Гимн Державы это торжественная, патриотическая песнь прославляющая Державу и её народ. Таким является самый старый европейский гимн Великобритании «Боже, храни королеву». Такими являются и гимны России(«Боже царя храни») и Германии(«Германия превыше всего!»). Но вот Европа взорвалась Великой Французской Революцией, родившей Марсельезу. Настала эпоха новых гимнов.  Гимн Польши «Еще Польська не згинела» Гмна США «О звёздном флаге», Панславянских гимнов «Гей, славяне» и Гимн Украины «Ще не вмерла Украина». Не власть  они славят, а борьбу за своё, независимое Государство!  Эти гимны связаны между собой. Вот о связи Польского Гимна с Украинским и их общей связи с Марсельезой, и расскажу Вам.

Одному из этих гимнов больше двух сотен, другому больше полторы сотни лет. Если Первый Гимн написан, когда по Европе победно шагала Марсельеза, то второй написан именно, как Марсельеза Громады. Написаны они людьми, у которых  были не только схожие фамилии, но и общие предки. Ведь территория, на которой они родились, сотни лет была одной Державой. Вначале, с 980 по 1240 здесь располагалась Киевская Русь, занимавшая территорию от Таманского полуострова на юге, Днестра и верховьев Вислы на западе до верховьев Северной Двины на севере. Увы, могущество Киевской Руси окончилось в 1169 году, когда

после захвата Киева внуком Владимира Мономаха, Владимиро-Суздальским князем Андреем Боголюбским, он  перестал быть столицей. Раздробленность Руси закончилась тем, что в 1224 в битве при Калке русские князья были разбиты наголову, а в 1240 хан Батый уничтожил Киев и с Государством Киевская Русь было покончено. Но татарской коннице нечего было делать в болотах Чёрной и Белой Руси, а также Жемайтии. В этих болотах и зародилось Великое княжество Литовское. Благодаря брату Кейстуту, Великим князем его стал Ольгерд Гедиминович.

В 1362 г. Ольгерд разбил на берегах реки Синие Воды трех татарских ханов, правящих Подолией. Орда, отхлынула в Крым,  а у Ольгерда оказались вся левая половина бассейна Днестра, от устья реки Серета до моря, весь бассейн Южного Буга, Днепровские лиманы и земли вверх по Днепру до впадения реки Роси. В Киеве он сместил княжившего там ставленника Орды, князя Федора, и отдал Киев в управление своему сыну Владимиру. Подольскую землю он отдал племянникам — сыновьям брата Кориата. За  Волынь Ольгерду пришлось поспорить с польским королем Казимиром III. Этот спор был закончен лишь в 1377 г., при преемнике Казимира, Людовике. При посредничестве Кейстута между Ольгердом и Людовиком был заключен договор, по которому Берестейские, Владимирские и Луцкие земли были отданы Литве-Руси, а Холмская и Белзская земли отошли к Польше

Он внесен среди других великих князей в «Помянник» Киево-Печерской лавры как «князь великий Ольгерд, наречённый в святом крещении Дмитрий», также вносился в этот же помянник своими потомками. Литва-Русь при нём была могучим государством, но вот после смерти великого Ольгерда в 1377, трон Литвы-Руси достался его старшему сыну Ягайло (Якову) а Жемайтией  продолжал править  Кейстут. В 1380 Ягайло пошёл вместе с Мамаем на Русь. Но когда войско подошло к месту битвы (кстати, до сих пор никто так и не знает, где конкретно было то Куликово Поле), оказалось, что  Дмитрий Боброк уже разбил Мамая. Утомлённое русское войско с Мамаевым добром, пленными и  ранеными возвращалось в Москву. Напав на обессиленное войско, он отбил часть добычи и быстренько удрал в свою Литву-Русь, где, воспользовавшись его отсутствием, престол захватил его дядя Кейстут. Отдав часть добычи тевтонскому ордену, с помощью его рыцарей он вернул себе трон, а Кейстута с семьёй засадил в Кревскую крепость, где тот 15 августа 1382 был задушен. Такая же судьба должна была постигнуть и сына Кейстута  — Витовта, но он с помощью слуг ухитрился убить пришедших палачей и сбежал на земли тевтонского ордена. Здесь он срочно принял католичество и уже как католик, обратился к Магистру ордена с просьбой защитить его законные права от поползновений православного Ягайло. Под давлением могучего ордена Ягайло вынужден был признать Витовта Великим князем Жемайтии. Сыновья Ольгерда не притесняли народ бывшей Киевской Руси. Разговаривали на его языке, не слишком давили налогами. Только вот они сами и их приближённые слишком уж любили русские меда и не любили ремёсла. В стране строились только пивоварни, всё остальное привозили из-за рубежа. Из-за пьянства в литовских княжествах упала дисциплина  и крепкая Верховная власть сохранилась только в Жемайтии Витовта. Побаиваясь Витовта, чтобы сохранить свою власть, Ягайло заключил Кревскую унию, согласно которой 18 февраля 1386 он женился на 13 летней польской королеве Ядвиге и, после крещения по католическому обряду, стал польским королем Владиславом 1 и Великим князем Литвы-Руси. Основанная им династия  Ягеллонов правила обоими государствами почти два столетия. Правила, пока в 1542, после смерти Сигизмунда 1 Старого трон  не занял его сын Сигизмунд 2 Август. Его мать Бона Сфорца, стремясь сохранить власть за собою, отравила обеих его жён. В результате, оставшийся без наследников король выслал мать на её родину, где она и была отравлена по приказу Габсбургов, чью дочь она когда-то отравила. А сам 1 июля 1569 года  принял  Люблинскую унию, по которой Великое княжество Литовское и Королевство Польское объединялись в конфедеративное государство — Речь Посполитую, правителем которой с титулом короля польского и великого князя литовского и стал Сигизмунд Август. В 1569-1573гг была разработана Конституция нового государства. Одним из основных принципов её стал принцип выборности королей Речи Посполитой. Когда в 1572 Сигизмунд II Август умер, шляхта, добившись права участия в выборах нового короля, выбрала французского принца Генриха Анжуйского, который, не собираясь долго задерживаться на этом престоле,  принял все предложенные  ему условия. По ним король был обязан регулярно каждые два года созывать сейм. Без согласия сейма он не мог ни объявлять войну, ни заключать мир, ни созывать «посполитое рушение» (всеобщее феодальное ополчение). При короле состояла постоянная сенатская рада. Отказ короля от исполнения своих обязательств освобождал феодалов от повиновения ему. В сейме решения могли приниматься лишь при наличии единогласия всей посольской палаты, представлявшей шляхту. Любой посол (депутат) мог воспрепятствовать принятию решения, хотя бы  за него голосовали все остальные депутаты. Это был так называемый принцип liberum veto. Шляхетские депутаты сейма — земские послы в свою очередь должны были строго придерживаться инструкций, выработанных для них местными сеймиками. Вскоре после подписания этих требований принц Анжуйский обнаружил, что вдобавок к перечисленным требованиям он должен теперь разделить королевское ложе с 50 летней королевой Польши Анной Ягеллонкой (см. картину). Двадцатитрёхлетнего красавчика Генриха такая перспектива испугала больше чумы. Он ночью 19 июня 1574, вместо супружеского ложа вскочил на коня
и сбежал домой во Францию, где и занял только что освободившийся  престол. Вот только подписанная им Конституция с новыми правами шляхты стала Законом на всё время существования Речи Посполитой. Именно с новыми правами шляхты был связан быстрый взлёт Речи Посполитой в годы правления Стефана Батория, ставшего мужем  Анны Ягеллонки. Он даже смог занять Москву. Но эти же новые права шляхты привели к резкому обострению противоречий между польской и литовской шляхтой, ведь в Польше на шляхтича в среднем приходилось  8 крестьян, а в Литве – более 200! В стране перестали развиваться ремёсла, всё нужное ввозилось из-за рубежа, вывозились лишь хлеба. Естественно, литовские шляхтичи, имевшие больше земель, стали самыми богатыми магнатами Речи Посполитой, а польским шляхтичам не оставалось ничего, как служить в войске и мародёрствовать на землях захваченной ими Украины. Это привело к тому, что в 1648 Украина восстала и  казаки во главе с Богданом Хмельницким, поддержанным крымским ханом, нанесли подряд три жестоких поражения коронной армии — при Желтых Водах, Корсуне и Пилявцах. Эти поражения показали отсутствие у Речи Посполитой  полководцев, слабость её армии  и  несостоятельность  «посполитого рушения». Спасение страны требовало колоссальных усилий, но сейм и здесь не смог подняться над клановыми интересами.

Те самые принципы политической организации Речи Посполитой, которыми так гордилась шляхта, сыграли  с ней злую шутку. В Государстве, где господствовала «свободная элекция»,  liberum veto, где король «правил, но не управлял» (rex regnat, sed non gubernat), а доходы короны были слишком малы, чтобы можно было сформировать сильный центральный аппарат управления, так и не удалось преодолеть политическую децентрализацию власти. А в это самое время (середина 17 века), практически сформировались Австрия, Турция и Московия, располагавшие и необходимой сильной централизованной властью, и ресурсами, и возможностью их мобилизации для решения всех насущных проблем. Отсутствие сильной, постоянной, хорошо обученной армии с современным вооружением привело к превращению Речи Посполитой из Великой Державы в объект притязаний соседей, сумевших совершить революцию в военном деле.

После разгрома польского войска, в 1654 Переяславская Рада присоединила Украину к России, что дало повод России в июле 1655 занять обессиленную столицу Литвы  Вильно. Речь Посполитую тогда от окончательного разгрома спасла только начавшаяся Русско-Шведская война. Однако, кризисное состояние польской государственности, настолько ослабило Речь Посполитую, что уже во времена Петра I Россия фактически диктовала ей свою волю.  В 1764 Екатерина II добилась избрания на польский престол своего  любовника Станислава-Августа Понятовского. С его помощью она рассчитывала обеспечить  свои интересы и, в частности, решить проблему прав  православных в Речи Посполитой. Её посол князь Н.В.Репнин, в 1767 заставил сейм Польши принять закон о равноправии конфессий и сохранении «либерум вето». Большинство шляхты под влиянием иезуитов не захотело примириться  с такой зависимостью власти от России. В разных местах Речи Посполитой начались волнения: сначала в Люблине, потом в Галиции и Подолии, где граф Красинский и адвокат Пулавский подбили местную шляхту захватить  город Бар и создать там конфедерацию, потребовавшую низложения короля. В ответ на шляхетский бунт, поднялось крестьянское восстание против местной шляхты.

Этим восстанием воспользовался запорожец  Максим Железняк. Распустив слух, что у него имеется «Золотая грамота» Екатерины 11, предписывающая восстать против поляков, он собрал  большой отряд и взял местечки Жаботин и Лисянку. Он перебил здесь всех поляков и евреев и направился к замку  Потоцких, в Умани. Высланный против него отряд реестровых казаков во главе с сотником Иваном Гонтой перешёл на его сторону. Умань была взята, и в ней вырезаны все евреи и поляки от древних стариков до младенцев. Всё это правдиво описано Тарасом Шевченко в «Гайдамаках». Одновременно восстание вспыхнуло во многих других местах. В  нём, поверив в «Золотую грамоту», приняли участие даже  русские солдаты и  офицеры (см. рис.).

В планы императрицы Екатерины не входило, отделение Подолии от Государства её любовника. Она приказала своим войскам усмирить восстание. Генерал Кречетников отправил к Железняку полковника, который   пригласил вождей гайдамаков на пир, как друзей, а когда они напились и заснули – всех их связали. Гонту и его сподвижников передали полякам, которые содрали с них кожу и после 3-дневных пыток убили. Зализняк с товарищами, как русский подданный, был отправлен в Сибирь.

В то время как генерал Кречетников громил гайдамаков, для борьбы с конфедератами был послан Суворов, которого назначили командиром бригады из Смоленского, Суздальского и Нижегородского мушкетёрских полков. За 30 дней его бригада прошла 850 вёрст, причём в дороге было, только шесть заболевших. Он постоянно перемещался по территории Речи Посполитой и нападал на войска конфедератов, постоянно обращая их в бегство

Пока Суворов громил конфедератов на юге, новый литовский гетман Михаил Клеофас Огинский колебался, ведь у него не было друзей среди тех конфедератов, скорее там были его враги. Но дело шло о фактической войне Суворова с Речью Посполитой. У Огинского была четырехтысячная личная армия, но он прекрасно понимал, что не имеет никакого полководческого дара. Наконец, он решился и в ночь на 30 августа его отряд напал на отряд полковника А. Албычева («легионную команду»). Полковник был убит, а его отряд сдался в плен. По приказу Огинского пленных отпустили. Дальше гетман издал манифест о своем присоединении к конфедерации и отправился в Пинск. Получив известие о движении Огинского в южном направлении, Суворов решил немедленно выступить ему навстречу. Из Люблина он прибыл в Бялу, где в короткий срок сформировал из подразделений бригады полевой спец. отряд, при этом оставив на каждом посту Люблинского района необходимое число войск для их обороны. В этот отряд включили до тридцати солдат «легионной команды», отпущенных Огинским, а общая численность полевого спецотряда составила 902 человека при пяти орудиях. Рано утром 12 сентября Суворов атаковал войска литовского гетмана у местечка Столовичи, расположенного на полпути между Брестом и Минском. Спец. отряду удалось достичь тактической внезапности, и к 11 часам утра все было кончено. Было убито свыше 300 литвинов, а 400 взято в плен. Победа Суворова была полная. Русские захватили гетманскую булаву Огинского, а сам гетман едва успел спастись. «Гетман, — доносил Суворов, — ретировался на чужой лошади в жупане, без сапогов, сказывают так! Лучшие люди убиты или взяты в полон». Русские же всего потеряли убитыми восемь нижних чинов, ранеными трех офицеров и трех нижних чинов…

В Польше Суворов быстро делал карьеру: 1 января 1770 г. был произведен в генерал-майоры; в том же году получил орден Святой Анны; 19 августа 1771 г. был награжден орденом Георгия ІІІ степени. 20 декабря 1771 г. последовал новый указ: «За совершенное разбитие литовского гетмана графа Огинского» Суворов награждался орденом Александра Невского.

Россия могла легко покорить Польшу, но этого не допустили Австрия и Пруссия, договорившиеся совместно заморозить существующий в Польше политический строй. Так возник новый союз, приведший, в конечном счете, к первому разделу Польши.                 Как раз в это время отряд гайдамаков под началом сотника Шило успел захватить городок Балту на турецко-польской границе. Шило погостил четыре дня в Балте, вырезал всех поляков и евреев и отправился восвояси. Однако, после его ухода, евреи и турки из Галты ворвались в Балту и в отместку начали громить православное население. Узнав об этом, Шило вернулся и начал громить Галту. После двухдневной разборки турки и гайдамаки помирились и даже договорились вернуть все, что казаки награбили в Галте, а турки — в Балте. Однако  инцидент в Балте послужил поводом для Русско-турецкой войны 1768–1774 гг.  Война с Турцией, в которой также принял участие Суворов, была настолько успешной для России, что песня польского композитора (кстати, учителя Огинского) Осипа Козловского на слова Державина «Гром победы раздавайся», стала Гимном Российской империи. Увы, Турция, поддерживаемая Австрией, не желала идти ни на какие соглашения. Отказаться от поддержки Турции Австрию побудило лишь согласие России на раздел Польши, который инициировала Пруссия. В результате 25 июля 1772 тремя странами было подписано соглашение о разделе Польши, по которому Россия получила наиболее обширные территории польской Ливонии и части Белоруссии площадью 92 тыс. км². Австрии досталась Малопольша с территорией в 83 тыс. км², а Пруссии — лишь 36 тыс. км² Великопольши. Оставшееся небольшое Польское государство фактически управлялось не столько королем Станиславом-Августом, сколько русским послом в Варшаве. В 1788 начал работу чрезвычайный сейм Речи Посполитой вошедший в историю польского государства под названием четырёхлетнего конфедеративного сейма. В 1789 разразилась Великая Французская  революция и в Европе повеяло Свободой.  Патриотически настроенная часть депутатов Сейма занялась разработкой новой конституции, на принципах   принятой в 1787 году Конституции США и передовых идей французских мыслителей. Она была принята Сеймом. (см.рис.) Собственно говоря, пользуясь тем, что после пасхальных праздников враждебно настроенные по отношению к нему магнаты еще не успела съехаться, король Станислав-Август внес проект конституции на обсуждение сейма 3 мая 1791, и после горячих прений она была принята.  Принятие новой Конституции явилось победой так называемой «патриотической партии», объединявшей в своём составе сторонников реформ государственного управления. Автором земельных реформ являлся Юзеф (Осип) Выбицкий…

Власть законодательная по новой Конституции принадлежала сейму, который делился на две избы (палаты): посольскую и сенаторскую. Посольская изба, представляющая «народное всевластие», состояла из депутатов, избранных сеймиками и снабженных с их стороны обязательными инструкциями. Сенаторская изба состояла из епископов, воевод, каштелянов и министров, под председательством короля, который в случае равного разделения голосов давал перевес той стороне, которую поддерживал. Законы (конституционные, гражданские, уголовные и налоговые), принятые посольской избой, должны были идти на утверждение избы сенаторской, которая могла остановить их действие до следующего ординарного сейма; если последний вторично принимал  закон, то сенат должен был утвердить его. Остальные вопросы — о временных налогах, монете, государственных долгах, войне и мире, ратификации союзных и торговых договоров и т. п. — должны были решаться большинством голосов объединенных изб. Состав сейма должен был возобновляться через каждые два года. Люблинская уния 1569 года и Liberum veto упразднялись. Вместо конфедеративной Державы Речи Посполитой образовывалась унитарная Держава Польша. Всякого рода конфедерации и конфедерационные сеймы отменялись. Вопросы решались большинством 3/4, 2/3 или простым большинством голосов, смотря по важности закона.  Кроме ординарных, предполагались еще сеймы «готовые», которые должны были созываться сеймовым маршалом, когда это будет необходимо. Исполнительная власть поручалась «королю с советом, который назывался «стражей законов». Польский престол объявляется «избирательным по фамилиям», а преемником Станислава-Августа признавался курфюрст саксонский. Особа короля считалась священной и неприкосновенной, но его  министры стали ответственны перед народом — сейм мог предавать их сеймовому суду. Министров назначает король по собственному выбору, но если сейм большинством двух третей голосов пожелает перемены министров, король был обязан подчиниться этому решению. Кроме председательства в сенате и назначения министров, «королю принадлежит верховное распоряжение вооруженными силами и наименование командиров войска, однако со свободою смены их по воле народа». Члены исполнительных комиссий (полиции, войска и скарба) избираются сеймом. За шляхетским сословием утверждались «льготы, преимущества и первенство в частной и общественной жизни»; ему вручается охранение «вольностей… и святыни конституции». Мещанское сословие лишь в 21 городе (по 7 городов в каждой из 3 провинций) могло посылать на сеймы по одному уполномоченному с решающим голосом во всех делах, касающихся городов, и с совещательным по другим вопросам. Крестьянское сословие объявлялось состоящим под покровительством законов, по крайней мере при существовании договоров крестьян с помещиками, причем в круг договоров входили все льготы и наделы, которые помещики установили для крестьян. Конституция признавала католицизм господствующей религией, но обеспечивала свободу и покровительство государства и за другими вероисповеданиями. Сейм особым законом установил, что все выступления и протесты против Конституции не имеют никакой силы.

Увы, в Польше в то время единственным действующим лицом на политической сцене были крупные магнаты, имеющие даже собственные войска. Простой народ ничего не выигрывал ни от смены королей, ни от создания конфедерации, ни от новой конституции. Все польские магнаты хотели иметь сильное государство, но только при условии, что они сами окажутся у власти в этом государстве. В такой обстановке все реформы в Польше были обречены на провал…

В 1792 году Тарговицкая конфедерация подняла мятеж против короля Станислава 11 Августа, против реформ и новой конституции 1791 года.  К удивлению короля, вооруженную поддержку тарговичанам оказали Россия и Пруссия. Армию короля возглавил князь Юзеф Понятовский. В ней командовал дивизией национальный герой США Тадей Костюшко, который хотя и был разбит превосходящими силами русских войск под Дубенкой 18 июля 1792 года, но снискал славу одного из самых храбрых и достойных польских военачальников. Король произвел Костюшко в генерал-лейтенанты, а правительство Франции предоставило ему права почетного французского гражданина. После капитуляции короля перед тарговичанами, Костюшко подал в отставку и уехал в Саксонию. Генерал стал одним из лидеров  народного движения, готовил силы для предстоящего восстания. В январе 1793 года он отправился во Францию, где искал поддержки у правительства жирондистов, а затем  у сменивших их якобинцев.

В августе 1793 года Костюшко возвращается в Саксонию. К этому времени в Польше было подготовлено восстание против власти тарговичан и оккупантов. Восстание предложили возглавить Костюшко. Тот согласился и выехал в Краков. Ознакомившись с обстановкой, Костюшко потребовал отложить выступление, так как единственный союзник Польши — революционная Франция из-за внутренних конфликтов сейчас не могла  помочь восстанию, а без её помощи успех был не возможен. Однако тарговичане начали чистку в армии и аресты  офицеров- патриотов. Эти чистки и привели к восстанию. Началось оно 12 марта 1794 в Пултуске мятежом кавалерийской бригады генерала Антона Мадалинского, которая отказалась подчиниться решению о своем роспуске. К повстанцам стали присоединяться другие части армии Речи Посполитой. Через несколько дней кавалеристы Мадалинского овладели Краковом, ставшим центром восстания. 16 марта 1794 Тадеуш Костюшко был избран руководителем повстанцев и провозглашен диктатором.

24 марта в Кракове был опубликован Акт восстания, который провозгласил о полном объеме суверенитета Польши, возвращении территорий, отторгнутых в 1773 и 1793 двумя  Разделами Польши и восстановление Конституции 1791 года. Во всех городах и весях Речи Посполитой люди вооружались и формировали повстанческие отряды. Костюшко со своим отрядом бросился на помощь бригаде Мадалинского, на которую русское командование направило крупный отряд генерала Тормасова. При селении Рацлавицы Костюшко встретил корпус Тормасова. Казаки Тормасова почти опрокинули кавалеристов Костюшко. Польская конница отошла к своей регулярной пехоте, которая отразила казаков сильной пальбой. По оврагу к русской батарее вышли 320 польских косинеров. Они неожиданно атаковали артиллерию. Костюшко приказал своей пехоте атаковать левое крыло корпуса Тормасова. Эта атака была поддержана косинерами. Пехота русских не выдержала сильного удара и бежала с поля сражения. На позициях были брошены 12 орудий и 4 знамени. Развить успех  Костюшко не смог, так как его кавалерия была слаба и малочисленна…

Победа при Рацлавицах окрылила мятежную Польшу. Вся Варшава ликовала. К восстанию присоединились поветы Литвы и курляндские области. Успех при Рацлавицах вызвал восстание в Варшаве, где было перебито около 4-х тысяч русских.
Польша поверила: час освобождения близок. Костюшко отблагодарил своих косинеров. Косинерам, захватившим русские пушки при Рацлавицах, Костюшко присвоил звания хорунжих, а предводителю их, крепостному мужику  Бартошу дарована была почетная фамилия Гловацкий.  Костюшко принимал парад победивших войск в крестьянском зипуне – сукмане. (см. рис.). Приняв титул генералиссимуса, Костюшко объявил всеобщую мобилизацию. Число повстанцев дошло до 70 тысяч, но значительная их часть (косионеры) была вооружена только косами. К маю повстанцы установили контроль над большей частью Речи Посполитой.

7 мая 1793 Тадеуш Костюшко издал Поланецкий универсал, который предоставлял крепостным крестьянам личную свободу при условии их расчета с помещиками и уплаты государственных налогов, признавал наследственное право крестьян на обрабатываемую землю. Под влиянием Великой французской революции часть повстанцев сформировалась в группу польских якобинцев и пыталась развернуть в Польше революционный террор. 9 мая и 28 июня 1794 якобинцы спровоцировали в Варшаве народные волнения, во время которых  казнили вождей Тарговицкой конфедерации..

Россия, Пруссия и Австрия решили вооруженным путем подавить восстание. Русские войска действовали на двух направлениях: варшавском и литовском. Во втором эшелоне русских войск был развернут 30-тысячный корпус прикрытия генерала Салтыкова. С турецкой границы в Польшу срочно перебросили корпус генерал-аншефа А. В. Суворова. Австрийцы сосредоточили на южных границах Речи Посполитой 20-тысячный корпус. Под личным командованием короля Фридриха Вильгельма II с запада в Польшу вторглась 54-тысячная прусская армия. Еще 11 тысяч пруссаков оставались на границе с Польшей.

Главные силы поляков — 23-тысячный корпус под личным командованием Костюшко расположился в окрестностях Варшавы. Семитысячный резерв повстанцев стоял в Кракове. Более мелкие отряды прикрывали направления на Вильно, Гродно, Люблин, Рава-Русскую.

Летом 1794 начались боевые действия. Располагая превосходящими силами, Костюшко пытался уничтожить остававшийся в Польше, близ Радома, казачий отряд атамана Денисова. Но казаки уклонились от боя и отступили на соединение с пруссаками. В бою у Щекоцина Костюшко был тяжело ранен, из-за чего его корпус потерпел поражение и вынужден был отойти к Варшаве.

Развивая успех, прусский генерал Эльснер овладел Краковом. В июле 1794 Фридрих Вильгельм II приступил к осаде Варшавы, где встретил отчаянное сопротивление.

На восточном направлении успешно действовал русский отряд генерала Дерфельдена, который, наступая от реки Припять, разбив польский корпус генерала Юзефа Зайончека, занял Люблин и вышел к Пулавам. А вот командующим русскими войсками в Литве генерал-фельдмаршал князь Николай Репнин предпочёл в ожидании прибытия с турецкой границы корпуса Суворова  решительных действий не предпринимать. Это облегчало литвинам борьбу  с оккупировавшими Литву русскими войсками. Пока отряды графа Грабовского и Якуба Ясинского удерживали Вильно и Гродно, граф Михаил Огинский организовал партизанскую борьбу в тылу русских войск, а 12-тысячный корпус повстанцев вышел в Курляндию и занял Либаву. Лишь неудачные действия командующего польскими войсками в Литве Михаила Вильегорского не дали повстанцам достичь решительного успеха.

Русские войска после двукратной атаки овладели Вильно и 1 августа 1794 разбили главные силы повстанцев в Литве. После этого русские прочно овладели инициативой, чему способствовала конфедерация в поддержку России, организованная графом Ксаверием Браницким из части литовской шляхты.

Между тем, в тылу прусских войск, в аннексированной ранее Великой Польше разгорелось восстание. Повстанцам удалось занять несколько городов. Так и не добившись успеха, пруссаки были вынуждены в сентябре 1794 отступить от Варшавы. Воспользовавшись тем, что главные силы поляков были заняты на других направлениях, австрийские войска заняли Краков, Сандомир и Холм, после чего остановились.

В начале сентября 1794 на театр военных действий в Литву прибыл 10-тысячный корпус Александра Суворова. 4 сентября он взял Кобрин, 8 сентября под Брестом разбил повстанцев под командованием Сераковского.  Отряд Ферзена по приказу Репнина двинулся на соединение с Суворовым. Пытаясь помешать этому, Костюшко с силами до 10 тыс. вступил в сражение с 12 тыс. корпусом Ферзена. 28 сентября (10 октября) под Мацеевицами он был тяжело ранен, после чего пленён казаками. Оставшийся без командира отряд потерпел поражение. Из 10 тысяч повстанцев, участвовавших в сражении, только две тысячи сумели уйти к Варшаве.

Известие о катастрофе под Мацеевицами вызвало панику в Варшаве, которую практически некому было защищать. Новый главнокомандующий польской армией Томаш Вавржецкий приказал всем повстанческим отрядам спешить к столице.  Суворов 24 октября штурмом овладел и вырезал Прагу — правобережную часть Варшавы. Участник штурма, Лев Энгельгардт, пишет: «До самой Вислы на всяком шагу видны были всякого звания умерщвлённые, а на берегу оной навалены были груды тел убитых и умирающих: воинов, жителей, монахов, женщин, ребят. При виде всего того сердце человека замирает, а взоры мерзятся таким позорищем… умерщвлённых жителей было несчётно.».

Под угрозой артиллерийской бомбардировки варшавяне решили капитулировать. 26 октября  1794 войска Суворова заняли столицу Речи Посполитой. После падения столицы сопротивление повстанцев стало угасать. Часть остатков повстанческой армии перешла прусскую границу и присоединилась к повстанцам в Великой Польше. Но и здесь восстание было вскоре подавлено. Другая часть повстанческой армии пыталась пробиться на юг, через австрийскую границу в Галицию. Близ Опочно повстанцев настигли прусский отряд генерала Клейста и казаки атамана Денисова. В бою повстанцы были  разгромлены и лишь единицам из них удалось уйти в Галицию. С Речью Посполитою, как Государством, было покончено…

Михаилу  Огинскому, после разгрома его отряда, удалось бежать. Под видом лакея, он пробрался на австрийскую территорию, а оттуда — в Италию, и поселился в Венеции. Однако через некоторое время он переехал в революционную Францию, где установил контакты с польскими и литовскими эмигрантами, жившими в Париже. Ему было поручено пробраться в Турцию, и попытаться убедить султана объявить войну России — эмигрантские лидеры думали, что эта война даст возможность поднять новое восстание, и добиться возвращения независимости Речи Посполитой.

Огинский отправился в Константинополь по документам на имя французского торговца Жана Риделя. Надо сказать, что он без акцента разговаривал  на всех европейских языках, и мог легко выдать себя за любого европейца. Он проехал через всю бывшую Речь Посполитую, поделённую между тремя государствами. В Кракове его чуть не арестовали, ведь портрет Огинского был разослан по всем австрийским городам. Однако Михаилу удалось убедить полицейских, что «я не я, и рожа не моя», и его отпустили.

Михаил провёл в Турции полгода, с февраля по ноябрь 1795, но ничего от турецкого правительства не добился, и вернулся, обозлённый на турок, обратно уже в Италию, в которой и осел.

Огинский,  прибыв в Италию, встретился с коллегой по восстанию, таким же аристократом, как и он, племянником последнего польского короля, генерал-поручиком, князем Яном Генриком Домбровским. С подачи Юзефа Выбицкого, Директория и командующий французскими войсками в Италии Наполеон Бонапарт разрешили тому сформировать  легионы из поляков, проживавших на чужбине. Так как французскими законами было запрещено принимать на службу иностранные войска, то польские легионы были включены в состав армии Ломбардской республики, образованной в ходе Итальянского похода Бонапарта 1796—1797. 9 января 1797 было заключено соответствующее соглашение между Домбровским и правительством Ломбардской республики. Наполеон разрешил Домбровскому сохранить польские мундиры, национальную символику и польский офицерский состав. Чужими были только их  эполеты цветов Ломбардии и трехцветные французские кокарды. Написанный Домбровским «Призыв к полякам», опубликованный в итальянских, немецких и французских газетах  дошёл до сердец польских эмигрантов и вскоре в столицу Ломбардской республики Милан,  начали съезжаться добровольцы, как эмигранты-патриоты, так и бывшие польские военнопленные, освобожденные от службы в австрийской армии. Вскоре генерал собрал семь тысяч добровольцев, из которых создал  2 легиона по 3 батальона и 1 артдивизиону в каждом

Домбровскому было,  что показать бывшему коронному  гетману литовского восстания. Он ради друга устроил парад одной из бригад. Легионеры шагали под  знаменитую Марсельезу Руже де Лилля(см.портрет), о создании которой так прекрасно написал Стефан Цвейг в своём рассказе «Гений одной ночи» из книги «Звёздные часы человечества». Так как теперь редко кто имеет возможность достать бумажную книгу, а в интернете Цвейга е найти, то изложу вкратце историю создания Марсельезы -14 июля 1789 года восставшие парижане взяли Бастилию, что стало началом Великой французской рево­люции 1789 — 1794 годов. Король и аристократы ждали помощи от императора Австрии и короля Пруссии, готовились к австро-прусскому вторжению. Чтобы опередить это вторжение, весной 1792 года,  Национальное собрание Франции объявило войну Австрии и Пруссии. В пограничном городке Страсбурге, где находился штаб французской Рейнской армии, прибыл на службу тридцати двух летний военный инженер, капитан Клод Жозеф Руже де Лиль. Весь день 25 апреля 1792 года, когда в Страсбурге провозгласили объявление войны, был отмечен всплеском эмоций. Формировались отряды добровольцев. Люди читали пламенное воззвание: « К оружию, граждане! Отечество в опасности! Знамя войны развернуто! Сигнал дан! К оружию! Пусть трепещут коронованные деспоты! Маршируйте! Будем свободными людьми до последнего вздоха и направим все наши стремления на благо всего человечества!». Армии добровольцев не хватало только боевой песни, которая повела бы их к победе. Именно её и создал Руже де Лилль. Цитирую Стефана Цвейга: «На одну только ночь суждено капитану… стать братом бессмертных: первые две строки песни, составленные из готовых фраз, из лозунгов, почерпнутых на улице и в газетах, дают толчок творческой мысли, и вот появляется строфа, слова которой столь же вечны и непреходящи, как и мелодия:

Вперед, плечом к плечу шагая!

Священна к Родине любовь.

Вперед, свобода дорогая,

Одушевляй нас вновь и вновь.

Еще несколько строк — и бессмертная песня, рожденная единым порывом вдохновения, в совершенстве сочетающая слова и мелодию, закончена до рассвета…»

Вот такой звёздный час наступил в Италии и для Огинского.

Продолжение в Выпуске № 8 (14) июнь 2012 г.