Пятница, 29.03.2024
Журнал Клаузура

Павел Алексеев (Точка). «После ссоры»

Находясь в новостройках семидесятых годов прошлого века, смотришь в однотонную пустоту архитектурных нагромождений, идёшь по серым запылённым дорогам, казалось бы, в нескончаемое занудное обделённое человеческой радостью пространство и вдруг видишь переход. И здесь, надо отметить, ключевое слово – «подземный».

Иван Ильич Аскудный был в тот момент более чем в расстроенных чувствах. Он разругался в самые что ни на есть перья и пух со своей женой. И всё из-за борща или щей. Не вспомнить… Он не оценил, видите ли, всех их вкусных достоинств, их пряной мягкости, хруста чуть-чуть умело недоваренной капусты с перчинкой. Он тогда думал о вечном, отрешился от будничного. А она одёрнула! Спугнула, быть может, великую мысль.

Высшие силы, в чём суть настоящего? Почему я всё время наталкиваюсь на быт в самых его простейших проявлениях? Грубых. Мусорное ведро, банка из-под селёдки, газета из-под неё же в масле. Окурок…

Наш уставший герой спускался всё ниже и ниже по лестнице замызганного перехода. И тут странный приступ холода охватил его душу. Что-то бесформенное проскользнуло вдоль кафельной стены и удалилось в невидимое пока подземелье.

Что-то внутри Ивана Ильича затормозило было шаг торопливой ноги, но беспокойный клубок встревоженных мыслей толкал и толкал неосознанно вперёд, не давая сосредоточиться. Опасность? Какое там! Мысли о навязчивой моде, телевидении. О неправильном питании. О командировках. Заданиях. Расписании. Работе. Подумайте! А? А жизнь-то где настоящая? Всё мчится, сменяя друг друга, не давая сконцентрироваться на важном. Мельтешит, погоняя. Зачем? Вот же суть! Хочется крикнуть. Но нет. Не схватил. Опять. Ускользнуло существенное что-то. Нужное.

Сгусток темноты сполз по стене к ногам и растворился почти без остатка. Уплыл. Иван Ильич оглянулся. Сзади никого. Безжизненный электрический свет брезжит настырно. Гулкость шагов. Пусто. Пугающе пусто. Впереди тоже. Он опёрся о стену справа. Потому что сердце кольнуло остро. Схватился судорожно рукой, задирая пальто к самому горлу. В глазах потемнело. Стал оседать, приткнулся в углу, отвернулся.

– Что ты хочешь узнать? – раздалось где-то рядом. Прошуршало, будто промчался ручей насекомых.

Вздрогнул от звука герой наш. Взгляд повело влево. Показалось? Наверное. Ведь нет ни души рядом.

Медленный выдох. Боль уходила.

– Вам помочь? – спросил кто-то, склоняясь.

– Не надо, – и попробовал улыбнуться предложившему помощь. Поднял взгляд. Того не было. Чёрная дымка. Исчезла. Почти…

Что происходит?

Не сон. Это – точно.

– Ты что-то сказал?

– Кто тут?

Две тени. Идут, не качаясь, навстречу. Не люди? Они перегнулись. Сложились в комочки. Запрыгали быстрыми упругими шариками. Распались. Ещё двое серых откуда-то вышли. Потом трое, как тёмный огонь, поскользили по стенам. Безжизненно. Плотно. Холодно. Зашли в искривлённый вираж, перейдя в потолок. Снизу видения. Какие-то рыбы. Под гладью бетона. Вильнули хвостами, уплыли. Всё больше и больше теней. Развернулись. Свернулись. Клубок. Полетели. Вокруг. Сливаясь в кружащийся смерч. Свист. Неслышимый грохот. Головокружение.

Одна тень отделилась от безудержной сутолоки. Выплыла. Укрупнилась. Приблизилась, закованная в немоту. Она всматривалась в Аскудного с жадностью. Молча. Он чувствовал несусветную боль в её колких внимательных глазах. Нездешнюю. Нечеловеческую. Выстраданную веками горьких мучений.

– За что тебя так? – спросил в тревоге Иван Ильич.

Та не ответила. Нервно вильнула в сторону, будто вскричала от раны, и слилась с потоком живых устремлённых видений. Те мчались неистово. Быстро. Колеблясь. Перескакивали. И снова уносились. Кружась…

Аскудному стало от всего этого дурно. Он упал, теряя сознание.

Жена поблагодарила кого-то. Закрыла задумчиво дверь и пошла поменять Ивану Ильичу повязку на новую. Окунула её в холодный раствор, слегка отдающий уксусом. И положила на горячий лоб. Больной нервно бредил о чём-то.

И вдруг очнулся. Схватил её за руку и просил горячо прощения, уверяя, что борщ был невероятно вкусен. А потом тихо выговорил:

– Я не хочу туда… в переход.

И заплакал.

И больше никогда, никогда не ходил под землёй переходами.

Его сбила машина. Наверху. На улице.


комментария 3

  1. Лариса

    Отлично!!!! Заставляет задуматься о вечном и ежедневном. Каждое слово — в точку, а короткие отрывистые предложения — словно мазки импрессионистского полотна, создающие картину смысла нашей жизни.

НАПИСАТЬ КОММЕНТАРИЙ

Ваш email адрес не публикуется. Обязательные поля помечены *

Копирайт

© 2011 - 2016 Журнал Клаузура | 18+
Любое копирование материалов только с письменного разрешения редакции

Регистрация

Зарегистрирован в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).
Электронное периодическое издание "Клаузура". Регистрационный номер Эл ФС 77 — 46276 от 24.08.2011
Печатное издание журнал "Клаузура"
Регистрационный номер ПИ № ФС 77 — 46506 от 09.09.2011

Связь

Главный редактор - Дмитрий Плынов
e-mail: text@klauzura.ru
тел. (495) 726-25-04

Статистика

Яндекс.Метрика