Новость, растиражированная Сетью, призвана была стать сенсацией: у героини романа «Евгений Онегин» диагностировали… аутизм! Диагноз многострадальной Татьяне Лариной поставила некая Петрановская — лид к статье уточняет для несведующих – «известный психолог»…  Это ключевая фраза всей статьи! Рискну предположить, пока широко известная в очень узких кругах, где принято пиарится, глумясь над сюжетами сказок. Видимо, в тех же узких кругах вращается и другой клинический психолог и  сказкотерапевт Дарья Живина, написавшая наделавшую шуму статью «Нарциссизм и агрессия: психологические проблемы героинь сказок, на которых мы выросли».  Живина разобрала по кирпичикам  мотивы поведения Золушки, Русалочки и Белоснежки, отрицая такие черты характера, как готовность к самопожертвованию, и прославляя эгоцентризм. Мда… Герои на её книжках не вырастут – однозначно. Но сейчас о другом. Петрановская, вероятно, желая переплюнуть коллегу по психологическому цеху, пошла дальше, замахнувшись на святое — русскую классику, героиню поэмы самого Александра Сергеевича Пушкина, Солнца русской поэзии, диагностировав у неё…психическое расстройство.

Разумеется, я прочла этот шедевр псевдопсихологического исследования, негодуя и возмущаясь по поводу каждого аргумента.

«С медицинской точки зрения аутизм — это психическое отклонение, основной причиной которого является нарушение развития головного мозга, неспособность человека формировать отношения с окружающим его социумом, существование в своём внутреннем ограниченном мире», — утверждает наука.

Соответственно, диагноз при аутизме ставит исключительно врач-психиатр и делает он это на основании жалоб родителей, родных пациента, ибо он сам в силу своего заболевания к врачу не пойдёт. Кто же из родных Татьяны Лариной обращался к госпоже Петрановской?  Как правило, рассказа родственников о раннем развитии ребёнка бывает недостаточно, требуются клиническое обследование, данные ЭЭГ, ЭКГ, аудиограмма, электроэнцефалография, магнитно-резонансная томография и даже анализы крови и мочи. Могут потребоваться консультации генетика, невролога, офтальмолога, гастроэнтеролога. Петрановская обошлась без всего этого, притянув за уши к своей сенсации… цитаты романа.

Она позволяет себе делать далеко идущие выводы на основании того, что «Татьяна не играла с детьми, а предпочитала сидеть в уголке, была неловка, тонка и бледна…» — и ещё четыре столь же сомнительных «аргумента». На основании такой «диагностики» если не каждый первый, то каждый второй точно может причислить себя к аутистам.

Пункт  про «зарю встречает» – девушка плохо спала, ей снились характерные сновидения» — высший пилотаж надуманности. Кто из девушек, да и юношей тоже не наслаждался бессонницей во время первой в жизни влюблённости?

Об этом ещё Анна Ахматова писала:

«Хорошо твои слова баюкают: Третий месяц я от них не сплю.

Ты опять, опять со мной, бессонница! Неподвижный лик твой узнаю…»

Или это:

«Я знала, я снюсь тебе,

Оттого не могла заснуть…»

Ну, просто хроническая аутистка, если следовать логике госпожи  Петрановской. Цитировать Цветаеву, Блока и Есенина даже страшно в проекции её метода диагностики  психиатрических заболеваний.

Ах да! В психологии тоже есть термин «аутизм». Но и здесь не все столь однозначно, а потому теория Петрановской не выдерживает никакой критики.

Как утверждает наука, «аутизм в психологии — это состояние, характеризующееся преобладанием замкнутой внутренней жизни, активным отстранением от внешнего мира, бедностью выражения эмоций».

Бедность выражения эмоций применительно к Татьяне Лариной? Серьёзно?! А знаменитое письмо Татьяны к Онегину, являющееся образцом любовной лирики по сей день и каждой своей строчкой громко кричащее  о буре страстей в душе автора послания? А аргументированный, чёткий, но не менее эмоциональный ответ замужней Татьяны прозревшему Онегину? Читала ли госпожа Петрановская роман вообще, позволяя себе делать  противоречащие своей же гипотезе выводы?

Психологи хором начали диагностировать у героев сказок различные психиатрические расстройства. Это стало модным трендом и признаком… компетентности специалиста. По факту — не более чем рекламным трюком и самопиаром. А что пиарят-то? Способность диагностировать то, чего нет и не было? Оспорить некому: строй самые нелепые догадки. Господа психологи, дорогие специалисты псевдопсихологии — увы, дорогие в прямом смысле слова — оставьте в покое сказки! Займитесь реальными пациентами! Если они у вас есть, конечно.

Однако дело не столько в лже-диагнозах ради саморекламы. Всё гораздо серьёзнее: как-то незаметно стало модным очернять всё русское, отбивая интерес детей и подростков читать произведения классиков русской литературы. А мы ещё сетуем, что молодёжь не читает.

Вот и детский писатель Андрей Усачёв в своей, на первый взгляд, доброй и яркой  книжке «Всё про Дедморозовку» не постеснялся втиснуть эпизод, где над русской народной песней гнусно глумятся гномы и Санта, а Дед Мороз как бы оправдывается:

« — Все русские песни грустные и немножко заунывные. (…) В следующий раз что-нибудь повеселее подберём».

Видимо, нечто из примитивной зарубежной эстрады со стриптизом от Снегурочки. Вот так детям с самых малых лет ненавязчиво прививается ненависть к богатейшей русской культуре — в целом ко всему русскому. И не кем-нибудь, а известными и популярными детскими российскими писателями!

Зато в этой же «Дедморозовке» Усачёв откровенно пропагандирует прогрессивность такой сомнительной с точки зрения гигиены и эстетики традиции, как дарить рождественские подарки:

« — Фи, как это в носок?» — брезгливо интересуется один Снеговик.

Другой, видимо, более продвинутый с точки зрения автора, ему отвечает:

« — Это Европа. Они носки каждый день стирают».

А русские, с точки зрения Усачёва, носят носки, не стирая, надо полагать? Весьма непрезентабельный вид выстиранного носка, судя по всему,  автора ничуть не смущает. Об этом – ни буквы! Меж тем русским прятать подарок в носок, пусть даже выстиранный, в голову бы никогда не пришло! У нас другая красивейшая и абсолютно безопасная в плане гигиены традиция — коробки с подарками в блестящих упаковках под ёлкой укладывать! Здесь, как и во многом другом, вся широта и щедрость русской души проявилась. Однако Усачёв почему-то об этом стыдливо умалчивает. Видимо, как и его герой Дед Мороз, стесняясь всего русского.

Русскую классическую литературу давно публично объявили депрессивной, трудной для восприятия, противоречивой. Теперь вот до психиатрических диагнозов докатились. Куда дальше? Дно пробили.

К слову о «повеселее». Относительно недавно довелось побывать на концерте комикессы из Челябинска. На разогреве публики до выхода звезды стенд-апа работал местный артист-самоучка, использующий нормальные слова для связки… ненормативной лексики. Сыпал он крепкими выражениями столь щедро, что смысл в ругательствах терялся. К моему удивлению, народ это дико забавляло. А я пыталась подсчитать, на сколько административных штрафов за мат в публичном месте уже наговорил этот ярый весельчак? И задавалась вопросом, когда же мы из самой читающей нации в мире превратились в тех, кто ни разу книгу в руках не держал и потому слова с трудом между собой связывает? А ведь были времена, когда многотысячные залы собирали величайшие поэты современности – Рождественский, Вознесенский, Ахмадуллина… А сейчас приходят тупо поржать над матюками недоучек…

В Краснодаре на ресторанной вывеске слово «литература» красноречиво зачеркнули, подменив его «кухней». Но вычеркнуть русскую культуру, русскую литературу из мирового культурного пространства не получится, как бы отечественные русофобы ни старались. У нас даже классические детективы нетипичные — например, в романах Достоевского ищут не убийцу, а Бога! Высота, которую ни один зарубежный писатель не взял и вряд ли возьмёт.

Широко известно: кто не может до чего-то дотянутся, пытается опустить планку до уровня своих весьма скромных, порой примитивных возможностей. Именно это сейчас и происходит. Об этом нужно не забывать всем, кому на глаза попадается очередной (простите) высер о скучности русской литературы. Их пишут исключительно те, кому не дано её понять!

Лариса ЕСИНА,

член СПР