Вскоре мы гораздо чаще будем печатать или проводить пальцем по экрану, чем брать в руки ручку. Но в этом процессе мы рискуем потерять когнитивные навыки, сенсорный опыт и связь со своей историей.

То, что мы, авторы, называем рукописью, отправляем по инстанциям под общим лейблом «дорогая редакция» — рукопись? Написанный от руки текст? Увы и ах. Сегодня не встретишь и десяти праведников, которые пользуются пером, обмакиваемым в чернильницу. Да и само понятие, кажется, кануло в Лету. Хотя, нет, знаю одно Международное литературное сообщество, именующее себя «Чернильницей». Но это частности, исключения из общего порядка вещей. Этот предмет сопровождает всю историю письменности, не переставая оставаться всего лишь сосудом для хранения чернил. У нас в стране едва ли не до 70-х годов школьников учили пользоваться перьевыми ручками и на партах стояли чернильницы, помните, конечно. Потом перьевые ручки были заменены шариковыми, которыми мы пользуемся до сих пор.

Наступил век авторучек, они пришли к нам с Запада, и умельцы за океаном изобрели технологию, которая олицетворяет прагматизм и эффективность американской бюрократической машины: АВТОручку. Это устройство, которое хранит подпись человека, повторяя ее по мере необходимости с помощью механической руки, держащую настоящую пишущую ручку. Как и многие другие технологии, этот робот-подписант вызывал двойственное к нему отношение, если мы придаем подписям (на бумагах, документах) смысл. Во время правления администрации Джорджа Буша-младшего министр обороны Дональд Рамсфелд вызвал волну возмущения общественности, когда выяснилось, что он использовал АВТОручку для машинной подписи на письмах с соболезнованиями, которые он отправлял семьям погибших на фронте американских солдат.

Наши чувства по отношению к подписям, сделанным машиной, проясняют наше отношение к почерку в целом, поскольку они дают представление об индивидуальности, личности. Почерк человека может быть таким и сяким. По почерку человека графологи судят о его характере, вредных привычках, наклонностях (к преступлению). Каллиграф Бернард Майснер утверждает, к примеру, что почерк в более широком смысле призван показать человечность в человеке. Но рукописный текст исчезает. Куда делись уроки чистописания, экзамены по русскому письменному, куда исчезли диктанты?

Государственные стандарты образования в США, в которых изложены основные навыки, которыми учащиеся должны овладеть, больше не требуют от них скорописи. Финляндия исключила скоропись из своих школ в 2016 году, а Швейцария, среди других стран, также ограничила обучение скорописи. Утверждалось, согласно опросам, что в этой замечательной во многих отношениях стране более 33% учащихся пытаются овладеть базовым почерком, то есть способностью разборчиво писать буквы алфавита, но это год от года становится проблемой. «Мы пытаемся быть реалистичными в отношении навыков, которые понадобятся детям в жизни, но вы не можете сделать все, что-то должно остаться в прошлом». Таким был вердикт.

Школьники — не единственные, кто уже не умеет писать или читать скоропись. Все меньше и меньше нас, взрослых, берут ручку, чтобы записывать свои мысли, переписываться с друзьями или даже составлять список покупок. Вместо того, чтобы просить у знаменитости автограф, мы просим сделать селфи. Многие не умеют больше, чем просто нацарапать свое имя неразборчивым почерком, сделать подпись на банковском чеке, а те, кто это делает постоянно, видят, как этот навык месяц от месяца атрофируется, поскольку люди все больше полагаются на клавиши компьютеров, смартфонов и мобильных телефонов. Одна из газет в Торонто публикует жалобу преподавателя колледжа, который понял, что многие из его студентов-кулинаров не в состоянии правильно выполнить надпись глазурью на торте — их почерк был слишком дрожащим и нечетким. По данным Китайского центра ежедневного социального опроса молодежи, 4% респондентов «уже живут без почерка». Страна иероглифов — без иероглифов? И их можно понять.

Что означает жизнь без рукописного текста? Навык постепенно ухудшается, и многие не замечают этого, пока нас не просят или нам нужно написать что-то от руки, и мы не справляемся, когда беремся за авторучку. Некоторые люди до сих пор используют скоропись только для особых случаев (письмо с соболезнованиями, приглашение на свадьбу) или когда они выписывают чек, но, кроме учителей, мало кто настаивает на том, чтобы почерк оставался в учебной программе и повседневной жизни.

В отличие от многих профессий, плохое письмо врачей может иметь серьезные последствия, включая трагические ошибки и даже смерть. Женщина в Техасе получила компенсацию по суду в размере 450 000 долларов после того, как ее муж принял лекарство и умер. Фармацевт неправильно истолковал неряшливо написанный от руки рецепт врача. Несмотря на то, что многие медицинские записи теперь хранятся на компьютерах, врачи по-прежнему тратят много своего времени на написание заметок в медкартах или выписку рецептов от руки.

Ясность почерка — не просто отвлеченный термин. В некотором смысле письмо от руки, в отличие от обводки буквы или ее печатания, подготавливает мозг к обучению чтению. Психологи Пэм Мюллер и Дэниел Оппенгеймер сравнили успеваемость студентов, делающих конспекты от руки и на ноутбуке. Они обнаружили, что даже когда ноутбуки используются исключительно для заметок, они все равно могут мешать обучению, потому что это приводит к более поверхностной обработке изучаемого материала. «Склонность тех, кто делает заметки на ноутбуках, расшифровывать лекции дословно, а не обрабатывать информацию и переосмысливать ее своими словами, наносит ущерб обучению», — свидетельствуют они. Другими словами, мы лучше запоминаем информацию, когда пишем от руки, потому что более медленный темп письма вынуждает нас подводить итоги, видеть результат во время написания, в отличие от большей скорости расшифровки на клавиатуре.

Исследователи, изучающие, как технологии трансформируют то, как мы пишем и учимся, сродни экологам, которые предупреждают о сокращении видов на Земле или загрязнении окружающей среды. Мы стоим перед будущим без рукописного текста. Исследователи опасаются, что отказ от пера в пользу клавиатуры приведет к целому ряду непредвиденных негативных последствий. «Оцифровка письма влечет за собой радикальные преобразования самого акта письма на сенсомоторном, физическом уровне, и (потенциально далеко идущие) последствия таких преобразований далеко не совсем поняты», — отмечает исследователь Энн Манген. Писать на клавиатуре со словами, появляющимися на экране, более абстрактно и отстраненно, что, по ее мнению, имеет «далеко идущие последствия, как в образовательном, так и в практическом плане».

Литература изобилует сюжетными поворотами, так или иначе связанными с рукописным письмом или подписью. В романе Чарльза Диккенса «Холодный дом», с чисто английскими многолетними судебными тяжбами за наследство, леди Дедлок узнает на случайно всплывшем документе необычный почерк своего бывшего жениха, которого она считала умершим, что приводит в дальнейшем к раскрытию некоей тщательно хранимой тайны появления на свет ее дочери. В России предметом специальных исследований стал почерк Достоевского. Значительный объем его рукописей написан неразборчивой скорописью, так что часть сложных текстов была прочтена, как полагают, ошибочно. Достоевский стремился к разнообразию почерков, что и нашло отражение в его творческой палитре.  Буква для него олицетворяла характер человека, смысл и дух повествования, он экспериментировал в написании текстов, используя почерк. Пакистанский писатель Мохсин Хамид, обладатель множества литературных премий, делает заметки от руки в блокнотах и пытается отстраниться от онлайн-мира, когда работает над романом, хотя пишет свои романы на компьютере. Десять пальцев могут порхать по клавиатуре, но опыт письма ручкой или карандашом требует терпения и внимания. Известно, что среднестатистический американец может напечатать 40 слов в минуту, но написать от руки только 13 слов. Как отмечает каллиграф Пол Антонио, когда учит детей писать, он на самом деле учит их думать над написанным.

В то время как ИТ-подход к миру заменяет другие способы познания, наша переквалификация давней человеческой деятельности происходит не только на фоне рукописного текста. Другие навыки, также не менее ценные, находятся под угрозой исчезновения. Выбор инструментов и то, как мы их используем, способствуют формированию не только навыков рук, но и привычек ума. Наш воплощенный опыт формирует не только то, как мы учимся делать обыденные вещи, но и то, как мы познаем и понимаем мир вокруг нас.

Некоторые из наших исчезающих привычек, такие как почерк и рисование, могут показаться неважными. Это скромные навыки, преимущества которых ощущаются в частном порядке, не могут быть легко монетизированы (если только вы не являетесь профессиональным каллиграфом) и использование которых в повседневной жизни больше не имеет смысла для все большего числа людей. Тем не менее, тихое исчезновение рукописного текста из нашей жизни показывает, как происходит утрата человеком определенных навыков. Но мы приветствуем их устаревание и рассматриваем не как потерю, а как еще один признак прогресса человечества и совершенствования нашего жизненного и профессионального опыта. Мастерство рукописи исчезает как наскальные рисунки в пещерах питекантропов, а вместе с этим и человеческая история, охватывающая тысячелетия.

Стремительное падение рейтинга рукописи в мире, где доминируют экраны, также является символом того, насколько бездумно мы балансируем между прошлым, настоящим и будущим. Современные технологии не должны разрушать старые способы ведения дел. Печатный станок не должен похоронить под своими гусеницами почерк. Нет никаких оснований предполагать, что триумф клавиатуры и сенсорного экрана над ручкой и бумагой неизбежен, или что программное обеспечение означает конец рисованию от руки, конец живописи, что вторжение компьютерных технологий в классную комнату вытеснит более традиционные формы обучения. Мы можем, обязаны достичь какой-то формы мирного сосуществования, как государства с различными социально-экономическими системами, даже если оно, скорее всего, будет непростым.

Валерий Рубин

Иллюстрация с сайта Культура. РФ