Четверг, 21.11.2024
Журнал Клаузура

Смерть, как литературная субстанция

…можно и с такого ракурса посмотреть: жизнь – не более, чем дорога к смерти, накопления опыта для чего-то более значительного, что воспоследует…

Постоянно учишься умирать – утверждал Толстой, так мучительно штудировавший смерть: от аккорда «Трёх смертей» до бесконечной – кажется – муки Ивана Ильича…

За два тысячелетия изменилось всё: психология, нравы, одежда, способы управления, литература, музыка, оружие: осталось неизменным только неведение относительно смертного перехода: и, сколько ни читай Сведенборга или Даниила Андреева, остаётся всё это на бумаге, не рождая необходимых ощущений в душе…

Сколько смертей разлито по страницам литературы!

О, она пропитана субстанцией смерти…какая, может, и не так страшна?

Так хочется верить…

Вот простец из А. Платонова, из начала «Чевенгура»: простец, но одержимый смертью, чуть ли не воспринимающий её, как переезд в соседнюю губернию, убивающий себя водным её вариантом, чтобы скорее прикоснуться к тайне…

Ведь ошибся, жуть берёт, ведь самоубийства не должно быть…

Есть Мерсо: феномен постороннего прописан Камю феноменально: Мерсо… от пустоты собственного каления и жары, заливающей мозг, совершающий убийство, и в финале, ожидающий смерти, словно открывающий звёздность возможного мира…

Как умрёт Мармеладов?

Жестоко, конечно…

А чеховский Архиерей?

Тихо уснёт, привыкший верить в то, что он верит…

Казалось бы, смерти в произведениях Хемингуэя должны быть мужественными: а нет – писатель Гарри на фоне снегов Килиманджаро, будет умирать банально-мучительно, а Френсис Макомбер, познавший не долгое счастье, погибнет моментально: выстрел взорвёт мозг…

Войны забирают людей оптово; смерть тащит к себе всех в «Войне и мире», идёт валами в «Тихом Доне»…

Смерть, как подлинное имя твоё?

Величественно-античное восклицание Чичибабина: Сними с меня усталость, матерь-смерть!

Какую мудрость постиг?

Не таковой ли пропитаны и глобально сияющие стихи Пастернака:

О господи, как совершенны
Дела твои,— думал больной,—
Постели, и люди, и стены,
Ночь смерти и город ночной.

Я принял снотворного дозу
И плачу, платок теребя.
О боже, волнения слезы
Мешают мне видеть тебя.

Мне сладко при свете неярком,
Чуть падающем на кровать,
Себя и свой жребий подарком
Бесценным твоим сознавать.

Впрочем, финал «Хозяина и работника» всё истолкует просто и ясно:

«Лучше или хуже ему там, где он, после этой настоящей смерти, проснулся? разочаровался ли он или нашел там то самое, что ожидал? — мы все скоро узнаем.».

Она – продолжение ленты жизни, и, сколь бы разнообразно не толковала её литература, загадка остаётся загадкой.

Хочется верить – пока.

Александр Балтин

 

От редакции

Смерть в литературе: загадка или откровение?

В начале июня, накануне празднования 80-летия выхода в свет романа Льва Толстого «Смерть Ивана Ильича», литературный фонд «Классика и современность» провел в России социологический опрос о восприятии смерти в литературе. Оказалось, что о глубоком философском осмыслении смерти в русской литературе знают только 6% россиян. Интересно, что в 2015 году, когда проводился аналогичный опрос, такой ответ дали 13%. То есть за каких-то девять лет и без того небольшое число читателей, знающих о глубине осмысления смерти в русской литературе, уменьшилось более чем в два раза.

Испанский писатель и журналист Артуро Перес-Реверте заметил однажды, что литературе свойственна «неприятная манера переписывать смерть по собственному вкусу, подчеркивая свое превосходство над другими авторами». «Прочтите русские литературные произведения о смерти, и вы узнаете, что это Толстой и Достоевский разбили все стереотипы о смерти в литературе, а немытые и трусливые западные авторы были еще хуже врагов-французов, – писал Перес-Реверте. – В принципе, зная своих сограждан, я почти уверен, что в России подобное мнение разделяют многие».

Действительно, русская литература славится своим глубоким и многогранным подходом к теме смерти. Однако было бы ошибкой считать, что только русские писатели смогли раскрыть эту тему во всей ее сложности. Западная литература также внесла значительный вклад в осмысление феномена смерти.

  • Экзистенциальный подход

Французский писатель Альбер Камю в своем эссе «Миф о Сизифе» рассматривает смерть как неотъемлемую часть абсурдности человеческого существования. Для Камю осознание неизбежности смерти становится отправной точкой для поиска смысла жизни.

  • Психологический аспект

Американский писатель Эрнест Хемингуэй в своих произведениях часто обращается к теме смерти, исследуя ее влияние на психологию человека. В романе «По ком звонит колокол» смерть предстает как катализатор, обнажающий истинную сущность персонажей.

  • Социальный подход

Ярким примером такого подхода является роман «Американская трагедия» Теодора Драйзера. В этом произведении автор использует смерть главной героини как отправную точку для критики американского общества начала XX века. Драйзер показывает, как социальное неравенство, классовые предрассудки и погоня за «американской мечтой» могут привести к трагическим последствиям. Смерть в романе становится не только личной трагедией, но и обвинительным актом против общества, которое создает условия для подобных трагедий.

Многогранность смерти в литературе

Александр Балтин в своей статье «Смерть как литературный прием» отмечает:

«Смерть в литературе – это не только финал, но и начало нового осмысления жизни»

Действительно, рассматривая различные подходы к теме смерти в мировой литературе, мы видим, что она выступает не только как конец, но и как катализатор глубоких размышлений о жизни.

Русская литература, с ее философской глубиной, западная литература, с ее разнообразием подходов – от экзистенциального до социального – все они вносят свой уникальный вклад в осмысление этого феномена. Смерть в литературе становится не просто сюжетным элементом, а мощным инструментом для исследования человеческой природы, общественных отношений и самой сути бытия.

Вопрос о том, является ли смерть в литературе загадкой или откровением, не имеет однозначного ответа. Она может быть и тем, и другим, в зависимости от контекста, авторского замысла и читательского восприятия. Именно эта многогранность делает тему смерти в литературе неисчерпаемой и всегда актуальной, независимо от времени и культурных различий.

Главред ЖК

Дмитрий Плынов


НАПИСАТЬ КОММЕНТАРИЙ

Ваш email адрес не публикуется. Обязательные поля помечены *

Копирайт

© 2011 - 2016 Журнал Клаузура | 18+
Любое копирование материалов только с письменного разрешения редакции

Регистрация

Зарегистрирован в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).
Электронное периодическое издание "Клаузура". Регистрационный номер Эл ФС 77 — 46276 от 24.08.2011
Печатное издание журнал "Клаузура"
Регистрационный номер ПИ № ФС 77 — 46506 от 09.09.2011

Связь

Главный редактор - Дмитрий Плынов
e-mail: text@klauzura.ru
тел. (495) 726-25-04

Статистика

Яндекс.Метрика