«Если уж перестанем детей любить, то кого же после того мы сможем полюбить и что станется тогда с нами самими?»

Ф. Достоевский. [1]

 

С творчеством этого интересного автора я познакомилась несколько лет назад на сайте «Проза.ру».[2] Бросалось в глаза прежде всего весёлое яркое иллюстративное оформление практически каждой публикуемой работы. И уже после прочтения многих произведений, приходило понимание направленности творчества, его морально-этического багажа, жанрового разнообразия; и еще одной отличительной особенности: автор пишет на румынском языке и публикует труды, преимущественно в переводе на русский язык, осуществлённом то ли непосредственно им самим, то ли авторами- переводчиками, коллегами по сайту — Иланой Арад, Анной Дудкой, Людмилой Бересневой и другими.

В этой ситуации при незнании языка оригинала, естественно, не представляется возможным адекватно судить об авторском почерке, стиле, языковых особенностях текстов. Поэтому в предлагаемых заметках речь пойдёт о художественных устремлениях автора, его творческой манере и, главное, её мировоззренческом наполнении.

Для начала — несколько строк из автобиографии писателя.

Плэчинтэ Александр родился 7 мая 1951 года в Молдове в селе Семень Унгенского района. После окончания Кишиневского государственного университета он работал педагогом в школе, сочетая учительство с изучением основ художественного и изобразительного искусства.

Он автор более десяти книг, изданных в Молдове, таких как: «Любовь и доброта изменят мир» (очерки и миниатюры, 2006 г.), «В объятиях Вселенной» (сказки для детей и взрослых, 2008), «Дружим с солнышком!» (стихи для детей, 2009 г.), «Бесконечность созвучий» (хокку,в соавторстве с Бересневой Л., 2009), «ЗАГАДКИ» (2010), «СТИХИ ДЛЯ ДЕТЕЙ»(2010), «ВСЕ КРАСИВОЕ В НАС САМИХ» (стихи для детей, 2010), «НА КРЫЛЬЯХ ВЕТРА»(стихи для детей, 2011), «КОРЕНЬ ЖИЗНИ» (пьеса для театра, 2011), «СКАЗКИ» (сказки для детей, 2012) и др.

Одновременно Александр Плэчинтэ – художник, демонстрирующий ярко выраженный индивидуальный самобытный стиль.

Все свои книги он иллюстрирует сам, понимая, что, как замечал К.Д.Ушинский, «детская природа ясно требует наглядности… Кто не замечал над собою, что в памяти нашей сохраняются с особенной прочностью те образы, которые мы восприняли сами посредством созерцания, и что к такой, врезавшейся в нас, картине мы легко и прочно привязываем даже отвлечённые идеи, которые без того изгладились бы быстро? Вот почему сам Божественный учитель наш показал нам великий пример наглядного обученья: он брал полевую лилию и, указывая на неё, говорил о доверенности к провидению; он указывал на стены Иерусалимские и говорил о суете всего земного, брал самые простые общеизвестные примеры из обыденной жизни и выводил из них высокое ученье о царстве божьем». [3 ]

Как видим из перечня изданных книг, литературный и художественный багаж у А.Плэчинтэ довольно красноречивый и понятный: А.Плэчинтэ — прежде всего детский поэт, писатель, и художник. Речь идёт о его стихах, загадках и сказках, которые совокупно занимают едва ли не самую весомую часть его сочинительства.

В мире сказки автор себя чувствует раскрепощённо, при этом их событийный фон не лишен иносказательных элементов назидания и моральных уроков.

«Золоту нужно будет сделать жизнь людей красивой, светлой и счастливой. А Серебро будет содержать в чистоте людские души. В добрый час! При необходимости, обязательно поддерживайте друг друга!» Такими словами заканчивается, например, «Сказка про Золото».

Своеобразное наставничество звучит и в других сказках, таких, как «Сказка про Маркуса», «Праздничная сказка», особенно, в «Сказке о старой заброшенной книге».

«Сбылись мечты Лео: его маленькая страна стала самой красивой в мире! Теперь она по праву называлась Счастливая, потому что все люди в ней стали жить счастливо!

Народ любил своего Правителя, а жители его родного городка с особой гордостью говорили о нем: «Наш Лео – самый добрый, самый понимающий, самый мудрый Правитель. Он стал таким потому, что прочитал очень много книг, откуда черпал мудрость, которая помогла ему сделать счастливыми всех жителей нашей страны!»

Сегодня то тут, то там раздаются голоса, что детская литература, якобы, и не нужна. Видать, забыли её оппоненты, что целые поколения выросли на сказках А.Пушкина или стихах С.Михалкова.

«Пушкин окончил свою сказку! Боже мой, что-то будет далее? Мне кажется, что теперь воздвигается огромное здание чисто русской поэзии, огромные граниты положены в фундамент, и те же самые зодчие выведут и стены, и купол, на славу векам».

Так радовался Н.В. Гоголь, сообщая в письме эту новость В.А Жуковскому 10 сентября 1831 года.[4]

Среди «зодчих» этого огромного здания жанра литературной сказки имя не только Пушкина, но и Жуковского и Гоголя, Ореста Сомова, Владимира Даля, Владимира Одоевского, Петра Ершова и многих других.

Сказки А.Плэчинтэ, конечно, несколько иные, особенно, их сюжеты; они строятся преимущественно на современном материале, их героями выступают не только феи, но и книги, и металлы, и планеты, Вселенная… Но неизменным остаётся одно: атмосфера волшебства, фантазия, всецело захватывающие воображение ребёнка.

У А.Плэчинтэ есть и произведения взрослой проблематики – миниатюры, эссе, рассказы, публицистика. Их много. Они, как его родниково-чистый кладезь чувств, обращены к матери, сыну, возлюбленной, друзьям и просто к людям.

В них нет словесной эквилибристики и символов ложной надутости, чванливой серьёзности, просто они становятся невозможными при исключительной искренности и скромности тона повествований.

Но о чём бы и как не писал Александр Плэчинтэ, — в его работах мы окунаемся в мир человечности и добра, человеколюбия и милосердия, которые, по его пониманию, составляют основу нравственности, тот оселок, чьей силой и красотой во все времена славились поступки человека.

Приступая к анализу детских стихов автора, признаюсь, вначале засомневалась в его целесообразности. И это объяснимо. Ведь, что можно написать о творчестве, в котором видишь сплошную любовь к жизни, к детям, к родителям, к природе?! Потому и о значении его для становления мировоззрения взрослеющего человека говорить излишне. Ибо место таких сочинений в воспитательном процессе давно определено самой действительностью. Да и написано немало. Их вклад в воспитательную сферу весомый, и девальвации, что бы кто ни говорил, не подвержен.

Таким образом, минуя разговор о непреходящем значении детской литературы в воспитании малышей, детей школьного возраста, скажем лишь, что стихи для детей, как и сказки, загадки, А.Плэчинтэ, очищают душу, освобождают ее от всякого зла и недружелюбия, «в ней с каждым словом чувство наплывает, его нельзя стереть, забыть, отвергнуть…»[5] и оставляют в ней только доброе и прекрасное.

Кажется, что словами автора с детворой разговаривает родной улыбчивый, по Корнею Чуковскому, «счастливый» человек, принося им минуты удивления и сопереживания, истинной радости и счастья.

В своих тринадцати заповедях молодому детскому писателю К.Чуковский замечал: «…ко всем этим заповедям следует прибавить еще одну, может быть самую главную: писатель для малых детей непременно должен быть счастлив. Счастлив, как и те, для кого он творит. Конечно, я не могу похвалиться, что счастье – доминанта моей жизни. …Но у меня с юности было – да и сейчас остается – одно драгоценное свойство: назло всем передрягам и дрязгам вдруг ни с того ни с сего, без всякой видимой причины, почувствуешь сильнейший прилив какого-то сумасшедшего счастья. Особенно в такие периоды, когда надлежало бы хныкать и жаловаться, вдруг вскакиваешь с постели с таким безумным ощущением радости, словно ты пятилетний мальчишка, которому подарили свисток».[6]

«У всех на свете, также у камней, – своя судьба.

И каждый счастья ждёт – чтоб обработал их маэстро,

Он жаждет формой радовать потомков, жизнь любя.

А, если в руки к неумелому, – найдёт ли место?..»

(«Судьба», перевод Иланы Арад)

В своих работах автор утверждает мечту, сострадание, доброту, достоинство как необходимейшее условие для здорового становления каждого землянина.

Читая его строки, понимаешь, что любовь к детям – та ценность, без которой напрочь скудеет наша жизнь.

Многие, если не все, дорогие воспоминания детства связаны с природой. Сопричастность с ней – это доля веры, надежды, любования и радости. Не напрасно же в своём дневнике Лев Толстой писал, что «счастье – это быть с природой, видеть её, говорить с ней».[7]

Чувство природы, наверняка, врожденное, ибо оно есть у каждого. Но у одного оно живёт, у другого может и спокойно спать. И даже не проснуться – ни в детстве, ни во взрослой жизни.

Истории, рассказанные А.Плэчинтэ в детских стихах и сказках, как своеобразные заведённые на успех «будильники», направлены на то, чтобы разбудить это ощущение у маленьких читателей.

Автор живёт в своём творческом мире детства, очень во многом согласуя своё сочинительство с советами Корнея Чуковского, — русского непревзойдённого классика детской литературы.

Безусловно, в данном случае речь идёт не о прямых параллелях, но что касается методологически стиля, манеры подачи сюжетов, то А.Плэчинтэ следует большинству из тринадцати известных заповедей детскому поэту. [8]

Начнём с того, что стихи А.Плэчинтэ живые, они динамичны. Образы находятся в постоянном движении, они мастерски вовлечены в непрерывную цепь происходящих событий.

Вот белка, например, в одноимённом стихотворении , она и собой хороша, и пропитание себе достаёт, не «забывая» при этом о ладошке девочки с орешком.

«Это правда, что у белки,

Парашют всегда с собой?

Это правда, несомненно,

Хвост у белки не простой.

Белка шишки собирает,

Самых крупных бы набрать.

Об орешках в снах мечтает,

Но откуда же их взять?

Белка ловкая прыгунья,

Пронеслась по веткам вскачь,

И девчонке на ладошку,

Чтоб орех себе забрать!»

(«Белка». Перевод Плэчинтэ)

В каждой строфе стихов А.Плэчинтэ что-то происходит, каждую строфу можно легко проиллюстрировать, образы «живописуемы», в них есть материал для художника, пространство для живописного оформления персонажей и их поступков.

И автор эту особенность своих текстов использует достаточно емко и красноречиво, создавая смысловые художественные иллюстрации к сюжетам. Он настоятельно убеждает нас, что детские стихотворения «должны быть графичны, то есть в каждой строфе, а порою и в каждом двустишии должен быть материал для художника, ибо мышлению младших детей свойственна абсолютная образность. Те стихи, с которыми художнику нечего делать, совершенно непригодны для этих детей. Пишущий для них должен, так сказать, мыслить рисунками. Стихи, печатаемые без рисунков, теряют чуть не половину своей эффективности» .[9]

Рисунки А.Плэчинтэ, конечно же, заслуживают особого разговора и оценки профессионального искусствоведа. Нам же достаточно указать на то, что они гармоничны с текстами, полны игры, светлого настроения, радостной ауры.

«- Воробей, куда летишь,

Что на месте не стоишь?

Что ты ищешь поутру

В огороде и в саду?

— Во дворе я вижу кашку,

А в саду найду букашку,

В огороде — всё, что хочешь,

Дать мне зернышек не хочешь?»

(«Воробей». Перевод А.Плэчинтэ)

Следует также заметить, что А.Плэчинтэ, как и советовал К.Чуковский, не загромождает детские стихи пояснениями действия, не отвлекает их внимание на второстепенные детали. В них много неподдельных светлых чувств и эмоций, его слова, словно, торопят приход в детскую душу добра.

При этом в текстах нет никакого «розового» флера, набрасываемого на окружающий мир. У А.Плэчинтэ увиденное им, тем поразительнее, тем невероятнее, чем проще, чем безыскуснее о нём он говорит. Это словно великое зеркало мировой детской литературы разбилось перед нашими глазами вдребезги, и один из его малюсеньких кусочков весело и игриво отражает небольшую неизвестную её частицу.

Описываемые разные события в стихах и сказках имеют свою амплитуду развития, своё настроение.

«- Ты, лягушка, Ква-Ква-Ква,

Почему поёшь всегда?

— В мире так заведено,

От родителей дано…»

(«Лягушка», перевод А.Плэчинтэ)

В стихотворениях Александра Плэчинтэ отсутствует монотонность, серость взгляда, однотипность персонажей, короче, в них правит бал разноликость образов и игровой весёлый настрой, то, чему всегда так искромётно радуются дети.

Кого только нет в роли его главных героев! Такое впечатление, что едва ли не все представители фауны побывали в гостях во многих волшебных сюжетах. Лишь одни только названия стихов подтверждают это: «Ёжик», «Рыбки», «Тюлень», «Медвежонок», «Воробьиха», «Бабочка», «Пингвины», «Кит», «Паучок», «Попугай»,,»Кошка», «Белка», «Лиса», «Лошадка», «Лягушка», «Лев» и т.д.

«Я на лошади верхом

Прискачу в родимый дом.

Ты, лошадка, не гони,

Если хочешь, отдохни.

Добрая моя лошадка,

Ты скачи дорогой гладкой.

На холмы легко взберись,

И по лесу проберись.

Ты увидишь, как народ,

На работу в сад идёт.

Как в лугах и в огородах,

Птичка песенку поёт».

(«Лошадка», перевод А.Плэчинтэ )

Конечно же, необходимым элементом детских сказок должен быть счастливый конец и миролюбивое спокойствие. Так считал Корней Чуковский. И так есть практически во всех произведениях А.Плэчинтэ.

«Солнце доброе восходит,

Освещает всё кругом.

И природа отвечает

Листиком и стебельком.

Напитает длинный корень,

Вкусный сок свой вверх несёт

К фруктам, чтобы созревали,

Были сладкими, как мёд.

Пусть лучи от солнца вечно

Нашу землю берегут.

Пусть здоровы будут дети,

И сады кругом цветут».

(«Луч Солнца». Перевод А.Плачинтэ)

Подводя итог сказанному нельзя не отметить исключительную ответственность А.Плэчинтэ перед своими маленькими читателями. Но не только перед ними. Его стихи просеиваются через строгую родительскую, взрослую взыскательность и их литературный вкус.

Они радуют не только малышей и школьников, но также их мам, пап, бабушек и дедушек.

Почему? Только ли этот успех продиктован любовью к детству, одним вдохновением? Видимо, нет. Корней Чуковский по этому поводу писал: «Грош цена его «возвращениям в детство», если он (детский писатель – С.Д.) не запасся заранее доскональным знанием родной и зарубежной словесности и не проникся ее могучей эстетикой».

Похвально, что такие знания у молдавского поэта и художника Александра Плэчинтэ, безусловно, есть. Он чётко понимает своё призвание и назначение .

«Я жизнь могу представить, будто книгу,

И в ней листов – десятки… сотни тысяч…

Мы сами пишем в ней о каждом миге

Дней наших – всё, как помним, видим, слышим…

В ней с каждым словом чувство наплывает,

Его нельзя стереть, забыть, отвергнуть…

И память вечно будет в ней живая,

Неважно, добр ли ты… возносишь эго…

Светлы пусть в этой книге строчки будут,

Чтоб ты гордиться мог собой навеки!

А если худо в ней напишут люди,

То примут ли тебя земля и реки?»

(«Жизнь». Перевод Иланы Арад)

ЛИТЕРАТУРА

1. Ф. Достоевский. Дневник писателя 1877, 1880, 1881. М.: Собр. соч. в 15 томах. Том 14 .

2. http://proza.ru/avtor/alexandr1951

3. К.Д.Ушинский. Избранные педагогические сочинения в 2-х томах. М.»Педагогика». 1974.С.290.

4. Переписка Н.В.Гоголя. В двух томах. М.: «Художественная литература. 1988. Т.1.

5. А.Плэчинтэ. «Жизнь». Перевод Иланы Арад.

6. Чуковский К.И., От двух до пяти. М.: «Советский писатель», 1960 . Гл. УI, с. 341-357.

7. Толстой Л.Н. — Собрание сочинений в 22 томах. М.: «Художественная литература», 1978-1985 гг. Т.21.

8. Чуковский К.И.. Там же.

9. Чуковский К.И. Там же.

ИЛЛЮСТРАЦИИ

_______________________________________

Светлана Демченко