О книге «Туркина Ольга. Миры приходят свитками. Стихотворения» — М.: «ЛитГОСТ», 2018. – 122с. (ЛИТО «Дереветер»), 500 экз.

Ольга Туркина – поэт из Петербурга, из того самого «каменного настоящего, замершего «здесь и сейчас», которое проповедуют модники». Но в мирах, которые «приходят свитками», которые «выносит» автор, местно и уместно многое, помимо модников , упомянутых выше. Более того, их присутствие почти не ощущается в лексике, в слове поэтессы, хотя она, безусловно, поэт современный, пробующий, ищущий, вобравший влияния выбранных себе в учителя современников. Это и покойная ныне Галина Сергеевна Гампер, и Сергей Георгиевич Стратановский, написавший вступление  к обсуждаемому сборнику.

Это удивительное свойство поэзии Туркиной – умение не сбиться с темы, с интонации, с внимательности к большим , главным вопросам. Главным для классиков, которые в своей толчее и сутолоке также не переставали высматривать основы, причины становления человеческого в социуме и общества в человеке. Разглядывали эту борьбу дьявола с Богом в душе человека (по Достоевскому).  Выслушивали посетителей кабака, как пациентов , приводя их доводы на страницах своих романов. Пополняли себя жизнью, оказавшись отчасти вычерпанными , исчерпанными, исписанными. Важно, что приметы времени, выражаясь языком школьного сочинения, в текстах Ольги встречаются нечасто, что высвобождает её стихи  из времени, из контекста, не противопоставляя живущим в другом и другим. Родной для поэта Санкт-Петербург изредка появляется лишь топонимами, почти общеизвестной городской  достопримечательностью: «Невский проспект», «Горьковская», «Крестовский остров».

Для сборника характерны обобщения, охват проблемы в целостности, возможной для человека. Двустишия и вычлененные из крупных текстов строки могли бы составить свод афоризмов. Например.

«Жизнь – не миг, а вверх, вниз и вперёд

Назад, вглубь и вовне бесконечно

Плюс ветвящаяся система».

…

«Источник детства

Источник запаха

Коробки с карандашами»

…

«Они хотят как тебе лучше

Они пьют твою кровь за твоё здоровье»

…

«Мир знает , что для нас лучше

Для него».

…

«До сих пор это чувство: пишу

Будто толкаюсь локтями».

…

«Пусть после смерти едят

Книжные черви».

…

Или вот написанное после смерти Галины Гампер в её комнате

«Звонили поэты, — сказать, что у них нет слов…»

О себе Ольга говорит убеждённо:

«Остаюсь – сильный и неизбежно нежный язык»

«У меня одна тема беседы – каждые встретившиеся глаза»

Несколько раз за книгу автор заговаривает о загробном мире, но всё же эти слова меркнут, блекнут перед многословием жизни, захваченной писательницей. Слова выдают любовь к пониманию, осмыслению сущего, его наречению и изречению. Зеркала, столь не любимые Георгием Ивановым, Ольге дают повод к высказываниям и наблюдениям: «комнатные зеркала знают больше Него и первыми укрываются в простыни». Несколько самонадеянное заявление, конечно, и даже эпатажное, но такова авторская манера Туркиной.

Впрочем, подробности знаемого зеркалами пишущая оставляет за рамками книги, не переставая наблюдать и отмечать жизнь вокруг в каждом её участнике:

«Никто не знал, что в «Забери , друг, букетик, один остался!»

Пенсионер вкладывал исповедь.»

В лирике Ольги сочетаются сострадательность и циничность, трогательность памяти о близких и злой юмор (видимо над теми, кто близким не стал) :

«Первые посвящения

Первых болей человека полюбившего впервые –

И надо же, какая досада, — меня».

Благодарность за пространство детства в начале книги после отзывается в текстах приходами сна с подробностями прошлого, которые , проснувшись, хочется отыскать. Попытка собрать детство из деталей? Некий фрагмент мозаики, ставшей по прошествии лет чем-то желанным для автора, священным, драгоценным.

В основном, сборник составлен, как заявлено в аннотации, из написанного в 2015-2017 г.г., хотя , читая, непременно впадёшь и в стихотворение, к примеру, 2007г.  Выделить особо стоит оформление книжки авторскими графическими работами, рисунками Ольги, которая, по образования, как раз связана профессией с живописью. Преобладание загадочных растительных орнаментов, ветвящихся миров. Многие работы подборки  укладываются на страницы воспоминанием о прошлом, перечислением его, переписыванием, записью, осмыслением. И выпад сентиментальности сменяет юмор следующего текста. Перемена настроений, разнообразие их, различность подводят книгу под человека, под его неуловимость. «Мир ловил меня, но так и не поймал» —  эпитафия на могиле философа 18 века Григория Сковороды.

Ольга так же неуловима от текста к тексту: неожиданна, вольна. И слава Богу! Читатель , поймавший такую книгу, вознаграждён прочитанным. Автор – свободой написать её именно так.

Сергей Уткин

На фото: писатель, художник, ведущий ЛИТО «Дереветер» в союзе писателей Санкт-Петербурга Ольга Туркина