Начало. Выпуск № 3 (9) март 2012 г.

 — 5 —

             Три недели он мог спокойно работать… Или не работать… Не важно. Бывало всякое… Они снова оказались в одной комнате, и теперь даже их старенькая кровать не возражала, она опять почувствовала себя молодой…

Галя теперь начинала свой трудовой день с нескончаемых переговоров и поисков в Интернете. Она неистово искала “правильное” издательство, забросив остальные свои дела… Целую кучу своих дел…

Он бесконечно уважал ее, хотел помочь, но не мог, потому что мог  только писать или не писать вообще… И он знал об этом. Но уже какие-то смутные радостные предчувствия одолевали его. Она была, как фонтан, который источал свои мощные струи и потоки несокрушимой силы. Где-то уже сидели люди и ждали ее звонка и согласия на встречу с новым, еще никому неизвестным писателем, по роману которого снимают сейчас “блокбастер”… “экшен”… Наконец, она потащила его в магазин.

— Почему в магазин? — вяло, но с интересом сопротивлялся он. Начиналась какая-то новая интересная игра, в которую они ввязались и теперь делали это вместе и с удовольствием…

— И снова появятся деньги, — говорила она.

— И, наконец, его будут читать, — думал он…

— Прежде всего — смена имиджа! — возвестила она.

             Магазины один за другим открывали перед ними свои двери, приглашая, предлагая, настаивая… Это были особые магазины,  здесь почти никого не было, только длинные ряды костюмов, нарядов, аксессуаров.

— Я в джинсах и футболках пятнадцать лет занимался бизнесом. Зачем все так сложно и дорого? — смеялся  он над ней.

— Прошла твоя джинсовая жизнь, — смеялась она в ответ, — теперь ты поступаешь в новый Клуб, и одежда должна быть соответствующая.

— И откуда она все это знает? — удивлялся он. А ей все не нравилось.

— Это не то! И это! Все не то!… Я знаю, куда нужно идти! Медильяне!

Наконец, открыв последнюю для себя дверь на сегодня и решив, что пора заканчивать, он снова увидел стеллажи и скучные длинные ряды с вешалками и одеждой!

— Тряпки! — ворчал он про себя, — обыкновенные тряпки.

— Тебе нужен костюм, — сказала она, и глаза ее загорелись при виде таких нарядов. — Я пойду в женский отдел, а ты пока сам выбирай — потом покажешь!

Она ушла, а он остался один… Потом медленно прошелся по ряду, другому… Эти костюмы висели, как скучные неживые отрепья. Они готовились вцепиться и поставить свой штамп, свое клеймо на человеке, который предпочитал теперь, как впрочем и раньше, свободный стиль и свободный образ жизни. А эти… сейчас превратят его в чемодан. Человек-чемодан, застегнутый наглухо на все пуговицы, а в шею ему непременно вопьется дурацкий галстук и будет мешать ему жить, дышать и даже думать. Зачем людям нужна форма??? Почему они должны быть одинаковыми? Клуб, — вспомнил он. — Стадо! Самое обыкновенное стадо, где люди ходят в одних и тех же вещах-костюмах, думают одинаково, живут одинаково, только по-разному умирают,… но и тогда облачаются в этот костюм, даже “туда” отправляясь в нем. И еще в белых тапочках… Какой абсурд!…

Посмотрел на ценник одного костюма и присвистнул.

— Пять тысяч долларов! Ничего себе! — пробормотал он.

— Дорого? — спросил его какой-то старичок, немыслимым образом одетый. Он был как с другой планеты или с картинки дорогого журнала. На нем был то ли костюм, то ли накидка. Было непонятно что. То ли брюки или джинсы… Нет, не джинсы… И не брюки… И не костюм вовсе… Какая-то невероятная одежда и в неё облаченный этот невероятный старичок.

— Дорого? Конечно, дорого! — ответил он ему. — На эти деньги можно слетать в Италию, купить такой же костюм, отдохнуть всей семьей и вернуться назад… Или зайти в соседний магазин и купить там десяток таких костюмов.

— Таких нет, — улыбнулся старичок, — таких вы не купите нигде. Это Медильяне. Великий Медильяне! А, значит, не важно,  сколько они стоят…

Старичок не был похож на продавца и непонятно, чего он хотел от него и откуда взялся. А тот продолжал:

— Стоит однажды купить хотя бы одну вещицу этого Кутюрье, и вы попадаете в особый мир и становитесь совсем другим человеком. И приходите сюда снова и снова. А продавцы пользуются этим, и уже все равно, сколько они допишут нулей к той цене, которую определил Медильяне. Это совсем другие ощущения… Попробуйте!

— Вы хотите сказать, что на вас так действует самая обыкновенная одежда? — спросил он.

— Необыкновенная одежда! Дьявольски необыкновенная одежда! Я тоже так думал раньше. Меняется психология человека, походка, мысли, образ жизни. Я часто сюда прихожу и покупаю какую-нибудь мелочь. Иногда сюда приводят какое-нибудь татуированное распальцованное быдло, а выходит он отсюда настоящим денди. Стоит потом у кассы, и ты думаешь, что этот человек получил образование в Оксфорде, а не на зоне. Вот так!

— Вы преувеличиваете! — засмеялся он.

— Нисколько! Попробуйте сами! У вас появятся совсем другие ощущения. Это как сменить не одежду, а кожу, поменять свою жизнь!…

— Но на ней даже нет ни единого лейбла, кажется, так это называется, — сказал с сомнением он.

— Ни то что, лейбла, как вы изволили выразиться, даже пакет, в который положат вашу покупку, будет просто черного цвета. Абсолютно черного и без единой надписи. Этот бренд не нуждается в рекламе. Но, завидев вас с таким пакетом на улице, все будут на вас оборачиваться, зная, что вы идете от Медильяне…

Он внезапно умолк и уставился куда-то вдаль. Леонидов тоже посмотрел туда…

            Он подумал, что сошел с ума. Голова его закружилась, а глаза теперь неотрывно следили за какой-то женщиной. Удивительной, неземной красоты женщиной. На ней было надето сказочное платье черного цвета, глаза ее блестели… Нет, светились таинственным блеском в этой сумеречной темноте зала. Но что-то знакомое было в этом взгляде и походке. Нет, совсем незнакомое… Она уже подошла, что-то говорила ему, спрашивала, а он, затаив дыхание, смотрел на нее, открыв рот, не в состоянии произнести ни слова. Минуту, другую… Это была мечта,… сказка наяву,… дьявольское наваждение!… Если она сейчас повернется и уйдет, он будет плестись за ней и преследовать бесконечно долго, всю оставшуюся жизнь, и жизнь эта превратится в кошмарную, щемящую, восхитительную сказку. Она будет переходить из комнаты в комнату, ускользать по незнакомым улочкам и переулкам. Незнакомые города и страны будут мелькать по сторонам. Какие-то другие миры… И везде только этот сумрак, черным блеском манящее платье, скрывающее ее гибкую фигуру, ее осанку, душу в этом божественном теле и зовущий за собой волшебный, порочный и одновременно девственно-невинный блеск ее глаз…

Это была Галя… Его Галя!!! Нет, не его!!!

— Ты очень многословен, мой писатель, значит, тебе понравилось, — наконец, услышал он ее голос. — Так на меня ты не смотрел, наверное, лет семнадцать, сколько мы с тобой знакомы… Или вообще никогда так не смотрел…

— Да, пожалуй, вы правы, — очнулся он, обернувшись к старичку…

— С кем ты разговариваешь? — спросила она, — здесь никого нет.

— Нет? — удивился он.

— Нет, — улыбнулась она, — только ты и я.

Он протянул руки и взял ее за талию. Она не возражала, окинув его удивленным взглядом. Его словно ударило током. Это была его Галя, но… это была не она. Теперь нельзя было так просто прикасаться к ней!… И глаза ее говорили то же самое…

— Нельзя… Я совсем другая… Нельзя… Выбрось свои джинсы, надевай один из этих костюмов, и тогда ты станешь одним из нас… Ты будешь достоин…

— Добро пожаловать в наш Клуб, — эхом вторил голос старичка, который куда-то исчез, да и был ли он, вообще, старичок этот?…

Костюм не давил, не стеснял движений, был невесомым.  И он вдруг почувствовал, как меняется осанка, меняются мысли, желания. Не может какая-то одежда,… тряпка, так подействовать на него!!! Может!!! Он видел теперь другое выражение своего лица в огромном зеркале. У него была совсем другая судьба, другая жизнь.

— Экшен! — внезапно вспомнил он.

— Это вам не детские игры!…

— Добро пожаловать Клуб!…

— Да, не детские, — подумал он и, теперь, не отрываясь, смотрел на нее,  на свою Галю… Нет, не Галю, а на женщину, которую он никогда не знал. И вдруг невероятное желание охватило его всецело —  снять с нее… нет, сорвать это черное платье. Разорвать его на куски, на длинные черные лоскуты и наброситься со звериной яростью на то, что  оно скрывало, что было столько лет ему так знакомо, но чего он, оказывается, никогда не знал. Просто смотрел другими глазами… Неужели нужно надеть какую-то тряпку (волшебную тряпку, — шептал голос старичка где-то рядом), чтобы потом возникло такое варварское чувство. Она тоже неистово глядела на него своими большими горящими глазами, чувствуя и понимая его…

Невозможно так желать женщину, которую знаешь уже целую жизнь! Такого не бывает!

— Добро пожаловать в Клуб, — шуршал где-то рядом старичок своими губами…

— В дьявольский Клуб! — очнулся он, приходя в себя…

— Дьявольский фантик!… Фантастическая обертка!…

— 6 —

             Они вдвоем уже заходили в какой-то просторный офис, который находился в  огромном здании в самом центре города и даже в самом центре страны. Галя, наконец, определилась с издательством и после коротких переговоров по телефону привела его сюда. Это было одно из самых крупных издательств, которое “держало” большую половину книжного рынка. В душе пело, в душе ликовало его неистребимое желание быть напечатанным и, наконец, лежать во всех книжных магазинах в таком бумажном виде, в переплете, словах и мыслях, помещавшихся в его книгах. Он смотрел по сторонам: кабинеты, коридоры, стеллажи. Книги… книги… запах книг… Волшебный запах… Обложки, иллюстрации… Это настоящее издательство, это Храм книг! Здесь их печатают, придумывают, издают. Потом они широкими реками растекаются по магазинам, попадая в руки людей, где бы они ни находились:  в квартиры и офисы, в метро и на скамейки в парках, в школы, самолеты и поезда. Они разлетаются, неся в себе мысли и сокровенные фантазии, образы, мечты, не сбывшиеся в жизни, но написанные так ярко, что кажется, они уже твои. И жизнь твоя не придумана, а такая, как в сказке, как на страницах этих книг… И все это рождалось здесь,… в этом настоящем Храме книг…

— Пришли, — сказала она и уверенно открыла какую-то дверь.

Человек, сидевший перед ними, оказался достаточно молод и лыс, энергичен и приветлив. Его спортивную фигуру неприхотливо облачал пиджачок… пиджак… тот самый… оттуда! И они, эти два человека в пиджаках, встретились как добрые друзья. Еще не успели познакомиться их хозяева, не успели поговорить, но их клубные пиджаки уже приветствовали друг друга, словно приглашая этих двоих… троих не тратить время на пустяки, а просто пожать друг другу руки…

Он очнулся от этих мыслей. Галя уже какое-то время обсуждала договор.

— Я хочу, чтобы не возникло в дальнейшем никаких разночтений, — говорил лысый издатель. – Давайте сразу же решим все вопросы и начнем работать.

— Почему вы не платите автору аванс, а предлагаете деньги лишь с продажи тиража? – возмущалась Галя, листая договор.

— Это нормальная практика, — весело сопротивлялся издатель. – Мы еще ничего не заработали, чем же нам платить? Тираж продается, и только после последнего ушедшего экземпляра я выплачиваю всю сумму вашего гонорара…

— Но последний экземпляр может быть и не продан, — продолжала она. – Его вообще могут не продавать или делать это годами, и тогда автор не получает ничего?

— Вы хорошо подготовились к встрече, — ответил издатель, — да,… вы правы, некоторые издательства имеют такую практику. Но это самое обыкновенное мошенничество, мы так не работаем… Мне интересно допечатывать и увеличивать тиражи, выжимая из них максимальную отдачу.

Услышав эти слова, он посмотрел на Галю,  ему неудобно было за нее. Зачем она начинает разговор с таких подозрений, когда эти люди печатают и продают книги… Книги!!! Не колбасу, не кирпичи! Неужели она не понимает, что они не способны на такие поступки? Здесь такое просто невозможно! Здесь это неуместно!

— Хорошо, я готов выплачивать процент от продаж частями и ежемесячно, — согласился издатель.

Галя победно посмотрела на него…

— Но, вы должны четко соблюдать эксклюзив, — и он серьезно посмотрел на нее.

— Что это значит? – спросила она.

— Там написано, — сказал он, — договор заключается на пять лет, и в течение этого времени вы имеете право печататься только в моем издательстве. Книги, которые мы берем в работу, сейчас поступают в нашу собственность, и вы теряете на них права.

— То есть? – спросила она. — Вы поставите там имя другого автора?

— Нет, — засмеялся он, — только ваше и никакое другое, — но, я буду определять политику продаж, тиражей и распространения. Другими словами, вы можете распрощаться с вашими книгами, но получать свой процент с продаж.

— Навсегда?

— Конечно!

— А если вы закроетесь, обанкротитесь? Если мы захотим изменить условия?

— Я с момента подписания договора начинаю вкладывать в автора и его раскрутку огромные деньги, и неизвестно, окупятся они или нет, а вы уже хотите пересмотреть ваш процент и сроки, а я должен миллионы тратить на пиар-компанию неизвестного автора?

— Но, по одному из романов скоро выйдет фильм, и часть вашей работы, если не всю, мы уже проделали, — сказала она.

— Да, но вы же хотите все прямо сейчас, а фильм выходит только через год – мы будем ждать?

— Нет.

— Нет. Ну, тогда я просто выкупаю ваши права на книги и выплачиваю ваш процент. Как картины. Ведь если вы художник и продали свою картину, вы теряете ее навсегда… Вы меня понимаете?…

— Да, да, конечно, — подключился он к этому разговору, который уже начинал его раздражать. Его будут печатать, продавать, платить деньги, в конце концов, – чего же еще? Зачем ей эти детали? Сколько можно говорить о деньгах?

— И издаваться вы будете только у меня и на моих условиях.

— Пять лет? – переспросила она.

— Пять лет, — подтвердил издатель.

— А если что-то пойдет не так и нас это не устроит? – спросила она.

— Через пять лет вы продолжите писать ваши романы и отнесете их в другие издательства, а эти вы оставляете мне навсегда.

— То есть пять лет мы работаем на вас? — переспросила она.

— А я на вас – устраивает? – улыбнулся издатель.

Он подумал почему-то, что через пять лет ему будет 46 лет… Сколько он успеет всего написать за это время?  Как Гварнери, делал свои скрипки и отдавал их своему покупателю-хозяину… долгие-долгие годы…

— А если вы не сможете ничего продать или не захотите, вы откажетесь от своих прав? – спросила она.

— Я смогу, — ответил он, — ведь не случайно вы пришли именно в мое издательство, зная, что оно одно из крупнейших в стране.

— А вы взялись с нами работать, — зная, что через год выйдет фильм по нашему сценарию?

— Совершенно верно – у нас обоюдный интерес, — согласился тот.

— Хорошо, допустим, мы согласны, — ответила она. – Что дальше?

— Дальше вы подписываете договор, и мы начинаем работать…

Он был счастлив! Он помнил это издательство – он все свои книги присылал сюда на рассмотрение, но неизменно получал отказ. Все эти два года, четыре книги и неизменный ответ: Простите, это не наш “формат”. А тут сидит этот издатель напротив него и говорит свое “хорошо”! Это победа, это начало! Поворот в его судьбе! Как все просто:  надел костюм, принес рукописи и подписал договор, а дальше работа и работа – тысячи страниц, десятки книг, масса планов. Он будет нести их сюда, а дальше они пойдут на книжные полки и к людям!… Храм книги!…

— …мы сначала дорабатываем, вносим свои изменения и дополнения, убираем лишнее, потом редактируем, корректируем и в печать. Ну, а дальше, господа, ваши рукописи, наша работа и ваши ежемесячные гонорары… Начнем!

— Да, начнем, — ответила она.

— Простите, как дорабатываем? — внезапно спросил он.

— Ну, как обычно, вносим некоторые изменения.

— Изменения… вы меняете содержание книг?

— Конечно!… Это обязательное условие… Да,  вы почитайте договор, там сказано об этом.

— То есть, вы берете мою рукопись, переписываете ее, вы меняете сюжет, меняете смысл? – он не верил своим ушам.

— Ну, не все, конечно. Кое-что…Немного… Чуть-чуть… Кое-что дополняем или убираем. Так работают все издательства – вы не знали об этом?

— Нет, — ответил он совершенно огорошенный,… а зачем?

— Понимаете, книга — это товар, и только издатель знает конъюнктуру рынка, знает, что читателю интересно, что он будет читать, а автор зачастую витает в своих облаках. Но его книгу продавать нам… Короче,  книга должна иметь свой формат, и только тогда она становится товаром и ее покупают.

— Судя по всему, вы окончили литературный институт или факультет журналистики? Неужели вы позволяли, как вы говорите, изменять ваши книги или статьи? – спросил он.

— Я не закончил ни то и ни другое, — засмеялся он, — ничего за свою жизнь не написал… и не собираюсь! Это бизнес, как вы не понимаете, просто бизнес! — Ему было очень весело, и он уже хохотал. — Писал!!!… Я занимался логистикой!…

— Чем? — спросила Галя.

— Перевозками, — подсказал он.

— Совершенно верно, — подтвердил издатель, — я перевозил книги, отгружал их, начинал простым грузчиком, коробейником…

— Но, как же вы работаете с этим товаром?… – удивилась Галя.

Он снова громко засмеялся: — Я делаю это очень давно и делаю лучше других! Ведь мы живем  в замечательной стране в замечательное время, где простой грузчик может стать хозяином уважаемого издательства! Это же замечательно! Или вы так не считаете? – и он поправил свой восхитительный пиджак на широкой груди.

И тогда Леонидов вспомнил слова старичка о том, что любой, надевший такой наряд, становится похожим на человека-денди, который  закончил Оксфорд. Но как же теперь их различать???

— Да-да, вы правы! – пробурчал он в ответ. – Но, неужели нужно править мои книги? Что вас там смущает?

— Честно говоря, я не читал ваших книг, у меня нет на это времени, — раздраженно ответил тот. Потом уже мягче добавил, — я всего лишь главный редактор… хозяин. Но у меня работают классные специалисты, которые ставят свой диагноз. Что смущает? Вот записка моего редактора. Его смущает так называемый, — он присмотрелся внимательнее к тексту, — так называемый эзо-те-ри-ческий, — по слогам прочитал он, — финал во всех ваших книгах. Это неинтересно, это несовременно! Главное – сюжет, захватывающая история! Непрерывная цепь событий! Должен быть настоящий блокбастер!

— Экшен! – неожиданно весело перебил он грузчика-издателя. Теперь разговор начинал по-настоящему его забавлять. А Галя недоуменно на него смотрела, не понимая его радости.

— Совершенно верно! – воскликнул тот. – Наконец-то вы меня поняли. Кроме того, в дальнейшем мы будем давать вам рекомендации что писать, а что не писать,  на что не имеет смысла тратить время. А время, как вы понимаете, — деньги! Работать на заказ — что может быть интереснее и проще! Вам предлагают тему, сюжет, и вы своим талантливым пером делаете остальную работу. Любой писатель мечтает о таких условиях. Потом книга пошла! Мы делаем из нее серию!

— Серию? – переспросил он. – Одинаковые книги? – теперь ему стало очень весело, и он тоже смеялся. И сидели эти два человека в своих изумительных костюмах, смотрели друг на друга с пониманием и радостно смеялись.

— Нет!!! – хохотал тот. – Книги разные, а название одно! Один Бренд! Леонидов 1! Леонидов 2… и так далее! И не нужно тратиться на раскрутку, читатель уже с нетерпением ждет продолжения! Он заваливает нас письмами: Когда??? Он торопит нас!… А мы вас!

— Всю жизнь писать одну книгу с одним названием, одной темой… Всю свою жизнь продолжать ее! Что может быть интереснее?! – веселился Леонидов…

— Ну, конечно!!! — издатель перевел дух и закончил, — я очень рад, что мы друг друга поняли…

— Да, поняли,… поняли…, — он встал и медленно пошел к выходу. Медленно брел по  длинному коридору, и первый раз этот легкий, почти невесомый пиджак, жал ему со всех сторон. Он давил его, перетягивая все тело и мышцы, а галстук, накрепко вцепившись в горло, хотел его придушить… Повсюду сновали какие-то люди – “классные специалисты”, книги свисали с пыльных полок, стеллажей, а на обложках был нарисован тот самый человек, который с крыши дома головой вниз летел прямо в болото. Там он разбивался, превращаясь в мокрую кровавую кляксу, в грязную тень, в след…

— 7 –

             Телефон настойчиво звонил. Он жужжал, издавая звуки назойливой мухи или осы, которая, затаившись, ждала, когда ее выпустят на свободу. И тогда она вопьется, наконец, в свою жертву, будет жалить его и, может быть,… когда-нибудь… научится пить его кровь. Это непреодолимое желание появилось в последнее время — выпить чьей-то крови. Ведь если это делают все, как заразительна, как сладка эта мука! Впиться в человеческую плоть, дотянуться до вены и почувствовать теплую вязкую и манящую сказку, густой коктейль из плоти, тепла и жизни. А этот человек так беззащитен, и ему уже все равно, сейчас его съедят или чуть позже разотрут твердыми челюстями и даже кости превратят в порошок и тлен. Все равно, потому что запах жертвы уже висел в воздухе и пьянил… Так почему бы не стать первой?

Он снял трубку.

— Господин Клейзмер?… журналист Бобрин,… газета “ЖУРНАЛ”,… Интервью для нас….

Все просвистело в его ушах одной короткой, монотонной, жизнерадостной фразой.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — поздоровался он.

— До нас дошла удивительная новость! Вы получили математическую премию, но отказались  от  миллиона?

— Да, — спокойно ответил он.

— Но почему?

— Это не мой миллион, — просто ответил он.

— Как не ваш??? Его присудили вам?

— Да.

— Значит он ваш!!!

— Нет.

— Но почему???

— Понимаете,… — Клейзмер задумался и продолжил, тщательно подбирая слова:

— Он не принадлежит мне. Сотни математиков продвигали это решение многие годы, а я оказался в конце процесса и просто был последним. Вот и все.

— Но вы закончили эту работу, значит миллион ваш.

— Нет.

— Так, давайте еще раз… Математический институт присудил вам премию в 1 миллион долларов. Так?

— Так.

 Значит он ваш?

— Нет.

— Тогда чей?

— Понимаете, господин Бобрин, существует такое понятие как ученая этика и нельзя пренебрегать ею. Нельзя брать то, что не принадлежит тебе. Вы меня понимаете?

— Нет… Премию присудили вам, значит она ваша.

— Нет.

— Неужели я поверю, что вы просто так отказались от миллиона?… Господин Клейзмер, мы с вами взрослые люди… Таким россказням не поверит даже ребенок. То, что вы мне только что рассказали, просто невозможно! Невозможно!!!… Я не могу написать такое в нашей газете ЖУРНАЛ! Меня читатели засмеют, примут за идиота!…

— Мне очень жаль, — ответил Клейзмер.

— Так,… хорошо, я вас понял. Давайте сделаем следующим образом… Я беру у вас эксклюзивное интервью и плачу вам 20 тысяч долларов, а вы откровенно рассказываете мне всю подоплеку. Устраивает?

— За информацию о том, почему я не взял 1 миллион долларов вы предлагаете мне 20 тысяч долларов?… Это неверное некорректное решение.

— Но мы обычно платим такие гонорары всем нашим ВИП-клиентам, а вы даже еще не получили свою премию?

— Попробуйте решить эту задачу по-другому, иным способом и перезвоните мне. До свидания, господин Бобрин, — и он повесил трубку.

Она уже увеличивалась в размерах. Росла и мечтала о том дивном часе, который скоро наступит. Чудном волнующем миге, когда не помешает никто, и тогда она вонзится  в жертву, будет ее терзать и ранить, ворошить органы своим жалом, которому осталось лишь немного подрасти, и тогда оно превратится в копье, в страждущий меч, которому это бренное тело уже нипочем, и даже кости не застрянут в дырявых зубах… И тогда, обгладывая его по кусочкам, будет владеть им, терзать, обладая всецело…

— Господин Клейзмер?

— Здравствуйте.

— Здравствуйте. Я подумал над вашим предложением, могу добавить еще пять тысяч — это очень хорошая сумма. Подумайте!… Вы меня слышите?… Алло!… Так, вы согласны?

— Вам нужно сменить алгоритм решения и идти совсем другим путем. Ваша арифметика некорректна по своей сути. Так у вас ничего не получится. Подумайте-ка еще. Я буду ждать вашего звонка.

И он снова положил трубку.

А она уже становилась огромной зеленой жабой, меняя цвет, уже длинной гиеной готовилась совершить свой прыжок. Нет, не так,… так не интересно,… и теперь огромная корова маячила, висела в воздухе, как надувшийся стратостат. Сейчас он закончит разговор, и можно будет начинать… Хотя, чего ждать – можно прямо сейчас…

— Господин Клейзмер?

— Здравствуйте.

— Здравствуйте. Я посоветовался с моим руководством. Мы идем вам навстречу. Тридцать тысяч долларов! Это огромный гонорар за такое интервью!

— Вы снова на ложном пути. Вы изначально неправильно решаете ваше уравнение. Вы… Как вам объяснить, соотносите кирпичи с помидорами, а котлеты с пчелами, — и он почесался от укола в самую его щеку, но, уже не обращая внимания, продолжил, — переменные должны быть однородными. Попробуйте еще раз и обязательно перезвоните мне…

А щека уже горела от ядовитого укуса…

— Подождите! Не вешайте трубку!!! Я не могу дать вам миллион за ваш неполученный миллион! Я не виноват в том, что вы его не берете! И такая информация этих денег не стоит! Я понимаю, вы хотите получить намного больше!

— Вот! Намного больше, — поддержал его Клейзмер, — в каком-то смысле вы правы. Хорошо! Уже ближе. Но все равно, подумайте еще и обязательно перезвоните мне. До свидания…

И он снова повесил трубку.

Оса величиной с корову! А какое у нее жало! Какой удар, когда ты заваливаешь свою жертву, пронзаешь своим острым копьем, и кровь брызжет из рваной раны во все стороны, заливая красным соком все вокруг, но тебе все мало! И тогда ты начинаешь вращать его и проворачивать, разрывая органы на части. Проникать все глубже и терзать уже безжизненную израненную плоть…

— Господин Клейзмер?

— Здравствуйте.

— Здравствуйте. Я поговорил с руководством, подумал и понял одну простую истину – вы, господин Клейзмер, просто придурок!… Самый настоящий придурок!… И это все, что я могу вам сказать…

Копье вонзилось и прожгло острой болью все его беззащитное тело…

— Ну, вот! Наконец! Вы сами решили эту простую задачу, и не нужно было никаких денег! До свидания, господин Бобрин, — и он повесил трубку.

Потом его рука стала увеличиваться в размерах, стала огромной,  как лапа динозавра, и своей чешуйчатой пятерней легко ударила по щеке… по израненной щеке. И эта оса-корова, не ожидая такого удара, расплющилась, растеклась по огромной щеке, забыв о своих похотливых желаниях, просто желания ее стали плоскими и безобидными, и оса тоже стала плоской…

“Придурок” подошел к окну. Оно было широко открыто, а за ним начинался бесконечный удивительный мир, который он доказал. Его борода развевалась на ветру, шевелюра шелестела черным взъерошенным садом, а глаза его горели и пронзительно смотрели вдаль… или куда-то еще… Так почему он не делает этот шаг, почему ждет чего-то?… Ведь он открыл его!… Ошибки быть не могло!… Только жаль, что ОНИ не поймут. И никому этого не объяснить. Только он один и этот порог, через который так хочется переступить. И какая-то сладостная мука от этого шага, который он сделает… скоро,… очень скоро,… обязательно сделает,… разлилась по всему телу… Только жаль, что они не поймут…

— А этот человек не так уж беззащитен, — подумал телефон, намереваясь позвонить ему. Но потом одумался… Мало ли что?…

 Леонидов стоял у окна и смотрел вдаль. Было жаркое лето. Было хорошо и спокойно… Он поступил правильно. Иногда нужно что-либо сделать, а иногда просто ничего не делать, и тогда ты окажешься прав. Как просто было подмахнуть ту бумагу, оставив свои рукописи, и гори все… И загорелось бы, заполыхало в умелых руках “классных специалистов”. Стирались бы строки и страницы, люди, им придуманные, их лица и судьбы. На них с Галей тоже надевали бы другие наряды, и они постепенно становились бы другими… Они переписали бы его книги, переписали два года его жизни и заплатили бы за это. За каждый месяц и день, за каждую строчку…

С тебя медленно снимают кожу, свежуют, меняют твои мозги… “Кое-что”… Немного, “чуть-чуть”, и ты становишься “чуть-чуть” другим. Такая небольшая пластическая операция на мозгах и в душе. Пластика души! Душевная пластика!

Они изменят тебя, твою жизнь, заберутся в твою кровать и там тоже будут “кое-что” менять и редактировать. И Галя окажется перед ними совсем голая как на операционном столе. Они будут лежать рядом во время этой операции — целых пять лет, и пять лет яркий свет будет слепить глаза, а они под наркозом, который будут выплачивать ежемесячно, разрешат ИМ отрезать от себя понемногу… или “добавлять”…

— Можно убрать селезенку!

— Как селезенку???

— Вы же подписали договор! Ничего страшного, можно и без нее, другие живут! Еще можно отрезать легкое!

— Но!!!

— Ну, есть же второе легкое, вы не волнуйтесь! А вот здесь мы укоротим нос и подрежем губы. Так будет лучше, намного лучше, вы не волнуйтесь! Все по договору! Теперь приставим костыли и укоротим ноги, обе ноги. Теперь вставим сердце от свиньи. В наш высокотехнологичный век мы вам заменим все, и вы станете идеалом и символом для многих! И равняться будут на вас и завидовать! Просто мы подкорректируем! Немного… “Кое-что”…

            И любить они тоже теперь  будут на этом столе под наркозом, по договору, и жить тоже. Им немного, “чуть-чуть”, изменят биографию (подправят), может быть, дадут новые имена, псевдонимы. Потом будут водить его пером, приглашая на праздник, который они придумали. И на этом празднике все в удивительных нарядах соберутся и будут праздновать победу нового автора, новый бренд… А люди снова будут читать “нечто” и аплодировать. Аплодировать, потому что сравнить больше не с чем. «А разве вы не знаете, что так работают все?» Как жаль, что те люди так и не поймут и не узнают, что же им хотели сказать…

— Этого не будет!!! Не будет!!! – подскочил он куда-то.

— Нет, нет, не будет… Тихо!… Все хорошо… Это сон… Просто дурной сон!

Он лежал на скомканной простыне, на изумленной кровати, а Галя держала его за руку. Было темно и никакого пронзительного света. Никаких скальпелей или других хирургических орудий пыток… Кроме нее, здесь пока не было никого…

— Господи, как хорошо, что она у него есть…, — приходил он в себя.

— Спи… Все будет хорошо…

— Да, будет… Все будет…

— 8 —

             Как это удивительно и здорово, как весело, как будоражит воображение, меняет сегодняшний день и жизнь. Как интересно начинать новое дело! Свое! Когда тебе всего сорок с небольшим, а ты чувствуешь себя мальчишкой, потому что позволяешь придумать в своей жизни что-то еще! Что-то новое!…

— Леонидов, ты абсолютно прав. Мне бы твою интуицию. Как я сразу не разглядела этого издателя. Чем мы хуже его? Мы что, не можем сами создать писателя, не можем сами раскрутить его, тем более, когда он у нас есть! Мы не можем сделать свое издательство? Ерунда! Мы живем в замечательное время в замечательной стране, где простой грузчик может стать уважаемым издателем! Чем мы хуже грузчика? А у нас есть главное…

— Костюмы от Медильяне! — пошутил он.

— Нет! Можешь не иронизировать! Они тоже пригодятся,… но немного позже… Главное, это книги!  А они уже написаны!

— И лежат в электронном виде в компьютере! – посмеялся он.

— Ты совершенно прав! Пора напечатать свои книги! Грузчик печатает чужие, а мы свои!!!  Будем печататься!

— Галя, скажи, а у тебя не возникает желания прочитать что-нибудь? Хотя бы одну мою книгу?…

— Потом, Леонидов! Потом! — засуетилась она. — Не сейчас, Леонидов, у нас масса дел!…

Потом приостановила на секунду свой ретивый галоп и мягко добавила: — Прочитаю,… обязательно прочитаю!… Но сначала напечатаю их!

И снова ее закрутило в безумном вихре, в водовороте идей, куда уже затягивало не раз. А он только смеялся, совсем не обижаясь. Да и обижаться на нее было просто невозможно…

— ИЗДАЕМ И ПРОДАЕМ!!!

Вот наш ближайший план! — прочертила она в воздухе этот пока только нарисованный в ее воображении плакат. Но он уже заискрился, засверкал в свете ее блестящих глаз и в потоке этой сумасшедшей энергии и фантазии.

— Что бы он без нее делал?

— Я провела небольшой маркетинг и вот результат, — она загадочно на него посмотрела: — Сотни фирм, маленьких издательств, типографий занимаются настоящим делом! Представляешь! Сегодня  ты можешь без всякой цензуры, без всяких разрешительных и запретительных контор и отделов так называемой культуры принести свою рукопись в такую фирму и через несколько дней получить свой тираж! Более того! Слушай меня внимательно! Издаем и продаем! Все они занимаются, безусловно, полезным делом. И если ты напечатался у них, они с легкостью начинают продавать твои книги… А это — главное! И ни от кого не зависишь! Никаких эксклюзивов и договоров! Ты не закладываешь себя в этот ломбард! Пишешь и печатаешься, и снова пишешь!!! Потом тираж весь продан! Ты заработал на разнице кучу денег и потом эту кучу…

— Едешь на край света и швыряешь ее на ветер!

— Нет! — гневно воскликнула она! Всю эту кучу денег ты вкладываешь в новую кучу, но уже книг, снова и снова печатаешь и продаешь, и так, пока спрос на них не уляжется. Пока не забросаешь ими все книжные полки в домах твоих любимых читателей. А к тому времени ты напишешь новые книги! И так до бесконечности!

Глаза ее горели! Она была в восторге. Как это просто, имея небольшую сумму, открыть целое дело и дальше профессионально работать, больше не думая ни о чем… Кроме своих книг… Как замечательно продавать не чужое, а свое! Потому что это твое у тебя есть!

— ДЕЙСТВУЕМ!!!

 Они теперь шли по новому коридору… коридорчику, и на каждой двери были вывески разных фирм.

— Вот, — произнесла она, — это здесь!

“ИЗДАЕМ И ПРОДАЕМ!” — было начертано на ней!

Они вошли в дверь. Небольшой кабинет,  в нем двое мужчин, а вокруг книги, книги, книги… Тысячи книг окружали их, и эти двое казались маленькими, заблудившимися детьми среди этого нагромождения. — Вот! — подумал он. – Здесь, пожалуй, люди занимаются настоящим делом! Пусть этот кабинет находится не в самом центре Москвы или страны, а на окраине, но здесь книг в сотни раз больше, чем там, в издательстве, откуда они сбежали…

— Храм книг! Вот как он должен выглядеть! Вот кто делает настоящее дело и печатает настоящие живые, книги, а не подделки.

Договор оказался всего лишь на страничку, и в нем ничего почти не было написано, а главное, никаких обязанностей для автора и эксклюзивов.

— Никакого эксклюзива? — тем не менее, грозно спросила их Галя.

— За кого вы нас принимаете? — вежливо ответил маленький издатель. – Конечно, никакого.

И в договоре было всего два пункта. Первый — ИЗДАЕМ. Второй — ПРОДАЕМ. Даже Галя не стала изучать его. Изучать там было нечего…

Разговор не занял много времени.

— Через три недели вы можете получить ваш тираж, — сказал маленький издатель, пересчитывая деньги.

— Получить? — спросила она. — Он нам не нужен. Вы же будете его продавать!

— Нет, я в том смысле, что.. посмотреть,… подержать в руках и расписаться. А потом мы будем продавать!… Конечно, будем…

И он обернулся на горы книг…

— Расписаться? Ну, да, расписаться. Конечно…, — успокоилась она.

— И никаких длинных договоров, дорогих костюмов и галстуков, думал он. — Ребята в футболках и джинсах делают свое дело. Настоящее ДЕЛО! Вот каким должен быть Храм книг. Все просто!…

 Теперь они шли по короткому коридору,… коридорчику, и глаза его светились… Уже не болото, не вязкая топь, а широкое озеро расстилалось перед ним. На поверхности его один за другим появлялись маленькие  бугорки–островки, на которых росли крохотные деревья, покрытые сказочными цветками и листвой. Прямо на глазах на этих волшебных ветвях вырастали прекрасные плоды.  Райский сад! А между островками плавали люди. Они причаливали  к дивным берегам, рвали самые прекрасные плоды, клали их в свои лодки и уплывали. А на смену им появлялись другие…

Вот так и его книги, его и таких же, как он, будут попадать к этим людям, в их лодки, на полки. А если плоды эти покажутся кислыми и невкусными? Значит,  люди просто выбросят эту дрянь и не будут читать…

Продолжение в Выпуске № 5 (11) май 2012 года