Что такое, я не пойму! Славные это люди: журналисты, писатели, фотографы – одним предложением и картинкой могут поднять вам дух, словом, по ту сторону монитора вы ощутите прилив бодрости-радости. Общаться со многими творческими людьми для меня одно удовольствие – они оригинальны и мудры, как православные священнослужители или педагоги. На какую бы я тему с ними не общался, мне чрезвычайно интересно их мнение. Но как бродяги они, эти творческие кадры, выглядят-одеваются старомодно (бедно), но стараются преподнести себя браво, чтобы сэкономить на проезд и бесплатно полакомиться, словно автобиографические герои путевых заметок американского классика Генри Миллера, которым я последнее время зачитываюсь.

Что не так, до сих пор не пойму: неужели государство не научилось распознавать талант в человеке и понимать его ценность перед народом? Я побывал в Доме журналиста на улице Ленина, где частенько заседают не только журналисты и фотографы, но проводят свои презентации писатели Союзов. И знаете что? Ни один награждённый там автор никому не пожаловался, хотя с виду они люди жалкие, а внутри богатые и необычные, точно грецкие орехи.

Я стал лауреатом III областного журналистского конкурса «В фокусе – НКО» в номинации «Лучшая публикация в интернет-СМИ по проблематике СО НКО». В этом году заслужил лишь третье место. Я был первым два года назад, затем вторым – год назад. И на днях – лишь третьим, так вот получилось. Я отправил в оргкомитет конкурса свой безразмерный очерк об Александре Лейфере, председателе Союза российских писателей, Царствие ему Небесное. Предложил очерки об умерших недавно ветеранах, которые были видными общественными деятелями и выступали в общеобразовательных школах. Прислал статьи на тему добровольчества и деятельности различных некоммерческих организаций.

И только третий в этот раз! Почему?

Я ведь учитель по большому счёту, у меня огромная рабочая нагрузка, увеличившаяся на десять часов, если сравнивать с прошлым годом. Писать я не успеваю как тогда, работая лишь в одну смену. Не успеваю знакомиться с новыми людьми, которых иногда советует специалист Омской епархии Светлана Петровна Баранцева или журналист Николай Анатольевич Шокуров – редактор газеты «Омский ветеран», замечательный человек и душевный собеседник. Я рад, что довелось увидеть единомышленников в этот холодный омский день, многих уж не было – они попросту в список не вошли. Но был по-прежнему Николай Анатольевич Шокуров и Андрей Евгеньевич Мотовилов, сменивший Татьяну Бессонову на посту руководителя Союза омских журналистов, эти двое получили дипломы за своих штатных газетных авторов. Но никакого лоска и мишуры как показано в крутых кинокартинах от режиссёра Квентина Тарантино фильмах. Мероприятие проходит простенько, без министров и крупных омских шишек, способных издать книги, сборники статей. Зинаида Васильевна Тикунова, распоряжающаяся президентским грантом на развитие гражданского общества, всех поздравляет и угощает, общается по делу и с достоинством. Да, похожего конкурса в некоторых городах страны нет. Потому что журналистика там имеет ещё меньшее влияние на общественную мысль, чем у нас в Омске и Омской области.

Я кушаю вкусное печенье, суховатую колбасу твёрдого копчения и сыр, многократно запиваю горяченьким чаем со сливками. Зинаида Васильевна и Андрей Мотовилов щедро предлагают нам вино и коньяк, но мы отказываемся, хотя еды-закуски достаточно и кушать можно вдоволь, наслаждаясь культурой выделки помещения среди ярких репродукций на стенах и книгами омских авторов на полках.

– Посмотри, Витя, – Николай Анатольевич передаёт мне свежую, только изданную книгу, посвящённую памяти ветеранов – об этом говорится на обложке. А под обложкой – повесть, написанная ветераном Великой Отечественной войны, рукопись которой хранилась со времён этой самой войны. Затем напечатаны стихи и рассказы других ветеранов, живых и умерших в течение примерно лет пяти. Редактор и составители: Н. Шокуров и его коллега, штатный журналист газеты «Омский ветеран» Виталий Чернухов.

Николай Анатольевич гордится этой книгой (тираж 130 экземпляров), во-первых, он её редактировал и составлял, а во-вторых, она уникальная, по его словам. Я держу это увесистое издание в толстой и цветной обложке, покручиваю. Начинаю листать, кое-что успел прочитать даже и понял: действительно, мысли там ценные, от сердца изложены. Жаль, что лишь один экземпляр хранится в Доме журналиста, остальные – раздарены ветеранам, прочим журналистам, их друзьям и знакомым, кто посетил в то время презентацию.

 На полке книжного шкафа смирно стоят, как солдаты, другие книги, изданные в разное время. Я замечаю в основном авторов-журналистов, которых нет с нами уже лет десять. Болезни уносят их жизни не щадя, не давая отсрочки. Одни авторы ушли в расцвете сил, вторые – раньше. Но трудится по-прежнему некое золотое число славных стариканов, зубров омской журналистики, им не вредят вирусы и алкоголизм. Большинство книг издано за свои кровные средства, накопленные с пенсий. Некоторые знакомые издания я держал в руках в родном литературном объединении, где руководителем «работает» член Союза писателей России Николай Михайлович Трегубов. Трегубов-то теперь и запрещает издаваться за свой счёт, отрывая от семьи.

– Не хочешь быть похожим на Николая Переяслова или на его Тёзку – Коняева, не вздумай копить и тратить на эту макулатуру, Вить, – предостерегает меня наставник. – Пробивайся! Не зря тебе помогает большой писатель и деятельный человек Пётр Алёшкин. Он же и журналист знатный, вон, посмотри, что печатает!

Я переедаю колбасы и сыра, выпивая пять одноразовых стаканчиков чая со сливками, не может закидывать в рот и Николай Анатольевич – он поглаживает свой большой живот, выпирающий из рубашки и пиджака.

– Спасибо-спасибо! – кланяется он шутливо оставшимся гостям, довольный и спокойный.

За нами убирает со стола услужливая Зинаида Васильевна и две молоденьких болтливых девушки: одна начинающая журналистка, вторая – студентка-волонтёрка. Очень приятно, когда за тобой ухаживают и говорят тёплые слова, мол, «приходите ещё» или «мы были рады вас наградить!»

Редактора, получившие первые места, утаскивают призы дороже: электрический чайник, кофемолку или блендер для смузи, а мы, рангом поменьше в этот раз: флэш-карту, внешний аккумулятор («повер-банк») или мобильный жёсткий диск на полтерабайта. Мне лично достаётся «флешка» на 64 гигабайта – полезный подарок.

На ветхой лестнице, ведущей на холодную и шумную улицу Ленина, к нам с Н.А. Шокуровым примыкает неизвестный мне фотограф – худой и высокий мужчина лет сорока, в очках серебристой оправы. На правом боку у него чёрная сумка-кобура с фотоаппаратом, а на левом – сумка для штатива. Если остановиться и посмотреть на его спину, то она пересечена ремнями крест-накрест, словно у ведьмака Геральта из романа А. Сапковского, который, помню, в пух и прах раскритиковал историк и писатель Пётр Алёшкин. Фотограф сначала не представился, однако Николай Анатольевич его знает.

Вот иду я с ними, поглядываю на проносящиеся автомобили, слушаю время от времени одного коллегу, постарше, затем второго, помладше и понимаю: какие это у меня замечательные знакомые. Надо опубликовать статью про хорошего старого деятеля – поможет Шокуров, а если надо получить славный кадр или смонтировать фотографии – можно обратиться к фотографу. Он просит нас подыскать себе шабашку, где можно было бы стряпать фотки для заинтересованных людей, обрабатывая их в программе.

– Слушай, а ты не тот Виктор Власов, который пишет о писателях, учителях и священниках? – вдруг осведомляется фотограф, мерея меня взглядом сверху вниз. – Я читал на портале «Наша молодёжь» кое-что и видел очерки на «Новом Омске» у Станислава Жоглика!

– Да, я, – скромно отвечаю. Мои мысли занимает скверное состояние омской журналистики. Сколько её не хвали и не проводи конкурсов, а зарплата специалистов в этой сфере не увеличивается. Омск – не Москва и не Санкт-Петербург, к сожалению. Хотя тоже город с более чем миллионным населением, простите.

Мой новый знакомый имеет прямой взгляд ясных, как небо, глаз, орлиный нос и рыжую щётку усов под носом. Бросается в глаза эта жуткая худоба и протёртые на коленках джинсы. Впрочем, куртка у него не новая также и вязаная шапка сидит на голове, как шлем, из-за того, что она ему  маленькая, он постоянно тянет её на уши, наверное. Но я согласен с каждый словом, которое он обронил насчёт ценности современных журналистов, писателей и фотографов. Кроме работы и семьи у них, к сожалению, ничего нет. Они хотели бы участвовать в груде великолепных проектов, стать гостями в школах и на телевидении.

Фотографа зовут Алексей, он создаёт лучшие кадры для нескольких омских газет. Это сын известного омского фотографа, который в основном имел дело с крупными бизнесменами и людьми из правительства. Его часто командировали и награждали за лучшие фото-сюжеты. Лёша, оказывается, был в нашей школе на днях и предлагал свои услуги фотографа. Результатом я не интересовался.

Домой я возвращаюсь грустный и осматриваю свою одежду. У неё худое состояние, она давно не обновлялась. У меня протёртые брюки – я в них хожу дома, на улице и в школе. Выгоревшая футболка с любимым американским рестлером, вечно нечищеные ботинки.

Отходя ко сну и поцеловав супругу и детей, я думаю о газетном редакторе Николае Шокурове, он похож на литературного редактора Николая Трегубова одеждой и манерами. Чётко представляю ещё одного (молодого) члена Союза писателей России, он увлекается фотографией – ростом, худобой и одеждой походит на этого бедного Алексея-фотокорреспондента; они как две капли воды, поверьте! Мне не спится, хочется написать письмо самому президенту и рассказать, что представляют эти бедные и богатые одновременно люди. Их положение необходимо срочно поправлять, иначе куда прикатится наша творческая интеллигенция, а вместе с ней остальные – сугубо трудовые классы. Заводчане, предположим, железнодорожники. Правоохранительные органы и медицинские работники.

Проходит некоторое время, я спешу в наш главный храм Омска – Успенский Кафедральный собор, расположенный в центре города. Я написал о директоре школы В.В. Чернякове, опубликовал в газете «Омские епархиальные ведомости» – благодаря светлому человеку и редактору Алексею Никишину. Газет пятнадцать забрал с полки в домовом храме, пожертвовал рублей двести. И сижу близ раздевалки, с удовольствием читаю саму газету, параллельно рассматриваю на обложке смуглое и доброе лицо Митрополита Омского и Таврического Владимира. Неожиданно замечаю, что кто-то на меня смотрит. Откладываю издание, гляжу – это присматривается знакомый батюшка – отец двоих детей, которые учатся в нашей школе, я них английский язык веду, в началке.

– Виктор, это вы что ли? – подойдя близко, спрашивает, словно не узнавая всё-таки. – Что вы тут сидите, ссутулившись?

Да, объясняю, что дома читать почти не дают и постоянно находят бесплатную работу: за детьми посмотреть, в магазин сходить. Скоро буду снимать офис, как персонаж голливудского сериала и писатель Хэнк Муди, чтобы безмятежно почитать и основательно поработать над своими «нетленками».

– Я смотрю: то ли бродяга какой-то прячется за газетой, может, помощь нужна?! – добродушно оправдывается священник, как бы случайно поправляя очки на носу.

Батюшка вполне мог принять меня за бродягу – крючков в раздевалке не хватило, и подбоченился собственной курткой. На мне были огромные ватные штаны, дедовские, Царствие ему Небесное. Широкая шерстяная, бесформенная кофта – позапрошлогодняя, кстати, её забыли на мне родственники, когда торопились обратно в Москву.

– Спаси Господи, Виктор, бродяги – благодатный народ, многие старцы ведь бродили по земле и просвещали людей, а вы учите деток и пишите замечательные вещи, – вкрадчиво объясняет батюшка, не отходя от меня. – Если вы мне порекомендуете какие-то книги – я почитаю обязательно!

Я неохотно рекомендую батюшке почитать писателей поколения «Бит» – талантливых авторов прошлого столетия. Одного из этих авторов я вожу в сумке и читаю между сменами каждый день пока что. Если Фёдора Достоевского и Эдуарда Лимонова священник читал, то можно взять зарубежных авторов: Генри Миллера, Уильяма Берроуза или Джека Керуака. Они были бродягами, путешественниками и великими вдохновителями творческих масс под конец своей трудной жизни. Их не понимали и шпыняли, как участников литературного кружка Михаила Буташевича-Петрашевского. Благо, что сегодня свобода слова у нас присутствует в потребной мере, Слава Богу. И писатели, журналисты – люди взрывные. Никогда не знают, что их осенит и какие предвидятся последствия. Сегодня они – в долговой яме, в мощной хандре, а назавтра – восстали, перестроившись, победили!

Я встаю, и священнослужитель благословляет меня. Шуршу газетами в пакете. Мы расстаёмся в прекрасном настроении.

Виктор Власов