Лиза с сыном Гришей бежали из Одессы путём обмана, надо было спасать свои жизни. Сказали, что едут в Молдавию к родственникам. Жить в Одессе, где нацисты современного мира могли изнасиловать и убить не хотелось. Потом узнала, что сбежать им удалось чудом, нацисты уже никого не выпускали из города. Из Молдавии бежать было проще, но кто знает, может и здесь будет так же, как у нас. У нас на Украине этих нелюдей называют «нацики», но это нацисты, и они пострашнее немецких фашистов. В голове у молодой матери с сыном крутились только страшные, кровавые картинки, словно кроме этого, и не было ничего в жизни, ни летнего солнышка, былинки на лугу, муравья ползущего по руке,  щекотавшего приятно руку, самых простых житейских улыбок людей, ничего не было, кроме постоянного, непроходящего страха…

Ещё до войны двадцать второго года, она познакомилась с  парнем из Сибири. И Олег звал их к себе в далёкую Сибирь. В минуты отчаяния, когда в родном городе ни за что убивали, избивали, насиловали людей прямо на улице, Лиза думала, неужели в Сибири не так, как у нас? Олег говорил, что всё спокойно, приезжай. Что это за Россия? По нашему телевизору говорят, что хуже России нет никого, детей в школе этому учат, Америка, Европа наши лучшие друзья, но вспоминая Олега…

Воспоминания, воспоминания, нет не могло мне показаться, что Олег в чём – то обманывает. Наши местные парни совсем другие, скользкие какие – то, насмешники, может жизнь заставляет быть неискренними, но ведь жизнь делаем мы сами, и все эти оправдания, нет, от человека многое зависит. А Олег он сибиряк, душа нараспашку, весёлый, не унывающий. Там в далёкой Сибири работает пожарным, до этого рассказывал работал инженером – строителем, помотался по северам, стройкам, и решил стать пожарным. Как всё же взволнованно и откровенно рассказывал Олег, и слова эти крутились в голове у Лизы согревая ей душу: « Я спорил с начальством, говорил, что надо работать по технологии, рабочие меня уважали, начальство нет, много я им нервов попортил, вышестоящие взятки берут, и внизу берут, воруют стройматериалы, горючку, от этого бардак. Мой друг Виктор тоже работал инженером, и видя, как все ему жаловались на одного здоровенного мужика, что он ворует горючку. Не утерпел, друг мой, словно Илья Муромец, и не важно какой национальности человек, если он ворует, но тот хвастался, что он боксёр, и вёл такую политику, чтобы его все боялись. Мой друг Витя не был спортсменом, он от природы здоровый, дал этому боксёру крепко, и кражи тут же прекратились.  Жалко, что все шушукались, а сделать ничего не могли, пока Виктор не появился, а таких как он, для которого справедливость не пустые слова к сожалению катастрофически мало.  В Советское время были инженеры – строители от Бога, я в этом много раз убеждался, вот уж кто не зря прожили жизнь. Там где строили под моим руководством, я знал, что это будет служить людям. Инженеров которые разбираются в строительстве мостов, дорог, катастрофически не хватает, только это и спасало. Нервы думал сдадут, казалось лопнет в голове что – то, говорю начальству, если нарушить технологию мост рухнет через какое – то время, погибнут люди, а им московским начальникам ничего, на что надеются, не стал подписывать документы о приёмке моста, и уволили, ведь и мне предлагали взятки, а как потом жить если люди по твоей вине погибнут. С Витей и уволились. Потом сколько раз звали обратно, не пошёл, знал, что технологию будут снова нарушать, а у меня уже нервы закончились воевать. Мне девушки и женщины из бывшей конторы до сих пор звонят, говорят так работать с документами у них не получается, просят помочь. Помогаю в свободное время, только я не вечный, как они дальше будут работать, ума не приложу. Витя снова работает инженером на другом производстве. Нас с ним во много мест звали, заработали уважение к себе, а про тех которые нас уволили говорили, ну и дураки, такими специалистами разбрасываются.  Представил такого начальника, сидит в офисе, а в строительстве без практической работы ты не строитель. Так вот устроили по блату такого, и именно такие нас увольняют за правду. А надо ставить во главе только таких, которые сами строили много лет, только тогда будет толк. Я не хвалюсь Лиза, просто жаль, что многие думают только о деньгах. А жизнь проходит быстро, и для чего жил?  Мама настояла, чтобы ушёл в пожарные. Ты Лиза приезжай к нам в Сибирь, народ у нас добрый, открытый, есть конечно  всякие, но я о большинстве говорю»…

И вот Лиза с сыном пересекли границу и въехали в Россию. «Слава Богу! Не ужели здесь не стреляют? По виду людей, по их поведению, наконец по улыбкам и добрым взглядам, по разговорам, не сразу, и не вдруг приходило уже почти забытое понимание мира в душе. Какие уверенные в себе люди вокруг, что – то такое, похожее на сказочных героев. Сила в них не на показ, она внутри. Такие бы дали нацикам по их поганым душам, нет, нет у них души, точно нет, любой человек если увидит таких, сразу поймёт, что к чему. И слова « мать родную не пожалеют», не пустые слова, эти нелюди точно не пожалеют. А тут едешь в поезде, смотришь на здешнюю природу. Ой! Откуда это слово «здешний»? Ааа! Так говорила моя бабушка Лена, она была родом из России».   Добрались до Москвы, потом пересели в другой поезд, ехали трое суток. «Какая огромная Россия, а национальностей сколько вокруг, и дружно живут. Тут голове не понятно, что происходит, ширь человеколюбия такая, что дыхание после Одессы перехватывает, какая – то не объяснимая радость на душе»…

Сибирь! Город Братск! Сошли на перрон, Лиза с сыном Гришей, ему уже одиннадцать лет, последнее время не ходил в школу. Встретит ли  кто? Куда приехали? Зачем? Что нас ждёт здесь? И сразу же увидела бегущего им на встречу Олега. Обнялись. Радостные разговоры Олега, Гриша всё о чём – то спрашивает, а Лиза слышит, и не слышит их. Что это? Ой как волнуюсь, страшно. И фамилия у Олега странная «Волокин». Олег посадил приезжих в свой автомобиль, привёз в свою однокомнатную квартиру. Стол в квартире был накрыт. Все вместе поели борща с дороги, потом были котлеты с картошкой, салат из помидоров с огурцами заправленный иркутским майонезом, именно этот продукт очень понравился приезжим, они по примеру Олега намазывали его на хлеб, и с огромным аппетитом ели.  Всё это приготовила мама Олега, Светлана Михайловна. Сыну уже тридцать два, а не женат, много нынче таких по России. По общениям сына с друзьями знала, а они у него по всей стране,  почти все не женаты. И трудно объяснить, что происходит, почему не создают семьи, бояться ответственности, много причин, но время неумолимо скачет таким галопом, что лошадь бы не поверила, а ребёнка вырастить, а если двое, трое, сейчас деньги не малые по нашим русским меркам государство даёт. В это вообще трудно поверить, но ведь дают же, факт неоспоримый. Разве у нашего поколения было меньше проблем, может и меньше, нет не то, весь мир сошёл с ума, но надо же с этим что – то делать, думала мать…

 Олег с Лизой выпили по бокалу шампанского. Олег заторопился куда – то по делам:

— Мне надо ехать, вы тут будете жить, тут всё есть, холодильник,  телевизор, удобный диван. В холодильнике еды полно, ешьте, после долгой дороги надо приходить в себя. Воду горячую у нас даже летом только на две недели отключают, мойтесь сколько душе надо. Завтра мне на работу, а послезавтра постараемся узнать, как устроить Гришу в школу.

Олег достал из кармана деньги, дал Лизе, она было хотела что – то сказать, но не успела, Олег уже хлопнул дверью.

Жить здесь, где не слышно взрывов, где так по – доброму тихо падает снег на крыши домов, и просто так на улицы, на идущих мирно людей, и каждая снежинка разная, которая кажется пропитана сибирской тишиной, где мирная, спокойная жизнь. Со мною ли это происходит?

Через несколько дней Гриша уже учился в школе. Дети окружали его на переменах, и спрашивали:

— Правда! Там стреляют?

Грише ничего не надо было выдумывать, и он отвечал:

— Да стреляют! Взрывы! Война! По мирным русские не стреляют, только по военным заводам, складам с оружием. От местных нациков люди плачут.

Затем помолчав, и видя вокруг себя сочувствующих именно ему лицам школьников, спокойно отвечал:

— Видел сам, как прямо на улице били, и убивали людей ни за что, у моего друга Пети, сестру затащили в подъезд, издевались, а потом убили, красивая такая была, когда хоронили все, все, все плакали. Ходят по улицам, ловят людей, бьют, бьют и повезёт если не убивали. Нацикам плевать кто перед ними, старик, старуха, всех кто не понравился бьют и убивают.

Школьники снова с расспросами:

— А у нас как тебе?

Гриша пытался ответить, но стало шумно вокруг, и кто – то скомандовал:

— Тише!

Гриша снова уже громче сказал:

— Я у вас в магазины зашёл, у вас всё есть, глазам не поверил, а у нас в магазинах пусто. Выживай как хочешь. Нам говорят по телевизору, что русские все плохие, что русских надо убивать.

Гриша ещё целых два месяца удивлялся, что в такой далёкой Сибири, которая казалась ему отдельной страной в магазинах полно еды, а магазинов не сосчитать. У него появилось много друзей, и он думал, зачем убивать русских, они такие добрые.

Лизе непривычно было в этой такой далёкой от Одессы Сибири. Помотались по инстанциям вместе с Олегом, а когда ему было некогда, то помогала Светлана Михайловна, это касалось документов, гражданства. Удивляло девушку, что внешне сибиряки похожи на людей её родной Одессы, разговаривают по — русски, и никто их за это не ругает, не унижает, не убивает. Мама Лизы рассказывала дочери: «Выросло несколько поколений со времён распада Советского Союза на Украине, особенно новые поколения забыли, что мы были братскими народами, и жили в одной, могучей, многонациональной, дружной на зло всем врагам Державе. Теперь на Украине большинство думает о России очень зло, родственники становятся врагами из – за лживой пропаганды, и это мягко говоря, но много, очень много людей просто запугано, а теперь эта война, теперь как было раньше не будет никогда, а по сути русские убивают русских на радость Америке и Европе».

Мысли Лизы постоянно работали. Что – то было в этих сибиряках ещё, Лиза чувствовала это внутри себя, и наконец поняла. Настоящий, свободолюбивый, добрый русский народ. Такой народ не поставят на колени, у нациков здесь ничего бы не получилось, разорвали бы их тут всех, и закопали, и правильно бы сделали. Вон один Олег чего стоит, а ведь он здесь не один, они все такие сибиряки, любят свой край, ездят на внедорожниках, охотники, рыбачат, собирают грибы, ягоды, вот другие они и всё. Ходили с Олегом в театр, как красиво играют сибирские актёры, запомнился необычайной добротой артист Владимир Куликов, доброта словно лилась из него во весь зал, освещая всё вокруг, талантливая людьми Сибирь, после спектакля плакала, а Олег меня успокаивал. Жизнь стала для меня другой, а когда закончится война, может и вернусь в Одессу, конечно вернусь, но пока буду жить здесь…

Олег Волокин помимо пожарного, был ещё председателем дачного кооператива. Больно и жалко было ему смотреть на стариков, кооператив разваливался на глазах.  Старики до последнего хотели и работали на своих родненьких дачах, дети их уже реже, но тоже работали, внуки ещё реже, но находились и таковые. Теперь при правлении Олега, возле каждой улицы стояли железные бадьи под мусор, на радость земляков мусор каждую неделю вывозился. Волокин собрал хорошую команду, женщины помогали с документами, мужики под бригадирством Олега провели по всему кооперативу пластиковые трубы. Для этого Олег взял кредит на себя, и уже рассчитался. Даже благодаря небольшим взносам за дачи, если их не воровать, можно сделать много для кооператива. Его друг держит там магазин, и цены как в городе, потому народ идёт в него, и это всем нравиться. Ещё бы не нравилось это людям, кооператив прямо в тайге, кругом первозданный лес, тишина, птички поют, да сколько их разных, у всех на дачах показывают телевизоры, рядышком Ангара. Много работы в кооперативе, Олега не бывает дома. Снова взял кредит, и купил новые провода, чтобы улучшить свет, взносы за год всего три тысячи, и Олег не повышает плату за дачи, но в этом году пришлось поднять на тысячу, была уже крайняя необходимость, и никто не возражал против этого. Не давно проходило собрание на дачах, пришли люди, и было видно, что поддерживают председателя, недовольных было только двое. Отчего это всё в одном человеке? С детства ездил на рейсовом автобусе с мамой на дачу, народу набьётся как селёдки в бочке, а он крепко держит сумочку своими неокрепшими ручонками. В сумке как правило хлеб, молоко, жалко было мамочку, она тащила более тяжёлые поклажи, вплоть до гвоздей. Бывало накопиться мусор, а куда девать, вывозили плохо, совсем редко, папка рано умер, и будучи мальчонкой уже понимал Олег, что дача кормит. Наварит мама картошки, купит селёдки, наедятся с сёстрами, чаю с сахаром попьют, вот и фигу голоду показали…

 За грамотное тушение пожаров Волокин был награждён медалью и грамотами. Заветной мечтой Волокина было то, чтобы улучшить жизнь кооператива. Сам чинит все неисправности, а их не мало, то провода пообвисли, сам лезет на столб, натягивает, то сантехника подвела, снова Волокин, если кран сломался, хозяйка или хозяин покупают кран, и председатель сам ставит, да мало ли чего случается, денег ни с кого за работу не берёт. Но находились и такие которые были недовольны. Люди же в основном говорили так, что если уйдёт Олег, то здесь всё погибнет, что таких людей как Олег просто уже не осталось, и это было не далеко от правды…

Зимою, когда в кооперативе было меньше работы, Олег брал Гришу на рыбалку. Гриша носился по огромадному,  Братскому морю, и кричал Ура! Рыбалка! А когда сам вытащил из лунки первого окуня с такими красивыми красными плавниками, тут вообще мальчишеской радости не было предела, он обнимал дядю Олега, и кричал:

— Сибиряки! Вы самый лучший народ в мире!

Олег кормил мальчика солёным салом, чёрным хлебом, жаренной курицей, и к этому наливал из термоса крепкий, индийский чёрный чай. А к трём часам дня, у Олега был уже полный горбовик, обваленных в снеге красивых окуней. Гриша сам поймал с десяток, выловил бы больше, но запутывал леску, и дядя Олег время от времени распутывал эту леску говоря:

— Гриша! Ты не обижайся! Я не смогу постоянно распутывать тебе леску, надо же и рыбы наловить, ничего со временем научишься, поначалу всегда так бывает.

После рыбалки Светлана Михайловна жарила много окуней, а на гарнир делала картофельное пюре, картошка была у них очень вкусная, цветом похожая на сливочное масло, это добавляло аппетит. На это ёдово собиралась большущая семья Волокиных, приходили две старшие сестры с мужьями и детьми. Почти столетняя бабушка Волокиных сидела на почётном месте, ноги у неё из – за болезни отрезали, но сделали операцию на глаза, и она теперь на даче занималась вязанием ковриков. Пригласили и Лизу с Гришей, простая, но очень вкусная еда сближала, и всем в эти минуты было легче на душе.

С Лизой у Олега не было интимной жизни, он просто пожалел её, вырвал из лап войны. Прожила Лиза с сыном в квартире осень, зиму, весну до лета. Олег с мамой и содержали их, что сами ели, то и им везли. Достаточно сказать, что фрукты, овощи и мясо с избытком были в рационе всегда. Но потом ближе к лету стало проскальзывать у Лизы:

— Вы захватчики! Вы нам должны! Украина без России жила бы хорошо!

Откуда это, думал Олег, ведь поначалу когда приехала, была безумно рада, что живёт под мирным небом. Очень хорошо отзывалась о сибиряках, говорила какие разные, сильные   характером люди, но всё же почему, почему всё так вышло, мы с мамой так их полюбили, слова Лизы с грустинкой, но вместе с тем и весёлым ручейком звучали в голове Олега:

— Олег! Никогда не думала, что есть Сибирь! Пока ехала на поезде всё удивлялась, столько рек, лесов, а земли сколько, ни у кого столько нет, но главное люди, я даже сказать сразу не могу, что это за люди. С нами рядом ехали татарин, узбек, удмурт, русский, на вахту ехали, друзья они большие, говорили у них есть друг бурят, ну вот, что это за страна такая у вас, нет, не понять. Какие добрые люди здесь живут, морозы вон какие стоят, а они живут, и не унывают. Это какая – то отдельная вселенная Сибирь ваша!

Олег тогда спросил:

— А как узнала кто какой национальности? В разговоре наверно.

Лиза быстро отвечала:

— Да! Да! Они сами об этом говорили. Они уже не молодые, им  за пятьдесят, говорили вместе в армии служили. Нас с Гришкой угощали мороженным. Весёлые мужики!

В начале лета Лиза с сыном Гришей взяли свои вещи, и куда – то ушли или уехали. Даже не предупредив об этом Олега. Ключи от квартиры оставили у продавцов соседнего магазина. Жалко было Олегу, Гришу, тот уже пообвык здесь в Сибири, ему всё нравилось. Обещал мальчику взять летом на рыбалку, за грибами, ягодами, орехами. Лиза же за всё это время, даже не пыталась найти работу. Олег предлагал несколько хорошо оплачиваемых по местным меркам рабочих мест, но не пошла…

После нежданного бегства беженцев из Одессы, Светлана Михайловна загрустила не на шутку: «Ну вот, не получилось у Олега с Лизой, и мальчонка к Олегу прикипел».

Вспомнилось матери, как в прошлом году везде на остановках покрасили лавочки. Пришёл её сын на остановку, видит написано «покрашено», пощупал пальцами, вроде высохла краска, сел на лавочку, и сильно испачкал штаны краской. Поругала маленько мать сына, а после одна знакомая женщина рассказывала ей:

— С виду вроде высохла краска, села на остановке на лавочке, обляпала все штаны, под весом прилипает, да как долго сохнет, много людей, вот так же изляпалось.

Светлана Михайловна теперь жалела, что наругала сына. Вспомнилось ей как не давно, шли они обратно навестив могилку мужа, отца Олега, вдруг младший Волокин увидел знакомых парней, те копали могилку. И её сын долго не думая прыгнул в яму и помог выкопать могилку. А как с картошкой, каждый год теперь происходит, уже давно стало оставаться мешков десять, а то и больше прошлогодней картошки, не съедаем. И сынок мой раздаёт эту картошку знакомым, друзьям, и ведь сам и развозит, люди рады, деньги предлагали, не берёт, специально съездил в Тулун, там ещё с Советских времён был выращен сорт «Тулунская», договорился, добыл этот сорт, картошка специально для Сибири. Вырастили мы много её, а сынок снова делиться с друзьями, знакомыми этими семенами. Вспомнилось матери как закончив университет, Олег катаясь на мотоцикле разбился, врачи думали не выживет, и голова у него с тех пор болит. Эх! Хороший у меня сынок! Слава Богу! Эх! Нашлась бы ему девушка, от дочерей внуки у меня есть, от сына хочу, так все матери хотят, надо продолжать Россию…

Жизнь как известно проходит быстро, может и вспомнит когда — нибудь Гриша, добрым словом, сибирского мужика дядю Олега, вспомнит ли Лиза добрым словом неизвестно. Олег просто хотел помочь людям, но слово «хотел», не подходит, он каждый Божий день помогает людям…

Анатолий Казаков

Фото с сайта КПРФ