Рождение – великое таинство, любое рождение! Вот является нам нечто, чего или кого не было! Быть свидетелем этого чуда – великое доверие жизни, и всегда это возникновение нового, небывалого остаётся в памяти, а порой и в сердце на долгие годы или навсегда.

И если рождение живого существа учёные описывают и объясняют поэтапно – скрупулёзно, логично и доказательно, то рождение художественного образа пока не поддаётся описанию, а для меня, например, чудо вдвойне, когда этот художественный образ воплощается в нечто материальное, что можно не только слушать, рассматривать, воспроизводить вновь и вновь словами, но когда рождённый образ вылеплен, высечен из камня или отлит.

Благодаря судьбе и моему другу художнику Леониду Шошенскому я вместе с ним в мастерской известного скульптора Андрея Налича. Полки вдоль стен заставлены моделями, маленькими отлитыми фигурами, композициями, гипсовые доски с барельефами, картины друзей, эскизы, много-много фотографий… и мне бросается в глаза портрет его мамы в военной форме… какая красавица! Я сразу оказываюсь в другом времени, во времени его предков – начала прошлого века и потом войны… глаза разбегаются, взгляд находит всё новые и новые интересные вещи самого скульптора и его друзей… Я следую за хозяином, хочется задержаться у каждой работы, но это невозможно – тогда я тут застряну на месяц, больше… описывать картину, скульптуру – это всё равно, как пересказывать симфонию или поэму «своими словами»… но вот в центральной части мастерской на столе, как я понимаю, готовая модель – новая работа мастера, и мы садимся по разные стороны от неё. Я слушаю Андрея, его удивительно стройную и образную речь, хотя разговор перескакивает с одной темы на другую, но как-то так получается, что всё это единое повествование о детстве, творчестве, разных работах, которые я вижу, о фотографиях и… ничего об этой модели скульптуры, от которой я не могу оторвать взгляда… мелькает мысль: вот бы записать этот рассказ Налича – получилась бы интересная книга-биография, в которой яркие главы о его предках с Балкан, о его отце, солисте оперы, о его матери, которая свою жизнь посвятила лингвистике, и как-то из этих казалось бы разрозненных зарисовок, эпизодиков, сцен складывается единое целое, и понятно, откуда такой образный язык, откуда такая эмоциональная насыщенная интонациями речь и откуда вот эта скульптура, которая у меня перед глазами,  от которой взгляда не оторвать… И ещё по тому, как Андрей убедительно рассказывает, что он ни в математике, ни в музыке явно ничего бы не сделал, что в лингвистике для себя он не видел ничего интересного, и далее, перебирая разные области культуры и человеческой деятельности, он столь критически говорит о своих способностях, что я совершенно определённо понимаю: это совсем не так, а вся «самокритика» – не что иное, как сверх критичное и придирчивое отношение к себе и своему творчеству. Да, именно так: понятны истоки того, что я вижу, понятно, о чём говорит автор, но совершенно загадочно, как в голову мог придти такой образ – гармония музыки, линий, объёмов?!  И все же я спрашиваю его: почему скульптура стала делом жизни, вы же на архитектора учились, работали по специальности и не один год, почему такой поворот… Он снова вспоминает детство и говорит:

«Сколько себя помню – сначала в детстве лепил, потом, когда уже работал архитектором, опять потянуло… натура своё взяла, надо слушать себя!»

Мне это очень импонирует: «Слушать себя! Верить себе!»

Скульптура работы Андрея Налича во дворе Академии им. Гнесиных

И я не стану описывать то, что увидел и что потом в скором времени было воплощено в металле… Конечно, фотография не может восполнить «живого» общения с бронзой, но всё же даёт достаточно ясное представление о замечательной работе. Не хочется употреблять никаких эпитетов при описании самой скульптуры, ни нашего такого простого, дружеского и долгого общения… кажется, что этот человек полностью распахнут для собеседника, и говорим мы обо всём на свете, и телефон прерывает нашу беседу, и… я вижу какой острый взгляд у него, и руки всё время в движении… «… у меня была с детства очень высокая моторика пальцев, и я любил лепить.» Ну, вот, а говорил, что к музыке неспособен и такая моторика пальцев! Связывается всё это: музыка в детстве, «любил лепить» и эта скульптура – концентрированная суть творчества – Мать и дитя – вечная тема жизни – суть жизни и так органично так убедительно связать в единое скульптурное произведение и соединить с музыкой! Попробуйте описать эту скульптуру словами! Сколько страниц потребуется вам? Да и можно ли созданный образ выразить другим способом? Невозможно! И именно это по моему мнению лучшее доказательство того, что созданное произведение результат необыкновенной творческой работы, которую тоже ни описать, ни объяснить… скажем не столь категорично: пока. Возможно, когда-нибудь мысль человеческая разгадает и эту загадку: как это происходит, почему именно так, и тогда люди будущего будут учиться на образцах нашего времени, на шедеврах, созданных нашими современниками, как воплотить свою мысль, как управлять творчеством.

Художник Леонид Шошенский (слева), Михаил Садовский (в центре), скульптор Андрей Налич (справа)

Андрей Налич мой новый знакомый, но ощущение от встречи с ним совершенно необычное – будто мы не закончили давний разговор, и он продолжается ещё и ещё раз. А 3 сентября 2018 мы встречаемся уже возле скульптуры, стоящей на постаменте на своём месте перед зданием Гнесинки, как её называют все в Москве, не обращая внимания на всякие переименования соответственно времени. Позади все волнения с отливкой, с камнем для постамента, с установкой, с приготовлениями… всё ведь это всегда падает на плечи скульптора… Но в данном случае Андрею Наличу помогали сыновья Павел и Пётр, первый профессиональный художник и скульптор второй — дипломированный архитектор и музыкант, который учится в Гнесинке на композиторском отделении. Андрей говорит: «Это Пётр всё продюсировал, пробивал, и деньги совершенно случайно нашёл (а тот, кто оплатил все расходы, категорически заявил, что хочет остаться безымянным), мэрия слишком долго тянула, и разрешение на место слишком долго утверждали, пока ректорат Академии не взял на себя ответственность…» И «Гаудеамус» студенческий хор исполнил на открытии под руководством младшего Налича…

Андрей рассказывает, что это на самом деле совместная работа, и Павел принимал активное участие в процессе создания модели, поисков формы. Не берусь вникать в подробности и детали возникновения скульптуры, но Налич старший убеждённо говорит это совместное творчество отца и сыновей. Он говорит это очень тепло, с гордостью, а я добавляю про себя: вот это и есть большое человеческое счастье…

Вспоминаю внезапное перемещение, своеобразную рокировку двух Гоголей! Того, что был на бульваре его имени (скульптора Андреева), задвинули подальше в тень, во двор, а тот памятник, что Томский – Гоголь на видное место. Это кому получился памятник? Отчётливый штрих эпохи! Насколько помнится, Томский был в то время Президентом Академии… а художества разные бывают…

Андрей Налич

Но вот скульптура, с трудом пришедшая именно на своё место, — символ творчества и созидания в самом широком понимании  — ведь рождение – это всегда созидание! Толпилась публика, суетились студенты, начинался новый творческий год замечательного вуза. Я дожидался, когда все разойдутся, смотрел на скульптуру, на то, как органично она вписалась в это зелёное пространство, заполнила пустоту, которая чувствовалось требовала значительного завершающего аккорда…

Много поколений будет приходить сюда и учиться у этого образа – я уверен — учиться, как концентрированно, точно и независимо выражать свою душу! Учиться у Мастера главному и очень трудному: быть самим собой, невзирая на время, деньги, заказчика, капризы начальства и прочее, прочее – это всё суета, которую смоет незаметно и очень скоро, а то, что родило творчество – навсегда!  Ars longa, vita brevis. Это великий завет древних. А ещё мне кажется, влюблённые парочки молодых музыкантов будут назначать здесь свидания и встречаться! Смотрите, как всё счастливо переплелось: творчество и материнство, музыка, мать и дитя, Мастер и рождённое им произведение искусства, и как точно, что здесь, именно в этой точке Москвы будет стоять великолепная скульптура. Трудно представить, чтобы она могла появиться в другое время, а теперь будут добавлять и в другом месте. Ещё одна иллюстрация в летописи нашего времени – скульптура Андрея Налича и его сыновей Павла Налича и  Петра Налича.

Через небольшое время к ней привыкнут, а ещё через некоторое время перестанут спрашивать: Чья это работа? Как не интересуются, кто построил какой московский собор, кто изваял тот или иной памятник, привлекающий внимание людей! Только экскурсоводы будут рассказывать, кто сделал эту работу и когда она появилясь тут!

Это высшая награда художнику быть приметой времени. Времени, которое признало тебя и навсегда!

Михаил Садовский