ОТ АВТОРА

Наступивший февраль 2012 года вопреки всем ожиданиям оказался бесснежным и теплее обычного. Пятница. Пасмурное утро скрывало начало рабочего дня. Мне нужно было поторопиться на встречу с главой поселения Михаилом Васильевичем, чтобы успеть, до его отъезда, согласовать материалы для очередного номера «Екатериновских ведомостей» — информационного бюллетеня Екатериновского сельского поселения, небольшой бесплатной газеты.

Ранний телефонный звонок остановил меня у двери. Я снял трубку.

— Здравствуйте Николай Иванович, — услышал голос специалиста администрации в селе Григорьевка Татьяны Александровны. – Вчера парню из нашего села Грише Рыбалко пришла медаль. Он был на первой чеченской войне, участвовал в штурме Грозного. Не хотите ли написать о нем? У него интересная судьба. Не пожалеете.

Я поблагодарил Татьяну Александровну и пошел на встречу с главой поселения. Несмотря на хмурое утро, небольшой морозец бодрил, располагал к прогулке. Вспомнил телефонный звонок. 17 лет прошло, а медаль только пришла. Значит заслужил. Обязательно встречусь с ним. Попытался вспомнить этого парня, я ведь четыре года проработал в Екатериновской администрации в должности специалиста по мобилизационной подготовке. Знал почти всех солдат запаса, тех, кто служил в горячих точках. А его не мог вспомнить. Почему?

Согласовав с Михаилом Васильевичем информационные материалы для газеты, я рассказал ему о телефонном разговоре с Татьяной Александровной. Эта новость заинтересовала главу поселения:

— Я его знаю (Михаил Васильевич живет в селе Григорьевка). Рыбалко хороший парень, настоящий трудяга и человек очень порядочный. Сегодня же с ним встречусь, переговорю. А завтра привезу его сюда, побеседуете.

Я хорошо знал, что с ребятами, которые служили в горячих точках, не просто разговаривать. Они не всегда идут на контакт, особенно, если разговор заходит об их службе. Нужно тщательно подготовиться к беседе, продумать каждый вопрос. Почему я не могу вспомнить Григория Рыбалко? Странно, но этот вопрос целый день как буравчиком сверлил мне голову.

На следующий день мы познакомились. Это был среднего роста, хорошо слаженный, крепкий парень. Открытое лицо, но, как мне показалось, немного грустные глаза. И глубокий шрам на правом виске, ближе к глазу.

Разговор я начал на обыденные, бытовые темы: о работе, о родных, о семье. Гриша легко и охотно отвечал на мои вопросы. Но как только я затронул его службу в армии, он стал серьезным, ответы – скупыми и однословными. Пришлось перейти к другим темам. Он как будто повеселел и снова с удовольствием рассказывал об учебе в школе, ПТУ, своих учителях.

За два часа беседы с ним мне удалось получить очень скудное представление о его участии в первой чеченской кампании: он, механик-водитель БМП, в составе 131-й Майкопской бригады участвовал в штурме Грозного 31 декабря 1994 и 1 января 1995 года. Для статьи, а тем более для очерка этой информации было недостаточно. Поэтому в очередном номере «Екатериновских ведомостей» я ограничился только небольшой заметкой о ветеране боевых действий Григории Рыбалко.

Он словно подкупил меня, и уже тогда я понял, что просто обязан все узнать о нем и написать очерк. Своей скромностью (наверное, поэтому я и не смог его вспомнить), отзывчивостью, и в то же время, уверенностью в своих силах, в какой-то степени, мудростью суждений, он располагал к себе. С ним легко было разговаривать. С ним хотелось разговаривать. Но тогда я даже примерно не мог себе представить, что пришлось пережить в том страшном 95-м году ему, девятнадцатилетнему мальчишке, что пришлось претерпеть его лучшему другу Олегу Стрельцову! И сотням, а то и тысячам таких же пацанов!

После каждой беседы с Гришей, с Олегом и их сослуживцами, буквально выуживая по крупицам информацию о тех трагических событиях, я был просто потрясен: как обыкновенные мальчишки смогли вынести страшные, нечеловеческие, адские испытания!

Почему им, еще не успевшим ничего сделать – ни хорошего, ни плохого, а тем более, согрешить, пришлось испытать адские муки? За какие грехи? А может быть, правильнее будет спросить: за ЧЬИ грехи им пришлось пройти все девять кругов АДА? И почему ИМ?

Дорогой читатель! Я не обещаю, что отвечу на все эти вопросы, да и такой цели не ставлю. Но уверен, что ответы ты получишь. У меня другая задача: рассказать о самых рядовых, простых парнях, сумевших пройти огненный смерч войны, унижения и оскорбления, постоянный страх смерти в бандитском плену и сохранить лучшие человеческие качества: ЧЕСТЬ и ДОСТОИНСТВО. Несмотря ни на что, а точнее – вопреки всем ужасам ада. Рассказать о завидной стойкости, выдержке и самообладании этих мальчиков. О парнях, сегодня скромно живущих рядом с нами, а мы, как правило, ничего о них не знаем. Это неправильно. Так не должно быть.

Эта документальная повесть написана кровью и страданиями физическими и нравственными юных солдат, их родных. Я всего лишь изложил на бумаге их рассказы, воспоминания.

Имена главных героев, их друзей подлинные. Но не всех участников я назвал поименно. Имен одних солдат я, к сожалению, не знаю. Имена других я не назвал по этическим соображениям: чтобы лишний раз не причинять боль и страдания их матерям, их родным и близким. И наконец, несколько имен я принципиально не назвал: эти люди мне, мягко говоря, неприятны.

Дорогой читатель! Я заранее приношу извинения за вполне возможные неточности – много времени уже прошло, что-то просто забылось, что-то стерлось из памяти участников тех страшных событий, что-то не хотелось вспоминать. И потом, разные люди одно и то же видят по-разному и оценивают по-разному. Но одно неизменно: то, о чем я рассказываю – было! И о тех событиях, пусть уже очень далеких, нельзя забывать, чтобы они не повторились снова. Нормальному человеку невозможно смириться с тем, что тысячи мальчиков, не успев стать мужчинами, сложили свои головы за цинизм тех, для кого их жизнь явилась не более чем пушечное мясо в хорошо продуманной игре. А у десятков тысяч судьбы искалечены на всю их оставшуюся жизнь.

Что касается медали, оказалось – это памятная медаль от военного коменданта Грозного. А государственных наград у них нет. Видимо, не заслужили… В качестве наград они, оба, получили ранения, контузии и пожизненные инвалидные группы.

Выдающийся поэт и философ Симонид Кеосский когда-то сказал: «Сильным может быть только то государство, которое достойно награждает своих героев и жестоко наказывает предателей и трусов».

Мне очень хочется верить, что Россия — сильное государство.

ПРЕДИСЛОВИЕ: ИСТОКИ ТРАГЕДИИ

«Ваши же блаженны очи, что видят, и уши ваши, что

слышат, ибо истинно говорю вам, что многие пророки

и праведники желали видеть, что вы видите, и не

видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали».

(Евангелие от Матфея, глава 13 стих 16-17)

Все дальше уходят в историю страшные события чеченской войны. Мы стали забывать даже то малое, что знали. Складывается впечатление, что наше Российское государство заинтересовано в забвении той ужасной трагедии. А ведь так и никто не ответил за те многочисленные потери наших солдат, и за предательство…

А могли ведь мы избежать этой войны и этого позорного штурма Грозного 31 декабря 1994 г.

…Как все начиналось?

Перестройка принесла не только свободу слова, мышления, вероисповедания, но и открыла двери националистическим и радикально-религиозным движениям в разных республиках Советского Союза. Именно такой организацией стал созданный в 1990 году Общенациональный конгресс чеченского народа (ОКЧН), главная цель которого: выход Чеченской республики из состава СССР, образование собственного независимого государства. Возглавил ОКЧН бывший генерал советских ВВС Джохар Дудаев.

8 июня 1991 года он провозгласил независимость Чеченской республики Нохчи-чо, в последствии Ичкерия. В результате чего, в республике сложилось двоевластие: нового правительства Дудаева и Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР. После распада СССР Дудаев объявил о роспуске государственных органов власти. На состоявшихся выборах он был избран президентом непризнанной республики. В регионе началась, по сути, гражданская война.

27 октября 1991 года Дудаев был избран президентом Чеченской республики. За три года своего правления генералу Дудаеву удалось создать, вооружить и подготовить мощную и боеспособную армию. В других сферах жизни республики таких результатов не было.

7 ноября 1991 года президент России Борис Ельцин подписал Указ «О введении чрезвычайного положения в Чечено-Ингушской республике». Обстановка в связи с этим резко обострилась – сторонники сепаратистов окружили здания МВД и КГБ, военные городки, блокировали железнодорожные и авиаузлы. Введение режима ЧП было сорвано, и через три дня этот Указ был отменен.

Из республики начали выводить российские военные подразделения и части МВД. К лету 1992 года этот процесс был завершен. Сразу же после ухода солдат сепаратисты начали захватывать и грабить военные склады.

Дудаевцам досталось много оружия: 2 пусковые установки оперативно-тактического ракетного комплекса в не боеготовом состоянии; 111 учебно-тренировочных самолетов Л-39 и 149 самолетов Л-29 (все самолеты переделаны в легкие штурмовики: на них были установлены держатели для подвески блоков с неуправляемыми ракетами С-5 или бомбами до 250 кг); 3 истребителя МиГ-17; 2 истребителя МиГ-15; 6 самолетов Ан-2; 2 вертолета Ми-8; 117 авиационных ракет Р-23 и Р-24; 126 ракет Р-60; 7 тыс. авиаснарядов ГШ-23; 42 танка Т-62 и Т-72; 34 БМП-1 и БМП-2; 30 БТР-70 и БРДМ; 44 МТ-ЛБ; 942 автомобиля; 18 РСЗО «Град» (реактивная система залпового огня) и более 1000 снарядов к ним; 139 артсистем, в том числе 30 122-мм гаубиц Д-30 и 24 тыс. снарядов к ним; 5 ЗРК (зенитно-ракетный комплекс); 25 ЗУ (зенитная установка) различных типов; 88 ПЗРК (переносной зенитно-ракетных комплекс); 105 ЗУР С-75 (зенитная управляемая ракета); 590 единиц противотанковых средств, в том числе: 2 ПТРК «Конкурс» (противотанковый ракетный комплекс); 24 ПТУР «Фагот» (противотанковая управляемая ракета); 51 ПТУР «Метис»; 113 комплексов РПГ-7 (ручной противотанковый гранатомет); около 50 тыс. единиц стрелкового оружия; более 150 тыс. гранат; 27 вагонов боеприпасов; 10 тыс. комплектов вещевого имущества; 72 т продовольствия; 90 т медицинского имущества. (Источник: bigpicture.ru)

Уважаемый читатель! Пусть не покажется, что я загружаю тебя излишней информацией. Просто я хочу, чтобы ты имел представление о мощи дудаевской армии. Это были не разрозненные бандитские группы, как многие считают, а вооруженные до зубов формирования, численность которых превышала 15 тыс. человек. (Источник: www.warchechnya.ru) И это помимо сочувствующего населения, готового пополнить ряды армии генерала Дудаева.

В июне 1992 года министр обороны РФ П.Грачев распорядился передать дудаевцам половину всего имевшегося в республике оружия и боеприпасов (того самого, которое к этому времени уже было захвачено сепаратистами). По его словам, это был вынужденный шаг, так как значительная часть «передаваемого» оружия уже находилась в руках дудаевцев, а оставшуюся – вывезти не было никакой возможности из-за отсутствия солдат и эшелонов.

Таким образом, допустив целый ряд политических ошибок, и допустив серьезнейшие стратегические просчеты, Россия теряла не только Чеченскую республику, но и весь Северный Кавказ. Правительство Ельцина лихорадочно искало выход из сложившейся тупиковой ситуации, прибегая, даже, к «поощрению» гражданской войны. Так, при активной поддержке Москвы, антидудаевская оппозиция – Верховный совет Чеченской республики набирал силу и наращивал военную мощь.

В марте 1992 года Грузия признала независимость Чеченской республики. [Насколько я знаю, чеченцы воевали тогда на стороне братьев по вере – абхазов. Тот же Басаев с подельниками устроил резню грузинских военнопленных и играл в «футбол» их головами. Прим. П.Милюкова.] За что дудаевские банды, в последствии оказали неоценимую помощь Грузии в войне с Абхазией. Кроме того, через Грузию осуществлялся транзит иностранной военной помощи Ичкерии.

Банды чеченских боевиков промышляли захватом на территориях РФ заложников с целью устрашения и получения крупных выкупов. На территории самой Чечни постоянно происходили боестолкновения с дудаевской оппозицией.

В ноябре 1994 года оппозицией была предпринята попытка захвата Грозного. Для этих целей Москва предоставила 40 танков с российскими экипажами. Эта акция военным руководством России представлялась как легкая увеселительная прогулка (Источник: http://sam.kg20071224pervaja_chechenskaja_vojjna_istoki_ i_nachalo.html). Но даже при такой поддержке оппозиция потерпела полное поражение. Более 50 российских танкистов оказались в плену и предстали перед телекамерами мировых СМИ. Это был серьезный удар по репутации РФ. Кстати: тогдашний министр обороны РФ — Павел Грачев отрицал участие российских вооруженных сил в неудачном штурме Грозного. Грачев также отметил, что если бы в этих событиях участвовала русская армия — Грозный был бы захвачен силами одного парашютно-десантного полка в течение двух часов. [Операцию проводило Степашинское ФСК, и Грачев действительно не знал, что за военнослужащие попали в плен к дудаевцам. Прим. П.Милюкова.]

Даже после этого у российского руководства ещё была возможность решить спорные вопросы за столом переговоров. По крайней мере, пленных танкистов удалось вернуть именно таким путём. Но в Кремле сделали ставку на силу.

11 декабря 1994 года президент РФ подписал Указ № 2169 “О мерах по обеспечению законности, правопорядка и общественной безопасности на территории Чеченской Республики”, предусматривавший решение чеченской проблемы силовыми методами.

Для проведения операции создавалась Объединенная группировка войск, включающая силы и средства различных министерств и ведомств.

11 декабря 1994 года в 8.00 части войск МО и ВВ МВД РФ вошли на территорию Чечни. Войска продвигались тремя колоннами с трех направлений: Моздокского – группировка войск «Север» (с севера через районы Чечни, контролируемые антидудаевской оппозицией), Владикавказского – группировка войск «Запад» (с запада из Северной Осетии через Ингушетию) и Кизлярского – группировка войск «Восток» (с востока, с территории Дагестана). Войска западного и восточного направлений встретили сопротивление местного населения почти сразу же. Продвижение войск застопорилось. Войска группировки «Север», несмотря на боестолкновения с противником в районе Терского хребта, продвигались более успешно и к 30 декабря подошли к Грозному. Это были: сводный отряд 131-й ОМСБР (Майкопская бригада), 81-й МСП, 276-й МСП, 693-й и 429-й МСП 19-й МСД, парашютно-десантный полк 106-й ВДД, парашютно-десантный батальон 56-й ОВДБР; 59-й полк ВВ МВД, 81-й полк ВВ МВД, 451-й полк ВВ МВД и др.

Штурм Грозного начался 31 декабря 1994 г. Первоначально планировалось начать штурм 5 января 1995 года, но 30 декабря поступил другой приказ. Есть версия, что взятие города планировалось генералами как подарок на день рождения министру обороны П. Грачёву (1 января). Создаётся впечатление, что российское военное руководство не вынесло никаких уроков из поражения 26 ноября. Сценарий штурма был повторён один к одному в увеличенных масштабах – теперь в Грозный ввели около 250 единиц бронетехники. Видимо, генералы полагали, что один вид танковых колонн должен отбить у противника волю к сопротивлению. Но чеченцы уже были готовы к такому сценарию. Отсутствие координации действий между российскими подразделениями и родами войск, нормальной связи, карт города, без разведки, а главное — отсутствие боевого опыта у солдат (в Чечню отправляли даже солдат первого года службы) сделали своё дело. (Источник: http://sam.kg20071224 pervaja_chechenskaja_vojjna_istoki_ i_nachalo.html).

131 (Майкопская) бригада и 81 мотострелковый (Самарский) полк, входившие в группировку генерала Пуликовского, беспрепятственно дошли до ж/д вокзала и президентского дворца, где были окружены и разгромлены. Потери были ужасающие — только Майкопская бригада из 446 человек личного состава (включая «колонну помощи»), вошедших в город, потеряла 189 человек убитыми [Это за всю войну 1994-1996 г.г. Прим. П.Милюкова.] и 72 пропавшими без вести, из 26 танков уцелело 6, из 120 БМП [Это ошибка Литовкина – в бригаде в зоне БД было около 40 БМП. Прим. П.Милюкова.] (боевая машина пехоты) — 18, из 6 зенитных установок «Тунгуска» уничтожены все. В плен попали более 100 российских военнослужащих (данные «Мемориала»). Общие же потери федеральной группировки в ходе новогоднего штурма (31 декабря и 1 января) составили более 1,5 тыс. погибших и пропавших без вести [Это данные за весь штурм Грозного – с 31 декабря по 6 марта. Прим. П.Милюкова.] (по данным ген. А. Куликова, главкома внутренних войск на момент событий).

Из письма Генерального прокурора РФ Ю.И.Скуратова председателю Государственной Думы Селезневу Г.Н. № 1-ГП-97 от 15.01.1997 года:

« Конкретную задачу по вводу войск в город, маршрутам движения и взаимодействию ставил генерал-полковник Квашнин А.В. – представитель Генштаба ВС РФ.

131-бригаде была поставлена задача к 27 декабря 1994 года сосредоточиться в двух километрах восточнее Садовой, чтобы обеспечить проход в город Грозный другим войскам. В последующем бригада заняла рубеж по речке Нефтянка и находилась на нем до 11 часов 31 декабря, после чего по радио командовавший в тот период группировкой «Север» генерал-лейтенант Пуликовский К.Б. отдал приказ на вход в г. Грозный. Письменных боевых и графических документов в бригаду не поступало. После прохода по улице Маяковского штабом корпуса бригаде было приказано взять железнодорожный вокзал, что первоначально не планировалось.

Захватив вокзал, бригада попала в плотное огненное кольцо незаконных вооруженных формирований и понесла значительные потери в живой силе и технике.

Как усматривается из материалов проверки, вопросы тщательной подготовки операции должен был решать Пуликовский, однако этого в полной мере сделано не было, что явилось одной из причин гибели большого количества личного состава 131-й бригады.

В действиях Пуликовского усматриваются признаки состава преступления, предусмотренного ст. 260-1 уп. «в» УК РСФСР, а именно – халатное отношение должностного лица к службе, повлекшее тяжкие последствия.

Однако уголовное дело возбуждено быть не может, так как Государственной Думой 19 апреля 1995 года объявлена амнистия в связи с 50-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг., и допущенное Пуликовским правонарушение попало под ее действие».

В своей книге «Лев Рохлин: Жизнь и смерть генерала» автор А. Антипов приводит слова Рохлина на эти события: «План операции, разработанный Грачевым и Квашниным, стал фактически планом гибели войск. Сегодня я могу с полной уверенностью утверждать, что он не был обоснован никакими оперативно-тактическими расчетами. Такой план имеет вполне определенное название – авантюра. А учитывая, что в результате его осуществления погибли сотни людей, — преступная авантюра…»

В одной из недавно вышедших книжек автор, спецназовец, воевавший в Грозном, пишет, что «солдаты и офицеры перепились» и поэтому бригада понесла большие потери. Подобные высказывания не новы. И раньше во всех смертных грехах пытались обвинить и командование бригады и солдат. Пусть это останется на совести политических спекулянтов и популистских щелкоперов.

Понимал ли комбриг Савин тактическую несостоятельность полученного приказа, когда бригада не полностью была готова к боевым действиям? Я имею в виду, приказ о вводе большого количества бронетехники на узкие улицы города. Уверен, что понимал. Но он – военный, он — офицер. Он обязан выполнять приказ! Савин и его офицеры пытались сделать все зависящее от них, чтобы уменьшить потери. А вот то, что бригада была не полностью укомплектована техникой, офицерскими кадрами, отправлена без поддержки авиации, и, оказавшись в плотном окружении, не получила должной помощи – это уже другой разговор.

И тем не менее: 131-я бригада оказалась единственным соединением, сумевшим выполнить поставленную задачу при штурме Грозного, хотя аналогичные приказы получили все части, находившиеся на подступах к Грозному. И лучшим подтверждением этому служит то, что 20 июля 2005 года комбригу Майкопской бригады полковнику Ивану Алексеевичу Савину было присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно).

 Часть первая.

ПАРНИ ИЗ НАШЕГО ГОРОДА

Как деды, жизнью рискуя не раз,

Честь ревниво беречь будем смолоду,

Чтобы с любовью сказали о нас:

«Это парни из нашего города».

(Геннадий Кирсанов)

Ветер перемен начала девяностых, казалось, не коснулся южного города Таганрога. Дымят трубы металлургического завода, сходят с конвейера зерноуборочные комбайны, взлетают гидросамолеты авиационного комплекса имени Бериева. Гудит порт. На улицах городская суета. Даже в жаркий летний день, несмотря на то, что многие отдыхают на берегу Таганрогского залива, на улицах много народу. На Гоголевском не протолкнешься.

Начало осени. Сезон отдыха вроде бы закончился. Ан, нет! Людей все равно много: кто-то привез свой урожай на реализацию, кто-то приехал за покупками. Город живет своей привычной размеренной жизнью, выбрасывая на улицы тысячи машин, а в атмосферу дым и пыль заводских труб.

ГРИША

1993 год. Северный микрорайон. Гриша Рыбалко жил с родителями и младшим братом Дмитрием на улице Нижняя Линия в двухкомнатной квартире пятиэтажки. Рядом была 6-я школа, где он получил девятилетнее образование. И 23-е ПТУ, в котором он учился на третьем курсе на электро-газосварщика.

Школьные годы. И хотя, звезд, как говорится, не хватал с неба – не все давалось легко, Гриша учился старательно. В этом помогала ему классный руководитель, учитель русского языка и литературы Галина Алексеевна Остапова. Профессионал, чуткая, внимательная, в то же время строгая и требовательная, но справедливая и очень порядочная. Добрые взаимоотношения у нее с Гришей сложились как-то сразу. И по прошествии многих лет они не изменились.

В беседе со мной Галина Алексеевна рассказала:

— Рыбалко Гриша простой обычный парень: добрый, серьезный, ответственный, каких мало. У него есть какой-то внутренний стержень, дающий ему уверенность, стойкость, выдержку и упорство в достижении цели. Сразу видно, что его правильно воспитывали родители. Он «звезд с неба не хватал», особо не блистал знаниями, но он был старательным, и я бы сказала – надежным. Он – один из любимых моих учеников. Очень переживала, когда узнала, что он оказался в плену. Трое выпускников нашей школы тогда погибли.

После уроков бежал на занятия в спортивные секции: на футбол, плавание. Очень хотелось заниматься боксом. Первый раз пришел в секцию бокса в классе шестом. После первого пропущенного удара и разбитого носа бросил. Потом стало стыдно своей слабости. Вернулся в секцию и занимался боксом почти до службы в армии, сначала в школе, а затем в ДЮСМШ. Как пригодились потом ему эти занятия.

В училище, как ни странно, любимыми учебными дисциплинами стали спецтехнология и астрономия. Наверное, преподаватели были очень хорошие. Гриша с особой теплотой вспоминает директора Татьяну Дмитриевну Хохлову. Когда встал вопрос о службе в армии, по совету друзей Гриша решил идти в армию со своим призывным годом, т.е. с третьего курса, Татьяна Дмитриевна согласилась с его выбором. А уже после службы окончание ПТУ для Гриши было чисто символичным, тем более, что в связи с ранением, он уже не мог работать по специальности.

Вопрос: служить или не служить? для Гриши не стоял так остро, как для многих его сверстников тогда. Ответ был один и принципиальный: служить! Как его дед, как отец, как его старший брат.

Дед Григорий Петрович Рыбалко для Гриши был славной легендой (Гришу и назвали в честь деда). В 1938 году Григорий Петрович был призван в ряды Красной Армии. Военную службу проходил на Урале, где его и застала Великая Отечественная война. Военная специальность – пулеметчик. На фронт попал в самом начале войны, в Белоруссию, в дивизию генерала Власова. Попал в окружение, взяли в плен. Через два месяца с группой солдат удалось бежать. Перешел линию фронта. Проверку проходил в Мордовии. В составе сформированной там воинской части был переброшен на Сталинградский фронт. Потом Курская дуга, Белоруссия, Прибалтика. Участвовал в штурме Кенигсберга, освобождал Польшу. Победу встретил в Берлине. Но война для него на этом не закончилась: более полугода еще пришлось уничтожать разрозненные соединения фашистов на севере Германии. В начале 1946 года был тяжело ранен и после излечения демобилизован из рядов Советской Армии.

Награжден: орденом Славы третьей степени, медалями: «За отвагу», «За взятие Кенигсберга», «За взятие Берлина», «За победу над Германией».

Гришин отец Алексей Григорьевич прослужил три года в погранвойсках морфлота сначала в Анапе, в учебке КГБ, а затем в 1973-74 годах в Эстонии на торпедолове старшим рулевым и сигнальщиком. Основная задача – обезвреживание оставшихся с времен Великой Отечественной войны мин. Но приходилось в составе смотровых бригад досматривать грузовые и пассажирские суда, пресекать контрабанду запрещенных грузов. Однажды в схватке с контрабандистами он едва не лишился пальцев на руке. В связи с чем и попал в госпиталь, где и познакомился со своей будущей женой Татьяной – Гришиной мамой.

Старший брат Максим учился в Ростовском высшем военном училище. (В последствии служил на Байконуре)

Так что вопрос о службе в армии для Гриши был решен изначально, в соответствии с семейными традициями. А пока учился, в свободное время гулял с друзьями в сквере нового вокзала, в парке Горького, в сквере кинотеатра «Родина». Встречался с девушкой. Он познакомился с Наташей на втором курсе в училище. Она поступила на первый курс. Красивая.

17 декабря проводы в армию. Маленькая квартира на Нижней Линии не могла вместить всех друзей. Поэтому собрались самые близкие родственники, одноклассники, однокурсники, соседи. Звучали поздравления, пожелания, напутствия. Это был торжественный праздник. Единственная, у кого было совсем не праздничное настроение – мама Таня. Казалось, вот-вот слезы вырвутся. Но она держалась. Она не могла позволить себе эту слабость. Она верила!

Ранним утром 18 декабря все отправились в городской военкомат. У Гриши, у его мамы, папы начиналась новая жизнь.

ОЛЕГ

В другой части города, в Западном микрорайоне, в военном городке жил с родителями и старшим братом Александром другой герой моего повествования Олег Стрельцов. Как-то Олег мне сказал с горькой усмешкой: «Все мое детство и юность, до 18 лет, прошли в «общаге». Потому что семья жила в общежитии завода «Гидропресс», где работал отец Владимир Дмитриевич. Мама, Мария Александровна работала завхозом на рембазе воинской части.

Учился Олег в 30-й школе. Увлекался физкультурой и спортом. Любил и неплохо рисовал. Мечтал стать художником. Не получилось. А навыки остались, занялся резьбой по дереву. Его сюжетные картинки были нарасхват: друзья, знакомые хотели получить на память.

До армии закончил два училища, 27-е и 28-е. Слесарь-ремонтник промышленного оборудования и автослесарь. За время учебы подружился со многими сверстниками. Вместе гуляли в парке Горького, ходили на дискотеки. Увлекся тяжелым роком, «металликой».

Рассказывает Игорь Шеренешев:

— Олега знаю с детства. Вместе жили в одном общежитии. А сдружились мы, когда я вернулся из армии. Я на четыре года старше, занимался спортом, учил пацанов постоять за себя. Вот они и ходили за мной. Вместе отдыхали в парке, на дискотеке, занимались спортом. Хорошие ребята. За всех, кто жил в общежитии я спокоен. Никто из них не пошел по «кривой» дорожке. А Олег – мой лучший друг. Спокойный, честный, отзывчивый и очень порядочный. Мне повезло с другом.

На службу в армии Олег возлагал большие надежды: после срочной думал пойти по контракту. Считал это единственной возможностью вырваться из «общаги».

Человек тридцать смогла вместить комната собравшихся друзей на проводы Олега в армию. Кульминацией торжественного вечера стала стрижка. У Олега были длинные волосы. Мама обрезала их и сохранила: заплетенные в косичку, они и сейчас хранятся под стеклом.

18 декабря призывники из Таганрога отправились на сборный пункт областного военкомата в город Батайск.

УЧЕБКА

В Батайске объявили, что служить они будут в войсках МВД в Подмосковье. Но представитель войсковой части еще не прибыл, придется подождать.

Время шло медленно. Томились от безделья. Перезнакомились. Григорий Рыбалко познакомился с Олегом Стрельцовым. Таганрог вроде бы и не большой город, а раньше не встречались. Несмотря на то, что в их команде были еще таганрожцы, Олег и Гриша договорились держаться вместе. А через три дня их всех передали «покупателю» уральского мотострелкового полка.

Новобранцев самолетом доставили в Елань, учебный центр. Елань – небольшой уральский закрытый военный городок встретил ребят большим снегом и суровыми морозами. И оказалось, что одеты они не по сезону: несмотря на декабрь, в Таганроге и Батайске была плюсовая температура.

Нужно сказать, что Еланский учебный центр не пользовался популярностью у солдат: строгие, если не сказать, жесткие порядки, большие физические нагрузки, очень плотный график военно-учебных занятий, многочисленные практические тренировки в любую погоду. Однако, справедливости ради стоит отметить, что здесь готовили высококлассных специалистов для мотострелковых частей: механиков-водителей бронетехники, операторов-наводчиков и др. К примеру: механиков-водителей БМП обучали полгода, а в других учебных центрах – 3 месяца. Поэтому солдаты с такой воинской специальностью были всегда востребованы. Они не только хорошо знали матчасть и могли виртуозно управлять машиной, но и умели ремонтировать технику. Что потом многим очень пригодилось.

А пока что, в «дембельских» блокнотах появлялись солдатские афоризмы: «В Елани не учили нас – в Елани нас гоняли. Одни как волки стали, а других сломали», или «Два солдата из стройбата заменяют экскаватор, а один Еланский дух заменяет сразу двух» и тому подобные.

Сразу же по прибытии в войсковую часть раздали анкеты. Вопросы были разные, но один решил дальнейшую службу ребят: каким видом транспорта умеешь управлять? Гриша написал – мотоциклом и велосипедом.

После распределения Григорий Рыбалко и Олег Стрельцов попали в 7-ю учебную мотострелковую роту 3-го батальона. Здесь готовили механиков-водителей БМП, БТРов.

Начались военно-учебные будни. Подъем утром за 45 секунд, зарядка на улице с голым торсом, завтрак, занятия в учебном классе, обед, занятия на полигоне, ужин. Вечером немного личного времени чтобы привести себя в порядок и отбой за 45 секунд. Первые дни было тяжело, многие не могли выполнить нормативы физической подготовки. И личное время уходило на самостоятельные тренировки и упражнения на спортивных снарядах, которые стояли в коридоре казармы. Потом втянулись, даже хватало времени почитать книгу, написать письмо.

Один раз в неделю приходила почта. Гриша ждал ее с нетерпением. Пять-шесть писем: одно от мамы, а остальные от Наташи.

Труднее было привыкнуть к солдатским харчам и укладываться в отведенное на прием пищи время. Взводный попьет чайку и подает команду: «Обед окончен. Встать!». А парни еще не доели. Кое-кто старался прихватить с собой кусок хлеба. А это расценивалось как воровство продуктов и показательно наказывалось. Сержанты придумали свой метод: уличенного в «краже» заставляли съесть буханку хлеба. А пока он ел – остальные отжимались от пола. И понятно, как к нему потом относились те, кому пришлось отжиматься.

Одно время были трудности с продуктами. Сейчас ребята с улыбкой вспоминают: утром – капуста, в обед – капуста, на ужин – чай с капустой. Но все это такие пустяшные мелочи!

Как-то, еще в начале службы, к ребятам обратился парень из Миллерово, Сергей. Его назначили ответственным за хозяйственную каптерку. Вот он и попросил помочь навести там порядок. Все промолчали. Олег с Гришей переглянулись и решили: поможем. Так они и подружились с Сергеем Ильговым. Помимо своих обязанностей: караулы, учебные занятия, вождение, стрельбы, помогали Ильгову «перекладывать барахло». Сергей – высокий, сильный, крепкий парень с немного суровым взглядом. Его побаивались даже старослужащие. Прозвище ему сразу дали – «большой». Были у него проблемы с ногами. Оказалось, в армию его призвали с плоскостопием. Ротный пожалел Сергея, освободил от занятий строевой подготовкой и закрепил за ним каптерку. А на других занятиях он был преуспевающим «учеником». Характеризуя Ильгова, Рыбалко и Стрельцов единодушны в том, что Сергей был порядочным и справедливым. Не многословным. А сказал – все равно, что отрубил. Это его слово. Если сказал – он прав был. И так было всегда. За свои слова отвечал. Это качество очень нравилось его друзьям, и дорогого стоило.

Теперь каждую свободную минуту друзья проводили вместе.

Однажды ротный вызвал к себе Олега и сообщил ему страшную новость: во время пожара погиб отец. Это был удар, которого он не мог даже предположить. Олегу предоставили краткосрочный отпуск домой. По возвращении в часть в глазах Олега уже не было тех веселых и озорных искорок.

Военная жизнь шла своим чередом. Требования уже не казались такими жесткими. Учиться нравилось, тем более, что результаты уже были ощутимы: БМП стали послушными, на стрельбах все мишени поражались. Григорий как-то сказал: «Если бы случилось так, что снова пришлось служить, я, не раздумывая, служил бы в Елани».

Время обучения заканчивалось. В мае сдали экзамены и зачеты. Теперь они были механиками-водителями. Получили знаки: «3-й класс», в военных билетах сделали соответствующие отметки. «Деды» вручили кожаные ремни, тем, кто хорошо служил и проявил себя. Наша троица была в их числе. Где же теперь придется служить? Куда пошлют? И очень важно: быть вместе.

Этот вопрос был не праздным. Хотелось как-то испытать себя, проявить, что ли? Хотелось настоящей военной романтики, адреналина. Значит нужно попасть куда-то в «горячую» точку. На Кавказ. Решили, не откладывая в долгий ящик, написать рапорта с просьбой: на дальнейшую службу отправить их на Кавказ. Ротный Гараев выслушал просьбу и ответил:

— Этот вопрос уже решен. Служить вы будете в Майкопе, в 131-й отдельной мотострелковой бригаде.

Приятное чувство удовлетворения выразилось улыбками на лицах совсем еще юных и не искушенных пацанов.

В МАЙКОПСКОЙ БРИГАДЕ

С Урала до Краснодара поездом ехали четверо суток. А в Майкоп, в начале июня, доставили машинами. Все были как с иголочки: подшиты чистые воротнички, пилотки, шинели в скатку. А там солдаты выглядели по-другому: другая форма — «афганка», воротники не застегнуты, рукава засучены. Прибывших сразу же переодели.

По удивительному и случайному совпадению Григорий, Олег и Сергей в бригаде попали тоже в 7-ю роту 3-го батальона. Но все оказалось гораздо проще: командир 7-й роты в Елани Гараев был знаком с командиром 7-й роты 131 бригады Григорием Казанчевым и отрекомендовал ребят как классных специалистов, т.е. механиков-водителей. Казанчев взял ребят в свою роту.

Вечером, после поверки, взводный объявил: «Время на «отбой» даю…» — весь строй замер, ожидая знакомые — 45 секунд, и подав грудь вперед, приготовился выполнить команду. – «…10 минут». Сначала показалось что ослышались. Потом каждый подумал: здесь будет полегче.

Но уже на следующий день на полигоне проходили военные учения. Командование хотело увидеть: кто чего стоит. Правда, Стрельцов на учения не попал. В первый день он оказался в госпитале. Еще в поезде на руке вскочил фурункул, рука распухла и болела.

Боевые машины поочередно преодолевали полосу с «минным полем», танковым рвом, колейным мостом (эстакада, имитирующая мост); крутые подъемы и спуски, остановки на подъемах. И все это на скорости, чтобы вложиться во временной норматив

В отличие от старослужащих молодое пополнение показало хорошие результаты и по вождению БМП и на стрельбах: ни один ограничительный колышек не был сбит, все мишени поражены. На общем построении командир роты подвел итоги и объявил благодарность. Уже тогда «деды» выказывали свое недовольство. Хотя сами не выполнили нормативы и, к тому же, завалили одну машину. А уж когда проводилось комплектование экипажей, их возмущению не было предела.

К удивлению молодых старослужащих механиков-водителей сняли с машин, хотя до их демобилизации было еще далеко. Рыбалко принял БМП с номером 311, Стрельцов – 310 (это была машина ротного управления), Ильгов — 316. Наводчиком-оператором к Рыбалко был назначен Саша Гетман («Ежик»), маленький, щуплый парнишка из Адлера. Они вместе проходили службу в Елани. Профессионал высокого класса. На окружных соревнованиях по стрельбам защищал честь войсковой части. Интересно происхождение прозвища «Ежик»: как-то в свободное время шутили, смеялись. Саша вдруг говорит: «А я умею как ежик». И начал фыркать. Получалось: и похоже, и смешно. Так и приклеилось к нему это прозвище. Он не обижался.

У Стрельцова наводчиком был Заур Гочияев из Черкесска. Добрый, веселый, общительный, одним словом — компанейский парень. Он легко сдружился с нашими ребятами. Он стал еще одним настоящим верным другом. Рассказывает Заур Гочияев:

— Олег и Гриша – нормальные ребята. Как говорится: хлеб-соль с ними делил. Гриша – жесткий, не любил, чтобы ему перечили, но быстро отходил. Олег – мягче, более сговорчивый, добрее, что ли. Ребята надежные, на них можно положиться. Война нас как бы объединила, скрепила нашу дружбу. Когда я с ними – я абсолютно уверен, что удар в спину не получу.

Рыбалко Григория ротный назначил старшим механиком-водителем первого взвода. У парней на какой-то миг даже появилось чувство гордости: дескать, вот как командование ценит их – у «дедов» машины забрали, а им доверили.

А предположение, что здесь будет легче, чем в учебке, не оправдалось. Ежедневные тренировки на полигоне: дневные, ночные. Сначала вождение, а потом стрельбы из автомата, пулемета. Обнаружилось, что в Елани проводилось обучение по узкой специализации, а смежным специальностям внимания уделялось мало. И нашим парням пришлось постоянно тренироваться в стрельбе из индивидуального оружия.

Кроме того, ротный поставил задачу: отработать полную взаимозаменяемость членов экипажа. То есть, оператор-наводчик должен научиться управлять БМП, а механик – стрелять из пушки.

А командование бригады поручило седьмой роте «натаскать» механиков-водителей из других батальонов. Поэтому рота была «выездной», курсировала: полигон – войсковая часть, полигон – войсковая часть. БМП 316 Ильгова назвали «учебной», а Сергея окрестили «учебником». Его машина постоянно находилась на полигоне. На ней механики сдавали зачеты по вождению и стрельбы. Сергей многих механиков обучил профессиональному вождению. Он прекрасно разбирался в технике, досконально знал БМП.

В ежедневных тренировках слаживалась работа экипажей. Взаимоотношения Григория Рыбалко и Саши Гетмана переросли из служебных в дружеские. Они понимали друг друга с полуслова. Экипаж всегда четко выполнял поставленные задачи. Хорошие взаимоотношения складывались и у Олега со своим стрелком Зауром.

Постоянные нагрузки не снижали у парней интереса к военному делу. Потому что каждый день были новые вводные: высадка десанта, оборона, нападение, преодоление водных преград и другие.

Командование строго требовало безукоризненного выполнения поставленных задач каждым экипажем, каждым солдатом. Ротный старший лейтенант Григорий Казанчев молодой, но требовательный, строгий и справедливый.

Замполит 8-й роты Андрей Константинов рассказывает о Казанчеве:

— Гриша Казанчев был настоящим офицером, требовательным и жестким командиром одновременно, и с другой стороны вникал в нужды простых солдат. Был справедлив, это самое главное. Отлично разбирался в вооружении и технике, за что солдаты его уважали. Он уважал по-человечески старательных и трудолюбивых людей. А в жизни он был в любой компании свой человек, легко находил контакт с людьми, был общительный.

Рыбалко стал обращать внимание, что четверо старослужащих по-хамски ведут себя с его командиром. Лбы здоровые, наглые. Но стерпеть и простить такое Гриша не мог: он очень уважал ротного. Многие сослуживцы поддерживали Рыбалко, но не хотели связываться с «дедами», видимо побаивались. Вскоре состоялся серьезный мужской «разговор». Вот тут и пригодились навыки, полученные на занятиях боксом. Особо и кулаками махать не пришлось, хватило по одному удару, чтобы уложить всех четверых. Больше эта четверка не трогала ротного. Конечно же Казанчев узнал об этой «воспитательной беседе». Но только лишь его взгляд выражал благодарность за поддержку.

Я спросил Андрея Константинова, знал ли он Григория Рыбалко? (Перед штурмом Грозного Андрей Константинов был прикомандирован в первый батальон заместителем командира по воспитательной работе). Андрей сказал:

— Про Гришу Рыбалко могу только сказать хорошее, помню, что его хвалил постоянно ротный ст. лейтенант Гриша Казанчев.

Осенью командиром первого взвода был назначен лейтенант Сергей Гужбин, танкист. Он исполнял обязанности заместителя командира роты по технике. Ротный прикрепил Гужбина к экипажу Рыбалко, чтобы Гриша обучил Сергея вождению БМП. Каждую свободную минуту взводный садился за штурвал машины. И хотя Рыбалко тратил на обучение свое личное время, ему нравилось. Лейтенант был немного старше, но простой, общительный, целеустремленный. С ним было интересно. Тем более что, несмотря на молодость, лейтенант дал много советов по тактике ведения машины в бою, и, особенно, в городе. Что потом пригодилось.

Гриша был закреплен, как посыльный, за лейтенантом Гужбиным и несколько раз был у него: в частном доме в Майкопе, где Сергей с женой снимал комнату.

Во время одной из бесед я спросил Рыбалко:

— Гриша, каким был Сергей Гужбин? Каким ты его запомнил?

— Сергей – добрый, веселый. С ним можно поговорить на любую тему. Мы вместе собираемся – и он с нами. Мне кажется, с нами ему интересно. Хотя, мы – кто? Зеленые пацаны. Да и он не намного старше.

Гриша говорил с такой теплотой о своем командире, как о родном человеке. И что поразительно – ни разу не употребил глагол «был»! Что это – случайность? Думаю: нет! Я вспомнил разговор Рыбалко со Стрельцовым во время встречи в Таганроге. Они с особой трогательной добротой вспоминали Сергея Гужбина. А главное – оба уверены, что Сергей жив, что известие о его гибели – ошибка.

Вспоминает Олег Стрельцов:

— Мы настолько сдружились с Гужбиным, что он нам сказал: «Когда мы одни – обращайтесь ко мне – Сергей, а в остальное время – товарищ лейтенант». Несколько раз приглашал нас с Гришей к себе домой на ужин. Мировой парень!

Еще не успел уволиться старшина Сергей Гипот, а ротный уже назначил Рыбалко старшиной. Обязанностей прибавилось. Много хозяйственной работы пришлось выполнять. Случались и конфликты.

Была поставлена задача взводу: освободить бункер на полигоне от радиаторов. Работа тяжелая. Ну, где это видано, чтобы завтрашние «дембеля» выполняли такую работу? Ушли спать. Пришлось Рыбалко «приглашать» их персонально. А те сбежали в часть и пришли к комбату с жалобой.

Вечером на построении ротный начал «чистить» сержантов, как они могли допустить, что солдаты сбежали! Затем подошел к Рыбалко:

— Зайди ко мне в кабинет.

«Ну, все, влип!» – промелькнуло в голове Григория. — «Если сержантам досталось по полной, то мне и подавно!» Постучал в дверь. Вошел.

— Товарищ старший лейтенант! Исполняющий обязанности старшины старший механик-водитель Рыбалко прибыл по вашему приказанию.

— Проходи, садись. – Ротный подошел, сел рядом. – Молодец, правильно поступил.

Григорий опешил. Ожидал чего угодно, но только не такого поворота. Это был удар!

Но такие инциденты были единичными. Рыбалко, Стрельцов, Ильгов и другие ребята честно и добросовестно выполняли свой долг. Ротный объявил, что предоставляет Рыбалко краткосрочный отпуск, и новый 1995 год он будет встречать дома. Гриша сразу же написал домой письмо, чтобы ждали.

Какой бы напряженной не была армейская жизнь — пацаны есть пацаны! Умудрялись и в самоволку сбежать на дискотеку и подраться с местными.

А на политзанятиях все чаще упоминалась Чечня, все подробнее рассказывали о событиях в соседней республике.

В конце ноября в батальоне прошло собрание. Офицеры говорили о том, что в Чечне притесняют русскоязычное население, дудаевская власть расправляется даже со своими согражданами, не согласными с его политикой, что предстоит командировка в Чечню для поддержания конституционного строя, и тому подобное. Объяснили, как вести технику в городе, чтобы не пожгли. Обязательно все люки должны быть открыты, чтобы при попадании кумулятивного снаряда, не раздавило на броне. [Это распространенная ошибка. Все считают, что кумулятивная струя создает внутри избыточное давление, и открывают люки. А между тем, избыточного давления внутри не возникает, зато через открытые люки внутрь машины «затекает» ударная волна, которая и поражает личный состав, вызывая травмы и контузии. Прим. П.Милюкова.]

Поступил приказ: готовиться к передислокации. В срочном порядке командование бригады проводило доукомплектование первого и второго батальонов техникой и личным составом третьего батальона. Так, Григорий Рыбалко со своей БМП 311 и Сергей Ильгов на БМП 316 поступили в распоряжение командира первого батальона, в первую роту. [У меня есть данные, что Ильгова посадили на другую БМП, а БМП-2 № 316 отдали в 4-ю роту 2-го батальона. На этой машине ездил командир 3 взвода 4 роты Остальцов. В бою на проспекте Орджоникидзе 31 декабря машина получила снаряд в башню от следом идущей своей же БМП (видимо, случайное попадание). Снаряд прошел ровно между Остальцовым и наводчиком БМП и ранил Остальцова осколками, разбил конвейер и несколько снарядов в БМП. Затем эта машина вышла на товарную станцию, а при отходе 1 января у нее слетела гусеница прямо на ж/д путях и ее пришлось бросить. Прим. П.Милюкова.] Здесь оказались и земляки: Иван Сапожников, Владимир Удовицкий и другие.

Олег Стрельцов без машины попал во второй батальон и там получил БМП с номером 220. Это была машина командира пятой роты Константина Басалко.

Рассказывает Константин Басалко:

— Олега я приметил еще в Майкопе, в конце ноября, когда формировался второй батальон. Исполнительный, толковый боец. Я взял его в свою роту и назначил старшим механиком. А в Моздоке мы уже близко стали общаться: хороший боец, очень хороший, порядочный человек.

Продолжение. Часть вторая…

___________________________________

Николай Колесниченко