Из цикла: Гордость отечественной и мировой мысли, её великая история…

В сердце каждого исследователя горит отблеск свечи познания, освещая путь к истине, её нравственной силе. Научная мысль ведёт человека к умению понять не только себя, свою сущность в пути к бессмертию или забвению…Путь ученого это связующая нить времён сквозь терни реалий к звёздам своей мечты. Это путь великих вдохновенных тружеников, ведущих за собой новое поколение исследователей –это многие-многие подвижники науки во имя истины, служащей человечеству, его будущему и среди них:

*И. М. Сеченов

*И. П. Павлов

*В.М. Бе́хтерев 

*П.К.  Анохин

*П. В. Си́монов 

*Н. П. Бе́хтерева

*А. М. Вейн

НОКТЮРН ДЛЯ ВЫСШЕЙ НЕРВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Путь сострадания — путь великих открытий

Аль Фараби

Природа одарила всё живое замечательными качествами — это чувство любви и нежности, а для человека это состояние- залог настоящей всемогущественной дружбы. Это залог умения ответственно относиться к уникальной животворящей природе чувств, живущих в каждом из нас, этого удивительного свойства в пути осознания и открытий себя, поразительно неповторимой творческой сущности.

Человек наделён способностью видеть, чувствовать и беречь трепетное дыхание и красоту природы как источник радости и понимания ценности бытия и душевной гармонии человека. И это все благодаря миссии нашей Высшей Нервной Деятельности (ВНД).

В творческом поиске присутствует некая тайна, головоломка, которые надо разгадать как осознание восхитительного подарка судьбы и жизни. Подарка, завораживающего своей гармонией, тем зерном истины которое нас вдохновляет на пути, чаще неимоверных испытаний и разочарований – и всё это прерогатива и заслуга нашей ВНД.

Исследователи её тайн и секретов, таких как И.М. Сеченов, И.П. Павлов, В. Бехтерев и П.К.Анохин, П.В. Симонов, Н. Бехтерова и А.Вейн, и многие-многие другие учёные понимали какую ответственность перед будущим они брали на себя, раскрывая, те или иные особенности работы механизмов ВНД. Но даже заблуждения или ошибочные выводы в поисках истины, выдвигающиеся с помощью достоверных аргументов как результат исследований, в их руках становились поводом для ещё более углубленных и масштабных дальнейших поисков.

Мечты и стремление дерзкой научной мысли ушедших дней звучала прелюдией  к ноктюрну  для  высшей нервной деятельности. Сегодня это прорыв в науке   междисциплинарных исследований человека с попыткой интеграции знаний о ВНД с помощью   модели искусственного интеллекта и других передовых технологий во имя и для здоровья человека.

И. М. Сеченов (1829 -1905),

отечественный физиолог оставил после себя колоссальное наследие в области психологии и медицины. Из его школы вышло множество учеников –это В.П. Пашутин, А.Ф. Самойлов, И.Р. Тарханов и другие известные отечественные ученые.

В сентябре 1861 в «Медицинском вестнике» были опубликованы публичные лекции Ивана Михайловича «О растительных актах в жизни животной». В них он впервые сформулировал понятие связи организмов с окружающей средой. Всякое раздражение, согласно Сеченову, вызывает тот или иной отклик нервной системы благодаря   рефлексу. Иван Михайлович экспериментально показывал, что:

«…если у щенка выключить зрение, слух и обоняние, то он все время будет спать, потому что в его мозг из внешнего мира не будет приходить никаких сигналов-раздражителей».

Свой знаменитый научный труд под названием «Рефлексы головного мозга» (ранее, до запрета работы- «Попытки ввести физиологические начала в психические процессы») академик И.П. Павлов окрестил: «…гениальным взмахом сеченовской мысли…». В этой работе И.М. Сеченов впервые убедительно доказал, что вся психическая жизнь людей, все их поведение прочно связано, прежде всего с   внешними раздражителями. Радость, печаль, насмешка, страстность, воодушевление — все эти явления жизни мозга, по Сеченову выражались посредством меньшего или большего, расслабления или укорочения определенной группы мышц — чисто механического акта.

Боясь оскандалиться не только перед всем русским обществом, но и перед ученой Европой, правительство решило отказаться от судебного процесса над автором книги «Рефлексы головного мозга», продолжая считая её содержание преступным, подрывающим истоки и основы   религиозных чувств.

В конце августа 1867 арест с публикацию книги был снят, и работа Ивана Михайловича увидела свет. Однако великий физиолог — гордость и краса России — на всю жизнь остался «политически неблагонадежным» и «популярным» в правительственных верхах.

В ноябре 1873, согласно представлению шести академиков, Иван Михайлович баллотировался в адъюнкты Академии Наук по физиологии. Несмотря, на   огромный внушительный перечень открытий и трудов ученого, а также на то, что выдвигавшие его академики авторитетны, когда прошло общее собрание Академии Наук оказалось, что Иван Михайлович недобрал два голоса. Эти два голоса были привилегией президента Академии. Вот так двери этого учреждения закрылись перед великим учёным. Также они и оказались закрытыми перед другими русскими  учёными с мировой известностью – Мечниковым, Столетовым  и др.

В годы работы в Одессе Иван Михайлович открыл механизм мышечного чувства (иначе- проприорецепции), позволяющего людям даже с закрытыми глазами осознавать положения своих тел. Совершивший подобное открытие английский ученый Чарльз Шерринтгон всегда признавал приоритет Ивана Михайловича, однако Нобелевскую премию по медицине и физиологии в 1932 получил только он, поскольку И.М. Сеченов к тому моменту уже скончался.

Изучая процессы мышечного чувства в динамике, Иван Михайлович в статье «Критерии для установки продолжительности рабочего дня», впервые научно обосновал длительность рабочего дня и необходимость «активного отдыха».

Лучше всего об Иване Михайловиче написал его ученик и друг Климент Тимирязев:

«… едва ли есть такой кто работал из чисто физических исследований в области растворения газов и кончая исследованием в области нервной физиологии и строго научной психологии… Если прибавить к этому блестящую, замечательно простую, ясную форму, в которую он облекал свои мысли, то станет понятно то широкое влияние, которое он оказал на русскую науку, на русскую мысль даже далеко за пределами своей аудитории и своей специальности».

Иван Михайлович, будучи необыкновенно разносторонним человеком, интересовался всеми сторонами общественной и научной жизни. Среди его ближайших знакомых были такие известные личности как Иван Тургенев, Василий Ключевский и Федор Достоевский. Любопытно, что современники считали Ивана Михайловича прототипом Базарова в романе «Отцы и дети» и Кирсанова в романе «Что делать?»

Каждая новая работа всегда одаривала его значительным и важным открытием, и учёный щедрой рукой складывал эти дары в сокровищницу мировой науки. В восьмидесятые годы девятнадцатого века имя И.М. Сеченова в научном мире было не менее популярным, чем в литературном мире имя в  Н.Г. Чернышевского.

В деревне Теплый Стан, где   провел свое детство Ваня, у Сеченовых имелся добротный двухэтажный дом, в котором жила вся большая семья — у Ивана было четверо братьев и три сестры. Несмотря на небольшие доходы с поместья, его отец, Михаил Алексеевич, прекрасно понимал значение образования и своим долгом считал дать его детям. Но после смерти отца с мыслями о гимназии Ване пришлось распрощаться.  Тут выяснилось, что обучение в Санкт-Петербурге в Главном инженерном училище довольно недорого (взнос составлял всего 285 рублей за четыре года. За эту скромную сумму воспитанника одевали, кормили и учили, а полученное образование было весьма солидно. В училище молодые люди подробно изучали инженерные и математические науки, а профессия военного инженера считалась престижной.

В 1843 юношу приняли в Главное военно-инженерное училище, в котором обучались и другие знаменитые русские люди — герой Севастополя генерал Эдуард Тотлебен, писатели Федор Достоевский и Дмитрий Григорович.

Проучившись в низших классах пять лет, в 1848 в чине прапорщика молодой человек был отправлен для прохождения службы во второй саперный батальон в Киеве. Но через два года, уйдя в отставку. уволился с военной службы, а уже в октябре месяце вольнослушателем записался на медицинский факультет Московского университета.

Порядки в столичном университете в то время царили невероятно строгие. За «беспорядок» в мундире, к слову, пострадал известный впоследствии врач Сергей Боткин — за не застегнутый на крючки воротник мундира он оказался на сутки посажен в холодный карцер. Старательный и вдумчивый студент И. Сеченов занимался поначалу очень прилежно и мечтал посвятить себя сравнительной анатомии. Однако после изучения терапии и общей патологии, ознакомившись с главными медицинскими предметами, он разочаровался в медицине. Впоследствии он писал:

«Виной измены моей медицине было то, что …в ней нет ничего, кроме перечисления симптомов болезни и причин заболевания, способов лечения и ее исходов. А о том, как болезнь развивается из причин, в чем сущность её и почему помогает то или иное лекарство, нет сведений…».

Вскоре Иван Михайлович познакомился с выдающимся хирургом Федором Иноземцевым. Увлечение профессора ролью симпатической нервной системы в развитии множества заболеваний, поразительное предвидение важности нервной системы в изучении болезней вызвали большой интерес, а у И. Сеченова в результате появилась первая научная статья «Могут ли влиять нервы на питание». Курс обучения в столичном университете он окончил в числе трех самых способных студентов и после сдачи экзаменов в июне 1856 он получил свидетельство об утверждении в степени лекаря «с предоставлением права по защите диссертации получить диплом доктора медицины». Уже в 1860 им была защищена докторская диссертация и вскоре он стал профессором физиологии в столичной Медико-хирургической академии.

Так как Иван Михайлович, получив медицинский диплом, избрал направлением своей деятельности – физиологию. Эта молодая наука за рубежом находилась на более высоком уровне. Благодаря полученному наследству своей матери, он начал своё обучение с химии.  Первой остановкой был выбран город Берлин. Лабораторией медицинской химии там руководил молодой и талантливый ученый Феликс Гоппе-Зейлер. Вместе с ним Сеченов изучал химические составы жидкостей, входящих в тела животных. В ходе этой стажировки он обнаружил в работах известного французского физиолога Клода Бернара существенную ошибку. Публикация данных об этом принесла молодому физиологу известность среди европейских коллег.

В 1867-1868 Иван Михайлович работал в австрийском городке Граце, в научной лаборатории своего товарища Александра Роллета. Там он обнаружил явления следа и суммации в нервных центрах живых организмов и написал труд «О химическом и электрическом раздражении спинномозговых нервов лягушек».

Зимой 1856 Иван Михайлович прослушал у немецкого физиолога Эмиля Дюбуа-Реймона ряд лекций по электрофизиологии — новой области исследования, изучающей физиологические процессы путем изменения электрических потенциалов, возникающих в тканях и органах организма.  Обучалось всего лишь семеро человек, и среди них — Боткин и Сеченов. Кроме этого за год нахождения в Берлине Иван Михайлович прослушал лекции Розе по аналитической химии, Иоганнеса Мюллера — по сравнительной анатомии, Магнуса — по физике.

А весной 1858 Сеченов выехал в Вену и устроился к знаменитому физиологу тех лет — профессору Карлу Людвигу, известному своими работами по кровообращению и по мнению И.М. Сеченова, был: «интернациональным светилом физиологии для молодых ученых со всего света, чему способствовали его педагогическое мастерство и богатство знаний». В его лаборатории русский ученый продолжил свои исследования о влиянии алкоголя на кровообращение. После долгих поисков и размышлений двадцатидевятилетнему русскому ученому удалось сконструировать новый абсорбциометр для изучения газов крови, оставшийся в истории медицины под названием «насос Сеченова».

Следующим пунктом учебы Ивана Михайловича стал Гейдельбергский университет, где преподавали популярные в Европе профессора Герман Гельмгольц и Роберт Бунзен. В лаборатории Гельмгольца Сеченов провёл четыре важных научных исследования — влияние раздражения блуждающего нерва на сердце, изучение скорости сокращений мышц лягушки, исследование по физиологической оптике и изучение содержащихся в молоке газов.

У химика Бунзена Сеченов прослушал курс по неорганической химии. Посетив Берлин, Вену, Лейпциг и Гейдельберг, Иван Михайлович полностью выполнил программу, которую сам себе и составил с целью всестороннего и глубокого освоения экспериментальной физиологии.

Ещё в Берлине, у него зародился план исследовать влияние алкогольного отравления на человеческий организм. В студенческие годы юный И. Сеченов являлся постоянным членом литературного кружка Аполлона Григорьева. Кроме поэтических чтений данный кружок славился своими безудержными кутежами, в которых он принимал самое активное участие. Научное освещение острого алкогольного отравления впоследствии стало основой его докторской диссертации, т.к. его заинтересовал тот факт, что все приятели-студенты, предававшихся попойкам, ведут себя очень по-разному. От чего он вдруг становится веселым, остроумным и любезным? А другой, выпив того же самого и столько же, напротив, делается нудным, даже агрессивным? Третий просто засыпает. А четвертый вообще проходит через все три стадии последовательно.

Все исследования Иван Михайлович осуществлял в двух вариантах — при употреблении алкоголя и при нормальных условиях. Изучение влияния спиртных напитков на нервы и мышцы молодой ученый проводил на животных (в частности, лягушках) и на себе. Итогом этих трудов стало окончание работ над докторской диссертацией, которая была отправлена в Санкт-Петербург в Медико-хирургическую академию, где должна была состояться её защита. Его наблюдения и изучение вопроса вылилась в работу, о названную автором «Материалы для физиологии алкогольного отравления». Работа выделялась глубоким научным проникновением в суть поставленной темы, богатством экспериментальных данных и широтой охвата проблемы. В феврале 1860 диссертация И.М. Сеченова была напечатана в «Военно-медицинском журнале», а затем состоялась защита диссертации.

Одновременно с этим Совет Медико-хирургической академии допустил его к экзаменам на право приобретения звания адъюнкт-профессора. Доклады его отличались не только наглядностью и простотой изложения, но и насыщенностью фактами, а также вдохновением и необычностью содержания. Один из его ассистентов писал: «И теперь спустя много лет должен сказать, что никогда в своей жизни ни раньше, ни позже я не встречал лектора с подобным дарованием. Он имел прекрасную дикцию, но особенно потрясала сила логики в его рассуждениях…». В середине апреля Ивана Михайловича адъюнкт-профессором зачислили на кафедру физиологии, а в марте 1861 он конференцией Медико-хирургической академии был единогласно избран экстраординарным (сверхштатным)профессором.

Осенью 1861 ученый познакомился с Марией Боковой и её подругой Надеждой Сусловой, которые приняли решение в качестве вольнослушательниц посещать лекции в Медико-хирургической академии. В конце академического года он предложил своим ученицам различные темы для научных исследований, впоследствии Мария Александровна и Надежда Прокофьевна не только написали докторские диссертации, но и успешно защитили их в Цюрихе. Надежда Суслова стала первой русской женщиной-врачом, а Мария Бокова — супругой Сеченова и его незаменимым помощником в научных исследованиях.

Вскоре Иван Михайлович снова отправился на год за границу и   работал в парижской лаборатории знаменитого Клода Бернара, основоположника эндокринологии. Там ему удалось открыть нервные механизмы «центрального (или сеченовского) торможения». Этот труд, высоко оцененный Клодом Бернаром, Иван Михайлович впоследствии посвятил немецкому исследователю Карлу Людвигу со словами: «Своему глубокоуважаемому учителю и другу». Не прекращал он также повышать своё образование. В эту поездку И.М. Сеченову удалось прослушать курс по термометрии в известном Коллеж де Франс Осе.

В мае 1863 Иван Михайлович вернулся в Санкт-Петербург и опубликовал в печати свои последние труды — очерки о «животном» электричестве. Эти работы И.М. Сеченова наделали много шума, и в середине июня Академия наук удостоила его премии Демидова.

В апреле 1864 И.М. Сеченова утвердили в звании ординарного профессора физиологии, а спустя два года Иван Михайлович решил выпустить «Рефлексы головного мозга» главную работу своей жизни отдельной книгой. По этому поводу министр внутренних дел Петр Валуев сообщал князю Урусову, управляющему министерством юстиции: «Сочинение Сеченова признаю неоспоримо вредного направления». Известие о возбуждении против него судебного дела Сеченов встретил чрезвычайно спокойно. На все предложения друзей о помощи в поисках хорошего адвоката Иван Михайлович отвечал: «И зачем он мне? Я принесу с собой в суд обычную лягушку и перед судьями проделаю все мои опыты — пусть прокурор тогда опровергает меня».

В 1867-1868 Иван Михайлович работал в австрийском городке Граце, в научной лаборатории своего товарища Александра Роллета. Там он обнаружил явления следа и суммации в нервных центрах живых организмов и написал труд «О химическом и электрическом раздражении спинномозговых нервов лягушек».

В Российской Академии Наук(РАН) в то время по разряду естествознания не имелось ни одного русского имен и, и в конце 1869 Ивана Михайловича избрали членом-корреспондентом этого научного учреждения. А в декабре 1870 Сеченов по собственному желанию ушел из Медико-хирургической академии. Этот поступок он совершил в качестве протеста против забаллотирования его близкого друга Ильи Мечникова, выдвинутого в профессора.

В свою очередь И.И. Мечников был горячим сторонником за избрание Сеченова профессором университета в Одессе:

«Я вполне убежден, — писал Илья Ильич в заявлении на имя декана физико-математического факультета, — что в лице Сеченова наш университет приобретает себе как превосходного преподавателя, так и одного из лучших современных ученых. Отличная репутация Сеченова в России и за границей достаточно известна и членам факультета, вследствие чего я считаю совершенно излишним приводить здесь отзывы о нем специалистов. Работы г. Сеченова пользуются всеобщей известностью».

Однако министерские чиновники не пожелали утвердить избрание Ивана Михайловича профессором физиологии и чинили препятствия к его переезду в Одессу. Один из нелепых доводов заключался в том, что Сеченов имеет степень доктора медицины, а это дает ему право занимать профессорскую должность лишь на медицинских факультетах; естественное же отделение физико-математического факультета Новороссийского университета требует звание доктора зоологии.

Для устранения этой «препоны» И.И. Мечников предусмотрительно вносит предложение удостоить профессора Сеченова почётным званием доктора зоологии без представления диссертации. Факультет и совет университета принимают его предложение, и И.М. Сеченов получил степень доктора зоологии.

Илья Ильич сумел отстоять кандидатуру «опасного» профессора и перед попечителем Одесского учебного округа.

Таким образом Иван Михайлович стал заведующим кафедрой физиологии Новороссийского университета. Для него эти годы были весьма плодотворными. Здесь им был открыт механизм мышечного чувства. Не переставая работать над вопросами   физиологии нервной системы, он сделал крупные открытия в области поглощения из тканей и отдачи углекислоты кровью, вывел закон растворимости углекислоты в солевых растворах – «правило Сеченова». Его обобщающая   работа «Физиология нервных центров» отразила газообмен человеческого организма в динамике. В этот период И.М. Сеченов публикует статью «Кому и как разрабатывать психологию», раскрывая причины, почему психология является родной сестрой физиологии. То-есть, разрабатывать психологию должны естествоиспытатели-физиологи, исследуя психические акты на животных, изучая при этом физиологии нервной системы.

По признанию И.М. Сеченова, именно здесь: «…начал формироваться тот настоящий дружеский кружок, из-за которого я люблю Одессу и по сие время». Покидая Одессу в 1876 г. по семейным обстоятельствам (его супруга, М. А. Бокова ещё училась в Университете Цюриха) он писал в Совет Новороссийского университета:

«Я навсегда сохраню самое теплое воспоминание о здешнем Университете и глубокую благодарность».

После Одессы Иван Михайлович весной 1876 вернулся в город на Неве и занял место профессора отделения физиологии, гистологии и анатомии физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета. И здесь же в 1888 ученый организовал отдельную лабораторию физиологии. Наряду с работой в университете Сеченов читал лекции на Бестужевских высших женских курсах — одним из создателей, которых он являлся. На новом месте Иван Михайлович, как и всегда, развернул передовые физиологические исследования. К тому времени он в общих чертах уже завершил работы, касающиеся физико-химических законов распределения газов в искусственных солевых растворах и крови, а в 1889 у него получилось вывести «уравнение Сеченова» — эмпирическую формулу, связывающую растворимость газа в электролитическом растворе с его концентрацией и положившую начало изучению газообмена человека. Там он создал физиологическую лабораторию, а затем и Физиологический институт. Круг его интересов – физиология обмена веществ, дыхания, нервно-мышечная физиология, деятельность центральной нервной системы.

Несмотря на все заслуги ученого, в 1889 Иван Михайлович был вынужден покинуть Санкт-Петербург. Сам физиолог с иронией говорил:

«Я решил сменить свое профессорство на более скромное приват-доцентство в Москве».

Однако и там ученому продолжали ставить препоны и мешать заниматься любимым делом. Отказаться от своей исследовательской работы Иван Михайлович не мог, и прекрасно понимавший все Карл Людвиг — в тот момент профессор Лейпцигского университета — написал своему ученику, что пока он жив, в его лаборатории всегда будет место для русского друга. Таким образом, в лаборатории Людвига Сеченов ставил опыты и занимался физиологическими исследованиями, а в Москве — только читал лекции. Кроме этого ученый вел занятия на женских курсах при Обществе учительниц и воспитательниц.

Так продолжалось до 1891 г., пока в Московском университете не появилась вакансия. К тому времени Иван Михайлович полностью закончил исследования по теории растворов, которые, получив высокую оценку в ученом мире, были в ближайшие годы подтверждены специалистами-химиками. После этого Сеченов занялся газообменом, сконструировав ряд оригинальных приборов и разработав собственные способы изучения обмена газов между тканями и кровью и между внешней средой и организмом. Признаваясь, что «изучение дыхания на ходу» всегда было его невыполнимой задачей, Сеченов начал изучать газообмен человеческого организма в динамике, что нашло отражение в его обобщающей капитальной работе «Физиология нервных центров».

В быту же знаменитый физиолог был человеком скромным, довольствовавшимся очень малым. Даже самые близкие друзья его не знали, что Сеченов имел такие высокие награды, как орден Святого Станислава первой степени, орден Святого Владимира третьей степени, орден Святой Анны третьей степени.

Вместе с супругой он в свободное от работы время перевел на русский «Происхождение человека» Чарльза Дарвина и являлся популяризатором эволюционного учения в нашей стране.

В декабре 1901 в возрасте 72 лет Иван Михайлович оставил преподавание в Московском университете и вышел в отставку. После ухода со службы он продолжал вести экспериментальные работы, а в 1903-1904 годах даже занялся преподавательской деятельностью для рабочих (Пречистинские курсы).  Жил он вместе с Марий Александровной (с которой еще в 1888 скрепил свой союз таинством венчания) в Москве. У него был небольшой круг знакомых и друзей, которые собирались у него на музыкальные и карточные вечера. Вскоре после запрета чиновниками работать на Пречистенских курсах, Иван Михайлович подготовил к печати очередной труд, объединивший все исследования о поглощении солевыми растворами угольной кислоты.

А затем ученый начал новые исследования, посвященные физиологии труда. Еще в 1895 он опубликовал уникальную для того времени статью, где научно доказывал, что длительность рабочего дня не должна быть более восьми часов и где им впервые было введено   понятие «активного отдыха», посвященное физиологии труда.

Следует отметить и то, что знаменитый профессор и Святитель Лука Войно-Ясенецкий в своих трудах подчёркивал, что теории И.М. Сеченова и его последователя И. П. Павлова о центральной нервной системе целиком соответствует православному вероучению.

Умер Иван Михайлович Сеченов в возрасте 76 лет от воспаления легких 15 ноября 1905 года. На родине Ивану Михайловичу был поставлен памятник, а в 1955 имя его присвоено было столичному медицинскому институту (ныне Московский медицинский университет им И.М. Сеченова).

И. П.  Павлов (1849-1936),

отечественный учёный, физиолог, основатель науки о высшей нервной деятельности и физиологической школы; лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине 1904 года «за работу по физиологии пищеварения», Академик Императорской Санкт-Петербургской академии наук,  Председатель Общества русских врачей памяти С. П. Боткина. Почётный член Московского университета. Он был также членом  Французской академии наук, Ирландской королевской академии, Леопольдины.

Иван Петрович с 1925 года и до конца жизни руководил Институтом физиологии АН СССР. В 1935 году на 15‑м Международном конгрессе физиологов Иван Петрович был увенчан почётным званием «старейшины физиологов мира»

Иван  Петрович занимался исследованиями физиологии кровообращения и был  последователем теории нервизма И.М. Сеченова,  занимался исследованием нервной регуляцией. Ему принадлежит большое количество открытий в области физиологии и психологии. Он выявил особенности условных (врожденных) и безусловных (приобретенных) рефлексов, исследовал психофизиологическую основу типов темперамента и свойств нервной системы, лежащих в основе поведенческих индивидуальных различий. Исследования и экспериментальная работа в области физиологии позволили Иван Петровичу доказать:

«…физиологическую основу психики (в экспериментах с условными рефлексами) и разработать учение о темпераментах (на основе свойств нервной системы) и добавить разделение людей на мыслительный, художественный и средний типы;

*оказать огромное влияние на объективный, количественно измеримый подход физиологических процессов организма в бихевиоризме, рефлексологии, условно-рефлекторной терапии;

*ввести понятие второй сигнальной системы (речь), посредством которой (словом) можно воздействовать в лечебных оздоровительных целях на первую сигнальную систему (ощущения);

* влияние коры головного мозга на работу внутренних органов и их заболевания (кортико-висцеральная теория К. М. Быкова) как  предпосылки психосоматики;

*создать учение об экспериментальных неврозах (срывах, перенапряжение НС) и угасании (отдых, устранение отрицательных раздражителей); а также некоторых психических заболеваниях (охранительное торможение, патологическое растормаживание-возбуждение; симптом Павлова);

*совместно с М. К. Петровой, коллегой и единомышленником, ставшей  опорой в неустанной исследовательской  работе Ивана Петровича, удалось разработать успокаивающую смесь на основе брома и кофеина с обязательным учетом дозировки исходя из особенностей нервной системы(НС)  пациента (впоследствии «Микстура Павлова»). А на основе метода мнимого кормления получить натуральный желудочный сок использующийся как лекарство для пищеварения;

*Научно обосновать пользу терапии сном (сонная терапия) на основе открытия охранительной и целебной роли торможения, также описать физиологию внушения и гипноза;

*Разработать и усовершенствовать хирургические методы исследования функций организма для экспериментов: «павловский изолированный желудочек», «Экк-Павловские фистулы» и др.»

Иван Петрович провёл уникальные исследования о работе главных пищеварительных желез («воссоздание» истинной физиологии пищеварения), а также исследования по физиологии кровообращения ставшие классическими. Он  ввёл понятие «рефлекс цели» (поощрял коллекционирование, хобби); понятие «рефлекс свободы» (указывал на решающую роль баланса свободы (возбуждения) и дисциплины (торможения) в воспитании).

А его критические лекции о субъективности психологов и  характеристике русского ума (ментальности), а также о нравственном наставлении молодежи  были всегда яркими и захватывающими.

Первой наградой имени великого учёного стала премия имени И. П. Павлова, учреждённая АН СССР в 1934 году и присуждавшаяся за лучшую научную работу в области физиологии. Первым её лауреатом в 1937 году стал Леон Абгарович Орбели, один из лучших учеников Ивана Петровича, его единомышленник и сподвижник.

В 1949 году в связи со 100-летием со дня рождения учёного АН СССР была учреждена золотая медаль имени И. П. Павлова, которая присуждается за совокупность работ по развитию его учения и должна быть действительно новой и выдающейся. В 1974 году к 125-летию со дня рождения великого учёного была изготовлена медаль И. П. Павлова Ленинградского физиологического общества.

В 1998 году в преддверии 150-летия со дня рождения Ивана Петровича общественная организация «Российская академия естественных наук» учредила серебряную медаль имени И. П. Павлова «За развитие медицины и здравоохранения».

В память об академике в Ленинграде проводились Павловские чтения.

Родился Иван  в городе Рязани в семье священика Пётра Дмитриевича и Варвары Ивановны Павловых, а предки Вани по отцовской и материнской линиям были священнослужителями в Русской православной церкви. В детские годы ребенок отличался хорошим здоровьем, почти не болел. Родители с ранних лет приучили сына трудиться, быть аккуратным, поддерживать чистоту. Обучаться грамоте он начал с 8 лет.

Однажды Ваня неудачно упал с лестницы и сильно ударился. Лечение врачей оказалось безрезультатно. И тогда родители отправили мальчика в Троицкий монастырь под опеку игумена.  Иван был много на воздухе, его обучили дыхательным упражнениям. В 15 лет он принял решение учиться в семинарии — на это решение повлияли наблюдения за жизнью религиозных родителей и духовного наставника.   В семинарии стал одним из лучших учеников, помогал в учебе другим, знакомился с работами российских мыслителей. Окончив в 1864 году рязанское духовное училище, поступил в Рязанскую духовную семинарию, о которой впоследствии вспоминал с большой теплотой.

На последнем курсе семинарии Иван прочитал небольшую книгу «Рефлексы головного мозга» профессора И. М. Сеченова, которая перевернула всю его жизнь. В 1870 году поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета (выпускники семинарии были ограничены в выборе университетских специальностей), но через 17 дней после поступления перешёл на естественное отделение физико-математического факультета  этого университета.   На третьем курсе он понял, что физиология — его призвание. Стал заниматься исследованиями, писал научные работы, специализировался по физиологии   И. Ф. Циона и Ф. В. Овсянникова. В 26 лет закончил университет и вскоре стал ассистентом в Медико-хирургической академии (МХА), (ныне Военно-медицинская академия).

Кафедру в МХА занимал ученик Карла Людвига, Илья Фадеевич Цион. И. Павлов не только перенял у своего любимого преподавателя виртуозную оперативную технику, но, получив звание кандидата естественных наук в университете, собирался совместить получение своего высшего медицинского образования с работой в лаборатории И.Ф. Циона в МХА.

В 1875 году И. Павлов благодаря образованию в университете поступил сразу на 3-й курс МХА, одновременно (1876—1878) работая в физиологической лаборатории другого ученика Карла Людвига — К. Н. Устимовича на кафедре физиологии ветеринарного отделения МХА. По его рекомендации летом 1877 г. И.П. Павлов отправился в Германию, где работал под руководством специалиста по пищеварению Рудольфа Гейденгайна в Бреслау (ныне Вроцлав, Польша).

По окончании курса академии с 1878 года работал под руководством ученика Клода Бернара, С. П. Боткина в лаборатории при его клинике в МХА. Иван Петрович считал его одним из своих главных учителей не только как клинициста, но и как физиолога и говорил о нём, что:

«Сергей Петрович Боткин был лучшим олицетворением законного и плодотворного союза медицины и физиологии, тех двух родов человеческой деятельности, которые на наших глазах воздвигают здание науки о человеческом организме и сулят в будущем обеспечить человеку его лучшее счастье — здоровье и жизнь».

Из-за интенсивной научной работы свою дипломную работу он защитил только в 1879 году, уже после окончания МХА. Под руководством С. П. Боткина изучалось влияние сердечных лекарств с использованием   методики Павлова и Стольникова с искусственным кругом кровообращения. После защиты  в 1883 г. докторской диссертации «О центробежных нервах сердца». и стажировки у именитых физиологов Германии, Иван Петрович стал заведующим этой лабораторией. Он продолжал исследования физиологии особенностей пищеварительных желез, изучая особенности пищеварения и крови. С.П. Боткин высоко ценил работы своего единомышленника.

Здесь, за 12-летний период работы, Иван Петрович по существу, заново создал современную физиологию пищеварения. совершил множество открытий, которые принесли ему мировую известность.

Почти все это время на сотнях экспериментальных животных работал над тем,  чтобы получить фистулу (отверстие) желудочно-кишечного тракта, так как изливавшийся из желудка сок переваривал кишечник и брюшную стенку. В результате  никаких эрозий не было, и он мог получать чистый пищеварительный сок на протяжении всего желудочно-кишечного тракта — от слюнной железы до толстого кишечника. Проводил опыты с мнимым кормлением (перерезание пищевода так, чтобы пища не попадала в желудок), таким образом, сделав ряд открытий в области рефлексов выделения желудочного сока.

В 1903 году 54-летний И.П. Павлов сделал доклад на XIV Международном медицинском конгрессе в Мадриде. В 1904 году Нобелевская премия за исследование функций главных пищеварительных желёз была вручена Ивану Петровичу — он стал первым российским Нобелевским лауреатом.

В Мадридском докладе, сделанном на русском языке, И. П. Павлов впервые сформулировал принципы физиологии Высшей Нервной Деятельности( ВНД), которой он и посвятил последующие 35 лет своей жизни. Такие понятия как подкрепление, безусловный и условный рефлексы стали основными понятиями науки о поведении.

В годы Гражданской войны и военного коммунизма  в стране, И.П. Павлов, терпя нищету, отсутствие финансирования научных исследований, отказался от приглашения Шведской Академии Наук  переехать в Швецию, где ему обещали создать самые благоприятные условия для жизни и научных исследований, построить такой институт, какой он захочет. Но Иван Петрович ответил, что из России он никуда не уедет. Несмотря на идейные расхождения с большевиками, Павлов остался на родине и признавался:

«Что ни делаю, постоянно думаю, что служу этим, сколько позволяют мне мои силы, прежде всего моему отечеству, нашей русской науке».

Затем последовало соответствующее постановление Советского правительства за подписью В. И. Ленина  построить институт в Колтушах, под Ленинградом. т.к. после серьезного наводнения в городе, в  результате полученного стресса, у подопечных животных исчезли выработанные рефлексы. Именно посёлок Колтуши оказался самой высокая точкой, которая  соответствовала даже точке Адмиралтейской иглы. Иван Петрович здесь проработал до 1936 года.

В 1920-х годах Павлов поддерживал тесные отношения со своим учеником Г. В. фон Анрепом, который после революции эмигрировал в Великобританию. Неоднократно с ним  встречался на международных конгрессах (в частности, в 1923 году в Эдинбурге, в 1929 году в Бостоне и Нью-Хейвене. Глеб Васильевич помогал ему с переводами докладов на английский язык, а в 1927 году в его переводе в Оксфорде вышла книга Павлова «Лекции о работе больших полушарий головного мозга»).

Иван Петрович признается: «…я был, есть и останусь русским человеком, сыном Родины, её жизнью прежде всего интересуюсь, её интересами живу, её достоинством укрепляю своё достоинство…Однако мы жили и живём под неослабевающим режимом террора и насилия. …Пощадите же родину и нас… Наука движется толчками в зависимости от успехов, делаемых методикой…».

В своём выступлении по случаю 100-летия со дня рождения И. М. Сеченова, в 1929г., И.П. Павлов заявил:

«Введён в Устав Академии [наук] параграф, что вся работа должна вестись на платформе учения Маркса и Энгельса — разве это не величайшее насилие над научной мыслью?…Нам приказывают (!) в члены Высшего ученого учреждения избирать людей, которых мы по совести не можем признать за учёных… Прежняя интеллигенция частию истребляется, частию и развращается …Мы живём в обществе, где государство — всё, а человек — ничто, а такое общество не имеет будущего, несмотря ни на какие Волховстрои и Днепрогэсы…».

Иван Петрович любил отдыхать вместе с супругой в городке Силламяэ в местечке Тюрсамяэ (ныне Эстония). По утрам он работал в цветнике, удобрял почву на клумбах, высаживает и поливает цветы, меняет песок на дорожках. Днём семья уходила по ягоды или по грибы, вечером были обязательны велосипедные прогулки.Иван Петрович очень любил читать и не только профессиональную литературу, но и научную, и художественную – романы,  прочитывая каждую книгу несколько раз. Его занятиям наукой очень помогала поддержка жены, Серафимы Васильевны Карчевской. Она, в юности решила пойти по стопам своей родительницы, закончив Высшие женские педагогические курсы, проработала год учителем математики в сельской школе. Выйдя замуж за И. П. Павлова вопреки воле родителей в 1881 году, посвятила свою жизнь заботам о доме и воспитанию четверых детей. А в 1887 году, его брат Дмитрий, работавший ассистентом у Менделеева и имевший казённую квартиру, пустил семью к себе.

В 11 часов дня И.П. Павлов собирал свою городошную компанию для игры в городки. В основную группу входили сам Павлов, профессор-технолог Д. С. Зернов, художники Р. А. Берггольц и Н. Н. Дубовской. К городошникам нередко присоединялись соседи — академик А. С. Фаминцин, профессор В. И. Палладин, профессор А. А. Яковкин, отец и сын Строгановы, ученики Павлова — будущие академики Л. А. Орбели, В. И. Воячек и другие ученики, сыновья Ивана Петровича и их товарищи. Будучи любителем гимнастики, он организовал «Общество врачей — любителей физических упражнений и велосипедной езды», где был председателем.

Иван Петрович коллекционировал жуков и бабочек, растения, книги, марки и произведения русской живописи. И. С. Розенталь вспоминал рассказ Павлова, случившийся 31 марта 1928 года:

«Первое моё коллекционирование началось с бабочек и растений. Следующим было коллекционирование марок и картин. И наконец вся страсть перешла к науке… И теперь я не могу равнодушно пройти мимо растения или бабочки, в особенности, мне хорошо знакомых, чтобы не подержать в руках, не рассмотреть со всех сторон, не погладить, не полюбоваться. И всё это вызывает у меня приятное впечатление».

А в день рождения каждого из шести членов семьи ему в подарок покупалось собрание сочинений какого-либо писателя для семейной библиотеки.

Коллекция картин Ивана Петровича началась в 1898 году, когда он купил  портрет своего пятилетнего сына, Володи. Вторая картина, написанная Н. Н. Дубовским, изображавшая вечернее море в Силламягах с горящим костром, была подарена автором, благодаря ей у Ивана Петровича  появился большой интерес к живописи. В 1917 года, когда некоторые коллекционеры стали продавать имевшиеся у них картины, И.П. Павлов собрал превосходную коллекцию. В ней были картины И. Е. Репина, Сурикова, Левитана, Виктора Васнецова, Семирадского,  были произведения Лебедева, Маковского, Берггольца, Сергеева и др.. В настоящее время частично коллекция представлена в музее-квартире Ивана Петровича в Санкт-Петербурге, на Васильевском острове.

Именем И.П. Павлова были названы:

Станция метро и улица в г. Харьков, станция метро в г. Праге;

Астероид (1007) Павлова и кратер на обратной стороне Луны;

Физиологический отдел Института экспериментальной медицины и где выполнял свои основные исследования по пищеварению и условным рефлексам; Журнал высшей нервной деятельности им. И. П. Павлова; и др.

В.М. Бехтерев (1857-1927),

отечественный  психиатр, невропатолог, физиолог, психолог, основоположник рефлексологии в патопсихологическом направлении в России, академик. Тайный советник, генерал-лейтенант медицинской службы Русской императорской армии.

Владимир Михайлович в  1907 основал в Санкт-Петербурге психоневрологический институт — первый в мире научный центр по комплексному изучению человека и научной разработке психологии, психиатрии, неврологии и других «человековедческих» дисциплин, организованный как исследовательское и высшее учебное заведение его имени. Стал членом редакционного комитета многотомного «Traite international de psychologie pathologique» («Интернациональный трактат по патологической психологии») (Париж, 1908—1910), для которого им написаны несколько глав.

В клиническую практику Владимир  Михайлович внедрил физиологические рефлексы Бехтерева (лопаточно-плечевой, рефлекс большого веретена, выдыхательный и др.) , которые позволяют определить состояние соответствующих рефлекторных дуг, а патологические (тыльно-стопный рефлекс Менделя — Бехтерева, запястно-пальцевой рефлекс, рефлекс Бехтерева — Якобсона) отражают поражение пирамидных путей.

Он описал некоторые болезни и разработал методы их лечения («Постэнцефалитические симптомы Бехтерева», «Психотерапевтическая триада Бехтерева», «Фобические симптомы Бехтерева» и др.). В.М. Бехтеревым была описана «одеревенелость позвоночника с искривлением его как особая форма заболевания» («Болезнь Бехтерева», «Анкилозирующий спондилит»). Он выделил такие заболевания, как «хореическая падучая», «сифилитический множественный склероз», «острая мозжечковая атаксия алкоголиков». При этом был создан ряд лекарственных препаратов. «Микстура Бехтерева» широко использовалась в качестве успокаивающего средства.

В.М. Бехтереву принадлежат многочисленные работы: по нормальной анатомии нервной системы; патологической анатомии центральной нервной системе: физиологии центральной нервной системы; по клинике душевных и нервных болезней; по психологии (его статья «Образование наших представлений о пространстве»). В этих работах Владимир Михайлович занимался изучением и исследованием хода отдельных пучков в центральной нервной системе, состава белого вещества спинного мозга и хода волокон в сером веществе. И вместе с тем, на основании произведённых опытов, выяснял физиологическое значение отдельных частей центральной нервной системы (зрительных бугров, преддверной ветви слухового нерва, нижних и верхних олив, четверохолмия и пр.).

В.М. Бехтереву удалось также получить   некоторые новые данные по вопросу о локализации различных центров в мозговой коре (напр. по локализации кожных — осязательных и болевых — ощущений и мышечного сознания на поверхности мозговых полушарий, а также по физиологии двигательных центров мозговой коры.

Многие годы Владимир Михайлович исследовал проблемы гипноза и внушения, в том числе при алкоголизме.

Многократно критиковал психоанализ (учения Зигмунда Фрейда, Альфреда Адлера и др.). Но вместе с тем способствовал проведению теоретических, экспериментальных и психотерапевтических работ по психоанализу, которые осуществлялись в возглавляемом им Институте по изучению мозга и психической деятельности.

Кроме того, Владимир Михайлович разрабатывал и изучал связь между нервными и психическими болезнями, психопатии и циркулярный психоз, клинику и патогенез галлюцинаций, описал ряд форм навязчивых состояний, различные проявления психического автоматизма. Для лечения нервно-психических заболеваний ввёл сочетательно-рефлекторную терапию неврозов и алкоголизма, психотерапию методом отвлечения, коллективную психотерапию.

Большое количество работ Владимира Михайловича посвящено описанию малоисследованных патологических процессов нервной системы и отдельным случаям нервных заболеваний. Около 20 лет изучал вопросы полового поведения и воспитания ребёнка. Разработал объективные методы изучения нервно-психического развития детей.

Работал в  Ассоциации организаций здравоохранения «Медицинский центр Бехтерев» (Санкт-Петербург)и создал  Бехтеревское Санкт-Петербургское общество психиатров.

Стали выпускаться журналы «Неврологический вестник имени В. М. Бехтерева», «Обозрение психиатрии и медицинской психологии». Была учреждена золотая медаль им. В.М. Бехтерева. Он оставил собственную школу и сотни учеников, в том числе 70 профессоров.

Владимир Бехтерев родился в семье станового пристава Михаила Павловича и его жены Марии Михайловны Бехтеревых в селе Сарали, Елабужского уезда, Вятской губернии. Являлся представителем древнего вятского рода Бехтеревых. В шестнадцать лет, после окончания семи классов вятской гимназии, поступил в Медико-хирургическую Академию(МХА) в Санкт-Петербурге и здесь его полностью захватила наука.

12 апреля 1877 года Россия вступила в русско-турецкую войну. Профессор академии С. П. Боткин призвал студентов академии принять участие в летней русско-турецкой военной кампании, которая велась на Балканах и в Закавказье.  Владимир Бехтерев, только что досрочно окончивший четвёртый курс, вступил тогда в санитарный отряд, организованный на деньги состоятельных студентов — братьев Рыжовых. Военная кампания его длилась всего четыре месяца – началась в Болгарии на переправе русских войск через в Дунай и закончилась жесточайшей болгарской лихорадкой от ночлега на сырой земле. Он пробыл в клинике на лечении около двух месяцев. Вернулся в Петербург совершенно иным, в этом изменении преобладало чувство сострадания, более не оставлявшее его никогда.

Курс обучения в МХА быстро подходил к концу Бехтерев оказался в числе трёх выпускников, у которых за весь курс обучения в академии было более двух третей отличных оценок. В связи с этим он получил право держать экзамен в существовавший при академии Институт усовершенствования врачей, готовивший научно-педагогические кадры.

Однако, ввиду напряжённой внешнеполитической обстановки Владимир Михайлович попал в запас армейских врачей при Клиническом военном госпитале — базовом лечебном учреждении академии. Он стал врачом-стажёром при возглавляемой И. П. Мержеевским клинике душевных и нервных болезней. В клинике Бехтерев работал увлечённо. Он много читал и, помимо лечебной деятельности, большое внимание уделял экспериментальным исследованиям.

В 1879 году Бехтерев был принят в действительные члены Петербургского общества психиатров. В сентябре того же года Владимир Михайлович женился на девятнадцатилетней Наталье Петровне Базилевской, обучавшейся на женских педагогических курсах. Наташу и её родителей Владимир хорошо знал ещё в свои гимназические годы, т. к. семья девушки квартировала в доме Бехтеревых. Наташа оказалась хорошей хозяйкой и сумела создать хорошие условия для работы мужа.  В 1926 женился вторым браком на Берте Яковлевне Гуржи.

А в период с 1880 г., он написал давно задуманную серию «бытовых и этнографических очерков», опубликованных в двух номерах крупного петербургского журнала «Вестник Европы». Очерки В. М. Бехтерева получили значительный резонанс в широких кругах русской демократической общественности. Врач Бехтерев становился известен и как публицист, умеющий вскрывать злободневные для страны социальные жестокие проблемы глубинки.

В 1881г. В.М. Бехтерев успешно защитил диссертацию «Опыт клинического исследования температуры при некоторых формах душевных заболеваний» на степень доктора медицины. Вскоре она была издана в виде монографии на русском и немецком языках и ему присвоили учёное звание приват-доцента. После чего допустили к чтению лекций по диагностике нервных болезней для студентов пятого курса, а затем его зачислили в клинику душевных болезней на штатную врачебную должность.

В 1884 года научный руководитель Владимира Михайловича профессор И. П. Мержеевский предложил Конференции МХА направить В.М. Бехтерева для дальнейшего совершенствования научных знаний в страны Западной Европы.

Список печатных работ молодого учёного к тому времени состоял из пятидесяти восьми названий. Особый интерес для него представляла серия клинических исследований периферических и центральных органов равновесия, материалы которых были отражены в целом ряде статей и в обобщающей работе «Теория образования наших представлений о пространстве».

Важными были его экспериментальные работы, позволяющие уточнить функцию расположенных в глубине головного мозга так называемых бугров. Раздражая у экспериментальных животных эти структуры мозга, учёный впервые установил, что они:

«…служат по преимуществу для обнаружения тех движений, при посредстве которых выражается эмоциональная сторона душевной жизни».

За статью «О вынужденных и насильственных движениях при разрушении некоторых частей центральной нервной системы», значительно пополнявшую сведения о роли отдельных структур мозга и обеспечении двигательных функций, В.М. Бехтерев был удостоен серебряной медали Общества русских врачей. В том же году его избрали в члены Итальянского общества психиатров, что свидетельствовало о признании заслуг молодого учёного и за пределами России.

Выехав за рубеж, И.М.Бехтерев в 1884 г. занимался у Дюбуа-Реймона (Берлин), Вундта и у П. Э. Флексига (Лейпциг), Мейнерта (Вена).Особенно ему хотелось поработатать  с Ж. Шарко — основателем первого в мире отделения для неврологических больных, открытого при больнице медицинского факультета университета в парижском предместье Сальпетриере. В декабре 1884 года, находясь в Лейпциге, он получил официальное приглашение занять кафедру в Казани.    Возглавив кафедру и лабораторию, Владимир Михайлович получил возможность сосредоточить все силы для планомерного познания сущности нервной и психической деятельности человека в условиях нормы и патологии. Первым этапом этого познания было изучение строения мозга.

В.М. Бехтерев писал тогда, что без знаний морфологии мозга «…нельзя обойтись ни одному невропатологу и всякому вообще врачу, претендующему на правильное понимание нервных заболеваний». Особое внимание он уделял изучению проводящих путей мозга, в частности, эмбриональным методом или методом развития.

Владимир Михайлович утверждал, что отдельные зоны коры больших полушарий выполняют определённые функции. В 1887 году в статье «Физиология двигательной области мозговой коры» он писал:

«…кора мозга, быть может, и уподобляется карте, разрисованной отдельными красками по отдельным участкам, но так, что соседние краски, понятно, смешиваются между собой и при этом, может быть, на этой карте не существует ни одного участка, покрытого одним цветом, а не смешанного из множества красок».

Эта мысль позже нашла развитие в учении И. П. Павлова о проекционных и ассоциативных полях коры больших полушарий.

Морфологические и физиологические исследования, проведённые В.М. Бехтеревым в лабораториях Казанского университета, легли в основу его публикаций и продолжались также в МХА. В течение всей жизни Владимир Михайлович был убеждён в отсутствии чёткой грани между нервными и психическими болезнями. н обращал внимание на то, что нервные болезни нередко сопровождаются психическими расстройствами, а при душевных заболеваниях возможны и признаки органического поражения центральной нервной системы.

Накопленный клинический опыт позволил ему опубликовать работы и по смежным дисциплинам. Наиболее известной из них стала его статья «Одеревенелость позвоночника с искривлением его как особая форма заболевания». В настоящее время, болезнь известна как анкилозирующий спондилит, или болезнь Бехтерева. Многие впервые выявленные учёным неврологические симптомы и наблюдения нашли отражение в двухтомной книге «Нервные болезни в отдельных наблюдениях», изданной в Казани.

С 1893 года Казанское неврологическое общество стало регулярно издавать свой журнал «Неврологический вестник» под редакцией Владимира Михайловича.

В Санкт-Петербурге В.М. Бехтерев стремился к созданию специализированной нейрохирургической службы, считая, что нейрохирургами могут стать хирурги, овладевшие невропатологией, или невропатологи, научившиеся оперировать. Сам учёный не оперировал, но принимал активное участие в диагностике нейрохирургических болезней. Владимир Михайлович вместе со своими коллегами и учениками продолжал исследования по морфологии и физиологии нервной системы. Это позволяло ему приступить к работе над фундаментальным семитомным трудом «Основы учения о функциях мозга».

Тогда же он большое внимание стал уделять изучению психологии. Трудоспособность учёного была поразительной. С 1894 по 1905 год он ежегодно выполнял от четырнадцати до двадцати четырёх научных работ. В 1893 г. он принял предложение Начальника Военно-медицинской академии возглавить кафедру нервных и душевных болезней МХА. В том же году основал журнал «Неврологический вестник».

В 1894 году Владимир Михайлович был назначен членом медицинского совета министерства внутренних дел, а на следующий год стал членом военно-медицинского учёного совета при военном министре и тогда же членом совета дома призрения душевнобольных. С 1897 года преподавал также в Женском медицинском институте.

Организовал в Петербурге Общество психоневрологов и Общество нормальной и экспериментальной психологии и научной организации труда. Редактировал журналы «Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии» «Изучение и воспитание личности», «Вопросы изучения труда», и другие. В своей книге «Проводящие пути головного и спинного мозга» Бехтерев предложил: «…свой метод сравнения последовательных срезов одного направления». За этими словами стоит изнурительный многочасовой труд. Нож микротома отсекал тончайший срез замороженного мозга, и этот срез, укрепленный на стеклышке попадал под микроскоп для рассмотрения и зарисовки.     Уезжая на новое место работы, он всегда оставлял на рабочем столе многотысячную коллекцию срезов, свой кропотливый и терпеливый труд.

Его двухтомник «Проводящие пути спинного и головного мозга» был переведен на несколько языков и выдвинут на премию имени академика К. М. Бэра. Работа удостоилась золотой медали Российской Академии Наук, на ней были основаны все современные атласы мозга. И один из составителей таких атласов, немецкий профессор Копш, произнес некогда такую фразу:

«Знают прекрасно устройств мозга только двое: Бог и Бехтерев».

В 1900 году Владимир Михайлович был избран председателем Русского общества нормальной и патологической психологии. 29 декабря того же года на торжественном заседании Российской академии наук профессорам В. М. Бехтереву и И.П. Павлову была вручена присуждённая им награда.

Накопленный жизненный и научный опыт побуждал к обобщениям, философским трактовкам. В 1902 году он опубликовал книгу «Психика и жизнь», в которой высказал своё мнение соотношении между бытием и сознанием, психикой и жизнью.

К тому времени В.М. Бехтерев подготовил к печати первый том фундаментальной работы «Основы учения о функциях мозга», а в начале девяностых годов начал выходить его авторский   семитомник. Работа стала его главным трудом по нейрофизиологии. В ней он стремился привести в строгую систему все накопленные в литературе и самостоятельно добытые в лабораторных исследованиях и в процессе клинических наблюдений сведения о деятельности нервной системы. В книге он не только обобщил все известные данные о функциях мозга, но и описал функцию всех его отделов, опираясь на собственные многолетние экспериментальные работы. Эта уникальная, единственная не только в России, но и в мире энциклопедия отразила всё, что знал человек к тому времени о мозге в начале века.

В первом томе Владимир Михайлович представил энергетическую теорию торможения, согласно которой нервная энергия в мозгу устремляется к находящемуся в деятельном состоянии центру. Она как бы стекается к нему по связующим отдельные территории мозга проводящим путям, прежде всего, из вблизи расположенных территорий мозга. В них возникает, как он считал: «понижение возбудимости, следовательно, угнетение».

А так как психическая деятельность возникает в результате работы мозга, важно опираться на достижения физиологии, и, прежде всего, на учение о сочетательных (условных) рефлексах. В.М. Бехтерев высказывался о том, что «нет ни одного субъективного явления, которое не сопутствовалось бы объективными процессами в мозгу в виде пробегающего по нервным клеткам и волокнам тока, представляющего собой… по внешности акт химико-физический».             

Вслед за И.М. Сеченовым, Владимир Михайлович утверждал, что: «так называемые психические явления суть рефлексы» и задумал осуществить грандиозную идею: создать институт, посвященный изучению человека. В феврале 1908 года он открыл учебные курсы Психоневрологического института. Открывавшиеся при нём клиники и лаборатории предназначались одному единственному научному направлению: познанию человека во всех его проявлениях нормы и патологии.

Именно И.П. Павлов, занимающийся физиологией нервной системы, назвал многотомник В. М. Бехтерева «Основы учения о функциях мозга» энциклопедией о мозге. Но затем между ними произошел разрыв. Спорили они почти по каждой из идей о назначении и работе различных отделов мозга. И, к большому сожалению, кроме результатов лабораторных опытов у каждого был крутой характер. В итоге, чисто научные разногласия привели к личной неприязни и вражде. Они не подавали друг другу руки и не разговаривали друг с другом.

Через шесть лет после смерти Владимира Михайловича, в 1933 году на съезде физиологов в Берне И. П. Павлов признался хирургу Пуссепу: «Теперь только я почувствовал насколько мне недостает клинической неврологической подготовки». Время стерло «вражду» непримиримых споров двух великих учёных, и в истории науки о мозге они по-прежнему стоят рядом.

После Революции, в 1918 году В.М. Бехтерев начал проводить исследования, изучая развитие познавательных особенностей   детей. Многое о младенческом периоде созревания человека обязано бехтеревской жажде знания истины. Владимир Михайлович собрал большую коллекцию детских «рисунков девочки М.» — пятого своего ребенка – младшей любимицы, Марии. Так подписаны они были в его статье «Первоначальная эволюция детского рисунка в объективном изучении». Ученики его продолжили это направление, с благодарностью ссылаясь на своего учителя — зачинателя и вдохновителя, автора идей и методик.

И.М. Бехтерев также интересовался дрессировкой животных. Изученные наблюдения дрессировки он пытался объяснить и связать с функцией так называемых сочетательных рефлексов.

Результаты работы в лаборатории потом изучались и в клинической практике. Исследуемому раздражали стопу или палец слабым ударом тока и получали двигательную реакцию. Одновременно пришло сообщение из лабораторий Павлова. Его сотрудник получил выделение слюны у собаки на звук, который несколько раз предшествовал кормлению. Тот же сочетательный рефлекс у И.П. Павлова его назвали условным. Но именно они положили начало такой безграничной дисциплине, как рефлексология.

Умер В.М. Бехтерев неожиданно и быстро (отравился консервами поздно вечером, а ночью его уже не стало). Это случилось 24 декабря в Москве, в 1927 году. Последней идеей Владимира Михайловича была идея о создании Института Мозга. Там он собрал удивительный музей нервной системы. Он хотел, чтобы этот музей, стал именно музеем мозга. Пантеон мозга был учрежден. И судьба распорядилась им со свойственной ей иронией: первым оказался в музее мозг его создателя.

В память о Владимире Михайловиче  носит его имя в Казани Республиканская клиническая психиатрическая больница имени академика В. М. Бехтерева, в Москве-14-я городская психиатрическая больница  на улице Бехтерева  а также Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и неврологии.  Перед зданием установлен бюст В. М. Бехтереву.

Его именем названы  улицы в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Воронеже, Ржеве, Барнауле, Казани, Астрахани, Липецке, Барнауле, Челябинске, Нальчике, Донецке (ДНР), Днепре (Украина), Одессе (Украина), Минске (Беларусь), Алма-Ате (Казахстан); площадь в Санкт-Петербурге; переулок в Киеве

Академику В. М. Бехтереву посвящён документальный фильм А. Жукова и И. Голубевой «Смерти нет. Тайна академика Бехтерева» (2008, оператор С. Дадашьян). В  Елабуге был открыт Музей уездной медицины имени В. М. Бехтерева как филиал Елабужского музея-заповедника.

П.К. Анохин (1898 -1974),

отечественный  физиолог, создатель теории функциональных систем, академик АМН СССР и АН СССР лауреат Ленинской премии за монографию «Биология и нейрофизиология условного рефлекса»,

Петр Кузьмич в 1966 году был награждён орденом Ленина и орденом Трудового Красного Знамени «за большие заслуги в области охраны здоровья советского народа и в развитии медицинской науки и медицинской промышленности», а в  1967 году Президиумом АН СССР — Золотой медалью имени И. П. Павлова  «за разработку системного подхода в изучении функциональной организации мозга».

Научную работу П. К. Анохин сочетал с педагогической деятельностью, а также был организатором и бессменным руководителем Горьковского отделения Всесоюзного общества физиологов, биохимиков и фармакологов, членом правления Всесоюзного физиологического общества имени И. П. Павлова.

В конце 1960-х годов он   стал создателем международного семинара по теории функциональных систем, а вскоре председателем Московского физиологического общества. Был основателем и первым главным редактором журнала «Успехи физиологических наук», членом редколлегий ряда отечественных и зарубежных журналов, редактором раздела «Физиология» второго издания Большой медицинской энциклопедии и членом редакционной коллегии её третьего издания.

В 1974 году Академия медицинских наук учредила премию имени П.К. Анохина за лучшие работы по нормальной физиологии.

Последней опубликованной работой при жизни Анохина стал «Системный анализ интегративной деятельности нейрона» (1974 год), где были сформулированы основные идеи о внутри-нейрональной переработке информации

 Родился Пётр в семье рабочего. В 1913 году окончил высшее начальное училище. Чтобы помочь семье, поступил конторщиком на железную дорогу, сдал экзамены на должность почтово-телеграфного чиновника. В этот же период экстерном сдал экзамены за шесть классов реального училища и в 1915 году поступил в Новочеркасское землемерно-агрономическое училище. Участвовал в Гражданской войне.  Жена — Анастасия Петровна Анохина, доктор медицинских наук. Дочь — Ирина Петровна  Анохина, нарколог, профессор, действительный член Российской академии медицинских наук. Внук — Константин Владимирович Анохин, российский учёный, нейробиолог, профессор, академик РАН.

В первые годы советской власти Пётр Кузьмич был комиссаром по печати и главным редактором газеты «Красный Дон» в Новочеркасске. Случайная встреча с А. В. Луначарским, объезжавшим в этот период с агитпоездом войска Южного фронта, и беседа о желании заняться изучением мозга, чтобы: «…понять материальные механизмы человеческой души» стали знаковой в судьбе П.К. Анохина.

К осени 1921 года он получил вызов в Петроград и направление на учёбу в Ленинградский государственный институт медицинских знаний (ГИМЗ), которым руководил В. М. Бехтерев. Уже на 1-м курсе под его руководством стал проводить первую научную работу на тему «Влияние мажорных и минорных колебаний звуков на возбуждение и торможение в коре головного мозга».

Прослушав ряд лекций И. П. Павлова в Военно-медицинской академии, он стал работать в его лабораторию (1922). Петр Кузьмич вспоминал, как: …начав работать в Институте мозга под руководством В. М. Бехтерева, я всё-таки обратился к Иван Петровичу Павлову. Расспросив, почему я заинтересовался физиологией, он заключил: «Хорошо, хорошо. Начинайте ходить, присматривайтесь».

Лекция И. П. Павлова, прослушанная в Военно-медицинской академии, определила путь юноши как физиолога-экспериментатора. Позже он узнал, что в этом «присматривайтесь» и заключался первый этап приобщения к павловской школе.

В трудных условиях лабораторной жизни, в небольшом кругу сотрудников Иван Петрович подвергал тщательному разбору каждую цифру протоколов  сотрудников. Петр Кузьмич вспоминал: «Через несколько месяцев Иван Петрович обратился ко мне с вопросом «Надо работать на определенную тему. Подготовлена ли ваша собака?». Я ответил, что фон достаточно устойчив и можно приступать к экспериментам. Мне было поручена тема, которую впоследствии Иван Петрович назвал «рефлексом новизны».

Так как юноша располагал только вечерами, то ему пришлось приступить   к изучению азов науки с помощью шеренги диссертаций в лаборатории только во время ночёвок там…

Петр Кузьмич отмечал:

«… я отказался от своих летних каникул и продолжал ставить эксперименты. С Иваном Петровичем  мы условились, что каждую неделю я буду направлять ему в Финляндию, на его дачу, копии протоколов своих работ… . Письма в ответ на эти протоколы были полны четких и строгих указаний руководителя. Для меня, тогда еще студента медицинского учебного заведения, составляло в подлинном смысле основу моего дальнейшего поведения в науке. Вот одно из этих писем: «Многоуважаемый Петр Кузьмич! Приведенный опыт со светом (7.VIII 25 г.) не удовлетворителен. Надо попробовать два раза в опыте свет, отставленный на 30 сек, и отметить слюноотделение по 10 сек. Со звонком можно подождать. Одно кормление хорошо попробовать еще раз теперь. В статьях опишите все опыты. Значит, и с условным тормозом. Все дело ведь в фактах, а не в объяснениях. Искренно преданный Вам Ив. Павлов». А я, в свою очередь, с невероятным упорством продолжал ставить эксперименты, пока они не привели к ясному решению поставленного вопроса. ..».

По словам Петра Кузьмича, письма были очень поучительны, как и «Автобиографические записки» И.М. Сеченова, где отразились его  интуиция и научная фантазия   научного творчества, объединившего в себе несколько эпох научного мышления и  перспективы разработки своей науки, интуитивные ожидания и т.д.

Петр Кузьмич отмечал одну из характерных черт И. П. Павлова как исследователя — увлечение научным анализом собственных ощущений, здоровья и явлений, происходящих в его собственном теле. Так, чем острее и опаснее было переживание, тем с большим упорством и настойчивостью он пытался понять его механизмы. А в ответственные моменты своей жизни, например, во время операции на желчных путях, он непрерывно вел за собой наблюдения, подвергая тщательному анализу как субъективные ощущения, так и различные внешние проявления физиологии своего организма. И даже за несколько часов до смерти он внимательно обсуждал свои собственные переживания, состояние своих корковых клеток, угадывая стадии болезни. Иван Петрович глубоко верил в то, что для каждого собственный организм представляет собой богатейший источник для научного анализа, для постановки задач будущих научных исследований.

 Когда он узнал, что операция у Петра Кузьмича будет делаться под общим наркозом, сразу же посыпались советы и предложения, как использовать предстоящее погружение в общий наркоза:

«… пожалуйста же, Петр Кузьмич, постарайтесь вдуматься и заметить то, что вы будете ощущать: как будет наступать наркоз, что будет с субъективными ощущениями…»    

Петр Кузьмич вспоминал, что:

«…  мы с большим увлечением стали обсуждать с ним возможные механизмы развития фазовых со стояний коры головного мозга при погружении в наркоз. Мы проговорили с ним больше часа, и я вдруг почувствовал, что именно этот разговор, полный пафоса научных исканий, оказал на меня незабываемое целебное влияние. как эта «инструкция» проверить физиологические свойства ультрапарадоксальной и наркотической фазы на себе. Я почувствовал в себе бодрость и силу, которые мне были так необходимы перед тяжелой операцией, после которой можно было почерпнуть кое-что полезное для науки».

По окончании в 1926 году ГИМЗа Петр Кузьмич был избран на должность старшего ассистента кафедры физиологии Ленинградского зоотехнического института. Продолжая работать в лаборатории И. П. Павлова, ученый выполнил на кафедре института ряд исследований по изучению кровообращения головного мозга и влиянию ацетилхолина на сосудистую и секреторную функции слюнной железы.

В 1930 году П. К. Анохина, по рекомендации И. П. Павлова, избрали заведующим кафедры физиологии медицинского факультета Нижегородского университета. После выделения в том же году факультета из состава университета и образования на его базе медицинского института он одновременно руководил кафедрами физиологии там и на биологическом факультете Нижегородского университета.

В этот период   им были предложены принципиально новые методы изучения условных рефлексов: секреторно-двигательный метод, а также оригинальный метод с внезапной подменой безусловного подкрепления, позволивший П. К. Анохину прийти к заключению о формировании в центральной нервной системе специального аппарата, в котором заложены параметры будущего подкрепления («заготовленное возбуждение»). Позже этот аппарат получил название «акцептор результата действия».

 В своих воспоминаниях Пётр Кузьмич отмечал:

«Когда в 1930 г. моя лаборатория ввела наряду с секреторными также и двигательный показатель условных реакций, создав своеобразные условия активного выбора собакой одной из сторон станка, то первые же результаты работ по этой секреторно-двигательной методике дали нам повод выдвинуть целый ряд соображений об основных механизмах высшей нервной деятельности. Одновременный анализ двух показателей условной реакции расширил возможности учёта и оценки таких форм деятельности, которые раньше не могли быть схвачены. После нескольких консультаций Иван Петрович очень заинтересовался всем ходом дела и попросил меня приехать для доклада на одну из «сред».

… Я с большим волнением сообщил о всех полученных у нас фактах и специально подчеркнул те из них, которые давали нам основание по-иному подойти к устоявшимся взглядам на отдельные механизмы условной реакции. В своём заключении Иван Петрович много говорил о том, что его «отсадки» во время экспериментов должны развивать дело вглубь и вширь. Он высоко ценил возможность анализа двигательного показателя, при обязательном одновременном учете секреторной реакции, и предложил мне как можно чаще информировать его о ходе нашего дела…он серьезно задумался над доложенными ему фактами, в раздумье только и сказал: «Всё это требует очень серьезного продумывания». Его интерес к нашим экспериментам был сильнейшим стимулом для нашей дальнейшей работы».

В 1935 году П. К. Анохиным ввёл понятие «санкционирующая афферентация» (а с 1952 г. — «обратная афферентация»; позже, в кибернетике, — «обратная связь»).Тогда же, в предисловии к коллективной монографии «Проблемы центра и периферии в физиологии нервной деятельности», Пётр Кузьмич дал первое определение функциональной системы. «В этот период моей жизни, — писал он позже в автобиографии, — когда я был уже профессором, и родилась концепция, которая на всю жизнь определила мои научно-исследовательские интересы… мне удалось сформулировать теорию функциональной системы, показав, что системный подход является наиболее прогрессивным для решения физиологических проблем».

В связи с 85-летним юбилеем И. П. Павлова один московский журнал заказал Петру Кузьмичу статью о характеристике творческих приемов И.П. Павлова. Задача была весьма трудная, и потому, он   просил Ивана Петровича просмотреть его рукопись. В ответном письме тот специально подчеркнул, что: «…сомнение в полученных результатах должно быть одним из ведущих качеств исследователя. Только при этом условии можно избежать предвзятости и ошибки в оценке полученных результатов». В этом же письме были и его замечания по поводу только что вышедшей в Англии из печати речи Шеррингтона под заглавием «Мозг и его механизмы».

Петр Кузьмич отмечал, что: «…в числе предназначенных для перевода на русский монографий в серии «Новейшие достижения биологии» стояла и речь Шеррингтона, и у меня как редактора этих изданий также возникло сомнение по поводу ряда спорных и даже неприемлемых положений о работе человеческого мозга.

С переходом в 1935 году с частью сотрудников в Москву во Всесоюзный институт экспериментальной медицины (ВИЭМ) Петр Кузмич организовал здесь отдел нейрофизиологии, ряд исследований которого осуществлялся совместно с отделом микроморфологии, руководимым Б. И. Лаврентьевым, и клиникой неврологии М. Б. Кроля. В этом же году во ВИЭМ была организована Всесоюзная конференция по физиологии высшей нервной деятельности.  Иван Петрович не смог приехать и выступить с докладом о его школе и её перспективах из-за состояния своего здоровья. Среди претендентов наилучший доклад был сделан ближайшим помощником И. П. Павлова —Н. А. Подкопаевым.

С 1938 года, по приглашению Н. Н. Бурденко,  Пётр Кузьмич одновременно руководил психоневрологическим сектором Центрального нейрохирургического института, где занимался разработкой теории нервного рубца. К этому же времени относятся его совместные работы с клиникой А. В. Вишневского по вопросам новокаиновой блокады.

С началом Великой Отечественной войны осенью 1941 года вместе с ВИЭМ эвакуировался в Томск, где был назначен руководителем нейрохирургического отделения травм периферической нервной системы. Позже результаты довоенных теоретических исследований и нейрохирургического опыта были обобщены П. К. Анохиным в монографии «Пластика нервов при военной травме периферической нервной системы», а также легли в основу сформулированной им теории нервного рубца.

Совместно с Н. Н. Бурденко были продолжены исследования по хирургическому лечению военной травмы нервной системы. Результатом этих работ явилась их совместная статья «Структурные особенности боковых нервов и их хирургическое лечение». В это же время он был избран профессором на кафедру физиологии Московского университета.

В 1944 году на базе отдела нейрофизиологии и лабораторий ВИЭМ был организован Институт физиологии, незадолго до этого учрежденной Академии медицинских наук СССР. Здесь П. К. Анохин был назначен заведующим отделом физиологии нервной системы (и одновременно в разные годы исполнял функции заместителя директора по научной работе и директора института).

Осенью 1950 года на известной научной сессии, посвященной проблемам физиологического учения И. П. Павлова, критике подверглись новые научные направления, развиваемые учениками знаменитого физиолога — Л. А. Орбели, И. С. Бериташвили, А. Д. Сперанским и другими. Острое неприятие вызвала теория функциональных систем П.К. Анохина. Одним из примеров может быть выступление профессора Э. А. Асратян:

«… когда с отдельными антипавловскими недомыслиями выступают … Штерн, Ефимов, Бернштейн и им подобные лица, не знающие ни буквы, ни духа учения Павлова, это не так досадно, как смешно. Когда с антипавловскими концепциями выступает такой знающий и опытный физиолог как И. С. Бериташвили, который не является учеником и последователем И.П. Павлова, то это уже досадно. Но когда ученик И.П. Павлова, Анохин, под маской верности своему учителю систематически и неотступно стремится ревизовать его учение с гнилых позиций лженаучных идеалистических «теорий» реакционных буржуазных ученых, — то это по меньшей мере возмутительно…»

В результате П. К. Анохин был отстранен от работы в Институте физиологии и направлен в Рязань, где до 1952 года работал профессором кафедры физиологии медицинского института.

С 1953 год по 1955 год он заведовал кафедрой физиологии и патологии ВНД Центрального института усовершенствования врачей в Москве. В 1955 году он становится профессором кафедры нормальной физиологии 1-го Московского медицинского института имени И. М. Сеченова (ныне Московская медицинская академия). В это время им были сформулированы теория сна и бодрствования, биологическая теория эмоций, предложена оригинальная теория голода и насыщения, получила завершенный вид теория функциональной системы, дана новая трактовка механизма внутреннего торможения, отраженная в монографии «Внутреннее торможение как проблема физиологии» (1958).

По воспоминаниям К. К. Платонова (психолога), который был лично знаком с П. К. Анохиным:

«…Пётр Кузмич был одним из тех, близость с кем убеждала, что способности человека, выраженные до уровня таланта, становятся его характером. Он был по характеру и убеждениям физиологом с большой буквы. Его увлечение наукой было столь велико, что дошло до абсурда: он выбыл из рядов партии, перестав платить членские взносы, искренне считая, что партийная работа отвлекает его от научной».

Имя Анохина носит созданный в 1974 году НИИ нормальной физиологии Академии медицинских наук СССР (ныне НИИ нормальной физиологии им. П. К. Анохина РАМН), на одном из его зданий (Москва, Моховая улица, дом 4, строение 11) установлена мемориальная доска. Именем П.К. Анохина в 1980 году названа улица в Москве (район Тропарёво-Никулино).

П. В. Симонов (1926-2002)

отечественный  пси­хо­фи­зио­лог, био­фи­зик и пси­хо­лог. Ака­де­мик РАН, Ла­у­ре­ат Го­су­дар­ствен­ной пре­мии СССР за со­зда­ние и раз­ра­бот­ку ме­то­дов ди­а­гно­сти­ки и про­гно­зи­ро­ва­ния со­сто­я­ния мозга че­ло­ве­ка. Ла­у­ре­ат пре­мии СМ СССР, пре­мии им. И. П. Пав­ло­ва АН СССР. Удо­сто­ен зо­ло­той ме­да­ли им. И. М. Се­че­но­ва.Конец формы

Павел Васильевич был известен как специалист по экспериментальной нейрофизиологии, по проблемам ВНД. А с 1982 года он стал ди­рек­то­ром Ин­сти­ту­та выс­шей нерв­ной де­я­тель­но­сти и ней­ро­фи­зио­ло­гии РАН.

На­уч­ные ра­бо­ты П. В. Си­мо­но­ва были по­свя­ще­ны изучению фи­зио­ло­гии ВНД, его моз­го­вых основ по­ве­де­ния. Им со­здан и экс­пе­ри­мен­таль­но обос­но­ван по­треб­ност­но — ин­фор­ма­ци­он­ный (мотивационный) под­ход к ана­ли­зу по­ве­де­ния и выс­ших пси­хи­че­ских функ­ций че­ло­ве­ка и жи­вот­ных. Такой подход поз­во­лил дать есте­ствен­но-­на­уч­ное обос­но­ва­ние таким клю­че­вым по­ня­ти­ям общей пси­хо­ло­гии, как по­треб­ность, эмо­ция, воля, со­зна­ние.

Меж­дис­ци­пли­нар­ный ха­рак­тер ис­сле­до­ва­ний П. В. Си­мо­но­ва со­зда­ли ос­но­ву для ком­плекс­но­го изу­че­ния че­ло­ве­ка фи­зио­ло­га­ми, пси­хо­ло­га­ми, со­цио­ло­га­ми, пред­ста­ви­те­ля­ми дру­гих об­ла­стей зна­ний. «Наука опи­ра­ет­ся на прин­ци­пы пре­зумп­ции до­ка­зан­но­го… — писал ака­де­мик П. В. Си­мо­нов. — Все осталь­ное при­над­ле­жит цар­ству веры, а ве­рить можно во что угод­но, по­сколь­ку сво­бо­да со­ве­сти га­ран­ти­ру­ет­ся законом».

Он был также про­фес­сором ка­фед­ры выс­шей нерв­ной де­я­тель­но­сти био­ло­ги­че­ско­го фа­куль­те­та МГУ с 1996 года, а затем удо­сто­ен зва­ния «За­слу­жен­ный про­фес­сор Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та». Со­сто­ял ака­де­ми­ком-сек­ре­та­рем От­де­ле­ния фи­зио­ло­гии АН СССР, был глав­ным ре­дак­то­ром «Жур­на­ла выс­шей нерв­ной де­я­тель­но­сти им. И. П. Пав­ло­ва», чле­ном ред­кол­ле­гии на­уч­но-по­пу­ляр­но­го жур­на­ла «Наука и жизнь».

Павел Василевич был одним из почетных основателей фонда «Наука Долголетия» и председателем редколлегии серии изданий РАН «Классики науки». Кроме того, членом редколлегии иллюстрированного научно-публицистического и информационного журнала «Наука в России».

Он стал членом исполкома Международной организации изучения мозга и Нью-Йоркской академии наук, Международной академии астронавтики, Американской ассоциации авиационной и космической медицины, а также Павловского научного общества США.

Павел родился в Ленинграде. Отца П. В. Си­мо­но­ва — быв­ше­го офи­це­ра Ста­ни­слава Ве­не­дик­то­вича Стан­ке­вич,уро­же­нца и жи­теля Ле­нин­гра­да, ин­тен­данта 3-го ранга (ка­пи­тана)  репрессировали и   рас­стре­ляли  в 1937г. Как члены семьи «врага на­ро­да», Павел с ма­те­рью, Марией Карловной, были вы­сла­ны из Ле­нин­гра­да. Их со­се­дом в доме по лест­нич­ной пло­щад­ке был из­вест­ный скуль­птор Ва­си­лий Льво­вич Си­мо­нов, ко­то­рый в даль­ней­шем, усы­но­вил его и дал свою фа­ми­лию.

Сест­ра — Га­ли­на Ста­ни­сла­вов­на Стан­ке­вич, про­жи­ва­ла в Шве­ции с се­мьей. Дети Петра Кузьмича : Ев­ге­ния Си­мо­но­ва, актри­са, на­род­ная ар­тист­ка РФ и Юрий Си­мо­нов-Вя­зем­ский про­фес­сор, те­ле­ве­ду­щий, за­слу­жен­ный ра­бот­ник куль­ту­ры РФ. Внуч­ки: Ана­ста­сия Юрьев­на Си­мо­но­ва Зоя Алек­сан­дров­на Си­мо­но­ва (Кай­да­нов­ская)  Ксе­ния Юрьев­на Си­мо­но­ва и Мария Ан­дре­ев­на Эшпай.

Павел  Симонов в 1944 году по­сту­пил в лёт­ное учи­ли­ще, но пе­ре­вел­ся по со­сто­я­нию здо­ро­вья в Во­ен­но-ме­ди­цин­скую академию, ко­то­рую окон­чил в 1951 году. Он прак­ти­че­ски с пер­вых лет вра­чеб­ной прак­ти­ки начал увлечённо за­ни­мать­ся на­уч­о-иссле­до­ва­тель­ской ра­бо­той, большое внимание уделяя особенностям мозгового поведения.  Вскоре стал на­уч­ным со­труд­ником и  ру­ко­во­ди­телем ла­бо­ра­то­рии Глав­но­го во­ен­но­го гос­пи­та­ля им. Н. Н. Бур­ден­ко (1951-1960), а затем  стар­шим на­уч­ным со­труд­ником Фи­зио­ло­ги­че­ской ла­бо­ра­то­рии АН СССР.

В 1962 году П. В. Си­мо­нов начал ра­бо­тать под ру­ко­вод­ством академика Асратяна в Институте высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН. А в 1964 году он разработал потребностно-информационную теорию эмоций, в которой обосновывал, что эмоция является отражением актуальной потребности мозга. При этом он обосновал одни из основных терминов психологии, например, «воля», «эмоции», «сознание» и другие.

В  информационной теорие эмоций Павел Васильевич также  развивал идею П. К. Анохина о том, что качество эмоции необходимо рассматривать с позиций эффективности поведения. С точки зрения своей теории, П.В.Симонов предполагал, что «… эмоция есть отражение мозгом человека и животных какой-либо актуальной потребности (её качества и величины) и вероятности (возможности) её удовлетворения, которую мозг оценивает на основе генетического и ранее приобретенного индивидуального опыта». При этом, сенсорное разнообразие эмоций сводится к умению быстро оценить возможность или невозможность активно действовать, то есть косвенно привязывается к активирующей системе мозга. Эмоция представляется как некая сила, которая управляет соответствующей программой действий и её качеством.

С помощью информационной теорией, П. В. Симонов по­пы­тал­ся в крат­кой сим­во­ли­че­ской форме пред­ста­вить всю со­во­куп­ность фак­то­ров, вли­я­ю­щих на воз­ник­но­ве­ние и ха­рак­тер эмо­ции, прогнозируя состояния мозга человека, его ВНД. Он пред­ло­жил это утверждение  представить в виде формулы : Э = П · (Ин — Ис), где Э — эмо­ция (её сила, ка­че­ство и знак); П — сила и ка­че­ство ак­ту­аль­ной по­треб­но­сти; (Ис — Ин) — оцен­ка ве­ро­ят­но­сти (воз­мож­но­сти) удо­вле­тво­ре­ния дан­ной по­треб­но­сти, на ос­но­ве врож­дён­но­го (ге­не­ти­че­ско­го) и при­об­ре­тён­но­го опыта; Ин — ин­фор­ма­ция о сред­ствах, про­гно­сти­че­ски необ­хо­ди­мых для удо­вле­тво­ре­ния су­ще­ству­ю­щей по­треб­но­сти; Ис — ин­фор­ма­ция о сред­ствах, ко­то­ры­ми рас­по­ла­га­ет че­ло­век в дан­ный мо­мент вре­ме­ни. Из этой фор­му­лы хо­ро­шо видно, что при Ис>Ин эмо­ция при­об­ре­та­ет по­ло­жи­тель­ный знак, а при Ис<Ин — от­ри­ца­тель­ный. Основную информационную нагрузку в биологической теории несет её знак, который маркирует программу поведения и придает последней определённую направленность.

Одной из самых известных книг, написанных П.В. Симоновым, является сборник лекций о работе головного мозга. В ней он рассматривал сознание как знание, разделил подсознание и сверхсознание как две разновидности психического неосознаваемого. Эта работа стала научным откровением. До Павла Васильевича никто так подробно и полно не углублялся в изучение этой темы.

Из написанных им книг по изучению человеческих эмоций известно стало издание «Метод К. С. Станиславского и физиология эмоций». В ней он раскрыл принципы влияния коры головного мозга на проявление эмоциональности человека, также он написал о выводах изучения связи речи и движений человеческого тела.

Кроме того, П.В. Симонов пополнил отдел библиотек об общей психологии, ставшими популярными изданиями о мозге, среди них: «Эмоциональный мозг», «Лекции о работе головного мозга»,  «Что такое  эмоции» «Темперамент, характер, личность», «Болезнь неведения» и др.

Он издал несколько сборников статей, посвященных своим научным исследованиям мозга, а также разнице в работе мозга творческих людей, ученых и среднестатистического работника. —

Павел Васильевич Симонов  был на­граж­дён ор­де­на­ми «Знак По­чё­та», Тру­до­во­го Крас­но­го Зна­ме­ни,«За за­слу­ги перед Оте­че­ством» IV сте­пе­ни, а также ме­да­ля­ми «30 лет Со­вет­ской Армии», «За бо­е­вые за­слу­ги», «За 15 лет служ­бы в Со­вет­ской Армии», «За доб­лест­ный труд» и др. 

Н. П. Бехтерева (1924 — 2008),

Внучка В.М. Бехтерева, отечественный нейрофизиолог, крупный исследователь функций мозга, в том числе его  уникальной функции — памяти. Кандидат биологических наук, доктор медицинских наук, профессор-Наталья Петровна была создателем и научным руководителем Института мозга человека РАН. Она также — академик АМН СССР, Лауреат Государственной премии СССР, Народный депутат СССР от Академии наук СССР.

Работала главным редактором академических журналов «Физиология человека» и «International Journal of Psychophysiology» Избиралась вице-президентом Международного союза физиологических наук; вице-президентом Международной организации по психофизиологии. Была почётным членом Венгерского общества электрофизиологов и Чехословацких нейрофизиологического и нейрохирургического обществ им. Пуркинье , а также  Иностранным членом Академии наук Австрии, Академии наук Финляндии, Американской Академии медицины и психиатрии.

Труды её по исследованию принципов деятельности головного мозга человека в норме и патологии, физиологических особенностей психической деятельности признаны в мировом научном мире. Впервые в СССР Н.П. Бехтерева применила способ долгосрочного вживления электродов в мозг человека в диагностических и лечебных целях. Получила убедительное подтверждение своей теории о мозговой организации мыслительной деятельности человека системой из жёстких и гибких звеньев.

Открытием признано выявленное Натальей Петровной свойство нейронов подкорковых образований головного мозга человека реагировать на смысловое содержание речи и участвовать в качестве звеньев систем обеспечения мыслительной деятельности.

Под её руководством была создана новая ветвь неврологии и нейрохирургии — стереотаксическая неврология с разработкой новейших технологий компьютерного стереотаксиса. В 1968 году в её работе был впервые описан феномен реакции мозга на ошибку при выполнении задания. Данному феномену было дано название «детектор ошибок». Являлась автором около 400 научных работ (в том числе 18 монографий), многих глав в отечественных и иностранных руководствах по физиологии.

Наталья Петровна Бехтерева создала научную школу, насчитывающую большое число учёных и врачей.

Наташа родилась в Ленинграде в семье инженера-конструктора Петра Владимировича и врача Зинаиды Васильевны Бехтеревых. Отец был арестован и расстрелян в 1938г. (впоследствии реабилитирован). А мать — была репрессирована и отправлена в лагерь на 8 лет. Как дочь «врага народа», девочка воспитывалась вместе с братом в детском доме, в войну жила в блокадном Ленинграде.

Окончив 1-й Ленинградский медицинский институт им. И. П. Павлова и аспирантуру Института физиологии ЦНС АМН СССР, работала м. н. с. в Институте экспериментальной медицины (ИЭМ) АМН СССР (1950—1954). Затем (до1962) — в Нейрохирургическом институте им. А. Л. Поленова, пройдя путь от старшего научного сотрудника до руководителя лаборатории и заместителя директора. С 1962 года работала в ИЭМ АМН СССР ( была заведующей отделом нейрофизиологии человека, затем заместителем директора по научной работе, и. о. директора, а с 1970 по 1990 год выполняла обязанности директора).

С 1992 года   Наталья Петровна возглавила Институт мозга человека РАН, оставаясь  руководителем научной группы нейрофизиологии мышления, творчества и сознания. Несмотря на то, что Н. П. Бехтереву критиковали за лояльное отношение к мистике и, как утверждалось (в том числе со стороны Комиссии по борьбе с лженаукой РАН)- некорректно поставленные эксперименты по проверке экстрасенсорных способностей, Наталья  Петровна аргументированно вступала в острую полемику с этой критикой. При этом  положительно отзывалась о некоторых концепциях, например: таких как гипотеза о происхождении человека от акродельфинов;  особенности «альтернативного зрения»; она также выступала за научное изучение феноменов Ванги и Кашпировского.

Избранные  труды Натальи Петровны Бехтеревой вызывают большой интерес своей научной новизной: Биопотенциалы больших полушарий головного мозга при супратенториальных опухолях; Болезнь Рейно; Физиология и патофизиология глубоких структур мозга человека; Нейрофизиологические аспекты психической деятельности человека; Мозговые коды психической деятельности; Устойчивое патологическое состояние при болезнях мозга; Здоровый и больной мозг человека; Нейрофизиологические механизмы мышления; Электрическая стимуляция мозга и нервов у человека; О мозге человека; Магия мозга и лабиринты жизни; Магия Творчества и психофизиология; Факты, соображения, гипотезы; Лечебная электрическая стимуляция мозга и нервов человека; Живой Мозг Человека, и как его исследуют и др. (Источник)

Её семья всегда поддерживала научные цели и стремления Натальи Петровны в её непростом подвижническом труде. Первый муж — физиолог В. И. Медведев (1924—2008), член-корреспондент РАН и РАМН. Сын от первого брака — Святослав Медведев  стал директором Института мозга человека, доктор биологических наук, профессор, член-корреспондент РАН. Второй муж — экономист Иван Ильич Каштелян, Пасынок Александр. Внучка — Наталья Медведева, врач-психиатр.

Приоритетные работы Натальи Петровны получили награду за инновационные разработки в науке о ВНД, это: Орден Ленина— за большие заслуги в развитии медицинской науки, подготовке научных кадров; Медаль «За трудовую доблесть»  — за большие заслуги в области охраны здоровья советского народа и развитие медицинской науки: Золотая медаль имени В. М. Бехтерева — за цикл работ по исследованиям нейрофизиологических основ высших психических функций головного мозга человека; Была отмечена Государственной премией СССР в области науки и техники — за фундаментальные исследования по физиологии головного мозга человека; Орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени  — за большой вклад в развитие отечественной науки, подготовку высококвалифицированных кадров и в связи с 275-летием Российской академии наук; Орденом Дружбы народов — за большой личный вклад в развитие медицинской науки и подготовку высококвалифицированных специалистов для отечественного здравоохранения и др.

Её имя  присвоено Институту мозга человека РАН, а в  честь её названа малая планета (6074) Н.Бехтерева. Она почётный гражданин Санкт-Петербург.

А. М. Вейн (1928-2003), 

отечественный невролог, уникальный клиницист, родоначальник отечественной вегетологии и научной сомнологии- физиологии и патологии сна как функции ВНД, академик Российской Академии Медицинских Наук, ученый с мировым именем.

Александром Моисеевичем в 1999 г.  была создана клиника головной боли и вегетативных расстройств. Он автор более 50 монографий и 2000 научных публикаций в России и зарубежом. А. М. Вейна отличал широкий кругозор. Кроме неврологии, сомнологии его научные интересы распространялись и на другие области медицины, в частности, на гастроэнтерологию.

Александр Моисеевич был руководителем проектов РФФИ  «Медицина сна: особенности организации дыхательной и кардиоваскулярной системы у больных с пароксизмальными состояниями, возникающими в период сна»( 1993-1995); «Роль мелатонина эпифиза в регуляции цикла сон-бодрствовани»(1998-2000);  «Церебральные механизмы поддержания цикла бодрствование-сон у человека: причины нарушений и методы их коррекции» Последний проект был завершен после его ухода.

А. М.Вейн известен как основатель и бесспорный лидер российской медицины и физиологии  сна как функции ВНД человека, придавая авторитет и весомость всем сомнологическим исследованиям в нашей стране. За разработку и внедрение технологий диагностики, лечения и реабилитации больных с расстройствами сна А. М. Вейну была присуждена Премия Правительства Российской Федерации в области науки и техники 2003 года (посмертно).

Под его руководством защищено 50 докторских и более 100 кандидатских диссертаций. Большинство врачей клиники являются учениками и последователями этого выдающегося ученого. В память об академике А. М. Вейне начиная с 2005 года ежегодно проводятся Вейновские чтения.

Александр родился в 1928 году в семье московского врача. В 1951 году защитил диплом врача с отличием во 2-м МОЛГМИ им. Н. И. Пирогова (ныне РГМУ им. Н. И. Пирогова). Был распределен в областную больницу Вологды, где проработал в течение трёх лет в должностях врача-невропатолога, заведующего отделением и главного врача. По возвращении в Москву поступил в ординатуру в Центральный институт усовершенствования врачей к крупнейшему неврологу и нейрофизиологу, организатору науки и медицины, членом-корреспондентом Академии Наук СССР Н. И. Гращенкову.

После окончания ординатуры Александр Моисеевич был приглашен на работу во вновь созданную Лабораторию нейро-гуморальных регуляций организованной Николай Ивановичем в системе АМН СССР. В дальнейшем лаборатория была переведена в «большую» Академию, с целью создания какого-то «противовеса» удушающему влиянию «павловской сессии», последствия которой продолжали ощущаться еще много лет после смерти Сталина (да и до сих пор полностью не преодолены…). В этой лаборатории можно было свободно заниматься и обсуждать такие вопросы, как физиология и патология лимбико-ретикулярного комплекса, роль гуморальной регуляции в физиологии и патологии центральной и периферической нервной системы и т.п.

В лаборатории Николая Ивановича развивалась отечественная научная сомнология. Здесь проводились эксперименты, которые в этот период были затруднены из-за царившей атмосферы сложного и противоречивого времени. Эксперименты были по обучению и исследованию состояния памяти во сне, влияния дневного стресса на последующий ночной сон, субъективной оценки времени во сне, а также различных форм патологии сна: при нарколепсии, инсомнии, сосудистых поражениях и опухолях мозга, и пр.

Здесь, под руководством А.М. Вейна и Л.П. Латаша, молодые сотрудники Н.Н. Яхно, В.С. Ротенберг и Л.И. Сумский в 1968 году на французском ламповом электроэнцефалографе «Альвар» провели первые в СССР непрерывные полиграфические записи ночного сна у здоровых испытуемых и неврологических больных. В последующие годы вместе со своими коллегами В.П. Данилиным, М.Л. Райт, И.Г. Даллакян, Н.А. Власовым и Г.А. Мановым, с помощью новейшего по тем временам японского транзисторного полиграфа «Нихон Коден», они провели пионерские исследования обучения и состояния памяти во сне, субъективной оценки времени во сне, влияния продолжили исследования дневного стресса на последующий ночной сон, а также различных форм патологии сна при нарколепсии, инсомнии, периодической спячке  сосудистых поражениях и опухолях мозга, диэнцефальном синдроме и пр.

В лаборатории также было осуществилось одно из первых экспериментальных исследований сна в нашей стране: проведена многочасовая непрерывная регистрация полиграммы параллельно с высокочувствительной записью колебаний температуры мозга у крыс (В.М. Ковальзон), а также другие поисковые, новаторские исследования.

В 1959 году Александр Моисеевич защитил диссертацию на соискание учёной степени доктора медицинских наук, а после внезапной кончины Н.И. Гращенкова в 1966 году, стал его преемником, возглавив лабораторию, получившую имя своего основателя. На этом посту он продолжил ту же политику, которую проводил его учитель — при появлении вакансий брал на работу людей по их деловым и профессиональным качествам. Однако то, что сходило с рук «старому чекисту» Н.И. Пропперу (Гращенкову), не могло быть дозволено молодому беспартийному неврологу А.М. Вейну. «Неправильная» кадровая политика, проводимая руководством лаборатории, вызывала поток доносов, в том числе и со стороны некоторых сотрудников самой лаборатории, и бешеную злобу инстанций, собиравших эти доносы, которые ждали только подходящего случая, чтобы поквитаться с неугодным руководителем.

И в 1970 году, под предлогом реорганизации лаборатории имени Гращенкова, Александр Моисеевич был освобождён от исполнения обязанностей её руководителя и на эту должность распоряжением Президиума АН СССР назначен академик В.В. Парин, только что покинувший пост директора Института медико-биологических проблем Минздрава СССР. На одной из первых же встреч В.В. Парин заявил Александру Моисеевичу, что не намерен видеть бывшего руководителя в числе своих подчинённых.

А. М. Вейн с небольшой группой единомышленников и учеников (врачей -невропатологов по образованию) был вынужден уйти из лаборатории и «большой» Академии. В этот критический для него и его коллектива момент нескольким влиятельным друзьям и коллегам Александра Моисеевича удалось организовать встречу с тогдашним Министром здравоохранения СССР, академиком Б.В. Петровским, который сумел оценить уровень работы коллектива и масштаб личности его руководителя.

Своим приказом министр перевёл группу А.М. Вейна в подведомственный ему Научно-исследовательский центр 1-го Московского медицинского института им. И.М. Сеченова (ныне — Московский медицинский университет им. И.М. Сеченова), где он организовал и возглавил Отдел патологии вегетативной нервной системы. А после создания нового факультета повышения последипломного образования Александр Моисеевич организовал кафедру нервных болезней на этом факультете, и на посту её руководителя оставался до конца своих дней. Он сохранил два основных направления научной и клинической работы возглавляемого им коллектива: вегетативная патология, а также физиология и патология сна человека. Что касается покинутой им не по своей воле Лаборатории им. Гращенкова, то судьба её была драматичной: через полтора года В.В. Парин умер, лаборатория была расформирована.

А.М. Вейн, возглавляемый коллектив превратил в школу по выпуску уникальных специалистов – неврологов и клинических сомнологов: более сотни человек под его руководством защитили кандидатские диссертации, а почти половина из них через несколько лет защитила еще и докторские.  Он организовал первый в СССР и Российской федерации Центр нарушений сна, ныне возглавляемый его учеником, профессором Я.И. Левиным.

Александр Моисеевич был настоящий интеллигент, широко и разносторонне образованный, знаток литературы, театра, кино… Он говорил:

«Все читающие люди делятся на две категории: одни любят Толстого, другие — Достоевского. Я люблю Толстого!»

Он, действительно, знал творчество Л.Н. Толстого почти на профессиональном уровне. Всем участникам 2-й Всероссийской конференции по сомнологии в Москве в 2000 году запомнился его замечательный доклад о сне и сновидениях в произведениях Льва Толстого.

О его удивительном душевном благородстве можно рассказывать легенды. Вот только один случай. Один сотрудник Александра Моисеевича (назовем его Виктором), человек весьма одарённый, но, как многие талантливые люди, обладавший неуживчивым характером, вступил с ним в конфликт и, считая себя несправедливо обиженным, покинул коллектив — случай довольно редкий … Через несколько лет они оба встретились случайно на одной зарубежной научной конференции, к изумлению бывшего сотрудника, Александр Моисеевич первым подошёл к нему и сказал:

«Давайте забудем всё, что было! Давайте начнём наши отношения сначала».

При этом всячески доказывал важность совместного дела единомышленников, и тот был настолько поражён и обезоружен, что обида и раздражение улетучились навсегда.

Казалось бы, при таком отношении к людям у Александра Моисеевича просто не могло быть врагов — но они были, и ещё какие! Это их стараниями А. М. Вейн — крупнейший невролог, основатель и лидер отечественной «физиологии и патологии сна», под руководством которого на протяжении 40 лет развивалась отечественная «медицина сна человека», лишь на склоне лет был избран членом-корреспондентом Российской АМН, её действительным членом.

Александр Моисеевич всегда отличался исключительными личными качествами. В молодости он много занимался спортом, играл в волейбол за сборную ВУЗ’ов Москвы.  Всегда подтянутый, бодрый, энергичный, улыбающийся, он буквально источал доброжелательность и заражал своей энергией всех окружающих. Разумеется, он бывал строгим и требовательным, каким и должен быть настоящий руководитель, но всегда был прост и скромен в общении, никогда не опускался до унижения провинившегося сотрудника. Он часто выступал в поддержку молодых сотрудников в их конфликтах с «микрошефами» и даже шёл на нарушение субординации при этом — редчайший случай в медицинских и научных коллективах! Он всегда учил, что каждому молодому сотруднику нужно дать шанс; как он им воспользуется — это уже его дело, но исходные шансы у всех должны быть равны.

В выдвижении кандидатуры А. М. Вейн на избрание в академики РАМН ключевую роль сыграл ректор ММА, академик М.А. Пальцев. В ответ на поздравления, он однако грустно отвечал: «Мне уже всё равно… Мне это уже не нужно». Вскоре он узнал, что дни его сочтены, и принял последний удар судьбы с исключительным мужеством.

В феврале 2003 года Александр Моисеевич отмечал свой 75-летний юбилей и опасался, что громадный 600-местный зал Дома учёных окажется слишком велик для такого камерного события. Но по воспоминаниям его коллеги:

«…Оказалось, что зал этот едва смог вместить всех желающих выразить свою любовь и восхищение этим замечательным человеком — врачом, учёным, педагогом, популяризатором медицины! Александр Моисеевич, сильно исхудавший и осунувшийся после тяжёлой операции, был по-прежнему бодр. Казалось, что он идёт на поправку; хотелось верить, что усилия современной медицины продлят его жизнь хотя бы на несколько лет… Увы! Мы все жестоко ошибались. Мучительная смерть уже поджидала его: он скончался 17 июня 2003 г. Какая невосполнимая потеря! Какая чудовищная несправедливость судьбы! Никто и ничто не сможет заменить этого уникального человека. Его светлый облик будет вечно жить в нашей памяти…»

Большинство врачей Клиники являются учениками и последователями этого выдающегося врача и ученого с мировым именем. И сегодня они продолжают традиции лечебно-профилактического дела, развивая его научные идеи, воплощая в жизнь его мечты.  А пожелания Александра Моисеевича Вейн звучат ноктюрном для высшей нервной деятельности человека, удивительных возможностей ВНД, изучение которых будут рождать новые пути и горизонты у будущих поколений исследователей.

Галина Ергазина

Иллюстрация к статье: Фото с сайта Phonoteka