Много лет тому назад, довелось, мне трудится на первом Ташкентском мукомольном заводе. Завод как завод, ничего особенного старинная мельница, еще зажиточными купцами до революции сооружённая. Только вот была на этом предприятии своя изюминка, а именно заводская столовая. А изюминка та, заключалась, в почти постоянном наличии в меню гречневой каши.

Нынешний читатель, прочитав эти строки, поведёт плечами, дескать, подумаешь, нашёл, чем удивить. А вот люди, пожившие энное количество лет, при развитом социализме подтвердят, что гречневая крупа, а следовательно, и каша из неё, была в большом дефиците. Рядом с заводом располагалась, да, наверное, и сейчас стоит ведомственная железнодорожная больница. Так вот главврач этой самой больницы Кирилл Кириллович Аутлев был большой любитель гречневой каши и по сему, вместо своей больничной столовой имел привычку столоваться именно у нас.

Однажды оприходовав пару увесистых порций рассыпчатой каши, да еще и со шкварками Кирилл Кириллович разоткровенничался и поведал мне следующую историю.

В те далёкие годы партийное руководство города и области ужас как любило проводить так называемые партхозактивы. На которые в обязательном порядке приглашались первые лица всех предприятий, расположенных в зоне досягаемости этого руководства.

Тем кто попадал на первые ряды, то есть напротив трибуны и стоящей за ней оратора, было очень туго. Ни тебе вздремнуть (правда без храпа, с этим – строго!), ни с соседом обсудить причины очередного поражения любимой футбольной команды «Пахтакор».

А вот на задних рядах — полная демократия. Хочешь, разгадывай кроссворд, хочешь втихаря припасённый бутерброд уписывай, а хочешь, налаживай деловые отношения с соседом справа, ну или с лева, это кому как нравится. Соседом слева от Аутлева оказался не кто-нибудь, а заместитель всевышнего по запчастям, а именно директор таксопарка Матлабуддин Нуриддинович Нуритдинов. Поскольку выступающих в тот день было много и говорили они исключительно долго, по делу или нет — сие мне неизвестно. Но к концу совещания нашему гравврачу было железно обещано по братски оказать помощь в ремонте его служебного Москвича-412.

А именно продать по установленной государством цене — коленвал и целых четыре тормозных диска.

На следующий день, окрылённый такой удачей главврач не откладывая дело в долгий ящик, отправил своего больничного снабженца не куда-нибудь, а лично к директору таксопарка с персональной запиской. Так, мол, и так сидели вчера рядышком, не выпивали, а слушали оратора и вы под его пламенные речи пообещали мне то-то и то-то.

Конечно же, ты читатель оказался прав, нут как говорится, и к бабке не ходи. Выставили незадачливого снабженца дюжие водители — таксисты взашей, по команде директора. Со словами — ишь чего удумал, по государственной цене, да где ты такое видывал и вообще, откуда свалился, не с дуба, часом.

Поверь мне читатель на слово —  бог на свете есть, он всё видит и ничего не забывает. Вечером того же дня прихватил нашего уважаемого Матлабуддина Нуридинновича аппендицит, да так прихватил, хоть на стену лезь. Примчавшаяся, на дикие вопли супруги болезного « Скорая» повезла несчастного директора в первую попавшуюся больницу. А теперь сообрази дорогой мой читатель, какая оказалось –ближайшей.

Ведомственная больница, она ведомственная и есть, может принять пациента «Скорой», а может и отказать. Имеет на это полное право и соответствующий статус. Потому — как директор таксопарка, увы, железнодорожным служащим никак не является.

Однако в эту ночь нести вахту дежурного врача выпало нашему дорогому Кириллу Кирилловичу. Врачом он был, как говорят, от бога. Одним взглядом на пациента посмотрел и тут же поставил диагноз, ну и личность понятное дело тоже – узнал, несмотря на наличие потного скорчившегося от боли лица. В нужной бумаге расписался, «Скорую» отпустил, а пациента велел тут же готовить к операции.

Уже на столе поднёс товарищу Нуриттдинову к носу ватку с нашатырем, что бы значит, прояснит его сознание хотя бы на время. И почему-то марлевую повязку с себя снял.

— Ну, что товарищ Нуритдинов, вы меня узнаете.

— Да, еле слышно прошептал тот, кусая губы.

Врач поднял голову и громко сказал своим помощникам.

— Дорогие мои коллеги, перед вами яркий пример,  наглого рвача и взяточника. Это как говорится ещё, куда ни шло, все мы не без греха, но этот гад, слова данного не держит, я лично простить такое не могу. Значит так, сейчас вы этого урода, зарежьте, а я все нужные бумаги подпишу. Перетонит, привезли с опозданием, ну и всё такое. Не мне вас учить.

Услышав всё это, директор таксопарка моментально потерял остатки своего сознания.

Главврач, сам сделал довольно сложную операцию, случай действительно оказался тяжёлым. Но руки мастера своё дело знали туго.

Вместо положенной недели, Матлабуддин Нуридинович Нуритдинов провёл в ведомственной железнодорожной больнице более месяца. Служебный Москвич -412 за это время претерпел кординальные изменения, разве, что корпус остался старый. Ну, что поделать, если на складе таксопарка на тот момент кузовов для Москвичей не оказалось. Однако скажу по секрету, уже выписали. Аж из самой Москвы — должны вот-вот доставить.

Да и характер директора таксопарка за эти дни тоже каким-то чудесным образом изменился. Нянечки говорят, что виной тому рассыпчатая гречневая каша, доставляемая для важного пациента с соседнего предприятия.

Александр Ралот