Шут, говорящий королю то, что должно бы вывернуть его душу, а вызывает смех; великолепное шутовство шекспировских персонажей – истовых и рьяных, веселящихся и простоватых: в размахе Джигарханяна было нечто фальстафовское: глубокое и смешное одновременно, неистовое; шекспировское – и раблезианское: кажется, нет ролей, которых бы актёр не сыграл, бесконечно обогащая духовную сокровищницу человечества; и – остановка невозможна: нужно было ещё и ещё, зритель ждал, время – нет…

Остановка произошла.

Время, уже сохранившее десятки ролей мастера, будет благосклонно к нему и на протяжении огромных отрезков: невозможно представить, чтобы грядущий зритель не хохотал, глядя на судью Кригса, или не проникся высокой, стойкой, спокойно мудростью Сократа, мощно данного в недрах театра Радзинского…

…в вас смотрит жестокий Карп, которому кровь людская – что водица; грубый и рьяный Стэнли Ковальски предложит свой вариант мира, избыточно плотский, животный; глупый Мальволио вновь будет одурачен; а Салай Салтаныч равнодушно подсчитает ожидавшиеся барыши…

Сколько души надо иметь, чтобы так наполнить бесконечно-разнообразные роли!

Как отточить все грани мастерства, дабы любая роль, включая эпизодические, сверкала и переливалась на солнце духа!

Театр, кино, режиссура, озвучивание, мультипликация: калейдоскопы работ, кладези успехов…

И зрители: поколения зрителей, благодарных Джигарханяну, смеявшихся, плакавших, сопереживавших: каких угодно, только неравнодушных…

Александр Балтин

Фото АН