Совсем недавно, осенью этого года, я с большим удовольствием познакомился с подаренной мне новой книгой «Дознанием установлено…»[1], прекрасно изданной в издательстве «Аквариус» и написанной известным тульским писателем Геннадием Николаевичем Маркиным. Автор — прозаик, член Тульского отделения Союза писателей России, автор трех книг: «В напрасных поисках истины» (2010 г.), «Случайный попутчик» (2011 г.) и «Письмо с уведомлением» (2012 г), лауреат всероссийской литературной премии «Левша» им. Н. С. Лескова[2], заместитель главного редактора, зав. отделом прозы всероссийского ордена Г. Р. Державина литературно-художественного и публицистического журнала «Приокские зори»[3].  Книга включает в себя двадцать четыре рассказа. Геннадий Маркин уже несколько лет занимается исследованием быта и труда жителей бывшего Крапивенского уезда, проживавших более ста лет тому назад, по архивным материалам волостных и уездного судов и описывает это в своих рассказах. Автор — зрелый человек, и всю его творческую деятельность предваряет упорный поисковый труд, венчающийся интересными находками, что, кроме исторических фактов, а об этом говорят обильно представленные отрывки из полицейских и судебных документов, включают в себя и душевные качества героев, которые писатель умеет видеть за строчками сухих протоколов и которые делают эти архивные материалы жизнеописаниями человеческих судеб. А это и отличает художника слова от ученого-архивиста.

«… Главное свойство памяти — все, как бы давно ни происходило, воспринимается как происходящее  в эту минуту»[4]. Поэтому рассказы Г. Маркина из его новой книги — это текущая через наше настоящее река воспоминаний, связывающих времена и активно влияющих на сознание и души современных ему людей.

Книга «Дознанием установлено…» о полицейском уряднике[5] Николае Ивановиче Сидорове. И хотя не все рассказы напрямую говорят о нем, но они воссоздают среду, в которой он жил и работал.

Произведения Геннадия Николаевича безусловно продолжают  традиции русского критического реализма[6]. Они по-мудрому просты и мастерски написаны. Ведь «Простота есть ближайшая родственница ума и дарований»[7].

Это житейские истории, с живыми, убедительными образами героев, наполненны переживаниями и впечатлениями самого Г. Маркина, личными наблюдениями и раздумьями, интересом к судьбе своих героев. Создается впечатление, что автор сам был участником описываемых событий, насколько хорошо переданы особенности тех прошлых времен. И только как бы из нежелания предстать перед читателем человеком из XIX века, он включает в повествование отрывки судебных протоколов тех лет. Поэтому книга Геннадия Николаевича относится к литературе высокого мастерства.

Читатель может задаться вопросом — почему писатель повествует о Крапивенском уезде[8]? Да потому что он патриот и любит свою малую родину, что и является основой истинного патриотизма. Следует сказать, что родился Геннадий Маркин в г. Щекино Тульской области, на месте которого ранее была деревня Новая Колпна, а железнодорожная станция Щекино, ранее называлась Ясенки, и обе они входили в состав тогдашнего Крапивенского уезда. Вот почему можно со всей определенностью сказать, что он является бытописателем своей родной земли.

Сейчас все СМИ — только возьми в руки газету или включи телевизор — с избытком наполнены негативными новостями о нашей жизни. И современная литература, к сожалению, это, за очень редкими исключениями, по большей части «детективное, «дамско-романное», порнографическое и политическое чтиво. Мало кто из пишущих задумывается, что дела человеческие предопределяются состоянием их душ. Об этом или не помнится, или целенаправленно оставляется без внимания, сбрасывается со счетов. А именно состояние души — духовная крепость или духовная немощь — и есть причина всех жизненных следствий. И единственное правильное средство  преодоления такой немощи — это ясное и доброе сознание, простота жизни, любовь, доброта и сострадание, или иначе умное сердце,— все, что нам так не достает в жизни.

Вот и Геннадий Маркин пишет о Н. И. Сидорове, главном герое своей книги:

«И, самое главное, я понял, что он был человеком добрым, не злым. Это подтверждается тем, что он, несмотря на распоряжение Крапивенского полицейского управления, не стал пресекать общение Гусева со Львом Толстым. Наверное, он был разным. По отношению к пострадавшим — добрым, а по отношению к нарушителям — строгим. Наверное, таким и должен быть настоящий полицейский»[9].

Читатель может поинтересоваться — откуда, мол, Г. Маркин знает такие подробности, какие ни в одном архиве не найдешь? Все становится понятным, когда мы узнаем, что он много общался с внучкой полицейского урядника Сидорова, Ниной Васильевной, которая поведала ему множество житейских историй о Сидоровых, все, что связано с ними и, прежде всего, о работе Николая Ивановича.

Через всю книгу, через все рассказы автора, через все эпизоды его повествования серебряной нитью проходит мысль о преемственности работы полиции (милиции, затем снова полиции), независимо от политического устройства страны. В процессе деятельности органов правопорядка затрагиваются интересы граждан разных социальных положений, разных организаций и учреждений. «… Не все было образцово и безукоризненно в деятельности … полиции. Были и огрехи. … Профессионализм и дисциплина одних, неспособность и разгильдяйство других. Все это имело место … и все это называется одним словом — жизнь»,— пишет Геннадий Николаевич[10]. «Мы живем среди страстей, среди искушений, искушаемся, разжигаем и искушаем других»[11]. Однако строю души, миросозерцанию русского человека соответствуют представления о справедливости, правде и совести. И отражение этого мы постоянно находим в рассказах Г. Маркина.

Характерен текст клятвенного обещания, которое давали участники судебного процесса в годы работы Н. И. Сидорова: «Азъ нижеименованный обещаю и клянусь Всемогущим Богом в том, что я в деле сем, по которому призван свидетельствовать, объявлю сущую правду и ничего не утаю и не прибавлю. Ни для других, или склонности, ни для подарков или дачь, какие ниже. Страха ради и ничем зависти и недружной и что мне знать, что мне отвечать на страшном суде Христове. Поэтому правдивы все мои слова и крест Спасителя моего. Аминь»[12]. О многом это говорит, не так ли? О духовности правовой системы тех лет говорит и Указ Ее Императорского Величества Самодержицы Всероссийской Екатерины II, написанный в Тульской палате уголовного суда, «что лучше десять виновных освободить, нежели один невинный к смерти будет приговорен…»[13].

В книге мы находим много рассказов о ежедневной трудоемкой, а на первый взгляд незначительной, но столь нужной людям работе урядника Сидорова Н. И., о его помощи людям, как то: возвращение украденных дров в сельскую школу («Рождественский подарок»), защита женщины, избиваемой и угнетаемой в семье («Жалоба крестьянки»), возвращение похищенных у крестьянина подарков («Плис для Глафиры»)[14].

Оперативно-розыскная работа урядника Н. И. Сидорова мастерски описана Геннадием Маркиным в рассказе «Кража», которая (кража) есть не что иное, как тайное хищение[15].  В рассказе  … автор в полной мере раскрыл сыскной талант и героизм Н. И. Сидорова в поиске и поимке тульского разбойника Пашки-неуловимого. Также следует отдать должное описанию оперативного таланта станового полицейского пристава Александра Дмитриевича Разумовского и смелость полицейского урядника, коллеги Сидорова. Характерен отрывок, завершающий рассказ, хорошо показывающий практически бескорыстную службу полицейских чинов того времени: «Спустя неделю за умелые и мужественные действия по розыску и задержанию опасного преступника Павла Федоровича Иванова становой полицейский пристав Александр Дмитриевич Разумовский был награжден деньгами в сумме пять рублей. Полицейские урядники Зубарев и Клюев были награждены двумя рублями, а Николаю Ивановичу Сидорову в Туле, в губернаторском доме, тульский полицмейстер лично в торжественной обстановке объявил «Спасибо»…»[16]. Следует сказать по ценам того времени «один фунт (примерно 454 г — прим. автора) муки пшеничной стоил 1 рубль 80 копеек, крупы гречневой стоил 8 рублей 50 копеек … один фунт говядины стоил 3 рубля 60 копеек, а баранины 2 рубля 80 копеек…»[17]. Однако такая по размеру благодарность не была обидна отличившимся полицейским, так как, как известно, настоящему русскому человеку не свойственно потребительство, жажда наживы и роскошь, а душа и дух для него главнее материи и денег.

Народная мудрость[18] никогда не перестанет иметь значение, и Г. Маркин не только это хорошо знает, но художественно иллюстрирует: «… Простонал Федор … и продолжил говорить тихим голосом: — Завещаю вам любить и оберегать друг дружку. Держитесь всегда вместе, никогда не ругайтесь, тогда вам никакой ворог не страшен будет. А коли начнете браниться, то все прахом пойдет, вся жизня как под овраг скатится, и люди над вами потешаться будут. Дом рухнет, если братья друг с дружкой вражду учинят, не допустите этого, завещаю…»[19]. Однако бранились братья, и даже решение поделить доставшееся им по наследству, не изменило их отношение друг к другу, и ссоры продолжались… Как эта мудрость наглядна не только на примере отдельно взятой семьи, но теперь, после развала СССР, и для нашей новейшей истории.

Много мы читали и слышали о злых мачехах и подпавших под их власть нерадивых отцов. Вот и в рассказе «Посеял Самсон бурю»[20]  говорится о таких. Но и в этой, казалось бы, тривиальной истории пытливый ум писателя нашел важный причинный корень случившегося несчастья, послужившего поводом для судебного разбирательства. Корень этот в том, что, как пишет Геннадий Николаевич: «Посеял он (отец — прим. автора статьи) в детской душе сына ветер, а под конец своей жизни получил бурю. Оградил бы он сына в свое время от злобной мачехи, указал бы ей ее место, глядишь, и жизнь его в старости протекла бы по иному жизненному руслу».

Очень важный вывод делает автор, выказывая себя знатоком человеческой психологии, в рассказе «Неудачливый брадобрей». «К сожалению, наша жизнь не обходится без бытовых ссор. Можно ли их избежать? Мне кажется, что можно. Главное, чтобы не искать новых и новых причин для таких ссор, не раздражаться на близких людей, и не позволять себе вседозволенности в личном поведении…»[21]. Вся беда в том, что человек позволяет это себе. Ну, а к чему это может привести, видим на каждом шагу и в нашем быту.

Геннадий Маркин уделяет большое внимание защите прав женщин. И описывая эту тему, он мастерски указывает на ошибки критического реализма той поры в лице наших ведущих писателей. В частности он пишет: «Защищала ли царская власть несчастных женщин, поколоченных своими мужьями? Судя по произведениям наших классиков девятнадцатого века, особенно по произведениям Максима Горького, в которых он показывал нищенское существование низшего сословия людей, показывал пьянство мужиков и тиранию ими своих жен, показывал жизненное дно, то нет, не защищала. При царе-батюшке несчастных женщин не защищала даже полиция, не говоря уже о каких-то там древних воеводских канцеляриях! Однако – это  не так. Полиция как раз и защищала права женщин. И свидетельство тому я отыскал в протоколах полицейского урядника Николая Ивановича Сидорова…»[22]. Вот и получается, что неверно принято считать, будто только советская власть стала защищать женщин от бытового насилия, а царская власть этим не занималась… И рассказ автора «Жалоба крестьянки», посвященный этой теме,  исправляет эту ошибку[23].

В рассказе «Неблагонадежный»[24] хорошо показано Маркиным, что даже гуманные решения царского правосудия на примере крестьянина Алексея Лукашина не могли повлиять на мировоззрение его сына Дмитрия. Ибо народный гнев, накопившийся за столетия и выливавшийся в форме революции, подобно тому, как здоровые клетки организма восстали против больных клеток, и организм был введен, таким образом, в кризисное состояние, уже ничем нельзя было остановить.

Психологический портрет урядника Сидорова был бы неполным, если бы автор не показал читателю характер взаимоотношений его и Льва Николаевича Толстого, хорошо видный из отрывка, когда лучше не скажешь:

«… Графа он уважал как писателя, как человека, пусть со своим особым взглядом на жизнь, уважал как защитника простого мужика-крестьянина, которого и он, Сидоров, всегда уважал и старался защитить его не только от преступных посягательств, но и от произвола начальников. Толстой знал об этом, а потому и к нему тоже имел уважение. По крайней мере, зная нелюбовь графа к полиции, не было случая, чтобы его, урядника Сидорова, граф Лев Толстой где-то, в чем-то унизил или высказался о нем плохо»[25].

Следует отдать должное Г. Маркину и за обстоятельное описание похорон Л. Н. Толстого. Трогает, как крестьяне всех окрестных сел провожали его, не переставая петь «Вечную память», и стояли на коленях у могилы, когда гроб опускали в землю. Все это мы читаем в рассказе «В последний путь»[26].

Бриллиантом в венце рассказов сборника является рассказ «Конец Пашки-неуловимого». Замечательно выписанные образы героев, краткая, но очень выразительная их речь, динамика повествования. И как характерен, в отличие от отношений с Л. Н. Толстым, прием урядника Сидорова вдовой Софьей Андреевной, что объясняет, насколько те были разными людьми. «… И вот теперь, когда графа не стало, его держат в дверях, как какого-то нищего бродягу, подносят на подносе водку, словно к ним пришел не полицейский урядник, а какой-то горький пьяница, чтобы опохмелиться…»[27].

Автор умело от пейзажа переходит к действию рассказа, делая, таким образом, пейзаж его участником. Этим методом хорошо пользовался Михаил Шолохов: «В романе «Тихий Дон» пейзажные зарисовки приобретают особое идейно-эстетическое значение. Тонко и проникновенно изображает Шолохов родную природу. Все пейзажи в романе соотнесены с человеком, с течением жизни. Своей красотой они оттеняют душевный мир героев, охваченных высокими стремлениями и светлыми чувствами, а также несовершенство человеческого бытия и людскую жестокость»[28]. «Снег на полях еще лежал, но под теплым апрельским солнцем слегка подтаял и превратился в серую крупяную массу. Местами уже зачернела заплатами дышащая весенней испариной земля, на которую в поисках прошлогодних зерен слетелись рано прилетевшие из теплых краев крикливые грачи. Вдоль поля, обходя стороной березовую рощу и залитые вешней водой овраги, петляла грязно-снежная дорога … она разделила деревню Новая Колпна на две половины и, пройдя вдоль крестьянских изб и купеческих домов, притулилась однобоко к одноэтажному длинному зданию волостного правления, в котором кипела кропотливая чиновничья работа…»

В своих рассказах, несмотря на то что это житейские истории о не совсем хороших сторонах нашей жизни, несмотря на то что они изобилуют достаточно сухими судебными и полицейскими протоколами, Геннадий Николаевич находит место и для  лиричности:

«На еще темном утреннем небе, гася яркие огни ночных звезд, красной краской заполыхал утренний рассвет. Пропахшие прогорклыми запахами от дымящихся печных труб тихие крапивенские улицы еще продолжали оставаться во власти сна, когда их тишину нарушили своими колокольными перезвонами крапивенские церкви, оповещая жителей о начале заутренней службы»[29].

Или вот: «Ярко, почти по-весеннему, засияло зимнее солнце, освещая веселыми снежными искорками купола троснянского сельского храма в честь Параскевы Пятницы и занесенные снегом крыши крестьянских изб. Радуясь наступившей хорошей погоде, люди начали выходить из своих изб и с удовольствием расчищать занесенные снегом свои дворы и деревенские тропинки, по которым бабы с перекинутыми через плечо коромыслами направились к колодцу за водой. Со звонким смехом и визгом понеслась с горки на санках, тарантасах, больших плетеных корзинах, а то и просто сидя на снегу, краснощекая детвора. Почувствовав первые запахи тепла, замычала, заблеяла застоявшаяся в стойлах скотина, заквохтали куры. Проснулось село от долгого зимнего ненастья, ожило, задышало полной грудью солнечным морозным воздухом»[30]. И еще: «Вечерело. Солнце уже успело остыть и усесться на верхушки деревьев стоявшего за полем леса. Укатанная сотнями повозок крапивенская дорога, петляя между редкими рощицами и полями, то поднималась в гору, а то резко шла вниз к бежавшим под бревенчатые мосты журчащим речушкам. В низинах уже улегся вечерний туман, и, когда урядникова лошадка сбегала вниз, от тумана и речной воды начинало потягивать прохладой»[31]. Хорошо, не правда ли?

А приведенный ниже отрывок считаю образцом высокой прозы, потому даю его полностью: «Николай Иванович уже больше двадцати лет служил в полиции в должности урядника. За эти годы, сталкиваясь ежедневно и ежечасно с людской болью и страданием, с человеческой подлостью, сталкиваясь часто с попранным добром и победившим злом, он не очерствел душой, не сделался жестокосердным или безразличным к чужой беде, не стал бесчеловечным.. И сейчас, осуждая мысленно Воробьева за несдержанность в винопитии, за безразличное отношение к себе, к соим близким людям, к своему имуществу, он в то же время жалел его. Ему было жалко простого трудолюбивого крестьянина. Жалко за то, что он по своей крестьянской доброте и наивности доверился нечестному человеку, а тот обчистил его до нитки, отнял у его детей все гостинцы, которые он им вез, лишив его не только имущества, но и надежды. Надежды на людскую честность, доброту и порядочность. «Какой же грязный и подлый этот мир, какая коварная и жестокосердная наша жизнь,— в сердцах произнес он вполголоса. Здесь в тихом небольшом лесочке, в окружении первых весенних запахов, в окружении тишины, изредка нарушаемой птичьим щебетом и эхом, отзывающимся откуда-то из глубины леса перестуком дятла, вдалеке от людской суеты, ему было хорошо и спокойно, и совсем не хотелось возвращаться в тот грязный мир. Но где-то там, в том жестоком мире жил обворованный крестьянин-труженик, жили его жена и дети, у которых вор украл даже баранки. Жил и сам вор, который наверняка притаился где-то в своей норе в надежде, что его не найдут, не выявят, не разоблачат, в надежде и дальше отсидеться в своей грязной, пахнущей смрадом, крысиной норе. А потому он, полицейский урядник Сидоров Николай Иванович, должен возвратиться в тот грязный мир и вернуть крестьянину Воробьеву веру в справедливость и веру в высшее предназначение человека — служить людям. Он должен найти преступника, чтобы покарать его, и хотя бы на немного очистить мир от грязи и подлости.

Николай Иванович остановился. У дороги, на свежей весенней проталине, лежал прелый почерневший от дождей и снега отломившийся от дерева сук. Он подошел к нему и какое-то время смотрел на него. Костлявая коряга контрастом чернела на уже ставшей зеленеть проталине. «Вот так и злоба людская, и подлость, и преступность не дают людям нормально жить, как эта сгнившая палка не дает нормально расти первой весенней травке»,— подумалось Николаю Ивановичу. И он, подойдя к коряге, пнул ее сапогом, очистив таким образом от этой гнили небольшую, покрытую еще каким-то снегом, но уже сверкавшую на солнце и напитавшуюся вешними водами, чистую зеленую лужайку. От коряги потянуло прелостью, и Николай Иванович, поморщившись от неприятного запаха, влез в пролетку и подстегнул лошадь…»[32]

В рассказах мы читаем обстоятельные, передающие дух времени и особенности местности диалоги, написанные языком той поры… Характерны  употребляемые в народе слова: таперича, опосля, будя, ентот, избодворец, отсель, вчерась, свечерело, евоной… Это говорит о хорошем знании среды, о которой Г. Маркин пишет.

«Всякая благородная личность глубоко сознает свое кровное родство, свои кровные связи с отечеством»[33]. И в заключение хочу привести завершающие книгу слова Геннадия Николаевича Маркина, которые безо всяких комментариев ясно говорят о беззаветной преданности и бескорыстном служении Родине Николая Ивановича Сидорова, что видно, в том числе, из его дальнейшей жизни и смерти, и о честных стражах правопорядка, как царской, так и советской России, служащих народу. А их было немало, чего не скажешь, к сожалению,  о многих современных…

«Не получивший от советской власти ни пенсии, ни пособий, ни званий, Николай Иванович после увольнения жил в доме своего сына … Жил на содержание своих детей. Удивительно, но его как представителя старорежимной власти не затронули ни чистки, ни репрессии, ни разгул уголовного элемента, которого после революции хватало с избытком. Дожил Николай Иванович до почтенного возраста, и в 1940 году, в окружении своих родных и при неусыпной заботе о нем тихо отошел в мир иной …

В своей книге я попытался дать представление о жизни и службе одного из рядовых работников полиции периода дореволюционной России — урядника 6-го участка Крапивенской уездной полиции Николая Ивановича Сидорова. Показать, что, несмотря ни на какой политический строй в стране, стражи порядка всегда находились и находятся на передовой борьбы с преступностью, были и остаются верными защитниками интересов народа. Народа, вместе с которым живут и воспитывают будущие поколения, с которым в годы лихолетий вместе вставали и встают на защиту своей страны от супостата. Народа, с которым решают общие государственные дела и которому во имя его спокойствия и безопасности самоотверженно служат»[34]. А иначе и быть не может, ибо, как говорил мыслитель: «Любовь к Отчизне и любовь к людям — это два быстрых потока, которые, сливаясь, образуют могучую реку патриотизма»[35].

Яков Шафран,

заместитель главного редактора —

ответственный секретарь

редколлегии журнала «Приокские зори»,

г. Тула

СНОСКИ

[1] Геннадий Маркин. «Дознанием установлено…»:Документально-художественная повесть в рассказах. Сост. Г. Н. Маркин.— Тула. Типография «Аквариус», 2018 — 208 стр.

[2] http://www.pz.tula.ru/2018_1/08.pdf

[3] http://www.pz.tula.ru

[4] Яков Шафран. «О книгах Ирины кедровой и Натальи Квасниковой». «Чудо исцеления. О книге Н. Квасниковой «Горизонт за карнизом».— «Приокские зори», №2, 2014.— С. 196—201.

[5] Полицейский урядник — нижний чин уездной полиции, подчиненный становому приставу и ведающий определенной частью стана … «для  исполнения  полицейских обязанностей, а также для надзора за сотскими и десятскими». Работа строилась по территориальному принципу — полицейский урядник отвечал за участок, как правило, равный волости. В соответствии с инструкцией 1878 года урядникам предписывалось «охранять общественное спокойствие и следить за проявлением каких бы то ни было действий и толков, направленных против правительства, власти и общественного порядка». Кроме того, полицейский урядник следил за соблюдением санитарных и противопожарных норм. До 1887 г. полицейские урядники имели полномочия по ведению следствия, поддержке обвинения по уголовным делам, ведению делопроизводства. https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/21380

[6] «Литературное направление, где человек рассматривается в его связях с социальной средой. Писатель данного направления осуществляет художественный анализ общественных обстоятельств, в которых изображаемый персонаж черпает мотивы и стимулы своего поведения. Здесь художественная правдивость возникает на основе представлений писателя о мире во всей его сложности и противоречивости. А воссозданная личность явлена в диалектике своего психологического развития… В 19 веке <…> крупным и представителями этого направления были: <…> в русской литературе: Пушкин, Гоголь, Тургенев, Достоевский, Гончаров, Салтыков-Щедрин, А.Островский, Л.Толстой, Чехов. В 20 веке: <…> Бунин, Горький, Замятин, Булгаков, Платонов, Зощенко, Бабель, Набоков, Пастернак». Николаев П.А. Словарь по литературоведению [Электронный ресурс] // Научная сеть: информ. система / Рос. обществ. орг. «Мир науки и культуры», при поддержке Рос. фонда фундам. исслед.— М., 2004. URL: http://nature.web.ru/litera/

[7] Федор Глинка

[8] Крапивенский уезд  — административно-территориальная единица в составе  Московской и Тульской губерний Российской империи и РСФСР, существовавшая в 1727—1926 годах. Уездный город — Крапивна. (Википедия)

[9] Геннадий Маркин (Там же, с. 8).

[10] Геннадий Маркин (Там же, с. 11, 16, 17).

[11] Яков Шафран. «В пути» (авторский сборник рассказов).— Тула: Изд-во ТулГУ, 2012.— 143 с.

[12] Геннадий Маркин (Там же, с. 30).

[13] Геннадий Маркин (Там же, с. 30).

[14] Геннадий Маркин (Там же, соответственно сс. 44, 41 и 52).

[15] Геннадий Маркин (Там же, с. 107).

[16] Геннадий Маркин (Там же, с. 154).

[17] Геннадий Маркин (Там же, с. 14).

[18] Человеческая мудрость — то великое духовное состояние человека, которое очень часто приходит с возрастом. Не зря наши предки уважали старейшин в общинах, которые и принимали решения в важных делах и судах в древности, на общих собраниях, которые назывались Вече. «Великие о мудрости» — https://podskazok.net/tsitatyi/velikie-o-mudrosti.html

[19] Геннадий Маркин (Там же, с. 48).

[20] Геннадий Маркин (Там же, с. 78).

[21] Геннадий Маркин (Там же, с. 101).

[22] Геннадий Маркин (Там же, с. 41)..

[23] (Там же).

[24] Геннадий Маркин (Там же, с. 8).

[25] Геннадий Маркин (Там же, с. 154).

[26] Геннадий Маркин (Там же, с. 151).

[27] Геннадий Маркин (Там же, с. 172).

[28] Online-библиотека / Литература / Краткие содержания литературных произведений / «Тихий Дон» М.А. Шолохова. Краткое содержание. Особенности романа. Сочинения / Значение пейзажа. https://licey.net

[29] Геннадий Маркин (Там же, с. 35).

[30] Геннадий Маркин (Там же, с. 44).

[31] Геннадий Маркин (Там же, с. 112).

[32] Геннадий Маркин (Там же, с.).

[33] В. Г. Белинский

[34] Геннадий Маркин (Там же, с.).

[35] В. А. Сухомлинский