Заметка о крымской поэтессе Любе Василенко

«Слава» и «знаменитость» какое-то бламанже на жизнь; когда сыт всем — «давай и этого». Но едва занозил палец, как кричишь: «Никакой славы не хочу». Во всяком случае, это-то уже справедливо, что к славе могут стремиться только пустые люди. И итог: насколько я желаю славы — я ничто. И, конечно, человечество может поступить тут «в пику». Т. е. плевать «во все лопатки»

Василий Розанов

Если сегодня провести обычный уличный опрос на предмет знания современных поэтов, едва ли найдется человек, который сходу назовет две-три фамилии. В памяти всплывут имена великих, ушедших. Пушкин, Лермонтов, Пастернак, Ахматова…

А сегодня? Что же с поэзией и поэтами сегодня? Ситуация парадоксальная, но объяснимая – время бурных технологий и скоростей. «Время не колоколов, а колокольчиков» (А. Башлачов). Время абсурда – так называл сегодняшнюю эпоху Серафим Роуз. Так что же с поэзией? Она приказала долго жить? Или ей дан приказ выжить? Никто, конечно, никаких приказов не давал. Поэзия – это место Духа. А дух приказам не подчиняется. И поэзия никогда не может твориться из-под палки.

Ушло то время, когда  мастеров поэтического слова бережно охраняло государство. Безвозвратно ушло.

Но что сейчас? Поэзия давно уже не служанка идеологий, если не брать в расчет «нелепое майданное братство», которое рассыпается, как только с нее скинуты утепленные армейские башмаки. А слава, которую так желали «поэты», оказалась фикцией, той самой каретой из золота, которая превратилась в обыкновенную тыкву. И итог по-Розанову: «Если я желаю славы – я ничто!»

Не считаю это поэзией. Поэзия принадлежит вечности – в этом ее отличие от подделки, мишуры, ненастоящего золота. Абсурд сегодняшнего времени состоит в том, что людей, которые считают себя поэтами – миллионы. Сайты завалены «нетленными виршами». Каждый, кто сумеет найти рифму в словах, называет себя поэтом. Поэтами зовут себя рэперы, которые собирают громадные стадионы и демонстрируют силу своих стихов в форме «баттлов» (терпеть не могу импортные словечки!). Если перевести на обычный язык – то это кто кого перекричит. Кто кого побьет словами в рифму. Остается надеть боксерские перчатки, чтобы слово было впечатано противнику умелым апперкотом. Желательно в лицо. Впрочем, и такое случается. Смех, да и только. Поэзия становится боксом, бокс превращается в шоу. Хлеба и зрелища! Языческая толпа желает насладиться битвой. Однако аудитории на эти шоу собираются огромные. И попробуй сказать «бойцу», что он не совсем поэт. Потеряем не бойца, а наивного респондента.

Справедливости ради, надо сказать, что меняются формы подачи стиха массовому зрителю. И бывают редкие исключения, когда всамделишный поэт собирает виртуальные стадионы. Неужели такова судьба поэзии будущего века? Не могу не вспомнить шутку старого приятеля – известного писателя и психотерапевта.

— Ох, Юрий, да погодите вы ругать современных творцов слова. Вы не знаете, что будет завтра.

Что ж – замечание мудрое. И не без иронии.

Мрачные футурологи пошли дальше. Утверждают, что при создании могучего искусственного интеллекта поэты и писатели станут не нужны. Достаточно будет закидать в вычислительное «чрево» супермашины энное количество слов, и оно выдаст тебе поэму в духе Пастернака, Ахматовой и т.д. Короче, все на потребу и на заказ. Что-то в этих прогнозах слышится из романа «Мы» Замятина. Не хочется даже думать о такой перспективе.

Думаю, предсказатели ошибаются. Невозможно заставить неживую интеллектуальную машину сотворить Таинство духа. Дух – вот что отличает Поэзию от искусственной подделки. Роботы похожи на людей, они умнее, информативнее, но в них нет духа. А дух, как мы знаем, в клеть не загонишь. «Дух дышит там, где хочет, и в ком хочет».

Поэтому я оптимист. Поэзия будет всегда, пока жив Человек. Иное дело – определиться с понятиями.

Я бы перефразировал слова одного известного искусствоведа: «Людей, называющих себя поэтами, сегодня много, Поэзии мало». Поэзия наперечет. То живое слово, которое входит в читателя каким-то таинственным образом и переворачивает душу – это если хотите мистерия. Вроде бы слова, вроде бы все обычно, но когда читаешь их, происходит волшебство: душа отзывается резонансом. Иными словами, настоящая Поэзия ничем не заменима.

«Крымская ласточка – Люба Василенко»

Люба родилась в Крыму, не мечтала ни о какой славе. Жила как Ассоль. Впитывала ароматы крымской лаванды, задумчиво прогуливалась по берегу Черного моря. Иногда сочиняла стихи. Молоденькую поэтессу заметили. Вот что о ней написал Александр Кротко, поэт, член Союза писателей Крыма, лауреат литературной премии им. Н. Кобзева:

«Ее называют одной из самых ярких молодых поэтесс Крыма.

В девятнадцать лет Любовь начала писать первые произведения. Именно произведения, потому что каждое из них — это небольшая история, наполненная переживаниями, яркими красками, которыми автор не боится поделиться с читателем.

«Творчество — это способ самореализации, выражение собственных чувств, своего внутреннего мира. Страх — это смерть для любого творческого человека», — говорит Любовь Василенко.

«Признание самой себе» — так называется первая книга стихов поэтессы.

В чем же секрет интереса к творчеству крымской поэтессы? На этот вопрос лучше всего может ответить сама Любовь Василенко:

«Я люблю писать о том, что меня волнует больше всего: о взаимоотношениях между людьми, взаимосвязи человека с окружающим миром. О любви…»

Стихотворения Любови Василенко наполнены не только эмоциями, но и глубоким философским содержанием. Автор ищет ответы на вопросы, которые задает себе каждый из нас. Но Любовь Василенко находит ответы, погружаясь в свой внутренний мир, а получив их, задается новыми вопросами. Это бесконечное путешествие в лабиринте собственной души и называется настоящим творчеством.

«Признание самой себе» — книга многогранная и загадочная, как настоящая женщина. Любовь Василенко легко перевоплощается в героинь своих стихотворений, которые умеют любить, мечтать, чувствовать, страдать, жить, как и их автор:

Быть — не могла, казаться — не хотела.
Отчаянья не в силах превозмочь,
Над бездной безысходного удела
Медлительной стрелой скользила прочь.
Ломая схемы заданных порядков,
Сквозь сети слепоглухонемоты
Она летела в небыль без оглядки
Волною запредельной высоты.

Такой предстает Любовь Василенко в стихотворении «Побег Ники», а такой — в произведении «Амазонка»:

Я — маленький вампир
В обличье светском.
Котенком мирным
Тигр мурчит у ног…
Как сладок этот мир,
Когда мужское сердце
Пронзает цепко нежный коготок!

И дальше:

Моя любовь, как раненая птица,
Тоскует о бескрайних небесах.
С одним крылом ей суждено разбиться
На белых-белых выжженных камнях.

Автор пропускает через призму своей души все, о чем пишет. Творческий человек — будь то поэт, художник или музыкант — должен понимать, что несет ответственность за каждое написанное или произнесенное слово. Любовь Василенко, по ее собственному признанию, старается нести своим творчеством только позитивные эмоции.

Ее лирика отличается исповедальным характером, особенно это касается стихотворений, посвященных Крыму («Признание», «Весна в Симеизе», «Зимне-крымское танго») и городу, который дарит автору вдохновение:

Город — остров…
Бессмысленно жалуясь
На засовы крепче брони,
Осуждаю
И вновь осаждаю я
Этот край на краю земли.

Любовь Василенко всего за несколько лет стала известной фигурой в литературном мире не только Крымского полуострова, но и за его пределами. В 2003 году она одержала победу в литературном конкурсе «Крымская Альгамбра». В 2006-м — получила Почетную грамоту Президиума Верховной Рады АРК, а также диплом победителя литературного конкурса «Проба пера», на Девятом Международном античном фестивале искусств стала лауреатом литературной премии им. А. Домбровского. Принята в Союз русских, украинских, белорусских писателей Крыма. С уверенностью можно сказать, что все это — только начало яркой творческой жизни Любови Василенко.

Так о ней писал Александр Кротко

«Крымская ласточка в Москве»

А вот что о ней писала газета «Крымское эхо». Перед вынужденным отъездом в Москву. Слово «вынужденным» я не расшифровываю. Потому как связано оно с событиями личными…безрадостными. Но известно: что не горит, то закаляется. Закаляется и «крымская ласточка» в Москве.

Впрочем, сейчас март. Весна. «Крымская весна». И наиболее светло и прозрачно подходят к ней нежные стихи Любови Василенко – одной из самых тонких, трепетных и проникновенных крымских поэтесс:

Время птиц

Когда щебечут птицы
вразброд и невпопад,
с гармонией той слиться бы
и превратиться в сад! –

—

расхристанных регистров
органный звукоряд,
где певчие меж листьев,
как яблоки, висят…

—

Душой своей незрячей,
помятой, как гармонь, –
пронзенных светлым плачем
блаженных тех не тронь!

—

Когда они рыдают,
срывая счастье в крик, –
кто знает? – Бог весть знает –
за что нам – этот миг…

Был поэтический видео мост между поэтами Крыма, Белоруссии, России. Три известные поэтессы читали свои стихи на видео. По признанию многих Люба Василенко отличалась ото всех особенной искренностью (прим. Ю.М.)

А веришь?..
—
Я будто стала
выше
без пьедестала.
—
Скользкого,
как маргарин…
—
Ведь,
что ни сотвори –
—
того добра отпечаток
—
(что без боксерских перчаток
с улыбкой выходит на ринг
и «глюпости»
говорит) –
—
из-под любого слоя
золота наносного
светится
инородно,
юродиво
и не модно…
—
А мне –
просто легче стало
без когтей горностая,
что с чужого плеча
душу давил,
урча…
—
Да не о том все речь.
—
Мне повезло сберечь…
—
Я о любви:
лови! –
—
простенький
мой
наив.

Признаюсь, это мое любимое стихотворение Любы. Я прочувствовал в нем не скорбь, не отчаяние, но глубочайшую иронию и философскую мудрость. Вы только подумайте, сколько глубины в этих строках? Глубины и понимания суетности, так называемой, славы, о которой писал русский философ Розанов:

«Слава» и «знаменитость» какое-то бламанже на жизнь; когда сыт всем — «давай и этого». Но едва занозил палец, как кричишь: «Никакой славы не хочу». Во всяком случае, это-то уже справедливо, что к славе могут стремиться только пустые люди. И итог: насколько я желаю славы — я ничто…»

Верю в другое: тот, кто не ищет славы, находит нечто большее – признание таланта миллионов простых людей.

Юрий Меркеев