Сподобился, я было самокритики себя придать да призадумавшись, от дела этого отказался. А, отказавшись, слабости свои на других спроецировав, стал о других же с претензией размышлять.

Потому как в отношении себя я необъективен, а к иным даже очень требователен. И не потому требователен, что плохой, а потому, что придирчив очень. Меня за это критикуют многие, но им (в отличие от меня) можно.

Людям вообще многое можно, но только в теориях, на практике же любая инициатива, на другую инициативу наталкиваясь, к конфликтным ситуациям часто приводить может. А потому думать, никому не возбраняя, силы в меру вышние к поступкам нашим придирчивость проявляют. Кто-то от положения такого может и не в восторге, так ведь они (силы в меру вышние) на то силами крайне вышними и поставлены. Поставлены, чтобы в постоянном восторге пребывая, мы по недомыслию своему чего не учудили.

Иные эти же, мне тут же возразят что, мол, человек существо творческое и ему под запретами всякими существовать не приемлемо. Так я и спорить с этим утверждением не буду, поначалу, а потом буду. Потому как многие мешочек всем известный непременно земле придать желают, а ещё добавлю, что — неприемлемое существование, его (творчество) и порождает. А как же иначе. Ведь альтернативу реальности тут же выдумать полагается, дабы в ней в дискуссии заочные со всеми вступать.

В дискуссии очные ему (творчеству) вступать скучно, потому как там об асфальтах и трубах канализационных говорить приходится, и самоограничения на себя налагать полагается.

Может, кому такие вещи мелочью покажутся. Так я тому на это о верности в малом, поспешу напомнить. Напомню и тут же соглашусь что они (начальства) не только придирчивость, в общем, проявлять поставлены, но и по существу тоже должны, как бы. Но когда им говорят о том, то видимо обижают сильно. А, обидевшись, последние, дружить с нами отказываются.

А ежели силы в меру вышние недругами нам приходятся, так и подсоблять им, в чём ни будь, радости никакой, для нас нет. Пусть у них там зимой трубы лопаются. Мы на это лишь привычно выругаемся, и распивать в общественных местах пиво, за грех почитать не будем. А ещё на защиту поруганного мата, все как один встанем.

Ведь если это всё нашим, не приходится, то и ответственности никакой на нас не налагается. Вот и выходит, что отсутствие ответственности и есть свобода, может и не внешняя, но уж точно внутренняя. При свободе же внутренней многое в смысле творчества получается. Потому как среда благоприятствует.

Многое получается потому, как выходит, а выходит из-под пера разное. Оно (разное) потом на сите времени по вибрирует, и останется. Не всё конечно, но многое, на то оно ситом времени и зовётся.

Мне люди знающие возразят, что по моему измышлению творческий человек не от мира сего и плохим гражданином отчизне приходится. Так я этого не говорил, а намекал только. Потому как не полная это, правда получается. И по моему измышлению гражданином он (человек творческий) выходит не плохим, и даже отличным, вот только отчизна у него своя, лихо выдуманная. Он её лелеет и бережёт очень, потому как она своей и родной приходится. Там он, гражданин отличный, многих людей на путь нравственный наставляет и многому увещевает. Не нравится ему в мире родном, личностей несознательных видеть, и с оными соприкасаться.

Вот и получается, что потом лица посторонние с этим бытием, выдуманным, посредством чтения или иным видом (ведь, творчество разные ипостаси имеет) соприкоснувшись, на себя и на свою реальность, спроецировав, урок какой ни какой извлекут.

А, извлёкши, по ночам матерные слова под балконом орать не станут, но, крепко выспавшись, с утра асфальт по правильной технологии переложат. И пускай человеку творческому, до асфальта этого дела нет, так ведь другие по пользуются, и на том ему, параллельных миров создателю, и спасибо.

Может я, критикой и, увлёкшись какую глупость в суждениях своих допустил. Может кто и исключение, какие тут же привести может, которые, по словам древних, общие правила подтверждать, привычку имеют. Так допустил не со зла ведь. А потому допустил, что с претензией размышлять начал. Претензия же вещь коварная и бумерангом возвратится, иной раз норовит.

На этом и закончу, пока в необъективную самокритику не подался, а, подавшись чего лишнего, не открыл.

Виталий Турченков