Экспертный совет «Клаузуры» пополнился личностью во всех смыслах  неординарной и весьма заметной – это известный поэт Владимир Вишневский. В этом номере он  дает нашему журналу интервью.

Клаузура:

В одной интернет – версии энциклопедии известных людей о Вас сказано так:        «Поэт Русского Дорубежья, выразитель дум и чаяний наиболее незащищённых в сексуальном отношении слоев населения, то есть мужчин и женщин. Отец советского Одностишия и соответствующей школы в постсоветский период.» Поскольку, судя по стилю определения, это Ваша работа, пожалуйста, расшифруйте его для широкого читателя. Владимир Вишневский

Владимир Вишневский:

…Ага, а  еще  «Народный  поэт  России» —  как  говорится (мною же): «…Указа нет – по мнению  народа!..»  Я уже и сам в это верю…  Ну,  термин  «Дорубежье» я породил в начале  90-х, когда  слишком  модно  стало  представлять   русское  за-рубежье… Отец я   именно   с о в е т с к о г о  одностишия, поскольку  первооткрывателем в чистом  виде  себя не считаю: были Валерий Брюсов  с его  «О, закрой  свои  бледные  ноги!!..», а еще раньше  Николай  Карамзин: «Покойся, милый  прах, до радостного  утра…».  Позднейшие  исследователи считают, что я пошел  все же по линии  Брюсова, вглубь этих бледных ног… Мне  повезло, пожалуй, с этой миссией – сделать Одностишие новоязом, заразив  этой поэтической  интеллектуальной  игрой  миллионы  людей, вызвав к жизни массу  пародистов и подражателей –пройдитесь  по   диким степям  Интернета… Считается, что так вот счастливо совпал с эрой клипового сознания, когда  на вторую строку ни у кого нет ни времени, ни сил, так что поэту все успеть надо в одной строке…

Ну а что касается  «наиболее незащищенных  в  секс. отно шении  слоев…», то как поэт-натурал я всегда  простодушно, но и никому не препятствуя  быть  c о б о й,  исповедовал  разнополую  Радость   Жизни  — ну хотя бы  так,  во славу  Норме:

«Вот мой  тост  — он, как жизнь, человечен,

Я озвучу его,  как  почин:

За дальнейшую  женственность женщин

И – за  мужественность    мужчин!..»

Клаузура:

Вы как-то писали, что уже будучи профессиональным поэтом Вы получили от мамы новогоднюю поздравительную открытку, где была такая фраза: «Я полюбила тебя, сынок, с первого взгляда» Если это не Ваша мистификация, то Ваша мама-таки дала вам хороший толчок. Так?

Владимир Вишневский:

Нет, я бы  так не смог  придумать… Да и ни к чему  здесь мистифицировать.  Что касается  автобиографии (главного моего текста) и  моих  интервью, то, сдается мне, Вы в материале, так что  повторюсь: моя  мать была  выдающейся  женщиной, гораздо выше и талантливее меня…  С  уникальным  чувством  юмора. Так что позвольте и дальше процитирую себя же:  «  Уже незадолго ДО  она рассказала мне, что, когда была на пятом месяце, очень много смеялась. Соблазнительно думать, что  предопределило  мою  скромно-нескромную   возможность  рассмешить и улыбнуть одновременно  больше  трех человек. И если  люди   обратили и обращают на меня  благосклонное  внимание, то   это лишь  потому, что я   е е  сын.

Вот и весь  «хороший  толчок» …

Клаузура:

В своем автобиографическом размышлении Вы сказали, что от отца Вам достались одни неумения: неумение интриговать, неумение превентивно нахамить незнакомому человеку. Неумение не сказать «спасибо». Неумение не помнить добра. Как Вам живется с такими фатальными «неумениями»?

Владимир Вишневский:

Так  и живется… Самоадекватно, так  сказать… Сегодня  верность и себе  и  с в о е м у  все чаще называют  стилем. Я как-то записал в  дневнике:

«Друг  друга нечаянно радовать

 должны мы себе во спасение.

Но  как это стильно –оправдывать

И  худшие  опасения!..»

По-прежнему считаю, что нет ничего пошлее  неблагодарности.   А между  тем  есть люди, для которых гораздо  проще рассчитаться  за добро плевком в душу, лишь бы не   чувствовать   себя обязанным… Вокруг, вообще, все больше тех, кто заслуживает   жесткого  отношения, кто вышеназванные Вами  добродетели склонен  считать признаком слабости.  И я  стал  жестче.  И многим уже не поздоровилось. Особенно  бесят те, кто на глазок назначает  нам рейтинг и номинацию:  вот с этим человеком так  можно себя  вести, а вот с этим  уже  нельзя… Приходится ставить на место людей  с их манией «тыкать» и т.п. Хотя и ни разу это   не доставило мне удовольствия…

Клаузура:

Кроме того, Вы Действительный член Российской Академии юмора, Лауреат профессиональной премии «Золотой Остап», Народный поэт России.   Чувствуете отягощенность титулами и званиями?

Владимир Вишневский:

Да, бросьте, у других всего этого  гораздо больше!.. Почему  бы не носить пару титулов, в т.ч. и заслуженных, не  иметь своего  Ордена   Подвязки. Орден  Солнца, на худой  конец.  Не отказываться же мне было в  2002  от  премии  «Золотое перо России»…  Главное, не терять самоиронии, которая, по моему выстраданному  убеждению, есть истинно серьезное отношение  к  себе.

Клаузура:

Правда ли, что Вы следуете максиме Эрнеста Гофмана: «Нужно делать только то, что дается легко, но делать это изо всех сил»?

Владимир Вишневский:

В   целом,   «по жизни» я  ей  уже   последовал… Хотя это не означает, что   нам всегда, в любые  жизненные периоды, удается следовать таким вот хорошим избранным  максимам.  Особенно, что касается, «из всех сил»…

Клаузура:

Вы часто ссылаетесь на поэта Алексея Дидурова, называя его своим учителем. Что из его поучений и напутствий реализовалось в Вашей жизни, в Вашей судьбе? А что еще предстоит осуществить?

Владимир Вишневский:

К  несчастью моему и всеобщему, минувшим летом  мы потеряли  Алексея… Светлая  ему память. Скорбят самые разные и хорошие люди. Мне  уже его дико не хватает. Он  всегда восхищал меня и своим талантом, и верностью себе, и внутренней  свободой  в   условиях ее тотального дефицита…Поэт  Алексей  Дидуров – это высокий  урок  Достоинства. Российская  словесность  еще осознает  к о г о   она потеряла. Когда-то он поверил в меня, обнадежил, окрылил, видимо, почувствовав  потенциал – в работе  со словом… Каждую субботу  я  летел в его  кочующее  по Москве  литературное кабаре  «Кардиограмма», чтобы  выступить  с новыми  стихами. Это уже потом продвинутые люди сформулировали, что там, у него   мы учились  культуре  публичного   поведения.   Это Дидуров  научил  меня    «кайф   процесса»   ставить выше   «кайфа результата».  Мы и спортом вместе  занимались, и ругались,  и дружили  взазос, и про тараканов наших все понимали. Только  с ним были возможны шедевры  общения, которых не забыть…

Жить надо так, чтоб не сказали:  «Помер»  И чувство самоуважения  — так сказать, по «результатам собственной деятельности» — чтобы   возникало и -держало тебя на плаву.  Думаю, что ответил на Ваш  вопрос…

Клаузура:

Есть такая мифологема: счастье – это возможность оказаться в нужное время в нужном месте. Вы можете так сказать о себе?

Владимир Вишневский:

Ну,  это, скорее,   определение удачи…  Периодичность которой  тоже не бывает случайной…Названной  Вами возможности даже небеса не могут  гарантировать. Они по  своему разумению  отпускают и дозируют нам… А    в зрелости так называемой понимаешь, что, как бы ни бывало трудно  сегодня, когда лучшие  фотографии  уже в прошлом, -о сколько  же счастья выпало  на твою  долю, сколького могло не произойти. не осуществиться!.. Так  что один рефрен  я  признаю для  себя:  «Еще скажи спасибо, Что….»  Скажи спасибо, что  это ты  зарабатываешь на жизнь  тем, что умеешь, то есть любимым  делом. И это тебя  гримируют, и тебе  вешают  петличку  микрофона. И  у тебя на улице берут автограф, а сейчас вот – интервью… Извините.  Счастье распробовать и осознать  все  посильно  хорошее, что  с тобой происходит, пока оно  есть, а не когда   уже потерял… «Успейте  на свободе и при жизни…»

Клаузура:

В ваших стихах зачастую причудливо сплетается тонкая политическая полу-сатира и сугубо интимные намеки. Например: «Во имя завтрашнего дня я больше и горы не сдвину, но настоящее меня волнует даже, как мужчину». Что еще Вы написали о дне сегодняшнем как политическом или экономическом бытии?

Владимир Вишневский:

Ну, для  этого  стоит   отослать к моей дай Бог  не последней  книге, вышедшей  в «Астреле» «Вишневский Сад. Быть заменимым некрасиво».  Там  все  есть. Ограничусь одним знаковым примером, — когда давно  написанным  стихам   жизнь возвращает  актуальность  — как, скажем, вот этим, из 1997-го:

» О, как все до оскомины  знакомо!..

     Когда в подъезде собственного  дома

     Из ящика  раздолбанного  взмыв —

     Рекламка  «Уничтожим  насекомых»

     Звучит  как  политический  призыв…»

Клаузура:

В одном из своих публичных выступлений Вы цитировали знаменитые стихи своего любимого Николая Глазкова: «Я на мир взираю из-под столика. Век 20-й — век необычайный. Чем эпоха интереснее для историка, тем она для современника печальнее». Что для Вас сейчас наше настоящее?

Владимир Вишневский:

Как  ни формулируй, как  ни называй, любыми  критериями  руководствуясь, — от  застоя до стабильности, от диктатуры до расцвета, настощее  не наше, а у каждого – свое,   иссякающее  время единственной    жизни.  Минувшего не поправить,   будущее  гадательно –и уж точно не светлое, как нам в детстве обещали,есть только зыбкое настоящее, которого не лишили… И для  меня  это Шанс  достойно  жить в  оставшихся  обстоятельствах.  Я  оптимист, как ни странно, и пусть это не от большого ума, но пессимистом мне   быть поздно. Так что —  «Дыши,  а то и этого лишат!..»

Клаузура:

В прошлом году исполнилось 35 лет Вашей работы «на вольных хлебах». Не тяжело без персонального служебного рабочего стола и стула, корпоративных бонусов и визитки с адресом фирмы?

Владимир Вишневский:

О, эти визитки, которые в изобилии  нам вручались «средь шумного  бала» в начале 90-х!..Помните?..  «И чем сомнительней контора, тем генеральнее  директор…»  Когда  в оголтело советское  время, с  его  призраком  обвинения в тунеядстве над  всеми    желающими писать  и этим жить, — я  собрал гонорарные  справки и   с рекомендацией  Дидурова  вступил  в Профкомитет  литераторов, то  это дало  мне  с т а т ус.  И я   зажил замечательной   жизнью —  «без выходных, но главное – без понедельников».   Место работы для поэта – Вселенная, но мои перс. Стол и Стул  — мой  кабинет  — я обожествляю, что правда, не избавляет его от  творч.  беспорядка, с  которым я уже вряд ли справлюсь при жизни.  Кстати!..  Оставаясь, по определению,  поэтом-одиночкой, в   последние два  года я зажил и  параллельной, командной, став   президентом  российской развлекательной  компании  «Шоу  Вишневского  Сада». Мы  занимаемся  многим – от создания стильных  событий и праздников до уникального  — как нам сказали – креатива…  Готов   умолкнуть, но трудно  удержаться от того, чтобы  отправить вас не куда подальше, а – как это принято, на личный сайт, на тот, что на визитке:

Клаузура:

Ваша крылатая фраза: «Ничто так не скрашивает жизнь, как читатели». Какими Вы их себе представляете?

поэт Владимир ВИШНЕВСКИЙ

и главный редактор Проекта «КЛАУЗАРА», учредитель журнала Дмитрий Плынов

Владимир Вишневский:

Это  так.  Скрашивает  каждый  день, так что отовсюду через три-четыре  дня  тянет на Родину и «В  Москву, в Москву!»

Лестно и слегка  идеалистично  представлять своего сегодняшнего читателя  как современного, не лишенного продвинутости человека  с чувством  юмора и способностью оценить   поэтический  изыск…  И я рад, что рейтинг цитации   по-прежнему  высок.

Причем, что характерно, в деловом повседневном  общении.

Не  так давно один из них подсказал мне  с места мое же – как Шекспир  спародировал бы Вишневского в  ХХ1  веке: «Говно-вопрос! – был Гамлету  ответ…» Ну, это так, примерчик.

Пользуясь вашей  журнальной  трибуной, хочу  заверить  читателей:

«Большая  честь – создать продукт,

Достойный  вашего   вниманья…»

Клаузура:

Вы наверняка помните шуточку-загадку  советских времен: «Какое шестое чувство у советских людей? Чувство глубокого удовлетворения». А как сейчас, по-вашему? 

Владимир Вишневский:

Возможны ответы разной степени стебности. Возможно, это  неуверенность в  сегодняшнем дне…  А я когда-то по молодости лет  высказал желание, разумеется, нескромное:

Хочу, чтоб настала в стране

Уверенность в завтрашнем 

Мне.

Клаузура:

Не так широко известны, смешны и шумны Ваши канонические стихи. Однако ж Евгений Евтушенко включил их в антологию «Строфы века». Продолжаете писать «по-серьезному»?

Владимир Вишневский:

Уже упомянутая новая книга «Вишневский Cад” содержит как раз лирику нового витка…Это «другой», малоизвестный  Вишневский…

Вообще, способность  создать качественное  лирическое   стихотворение  — органично, по  высшей  необходимости, а не прикинуться  «версификационно»  -для  поэта некий  важный  показатель…

Клаузура:

Опишем Вас кратко:  два десятка книг издано, снялся в восемнадцати кинофильмах. Выступлениям на публике, по радио, интервью в газетах и Интернете, телепередачам – несть числа. Есть порох в пороховницах? Или переходите на пневматическое оружие?

Владимир Вишневский:

Так и передайте  им :   «Не дождетесь».  Сознаю  все опасности Потери и куража, и товарного вида, и    скромного дара, наконец…  И все  же надеюсь  и создать, и допереть-осениться-прозреть, и сняться в 19-ом..и 21-ом     фильмах, где будет самая моя  роль, и новый  телеформат для  себя(а значит, людей)  выдумать, и книги задуманные  выпустить…  Главное – «не надоесть бы ни себе, ни миру!». Впрочем,  не буду  — в качестве  служения  — жанру  смешить Господа  своим перспективным планированием…

Клаузура:

В заключение, наш традиционный вопрос: «Что бы вы могли пожелать нашему журналу, его авторам и читателям?»

Владимир Вишневский:

Журнал Клаузура  уже создал вокруг себя  живое творческое поле, и оно задышало и даже заколосилось… Авторам журнала я желаю  ярко предстать, открыться «и городу, и миру», а читателям — новых открытий и откровений, ну и  чисто читательских радостей…