Бекетов, поручик Пётр Астахов и урядник 10-го Иловайского полка Крючков.

Сразу же по завершению боя за Шевардинский редут отряд Давыдова отделился от действующей армии и отправился в рейд по тылам французских войск.

В первую же ночь отряд Давыдова попал в засаду, устроенную крестьянами, и Денис Васильевич чуть было не погиб. Крестьяне плохо разбирались в деталях военной формы, которая у французов и русских была очень похожей. Тем более что русские офицеры тогда разговаривали, как правило, по-французски. После этого случая Давыдов надел крестьянский кафтан и отпустил бороду, а также вооружил крестьян отобранным у врага оружием, и частенько действовал совместно с ними. К середине сентября активные действия отряда, который насчитывал уже более 300 всадников, между Гжатском и Вязьмой вынудили противника направить на его ликвидацию две тысячи карателей. А пока они искали отряд, Давыдов разгромил пехотный батальон, захватил артиллерийский парк, освободил из плена 400 русских солдат, из которых 250 включил в свой отряд, и ухитрился даже разгромить провиантский и артиллерийский обозы.

Первое серьезное боевое крещение партизаны Давыдова получили 2 сентября около села Токарево, уничтожив крупный отряд мародеров и захватив в плен около 100 человек.

Отряд наносил ощутимый урон неприятельской армии, перехватывая транспорты с фуражом и провиантом. И при всем том Денис Давыдов умудрялся вести дневник, где описывал все действия своего отряда:

«На рассвете мы атаковали в виду города неприятельский отряд, прикрывавший транспорт. После стремительной атаки большая часть прикрытия рассыпалась, успех превзошел мое ожидание: 270 рядовых и 60 офицеров сложили оружие, до 100 человек легло на месте. Сей транспорт состоял в новой одежде и обуви на весь первый Вестфальский гусарский полк, и по найденной накладной стоил 17 тысяч франков».

Быстрые успехи отряда Давыдова убедили главнокомандующего М.И. Кутузова в целесообразности партизанской войны и не замедлили дать ей более широкое развитие, и поэтому он постоянно присылал партизанам подкрепления.

Наполеон ненавидел Давыдова и приказал при аресте расстрелять того на месте. Ради его поимки император выделил один из лучших своих отрядов в 2 тысячи всадников при восьми обер-офицерах и одним штаб-офицере. Но Давыдов, у которого было в два раза меньше людей, сумел загнать французов в ловушку, и взять в плен вместе с офицерами.

В октябре отряд Давыдова увеличился до 700 человек и разгромил пехотный батальон, взяв 200 пленных, а также захватил 41 фуру с продовольствием, транспортом и обмундированием на целый полк.

И снова все повторилось: на ликвидацию летучего отряда противник выделил очень крупные силы, но партизаны внезапно атаковали и расстреляли их авангард.

Одним из выдающихся подвигов Дениса Давыдова стало дело под Ляховым, где он вместе с партизанскими отрядами А.Н. Сеславина, А.С. Фигнера и В.В. Орлова-Денисова 28 октября 1812 года взял в плен двухтысячный отряд генерала Ожеро. 3 ноября отряд Давыдова захватил в плен трех генералов, 900 солдат, четыре орудия и большой обоз. На другой день вновь был отбит обоз и захвачено в плен более 500 солдат и офицеров.

В конце ноября М.И. Кутузов приказал Давыдову занять Гродно и «очистить окрест оного через дружелюбные переговоры, нежели посредством оружия!»

В Копысе Давыдов разгромил крупное французское кавалерийское соединение и направил в тыл 900 пленных солдат. 14 ноября он овладел Белыничами с их внушительным складом провианта; и далее, продолжая поиски до Немана, занял Гродно.

В дневнике Денис Васильевич писал: «В сём деле мы овладели магазином и госпиталем в Белыничах. В первом найдено 400 четвертей ржи, 40 четвертей пшеницы, 200 четвертей гречихи и 50 четвертей конопли, а в последнем взяли 290 человек больных и 15 лекарей. Взят один обоз и 180 ружей».

9 декабря гарнизон Гродно, состоявший из 4 тысяч солдат и офицеров и 30 орудий, оставил город.

24 декабря 1812 года Денис Давыдов получил приказ: соединиться с корпусом Дмитрия Дохтурова, и на этом для него партизанская война закончилась.

За эту кампанию Давыдов был награжден орденами: Святого Владимира 3-й степени и Святого Георгия 4-го класса; такое внимание было для него неожиданным и весьма ценным: «Ваша светлость!.. Пока продолжалась Отечественная война, я считал за грех думать об ином, чем, как об истреблении врагов Отечества. Ныне, за границей, я покорнейше прошу Вашу светлость прислать мне Владимира 3-й степени и Георгия 4-го класса», – писал Давыдов фельдмаршалу М.И. Кутузову после перехода границы.

Война продолжается…

Но после успешной операции с французами, война для Дениса Давыдова не закончилась. Освободив Вязьму, Дорогобуж и Гжатск от иностранных захватчиков, он со своим корпусом вступил в Германию. В сущности, это был уже не «партизанский отряд», но авангард передового корпуса. 8 марта 1813 года с тремя казачьими полками (всего около 500 кавалеристов – ред.) Давыдов подступил к стенам Дрездена и разложил огромные костры, чтобы ввести в заблуждение противника. Французы, которые окопались в Дрездене, были в недоумении: что задумал этот сумасшедший русский?.. Хочет спалить не только город, но также и всю их армию?.. После длинных и долгих переговоров, французский генерал Дюрют с пятитысячным отрядом согласился очистить весь новый Дрезден и отступить за Эльбу.

В полдень 10 марта корпус Давыдова торжественно вошел в город. Однако на рассвете 13 марта в Дрезден спешно прибыл генерал Винценгероде, который обвинил Давыдова в том, что тот самовольно захватил Дрезден и осмелился вступить в переговоры, тогда как существовал приказ, запрещающий ему это делать.

Давыдову было приказано сдать отряд и отправиться в главную квартиру русской армии в ожидании суда. Однако, когда об этом доложили императору, Александр Павлович сказал: «Как бы то ни было, а победителя не судят!».

Фельдмаршал распорядился вернуть Давыдову отряд, которым тот командовал, но, увы, его уже на существовало – казачки разбежались, опасаясь наказания. Таким образом, Денис остался в армии, но без должности.

… Позже он был назначен командиром Ахтырского гусарского полка. Решающим в кампании 1813 года была «Битва народов» при Лейпциге. Ахтырский гусарский полк, который находился в составе Прусской армии, был брошен в атаку без отдыха, прямо с похода, тем не менее захватил 5 орудий и до 500 пленных. А 20 декабря того же года вместе с армией Блюхера ахтырцы под командованием полковника Д.В. Давыдова вступили в пределы Франции. Одно за другим следовали серьезные столкновения под Бруеном и Ла-Ротьером, за отличие в сражении, во время которого под Давыдовым было убито 5 лошадей, однако он вместе со своими кавалеристами прорвался сквозь гусар бригады барона Жакино к французской артиллерийской батарее и, изрубив прислугу, решил исход сражения, 20 января 1814 года был произведен в генерал-майоры, однако из-за путаницы в рапортах получил этот чин лишь 21 декабря 1815 года.

После Краонского сражения, где были либо убиты, либо ранены все генералы второй гусарской дивизии, Денис Давыдов двое суток, без сна и отдыха, управлял дивизией, а после – бригадой, составленной из Ахтырского и Белорусского гусарских полков.

В апреле 1815 года ахтырцам вновь было суждено побывать во Франции, куда они прибыли в составе армии Барклая-де-Толли. На этот раз Ахтырские гусары были лишь участниками знаменитого смотра в местечке Вертю в Шампани. Именно с этим пребыванием связана одна из полковых легенд, которая действительно имела место и получила впоследствии отражение в полковой песне.

После взятия Парижа, Ахтырский полк находился в местечке Аррас. Осмотрев полк, Денис Васильевич нашел внешний вид своих гусар весьма плачевным. Мундиры изрядно износились во время боевых действий, и нужно было что-то предпринять. К счастью, полк был расквартирован вблизи женского монастыря, монахини которого носили рясы «полкового» цвета, т.е. коричневого. По приказу Давыдова с монастырского склада было изъято все сукно, необходимое для пошива новых мундиров. И в результате ахтырцы выглядели блестяще и произвели впечатление на императора. После этого Александр I своим указом повелел на вечные времена носить гусарам коричневые мундиры.

Служба после Отечественной войны.

I.

После Отечественной войны 1812 года у Дениса Давыдова начались всевозможные неприятности. Вначале его отправили командовать драгунской бригадой, которая стояла под Киевом. Как всякий гусар, Денис, мягко говоря, драгун недолюбливал. Затем ему сообщили, что чин генерал-майора ему присвоили по ошибке, и он – полковник. В довершение всего Давыдова перевели служить в Орловскую губернию командиром конно-егерской бригады. Это стало последней каплей, ибо в этом случае он был обязан лишиться своих гусарских усов, своей гордости, поскольку егерям усы не полагались.

Денис Васильевич написал письмо Императору, что выполнить приказ не может по уважительной причине, поскольку сбрить усы не может и не хочет. Давыдов ждал отставки и опалы, но Император, когда ему доложили о подобном протесте, к счастью, был в прекрасном настроении, и сказал подчиненным: «Ну, что ж!.. Пусть остается гусаром!» – и назначил Денисова в гусарский полк с возвращением ему чина генерал-майора.

В первые мирные дни Денис Васильевич решил приступить к написанию мемуаров. И главной темой стал «Дневник партизанских действий 1812 года». Получив длительный отпуск, Давыдов поспешил в Москву, где провел почти год в кругу литераторов, художников и артистов. Но к концу 1815 года он вернулся в армию для пополнения и уточнения событий тех лет, а после — снова с столицу.

В 1815 году Дениса Давыдова избрали в члены закрытого литературного объединения «Арзамас» с прозвищем «Армянин». Вместе с Пушкиным и Вяземским он представляет в Москве отделение арзамазского кружка. В конце того же года Давыдов был назначен членом Военного общества при гвардейском Главном штабе, где выступал с чтением своего военно-теоретического труда «Опыт теории партизанского действия».

Но «Арзамас» просуществовал недолго: в 1818 году он распался; и с февраля того же года Денис Давыдов занимает место начальника штаба сначала в 7-ом, а затем – в 3-ем пехотном корпусе, но служба в пехоте угнетает его, Давыдов называет её «душной тюрьмой» и большую часть времени занят своими записями и книгами. Наконец 17 марта 1820 года он был освобожден от всех должностей и определён «состоять в кавалерии», т.е. в резерве.

II.

Удалившись от военных дел, Давыдов целиком отдается написанию партизанского дневника «под звуки мирных сельских работ», и в этот период жизни он тесно сближается с Александром Пушкиным, а наезжая из деревни в Москву, часто встречается с А.С. Грибоедовым, В.Ф. Одоевским, В.К. Кюхельбекером, А.А. Алябьевым, П.А. Вяземским, В.Л. Пушкиным, В.Л. Давыдовым, Н.М. Языковым, А.А. Бестужевым и А.И. Якубовичем.

Но в сентябре 1826 года Давыдов уже вновь сражается — на Кавказе, где идет война против персов. Только смещение «неблагонадежного» А.П. Ермолова с должности начальника Кавказского корпуса вынуждает Давыдова вернуться в Москву. И снова Денис Васильевич берется за плуг, за охотничье ружье, за «перо»: «Я теперь пустился в записи свои военные, пишу и пишу. Не позволяют драться, я принялся описывать, как дрались; переделываю мой партизанский опыт. Я думаю, что это сочинение не потонет в лете и бесполезно не будет».

В это же время Давыдов создает цикл лирических стихотворений и охотно делится воспоминаниями о 1812 годе с М.Н. Загоскиным и А.М. Михайловским-Данилевским, которые его искренне поддерживают и одобряют.

Последняя его кампания была в 1831 году – против польских повстанцев, сражался он, как и прежде, хорошо, умело и весьма удачно. Боевые заслуги Давыдова были на этот раз, пожалуй, уважены, как ни в одну военную кампанию. Кроме ордена Святой Анны первой степени, врученную ему за взятие Владимира-Волынского (хотя Главная квартира за эту удачно проведенную Давыдовым операцию представила его к ордену Святого Георгия 3-ей степени, однако новый Государь шел по стопам прежнего и тоже посчитал необходимым приуменьшить награду поэту-партизану), за упорный бой у Будзинского леса, где ему вновь пришлось скрестить оружие с известным еще по 1812 году противником – польским генералом Каролем Турно, он получил чин генерал-лейтенанта; «за отличное мужество и распорядительность» во время горячего сражения у переправы на Висле Давыдову был пожалован орден Святого Владимира 2-й степени. И кроме того, за всю польскую кампанию он получил польский знак отличия «Virtuti militar 2-го класса».

Уезжая из армии, Денис Давыдов твердо знал, что закончил свою последнюю в жизни кампанию. Более воевать он не собирался. Взять снова в руки испытанную саблю его теперь могла заставить лишь смертельная угроза любезному Отечеству. Однако такой угрозы в обозримом будущем вроде бы, слава Богу, не предвиделось…

Творчество удалого гусара, героя войны 1812 года.

I.

Литературная деятельность Дениса Давыдова сложилась не сразу, а по зрелому размышлению и под впечатлением над пережитым. Известно, что начинал он с басен, где высмеивал придворную знать, за что был выслан из столицы как неблагонадежный член общества.

Не меньшую славу ему принесли и так называемые «зачашные песни»: «Стукни чашу с чашей дружно! Нынче пить ещё досужно; Завтра трубы затрубят, завтра громы загремят…» – распевала вся Россия, но сам Давыдов был скромен и не уверен в своем таланте, и поэтом себя именовать не осмеливался:

Я не поэт, я – партизан, казак,

Я иногда бывал на Пинде, но наскоком,

И беззаботно, кое-как,

Раскидывал перед Кастальским током

Мой независимый бивак.

Нет, не наезднику пристало

Петь, в креслах развалясь, лень, негу и покой…

Пусть грянет Русь военною грозой –

Я в этой песне запевало!

Успешные партизанские действия в войну 1812 года прославили Давыдова, и с тех пор у него появилась репутация «певца-воина», которая всячески поддерживалась его друзьями, в том числе и А.С. Пушкиным.

Героями его стихотворений были живописные образы прямодушных, чуждых светским условностям, военных людей, преданных простым радостям жизни и патриотическому долгу. Денис Васильевич говорил: «Чтобы писать стихотворения, надобна буря, гроза, надобно, чтобы нашу чашу било!». Писал он и перед боем, и после него, у костра и при зареве пожара, но всегда с таким воодушевлением, как никто из поэтов того времени.

В таком духе написаны «Послание Бурцову», «Гусарский пир», «Песня старого гусара» и другие. Но именно в этих работах Денис Давыдов проявил себя как новатор русской литературы, впервые использовав в рассчитанном на широкий круг читателей произведении профессионализмы, а именно – при описании гусарского быта используются гусарские названия оружия, одежды и предметов личной гигиены. Это «новаторство» повлияло на творчество А.С. Пушкина, который продолжил традицию в своих произведениях.

Давыдов, зарекомендовав себя как мастер стихотворных каламбуров, был известным на всю русскую армию острословом, задевавшим высших сановников, в том числе, и самого царя. Однако на ряду со стихами вакхического и эротического содержания у него были работы в элегическом тоне, навеянном с одной стороны, страстью к дочери пензенского помещика Евгении Золотаревой, а с другой – впечатлениями природы. Сюда относятся большая часть лучших его произведений последнего периода, таких как: «Море», «Репка», «Вальс»:

Кипит поток в дубраве шумной

И мчится скачущей волной,

И катит в ярости безумной

Песок и камень вековой.

Но, покорен красой невольно,

Колышет ласково поток

Слетевший с берега на волны

Весенний розовый листок.

Так бурей вальса не сокрыта,

Так от толпы отличена,

Летит воздушна и стройна,

Моя любовь, моя харита,

Виновница тоски моей,

Моих мечтаний, вдохновений,

И поэтических страстей!

II.

Прозаические произведения Дениса Давыдова делятся на две категории: статьи, которые носят характер личных воспоминаний, и статьи историко-политического содержания. Из первых наиболее известны: «Встреча с великим Суворовым», «Встреча с фельдмаршалом графом Каменским», «Воспоминания о сражении при Прейсиш-Эйлау», «Тильзит в 1807 году», «Дневники партизанских действий» и «Записки о польской кампании 1831 года».

По ценности сообщаемых данных эти военные воспоминания до сих пор сохраняют значение важных источников по истории войн той эпохи.

Ко второй категории относятся: «Опыт теории партизанского действия», «Мороз ли истребил французскую армию?», «Переписка с Вальтер-Скоттом», «Замечания на некрологию Н.Н. Раевского» и другие.

…Осенью 1832 года в книжных лавках Москвы появился первый сборник стихотворений поэта-партизана в обычном для того времени маленьком формате с виньеткой на обложке. Однако внешний вид книжки — небрежность шрифта, опечатки — изрядно огорчили автора. Давыдов подарил по одному экземпляру Пушкину, Дашкову Блудову и Жуковскому, которому приложил письмо:

«Нет, как ни говори и как не люби нашу матушку Белокаменную, но она весьма отстала от Петербурга даже и в красоте книгопечатания; вкусу нет!.. Впрочем, я сам виноват, такие дела не перепоручают другим, а требуют надзор хозяина. Будь я в Москве, то издание было бы красивее и не было бы опечаток, которые мне глаза колют».

Этот единственный прижизненный сборник произведений Дениса Давыдова давно стал библиографической редкостью. Поэт включил в него 39 стихотворений, так восхищавших современников.

Впоследствии собрание сочинений Дениса Давыдова выдержали 6 изданий: из них наибольшей полнотой отличаются 3-х томные издания 1860 и 1893 годов под рецензией А.О. Круглого (приложение к журналу «Север» — ред.). Издание «Записок» по цензурным соображениям было организовано в Брюсселе в 1863 году князем Петром Долгоруковым.

Личная жизнь.

I.

Впервые Денис влюбился в Аглаю де Грамон, которая предпочла выйти замуж за его двоюродного брата – высоченного кавалергардского полковника А.Л. Давыдова.

Вторично любовь накрыла молодого человека внезапно: он влюбился в юную балерину Татьяну Иванову. Он часами стоял под окном балетного училища, в надежде дождаться девушку и проводить до дома. Но все попытки оканчивались неудачей: Татьяну обязательно кто-нибудь сопровождал. Ни стихи, которые он ей посвящал, ни цветы, подаренные балерине, не тронули сердца девушки. Впоследствии она вышла замуж за балетмейстера.

Проходя службу под Киевом, Денис в очередной раз влюбился: его избранницей стала киевская племянница Раевских – Лиза Злотницкая. В это же время Общество любителей российской словесности избрало его своим действительным членом. Денис был очень горд, поскольку до этого называть себя Поэтом не осмеливался.

Родители невесты поставили перед женихом непременное условие: он должен был исхлопотать у Государя казенное имение в аренду (это была форма государевой поддержки лиц весьма небогатых, но отличившихся на службе – ред.). Денис поехал в Петербург хлопотать, в этом ему помогал В.А. Жуковский, которой Давыдова глубоко уважал. С его помощью достаточно быстро было предоставлено «в связи с предстоящей женитьбой» в аренду казенное имение Балты, приносившее 6 тысяч рублей в год.

Но тут Давыдов получил новый удар!.. Пока он хлопотал в Питере, Лиза увлеклась князем Петром Голицыным, картежником и кутилой, которого недавно выгнали из гвардии за какие-то тёмные дела. Но, к сожалению, он был необычайно красив, и Лиза не устояла…

Денису был дан категорический отказ, причем увидеться с ним Лиза не пожелала. Это было и обидно, и унизительно. Друзья принялись спасать его, и для этого устроили Денису встречу с дочерью покойного генерала Николая Александровича Чиркова – Софьей. По тем временам она была уже в «зрелом возрасте» – 24 года, но друзья наперебой расхваливали её: и миловидна, и скромна, рассудительна и добра, начитана и умна. И Давыдов решился, тем более что самому Денису минуло уже 35 лет.

Однако свадьба чуть было не расстроилась, поскольку мать невесты, узнав про его «зачашные песни», велела отказать Денису как пьянице, беспутнику и картежнику. Друзья её покойного мужа еле-еле уговорили матушку: он-де в карты не играет, пьет мало, а вообще он – Поэт, и стихи его печатают, и расходятся буквально нарасхват!..

В апреле 1819 года Денис обвенчался с Софьей. Как только у четы начали рождаться дети, у Давыдова пропало всякое желание тянуть военную лямку; и он захотел находиться дома, возле жены и детей. Он то и дело сказывался «больным» или уходил в многомесячные отпуска.

Даже Кавказская война, куда он был направлен под начало генерала Ермолова, его не увлекла. Давыдов пробыл в действительной армии лишь два месяца, затем выпросил у Ермолова шестинедельный отпуск для «поправки здоровья». Заехав для вида на минеральные воды, разослав для убедительности несколько писем о своей «болезни» (в том числе и Вальтеру Скотту), он помчался на Арбат в Москву, где его в то время ждали уже три сына и беременная в очередной раз жена Софья. Всего в браке родилось девять детей!..

После польской кампании, когда Давыдову исполнилось 47 лет, он только и думал о покое, и от него наконец отстали. Но в отставку ему так и не дали уйти, однако не трогали, и вся служба ограничивалась ношением генерал-лейтенантского мундира.

II.

Последние годы жизни (с лета 1829 года) Давыдов провел в селе Верхняя Маза, принадлежавшего его жене Софье Николаевне. Здесь он продолжал заниматься творчеством, вел обширную переписку с собратьями по перу: с А.С. Пушкиным, М.Н. Загоскиным, В.А. Жуковским, А.Ф. Воейковым и другими писателями, а также знакомыми издателями. Любил Денис Васильевич бывать в гостях у соседей Языковых, Ивашевых, Бестужевых, Поливановых, и всюду его принимали, как своего, надежного и талантливого писателя и поэта.

Посещая Симбирск, Давыдов выписывал книги из-за границы, которые с увлечением читал. Охотился, писал военно-исторические записки; занимался воспитанием детей и домашним хозяйством. Выстроил винокуренный завод, устроил пруд, где ребятишки с удовольствием плескались; одним словом, жил в свое удовольствие.

Но в 1831 году Давыдов отправился в Пензу навестить сослуживца и там без памяти влюбился в его племянницу 23-летнюю Евгению Золотареву!.. Он был на 27 лет старше своей избранницы, однако несмотря на то, что очень любил свою семью, ничего не мог с собой поделать. Кроме того, скрыть свое увлечение у Дениса тоже не получалось; этот страстный роман продолжался 3 года. Именно этой последней любви посвятил поэт свои выстраданные, сердечные стихи: романс «Не пробуждай, не пробуждай моих безумств и исступлений…» и «Вальс»:

Кипит поток в дубраве шумной

И мчится скачущей волной,

И катит в ярости безумной

Песок и камень вековой.

Но, покорен красой невольно,

Колышет ласково поток

Слетевший с берега на волны

Весенний, розовый листок.

…Так бурей вальса не сокрыта,

Так от толпы отличена,

Летит, воздушна и стройна,

Моя любовь, моя харита,

Виновница тоски моей,

Моих мечтаний, вдохновений,

И поэтических волнений,

И поэтических страстей!

В обществе ходили слухи и сплетни, и в результате, чтобы пресечь их, Евгения вышла замуж, что называется, за первого попавшегося жениха, а Денис, отпустив возлюбленную, на этот раз, не без мук и страданий, вернулся в семью…

III.

Из состояния депрессии Давыдова вывело 25-летие Отечественной войны, и он выступил с предложением о перенесении праха П.И. Багратиона из церкви села Симы Владимирской губернии на Бородинское поле. Хлопоты увенчались успехом: Император Николай I повелел захоронить останки героя у подножия главного памятника Бородинского поля, заложенного на батарее Раевского. Командовать почетным конвоем было поручено генерал-лейтенанту в отставке Давыдову, который не дожил немногим более трех месяцев до осуществления своей мечты.

22 апреля 1839 года около семи часов утра на 55-м году жизни Денис Васильевич Давыдов скоропостижно скончался от апоплексического удара в имении Верхняя Маза Сызранского уезда Симбирской губернии. Прах Давыдова был перевезен в Москву и погребен на кладбище Новодевичьего монастыря. Софья Николаевна Давыдова пережила мужа более чем на 40 лет. Жуковский на эту скромную дату отозвался стихами:

И боец – сын Аполлона,

Мнил он гроб Багратиона, –

Проводить в Бородино, –

Той награды не дано:

В миг Давыдова не стало!

Сколько славных с ним пропало

Боевых преданий нам!

Как в нем друга жаль друзьям!..

…В архиве Василия Андреевича Жуковского в Российской национальной библиотеке хранится «десятая часть левого уса» Давыдова, присланная им Жуковскому по его просьбе с подробной «биографией» уса.

Как человек Денис Давыдов пользовался большими симпатиями в дружеских кругах. Он, по словам князя П.А. Вяземского, до самой кончины сохранял изумительную молодость сердца и нрава, веселость его была заразительна и увлекательна; он всегда был душой дружеских бесед.

IV.

Следует сказать несколько слов о тех людях, с которыми дружил и которых любил Денис Васильевич.

Друзей у Давыдова было множество, и со всеми он находил общие, взаимные интересы и темы. Но особенно близок он был с Александром Сергеевичем Грибоедовым, с которым познакомился во Владикавказе. «Мало людей более мне по сердцу, – писал Давыдов А.П. Ермолову о Грибоедове, – …истинно могу сказать, что еще не довольно насладился его беседою».

Грибоедов также глубоко уважал Дениса Давыдова. Они познакомились зимой 1823\24 годов в доме С.Н. Бегичева, московского приятеля Александра Сергеевича. В 1825 году Грибоедов писал ему из Петербурга: «Дениса Васильевича обнимай и души от моего имени. Нет, здесь нет эдакой буйной и умной головы, я это всем твержу; все они, сонливые меланхолики, не стоят выкурки из его трубки!».

Добрые отношения связывали Давыдова со многими декабристами – А. Бестужевым, В. Кюхельбекером, А. Якубовичем и другими. Но судьба свела Дениса Васильевича с Александром Пушкиным. Дело было так: Давыдов в 1836 году пытался продать свой богатый дом, который уже не мог содержать, и написал остроумную «челобитную» директору Комиссии строений в Москве:

Помоги в казну продать

За сто тысяч дом богатый,

Величавые палаты,

Мой пречистенский дворец.

Тесен он для партизана:

Сотоварищ урагана,

Я люблю, казак-боец,

Дом без окон, без крылец,

Без дверей и стен кирпичных,

Дом разгулов безграничных,

И налетов удалых…

И эту «Челобитную» Давыдов отправил в Петербург А.С. Пушкину, который напечатал её в журнале «Современник». Денис Давыдов мечтал увидеть великого поэта, с которым переписывался. И однажды, приехав в Москву, встретился с ним в гостинице «Англия». Впоследствии они вместе бывали у Вяземского и Баратынского, а также на знаменитом «мальчишнике», который устроил Александр Сергеевич перед своей свадьбой.

Дружба Дениса Давыдова с Пушкиным продолжалась всю жизнь. Тяга была взаимной. Еще с лицейских лет Пушкин полюбил поэзию «Дениса-храбреца». Он высоко ценил оригинальность его поэтического дарования. Однажды на вопрос современника, как он смог уберечься от подражания Жуковскому и Батюшкову, Пушкин ответил: «Я этим обязан Денису Давыдову. Он дал мне почувствовать, что можно быть оригинальным». Пушкин признавался, что в молодости он старался подражать Давыдову в кручении стиха и усвоил его манеру навсегда.

На экземпляре «История Пугачевского бунта», подаренном Денису Давыдову, Александр Сергеевич сделал такую надпись:

Тебе, певцу, тебе герою!

Не удалось мне за тобою

При громе пушечном, в огне

Скакать на бешеном коне.

Наездник смирного Пегаса,

Носил я старого Парнаса

Из моды вышедший мундир:

Но и по этой службе трудной

И тут, о мой наездник чудный,

Ты мой отец и командир.

Вот мой Пугач: при первом взгляде

Он виден – плут, казак прямой;

В передовом твоем отряде

Урядник был бы он лихой.

…Узнав о гибели Пушкина, потрясенный Денис Васильевич писал Вяземскому: «Милый Вяземский!.. Смерть Пушкина меня решительно поразила; Я по сию пору не могу образумиться… Какое ужасное происшествие! Какая потеря для всей России!.. Более писать, право, нет духа. Я много терял друзей подобною смертью на полях сражений, но тогда я сам разделял с ними ту же опасность, тогда я сам ждал такой же смерти, что много облегчает, а это Бог знает какое несчастие!».

Через месяц он вновь жалуется Вяземскому: «Веришь ли, что по сию пору не могу опомниться, так эта смерть поразила меня! Пройдя сквозь весь пыл наполеоновских и других войн, многим подобного рода смертям я был и виновником, и свидетелем, но ни одна не потрясла душу мою, подобно смерти Пушкина!..».

Последнее письмо Давыдова – Вяземскому помечено 23 мая 1837 года: «Что мне про Москву тебе сказать?.. Она все та же, да я не тот…».

Жил Денис Васильевич последние два года в своем имении Верхняя Маза, лишь изредка приезжая в родной город.

Упокоился великий Поэт и гражданин России на кладбище Новодевичьего монастыря, рядом с могилой отца.

Память о Денисе Давыдове,

поэте, писателе, Герое Отечественной войны 1812 года,

патриоте России

увековечена:

– Памятники: в селе Верхняя Маза; в Уфе, в Пензе, во Владивостоке, в Москве (у панорамы «Бородинская битва») фигура Дениса Давыдова, поэта, партизана;

– Портреты Дениса Давыдова: кисти художника В.П. Лангера и Карла Гампельна, 1812 года, а также кисти Джорджа Доу помещен среди 332 генеральских изображений в Военной галерее Зимнего дворца; картина 1814 года (находится в Третьяковской галерее);

– Почтовая марка 150 лет Отечественной войны 1812 года (Почта СССР,1962 г.);

– Монета Банка России, 2012 года;

– Золотая монета 2012 года (Отечественная война 1812 г.)

В честь Дениса Давыдова:

– Написана книга (от его лица) Андрея Белянина «Охота на гусара»; а также книга Н. Задонского «Денис Давыдов» (1988 г.);

– Снят фильм «Эскадрон гусар летучих» (1980 г.); к 150-летию Отечественной войны (1962 г.) снят художественный фильм «Гусарская баллада», а также выпущена почтовая марка СССР, посвященная Денису Давыдову;

– Выпущен моноспектакль «Денис Васильевич Давыдов» (1988 г.);

– Астероиду, открытому 18.9.1986 года в Крымской обсерватории, присвоено наименование 3126 Davydov;

– Вышла почтовая карточка (2009 г.) с оригинальной маркой России «Давыдов Денис Васильевич» – генерал-лейтенант, партизан, герой Отечественной войны 1812 года.

– В честь памяти Дениса Давыдова систематически проводят в Музее «Бородинское поле» фестивали, а также члены историко-патриотического объединения «Багратион» на базе библиотеки его имени устраивают «Давыдовские чтения»;

– К 175-летию со дня рождения Д.В. Давыдова в селе Верхняя маза Радищенского района Ульяновской области был установлен памятник Героя, облаченного в военную форму;

– Накануне 200-летия со дня рождения Д.В. Давыдова 19 мая 1984 года в Пензе был открыт его бюст; особенность памятника в том, что он был увековечен не в военной форме, а в гражданской одежде того времени, как талантливому Поэту и писателю;

– В честь Дениса Давыдова названы улицы в Москве, Можайске, Казани, Новосибирске, Орле, Перми, Владивостоке, Подольске (РФ), Белиничах (Белоруссия), в селе Верхняя Маза Ульяновской области России;

–  В Уфе установлен бюст Дениса Давыдова во дворе Кафедрального соборного храма Рождества Богородицы;

– Школа и музей в селе Верхняя Маза носят имя Дениса Васильевича Давыдова.

– В честь Дениса Давыдова названы в ХХ и ХХI веке 4 воздушных судна «Аэрофлота» и «Российских авиалиний», а также 4 корабля, в том числе, пассажирские речные теплоходы в Москве, в Перми и Польше.

Стихи, посвященные Денису Давыдову, написали:

– Василий Жуковский «Давыдов, пламенный боец…» (1812 г.);

– Петр Вяземский: «Партизану-поэту» (1814 г.) и еще 4 стихотворения, ему посвященные;

– Федор Толстой: «Надпись к портрету Давыдова» (1810 г.);

– А. Пушкин: «Надпись к портрету Давыдова» (1810 г.);

– Федор Глинка: «Партизан Давыдов» (1824 г.);

– Ефим Зайцевский: «Денису Давыдову» (1828 г.);

– Вильгельм Кюхельбекер: «Софа, в углу – комод…» (1833 г.);

– Николай Языков: «Давным-давно люблю я страстно…» (1833 г.), «Жизни баловень счастливый…» (1835 г.);

– Леонид Гроссман: «В хмельной толпе отчаянных рубак…» (1918 г.);

– Георгий Шенгели: «Наш добрый друг, Денис Давыдов…» (1920 г.);

– Юрий Верховский: «Памятник знаменитого партизана Отечественной войны 1812 года» (1941 г.);

– Вячеслав Иванов: «Рубился ныне бы, Денис…» (1944 г.);

– Михаил Спиров: «Памяти знаменитого партизана Отечественной войны 1812 года; (1941 г.);

– Всеволод Рождественский: «Денис Давыдов, герой 1812 года» (1960 г.);

– Ярослав Смеляков: «Утром, вставив ногу в стремя…»  (1966 г.).

***

P.S.  По Зодиакальному знаку Денис Давыдов – ЛЕВ. Стихия – огонь; планета-покровитель – Солнце; основная черта характера – власть, могущество. Лев – король, он бесстрашен, самолюбив, более всего ему нравится повелевать, добиваться успехов любой ценой. Но Лев – справедлив, добр и щедр, однако тщеславен; его волнует все, связанное с властью; готов рисковать жизнью во славу родного Отечества. Лев не выносит одиночества, поэтому всегда окружен либо поклонниками, либо верными друзьями.

Самое уязвимое место – сердце. Критический возраст – около 50 лет…  

 

Римма Кошурникова