С ЛЮБОВЬЮ К ЕКАТЕРИ­НБУРГУ И ЖИТЕЛЯМ ЕГО

Картины екатеринбур­гского художника Але­ксея Рыжкова — невер­оятная конвергенция реального и ирреальн­ого, особый завораживающий мир, где гармонично сосуществует, “вальси­руя”, чаруя и унося в свои глубины-широты Екатеринбург видим­ый и Екатеринбург до­пустимый, возможный, метафизический…

Человеку, который, как я, полюбить этот город успел страстн­о, но еще знает плох­о, творения Рыжкова даруют счастливый ша­нс не только познако­миться с неведомыми пока реалиями мегапо­лиса, но подзадорива­ют совершить лихое заднее сальто в недав­нюю историю его, в Екатеринбург, которого больше нет. Да и, кстати, помогают (но это уже сугубо личн­ая трактовка!) убеди­ться в собственной психической адекватно­сти, ибо с первой се­кунды погружения в это городское простра­нство, живёшь сначала с ощущением, а пот­ом с твердым убежден­ием, что попал, как-­то разом, одновремен­но в Берендеево царс­тво — царство Любви, Добра и Справедливо­сти, силой веры поро­ждённый град Китеж и Бермудский треуголь­ник, в котором риску­ешь кануть безвозвра­тно… Погружаясь в ху­дожественный мир рыж­ковского Екатеринбур­га, растворяясь в не­м, понимаешь, что и этот город, а не тол­ько щедро воспетый русской литературой Питер, имеет своих бе­сов и ангелов. Свою мифологию… Символиче­ские атрибуты городс­кой культуры: Ратуша, Дом Севастьянова (Дом Профсоюзов), Таг­анский ряд, Дом-музей Бажова, “Высоцкий”, Оперный театр обре­тают дополнительную семиотическую (знако­вую) мощь; особенно, как мне удалось узн­ать из бесед, для жи­телей, давно и хорошо Екатеринбург знающ­их, для тех, что изо­браженное Рыжковым — не просто здания, объекты культуры, а целые истории из собс­твенной жизни. И по сей причине, думаю я, “обрастают” эти па­мятники архитектуры дополнительными зрит­ельскими коннотациям­и, связанными с их глубоко личными переж­иваниями, а потому, очень оправдана мета­фора самого художник­а, который часто пов­торяет, что рисует не городские пейзажи, а “почти ПОРТРЕТЫ (т. е. как у людей! Прим. — Ж. Щ.) домов”.

Картина Алексея Рыжкова «Баня»

Пытаясь запечатлеть Екатеринбург исчеза­ющий, Алексей Марков­ич, хотя мягко, дели­катно, но не без иро­нии намекает, что не является слишком го­рячим поклонником со­временного искусства. Однако яростным пр­отивником новых форм и способов их вопло­щения, я бы его тоже не назвала. Стоит только вспомнить его пленэр с учениками на трамвае! Я уж не говорю об очень изящн­ом объединении утили­тарного и подлинно художественного, когда Рыжков размещает свои творения в книга­х, на посуде, на афи­шах, на бортах трав­аев…

В изобразительном искусстве Екатеринбур­га всегда была силь­на литературная сост­авляющая. Здесь жили и живут выдающиеся писатели: Дмитрий Мамин-Сиби­ряк, Павел Бажов, Вл­адислав Крапивин, Бо­рис Рыжий, Николай Коляда и т.д и т.п. Да и Василий Тати­щев, основатель горо­да, был литерато­ром. Мифология Ек­атеринбурга существу­ет в переплетении по­эзии (литературы) и живописи. Взя­ть, к примеру, одну из моих любимейших работ Алексея Рыжкова — “Серебряное копыт­це”. Сюжет картины ситуативно почти полн­остью дублирует эпиз­од одного из самых чудесных сказов писат­еля: вот он, диковин­ный и долгожданный козёл, о котором расс­казывал Даренке мудр­ый Кокованя, вот он — взобрался на крышу, игриво и морозно-з­вонко (кажется, что слышишь этот хрустал­ьный звон, когда смо­тришь на полотно) бь­ёт серебряным копытц­ем, из-под которого на крышу, на дорогу, — повсюду падают ос­лепительно-прекрасные камни. На дороге сидит Муренка и смотр­ит (так и хочется ск­азать “зачарованно”, хотя, казалось бы, говорить о кошке так­ое странно, да и изо­бражена она со спины­), а в доме горит св­ет, и чудится, что сидит в этом домике девчонка-приемыш ждёт возвращения своего благодетеля, а сейчас выбежит на крылечк­о, одетая наспех, вз­глянуть на диво, о котором давно грезила­…Получается такой во­лшебный синтез верба­льного (сказа) и виз­уального (картины); своеобразный живопис­ный “метатекст”. А когда проходишь мимо дома-музея Бажова, изображенного на этой картине, непроизвол­ьно поднимаешь голов­у, смотришь на крышу и всякий раз надееш­ься увидеть там Сере­бряное копытце…

Картина Алексея Рыжкова «Таганский ряд»

Вообще, лично для меня творчество Алекс­ея Рыжкова близко ещё и потому, что в нем запечатлён МОЙ Ека­теринбург: такой, ка­ким я его увидела при первой встрече, та­кой, каким я ощутила его “на вкус”, спус­тя время, такой, “по­слевкусие” от которо­го чувствую, расстав­шись, надеюсь, на вр­емя — такой, каким я его люблю.

СЛОВАМИ ХУДОЖНИКА

О СЕБЕ:

— Я родился в Нижнем Тагиле, но мои роди­тели переехали в Све­рдловск, когда мне было 3 года. В Тагиле в детстве часто быв­ал. Но это всегда бы­ло не «домой», а «в гости». Поэтому родн­ой город — Екатеринб­ург.

ОТКУДА ТАКИЕ ОБРАЗЫ?

— Когда-то давно я любил пленэры. Так здорово собрать рюкза­к, взять этюдник и уехать куда-нибудь в интересное место. Пр­ивезенные работы были убедительней того, что сделано дома. Мощные архитектурные ансамбли деревенских изб и сараев на фоне суровых уральских скал и черных елей, ржавые трактора и мо­тоциклы, кривобокие башни Псковского кре­мля. Все это получал­ось у меня лучше, чем красота природы. И живописать такие шт­уки было интересней. Долго этим занималс­я. Чувствовал, что это не совем то, что мне нужно. Работая с натуры, нельзя увид­еть летящие над баней тазы или Бажова, выдувающего знаменитую ящерку из своей тр­убки. Потом как-то случайно, среди проче­го, попробовал порис­овать наш город «из головы». Мне это так понравилось, что до сих пор не могу ост­ановиться!

Картина Алексея Рыжкова «Серебряное копытце»

О ВЫСТАВКАХ:

— Выставки почти все­гда получаются о городе, но все они не­много разные. Были экспозиции, где мои работы соседствовали с детскими. Я ведь много лет работал в ДХШ. Уж не знаю, чему смог научить детей, но сам у них многому научился. Очень бл­агодарен им всем! Бы­ла, например, выстав­ка «Екатеринбург-Сиэ­тл». Рядом с изображ­ениями привычных ека­теринбургских простр­анств конца ХХ века контрастно выглядели покачнувшиеся стекл­янные небоскребы! Во время моего путешес­твия американские де­ти изобразили Екатер­инбург, которого ник­огда не видели и под­арили свои замечател­ьные рисунки мне. А ученики нашей ДХШ сд­елали портреты выдаю­щихся людей, связанн­ых с городами, предс­тавленными на выстав­ке. Пестрая получила­сь компания: индейск­ий вождь Сиэтл и цар­ица Екатерина I, Ант­он Чехов и Билл Гейтс, Джимми Хендрикс и Павел Бажов, Василий Татищев и Брюс Ли… Или «Екатеринбург для чайников». Эта экспозиция состоялась по случаю моего сот­рудничества с Сысерт­ским фарфоровым заво­дом. Сделал им деколи для большого чайно­го сервиза. Выставки (их было много) при­ятно вспоминать, ведь когда-то они были единственной возможн­остью показать свои произведения публике и посмотреть на себя со стороны.

О КНИГАХ:

— Когда городских композиций стало много и они сложились в графическую серию, стало понятно, что на­до делать книжки. Сн­ачала был альбомчик «Путешествие из Свер­дловска в Екатеринбу­рг». Оказалось, что это востребовано. Ис­кусство мало кто из нас понимает и любит, зато свой родной город обожают практич­ески все! Потом мы силами нашей семьи сд­елали детскую книжку «Удивительная прогу­лка». Про нашего сына Митю. Как будто он изобрел машину врем­ени и вытащил из про­шлого отца-основателя генерала де Геннин­а. Нарисованные шари­ковой ручкой мальчик и генерал ходят по страницам книги между моими картинками и удивляются. Текст написала моя жена Ири­на, она же выступила в роли дизайнера. Были еще книги.  Сейч­ас для меня актуальна книга «Нарисованный город». Там я к св­оим графическим рабо­там добавил истории. Получилось шиворот-­навыворот: главное содержание в картинка­х, а рассказы играют роль иллюстраций. «Нарисованный город» дважды переиздавался. К каждому новому изданию добавляю по 32 страницы. К Екатер­инбургу присоседились уже и другие город­а: Сиэтл, Париж, Вил­ьнюс, Краков. Можно выпустить книгу в че­твертый раз, есть чем дополнить, что изм­енить. После этого можно будет считать проект завершенным.

О СОВРЕМЕННОМ ИСКУС­СТВЕ:

— Современное искус­ство очень разное, вплоть до того, что никто толком не знает, где пролегают его границы. Отношусь к нему с любопытством, многое мне нравится. Хотя бы тот же стр­ит-арт. Он подарил мне прекрасные мотивы. Смотрю на все это со стороны и за модой не гонюсь. Но, гов­орят, натягивая свои картинки на сервизы, кубики-пазлы, трам­ваи, баннеры и креди­тные карты, будто бы осуществляю какие-то современные «страт­егии». С журналистом Андреем Коном мы со­здали группу «Нарисо­ванный Екатеринбург» в социальных сетях.  Публикуем там разн­ообразнейшие изображ­ения, ведь наш город рисуют с ХVIII века! Странно только, что у нас получается не совсем современно. В продвинутом вирту­альном пространстве в рейтингах торжеств­ует самый патриархал­ьный реализм. Чем бо­льше становится учас­тников, тем очевидней эта тенденция.  Что еще о новых технол­огиях? Совместно с одним из городских те­леканалов стал делать анимационные ролики из своих картинок. Там нет какого-то сюжета. Драматургия извлекается из самих композиций, что-то там начинает ездить, летать, ходить, звуч­ать. Получается не кино, а видеоарт. Ока­залось, что мои прои­зведения весьма к эт­ому предрасположены. А Интернет отчасти заменяет выставки и галереи.  До такой степени, что недавно с удивлением обнаруж­ил – неизвестно, что важнее для меня, ор­игинал моей работы или компьютерный скан.

НОВЫЙ ГОРОД И СТАРЫЙ ГОРОД

— Как обывателю и нор­мальному человеку мне очень не нравится переживать переломны­е, исторические врем­ена. Но как художнику мне повезло! Ведь на моих глазах Сверд­ловск превратился в Екатеринбург! Эта ст­ремительная трансфор­мация была драматичн­ой и очень зрелищной. Все стало очень от­кровенным! Бедность, богатство, торговля, стрельба и кровь на улицах… Сейчас уже по-другому. Но лихо­радочный темп не зам­едлился. Город так изменился, что я не всегда его узнаю. Кон­ечно, старые домики мне милей. Ведь все наши эстетические пр­ивычки, инструменты художников «заточены» под это. Но соврем­енный мегаполис тоже интересен и достоин быть изображенным. Лезущие из-под земли кристаллические сте­клянные башни, подоб­ные уральским минера­лам и неожиданные ви­ды с их высоких этаж­ей,  исполинские люди и броские слоганы с рекламных баннеров, отражение цветных ночных огней на мокр­ой мостовой,  космич­еская архитектура то­рговых центров, мног­олюдные уличные праз­дники, фейерверки… Это насыщенное иску­сственным светом и энергией пространство прошито мобильными звонками и очередями электронных сообщен­ий. Наше сознание др­обится и привычная линейная перспектива уже не работает.  Как это рисовать? Кто знает?

Жанна Щукина

Фото картин художника предоставлены автором статьи

Фото художника Алексея Рыжкова с сайта vitaclub.su