Светлая ночь отлетела, будто и не была, будто и не забывался город в коротком сне…

На Юрточной горе, в той части, что возвышалась над Московским трактом, царила приподнято-суматошная обстановка. Шли последние приготовления: сегодня, 22 июля 1888 года, будет открыт Томский университет. Шутка ли – первое в Сибири высшее учебное заведение! Было от чего волноваться Николаю Александровичу Гезехусу, ректору нового храма науки. Всё ли предусмотрено?.. Достаточно ли нарядно украшен фасад главного здания?.. Не добавить ли цветов?.. Заработает ли фонтан?.. На месте ли музыканты и хорошо ли они разучили торжественный марш?.. Припасены ли ракеты для фейерверка? Хватит ли прохладительных напитков и сладостей?..

Добровольные помощники посыпали дорожки чистым песком, тем самым надеясь вежливо подсказать гостям, где ходить, дабы не мять зелёный ковёр, не повредить ненароком маленькие деревца и кусты молодой рощи. Наблюдая за их работой, Крылов, «учёный садовник», как его все называли, вздыхал:

– Ведь потопчут, непременно потопчут всю траву…

– Что же делать, дорогой коллега? – утешал его подошедший ректор. – Восемь лет томичи, да и все сибиряки, ждали этого часа. Какую борьбу выдержали, чтобы Правительство разрешило строить университет здесь, у нас, а не в Тобольске или Омске! Грех омрачать им праздник. Да и как решить, кого пускать, а кого – нет?.. Я вот шёл сейчас по городу – всюду ликование! Моют улицы, трут, как перед самым большим праздником. На ворота флаги вывешивают, вензеля пышные приколачивают. Извозчики лошадей цветами убрали, словно к свадьбе приготовились… Ребятня уже вся на ногах – разнаряжены, как новогодние ёлки, рожицы сияют, словно медные грошики…

Сторож Иннокентий, тут же, согласно кивал, поддакивал:

– Так ведь строили, почитай, всем миром – как же не радоваться! Помню: когда первый камень закладали, – шапку пустили по кругу: кто, значит, сколь от щедрот своих на строительство положит. Так веришь, все, до единого, поучаствовали: кто трёшку, кто рубль, а кто и грош… Парнишонки-гимназисты копилки свои порасколотили, мешок медяков приволокли!.. И то сказать: на всю Сибирь-матушку один-разъединственный наш уни-вер-си-тет, – Иннокентий старательно, с каким-то особым вкусом выговорил это трудное иностранное слово. – Понимать надо!.. А трава, Никитич, вырастет, – доверительно склонился он к учёному садовнику. – Куды ей деваться? Вырастет!

– Убедили… – рассмеялся Крылов. – А вон, Иннокентий Саввич, и внучка твоя бежит. Тоже сияет, первая моя помощница в ботанических занятиях. И что это гонит её с такой скоростью?

Десятилетняя Лиза мчалась к ним, что называется, сломя голову, ловко огибая зелёные островки газонов.

– Дяденька садовник… Дяденька садовник… – ещё не добежав, закричала она.

– Что случилось? – заволновался «учёный садовник». – С кедрами беда?

На полпути между зданиями Университета и Научной библиотеки он вместе со своими помощниками высадил несколько десятков маленьких кедриков, саженцы которых он с большими трудностями привёз издалека. Но кедры – деревья вольнолюбивые, плохо растут на городской земле, поэтому за ними должен быть особый уход.

– Быть такого не может, чтобы сибиряки кедр заломали! Ни в жизнь! – уверенно заявил Иннокентий. – Ну чего ты, заполошная, чего? – встретил он внучку. – Людей баламутишь!..

– Я кедрики огородила! – выпалила Лиза. И написала на дощечке: «Стой!», ещё череп и кости нарисовала.  – Ведь столько народу соберётся, вдруг кто-нибудь нечаянно наступит!..

– Умница, – посветлел лицом Крылов, – что придумала!.. Вот, господин ректор, рекомендую: несомненно, будущий ботаник.

– Ах, Порфирий Никитич, – вздохнул ректор. – Хоть и разрешили нам принимать одарённых юношей из простого народа, даже со стипендией, но девушкам и у нас путь в науку заказан. Да и факультет мы имеем пока один единственный – медицинский!..

– Ничего, Лизанька, – шепнул девочке Крылов, – всё течёт, всё меняется. Глядишь, и тебе доведётся, когда вырастешь, учиться в университете.

– А что не видно Павла Петровича? – забеспокоился Гезехус. – Строитель, архитектор, главное, можно сказать, сегодня лицо. Не послать ли за ним?..

– Да тут он, – сторож махнул в сторону украшенного здания. – Ещё до зорьки явился. Ходит молчком, ровно прощается…

А Павел Петрович Наранович действительно прощался со своим детищем… С сегодняшнего дня оно более ему не принадлежит. Так и выросшие дети рано или поздно уходят от родителей в большую, неведомую им жизнь. Семь лет изо дня в день неотлучно находился он тут. Семь лет на его глазах, под его присмотром рос, поднимался этаж за этажом, хорошел, наполнялся светом и воздухом университет, пока не превратился в стройного, величественного, белокаменного красавца.

– Мечтание моё… – вслух произнёс Павел Петрович и улыбнулся, вспомнив городского голову Цибульского: это было его любимое выражение.

Впервые сюда, в район Верхней Елани, его и привёз Захар Михайлович Цибульский. Немолодой  грузный человек часто останавливался, опираясь на массивную палку, говорил с перерывами, хватая ртом воздух:

– Лучшее место отвели… Простор какой, а?.. Воздух чистый, тишина… ты уж постарайся, мил человек, а мы не подведём.. Лес, кирпич, железо – всё достанем… Деньги понадобятся – подкинем, и купчишек потрясём, и сограждане помогут… Очень нужен университет!..

Цибульский помолчал, пристально вглядываясь в сухощавое, волевое лицо архитектора.

– А край наш богатый… – заговорил он снова настойчиво, убедительно, постучав по земле палкой. – Несметные сокровища там – только их сперва найти надобно. И – добыть! Да не просто взять, – а с умом, по-хозяйски, бережно. Тут, ох, какие головы нужны!.. – Захар Михайлович выговорил всё это разом и остановился передохнуть, большим платком отёр одутловатое лицо. – Я, мил человек, хоть и городской голова, а не шибко учён. Да и другие недалеко ушли: читать, писать, считать умеют и – ладно… Ты вот столичный господин, выполнишь заказ, да и уедешь. А мы снова – оставайся лавка с товаром. Свои, свои нужны нам архитекторы, доктора, инженеры путейские и горные… Да что там! Мечтание моё – Томский университет…

– Напрасно силы тратите на уговоры, Захар Михайлович, – Наранович мягко коснулся руки Цибульского. – Ваш заказ для меня – честь!.. Спасибо, что доверили, пригласили… Будем строить на века, не придётся краснеть перед будущими поколениями…

– Дяденька архитектор!.. – налетела неизвестно откуда взявшаяся внучка сторожа Иннокентия, оторвала от воспоминаний. – Дяденька архитектор, вас дяденька ректор ищут. Вот они с дяденькой садовником стоят, – показала она в окно.

Павел Петрович улыбнулся множеству этих «дяденек» и, взяв Лизу за маленькую крепкую руку, пошёл вместе с ней к выходу по широкому залитому лучами полуденного солнца коридору.

– Дяденька архитектор, – сбиваясь с шага, девочка заглядывала Нарановичу в лицо, – скажите, что такое фа-куль-тет?

Павел Петрович даже остановился от неожиданности:

– Ай да Лиза-воробей! Откуда ты взяла это слово?

– От дяденьки ректора услышала. Он сказал, что в университете фа-куль-тет будет пока один единственный, медицинский.

– А что означает слово «университет» ты уже знаешь?

– Ага. Это школа самая главная.

– Высшая, – машинально поправил Павел Петрович. – А факультет – это вроде… класса, в котором учат людей какой-нибудь одной профессии. В медицинском – лечить людей. Будет геологический факультет – там научат, как под землёй искать сокровища – руды железные, уголь каменный, золото… Так что, много других факультетов может быть в университете.

– А ботанический?.. Такой будет у нас факультет?

– Ты любишь растения?.. – улыбнулся Наранович. – Думаю, обязательно будет, если такие серьёзные студенты растут…

—

Церемония открытия была назначена на два часа пополудни. Но уже задолго до этого празднично наряженные жители Томска заполнили дорожки молодой рощи и ближние улицы. Мальчишки облепили решётчатую ограду университета, чтобы лучше видеть, ничего не пропустить. Никакие увещевания и строгости Иннокентия не могли согнать их с удобного «насеста».

Никогда ещё город не знал такого скопления народа. Прибыли именитые гости – городские власти, купцы, чиновники – и торжество началось. Говорились речи, оглашались приветствия от российских университетов, от сибирских городов, от известных учёных и многих-многих друзей…

Наконец объявили об открытии Первого Сибирского Университета – и грянул марш, зазвонили колокола всех томских церквей!.. Горожане неистово били в ладоши, мальчишки крутили трещётки и лупили палками в медные тазы. И всё это потонуло в ликующем торжественном «ура!», которое далеко-далеко раскатилось по улицам древнего города.

До позднего вечера в университетской роще не смолкали смех, музыка, песни… Подсвеченные разноцветными фонариками, радужно переливались струи фонтана, в небе в радостном фейерверке расцветали тысячи огненных цветов…

Лиза стояла с дедушкой возле кедровника – на всякий случай: вдруг гуляющие не заметят её оградки из срезанных веток и потопчут маленькие кедрики. Каждый раз, когда над их головами с треском взрывался новый букет огня, она хватала деда на руку, а тот посмеивался:

– Не боись, Лизок… – Этот огонь – для красоты.

– Дедунь, а дедунь, а когда я вырасту, буду учиться на садовника?

– Как знать, – погладил он Лизу по мягким светлым волосам, – может, и будешь. Ты пока расти, крепчай – как твои кедрёныши.

—

…«Кажется, праздник удался, – стоя у окна и глядя на ликующую площадь, думал Николай Александрович Гезехус. – Как жаль, что этого не видит Цибульский, рано ушёл. Но «Мечтание наше, Захар Михайлович, – Томский университет» – жив и будет радовать ещё многие поколения наших соотечественников!..

Римма Кошурникова

Краткая историческая справка

Впервые мысль об открытии Сибирского университета прозвучала ещё в 1803 году, когда формировались штаты и основные направления деятельности министерства народного просвещения в правительстве Александра I. Тогда же богатейший российский заводчик П.Г. Демидов, чьи экономические интересы во многом касались и Сибири, внёс на создание университета за Уралом 100 тысяч рублей. Предполагалось сначала возвести храм науки в Тобольске, но томские купцы оказались активнее, внеся на строительство Университета в общей сложности более 300 тысяч рублей.

В 1875 году по представлению генерал-губернатора Западной Сибири Н.Г. Казнакова министерство народного просвещения решило строить университет в Томске. Воодушевленный этим решением богатейший томский купец, коммерции советник Захарий Михайлович Цибульский пожертвовал будущему университету громадную по тем временам сумму – 140 тысяч рублей. Однако возникли новые препятствия – местом возведения университета был выбран Омск.

Томичи, сторонники университета, развернули мощную кампанию: в августе 1876-го Захарий Михайлович Цибульский подал министру просвещения обширную записку, в которой называл все преимущества Томска перед Омском. В конце 1877 года в Петербурге была учреждена специальная комиссия «для изучения вопроса об избрании города для Сибирского университета», которая вынесла окончательный вердикт в пользу Томска.

Опираясь на это решение Комиссии, российский император Александр II  16 мая 1878 года подписал повеление: «Разрешить учреждение Императорского Сибирского университета в г. Томске с четырьмя факультетами: историко-филологическим, физико-математическим, юридическим и медицинским».

Одновременно с университетом был заложен и первый в Сибири ботанический сад, включающий и Университетскую рощу.

Проект зданий Университета был выполнен петербургским академиком архитектуры А. К. Бруни. Творческое воплощение проекта осуществил томский архитектор П. П. Наранович.

26 августа 1880 года состоялась торжественная церемония закладки главного здания университета. Строительство университета было для Томска делом чрезвычайным по масштабам работ, но велось организованно и споро, и  22 июля 1888 года состоялось торжественное открытие Томского университета имени Императора Александра III.

После революции Первый Сибирский Томский Императорский (имени Его Императорского Величества Александра III) государственный классический университет много раз переименовывался:

• 1917 — 1934 гг.Томский университет

• 1934 — 1967 гг.Томский государственный университет имени Валериана Владимировича Куйбышева (ТГУ)

• 1967 — 1980 гг.Томский Краснознамённый государственный университет имени В. В. Куйбышева (ТГУ)

• 1980 — 1991 гг.Томский ордена Октябрьской Революции и ордена Трудового Красного Знамени государственный университет имени В. В. Куйбышева (ТГУ)

• 1991 — 2010 гг.Томский государственный университет (ТГУ)

• 2010 — н/в Национальный исследовательский Томский государственный университет (ТГУ или НИ ТГУ).

Нынешнее состояние Томского университета:

По состоянию на апрель 2019 года в ТГУ имелось 15 факультетов и 5 институтов, на которых обучалось 23 тысячи студентов, 800 аспирантов и докторантов, из которых более 2200 иностранных студентов из 39 стран.

Гордостью университета являются его Научная библиотека (4 млн. экз., Музей редкой книги) и Сибирский ботанический сад.

В ТГУ учились и работали около 100 членов РАН, РАМН и академий наук других государств, свыше 250 лауреатов Государственной премии, 3 лауреата Нобелевской премии (Анри Дюнан, И.П. Павлов, Н.Н. Семёнов).

16 февраля 2007 года в ТГУ был установлен СКИФ Cyberia — самый мощный в то время суперкомпьютер в странах СНГ и Восточной Европы.

В рамках трансформации в России высшего образования и введения системы ведущих вузов, Томский государственный университет получил правительственный статус национального исследовательского (НИУ) и возможность работы с выдающимися учёными мира. Летом 2013 года ТГУ победил в общенациональном конкурсе вузов за право статуса ведущего университета России.

В ТОМСКЕ – ЭКЗАМЕНЫ

Томск пыхтит.

Напрягается Томск.

В Томске

            за тридцать

                   цепляется Цельсий.

В Томске жара

                    и волнение толп.

Сессия в Томске!

Сессия!

Так уж начертано волей судеб, –

не принимаю

ничьих возражений:

если ты в Томске,

Ты  –

         или студент,

или имеешь

к тому

отношение…

День от жары

                     тяжело розоват.

Лица студентов мудры

                                      и свирепы.

И проступают

                       сквозь

                                пыльный асфальт

 формулы,

 графики

 и теоремы…

Идёт студентка.

Прижала к сердцу конспекты чьи-то.

                                                         Дрожит неровно.

А в тех конспектах –

                                   походы Ксеркса,

Тутанхамоны,

Пирры,

Нероны…

 

И вот – зубрила.

Его загривок

красней смородины.

Жарче домны.

Его

       «Электроника»

                              озарила.

Он весь в экстазе.

И даже – в истоме…

Томск помрачнел.

Озирается Томск.

Он – всё нахмуренней,

                                      всё удручённей:

неужто же выйдет

какой-нибудь толк

 из этих очкариков?

Из этих девчоночек?

Неужто же это  они –

исток

наук,

в которых – упрямство

                                      и дерзость?!

Знаешь, Томск,

Понимаешь, Томск,

назначь им свидание

                                 лет через десять.

Они

к тротуарам твоим прильнут.

И, вспоминая дни эти заново,

Всё, что ты дал им, –

                                 сполна вернут!

Так что, не дрейфь.

Принимай экзамены!

                 Роберт РОЖДЕСТВЕНСКИЙ

Иллюстрации с сайта «QR-Томск. История по-новому»