Пятачок у ворот в Доме творчества писателей «Переделкино». Здесь всегда кто-нибудь с кем-нибудь беседует! Машины въезжают редко, рядом навес для них и можно укрыться от дождя, под ногами асфальт, удобно и весной, и осенью и… перепутье – ворота всегда открыты! Но мне кажется, что есть ещё одно очень важное обстоятельство: никто не подслушает! Уже не Сталинские времена – Хрущёвские, и всё же… это интуитивно, это уже в генах, очевидно… оглянуться или вытянуть вилку телефона из розетки…

И стоят на этом пятачке Анатолий Приставкин, Александр Ревич, Лев Разгон и его жена Рика… я с Разгонами не знаком, но подхожу поздороваться, и Ревич меня им представляет… Кто из них не пострадал от режима?!

Не будем восстанавливать биографии…

Лев Эммануилович умел так мягко, хорошо общаться – недаром закончил педагогический институт и много лет проработал редактором «Детгиза», а его супруга Рика Ефремовна очень естественно и интересно дополняла и наполняла это общение.

Две повести Льва Разгона об учёном-физике П.Н. Лебедеве «Год и вся жизнь» и учёном – астрономе П.К. Штернберге «Сила притяжения» появились в одной книге. Лев Эммануилович подарил мне её с автографом, и я по прочтении, не дозвонившись до него – время было летнее, «мёртвый сезон», написал ему письмо, в ответ на которое получил по почте небольшую записочку:

«6.10.1983

Я не помню Вашего отчества и поэтому испытываю какое-то душевное неудобство.

Но это не испортило мне радость от Вашего письма. Я только что его получил, потому что плавал на пароходе, проделал на нём 6500 км – только не подумайте, что ездил в Нью-Йорк. Гораздо лучше – в Астрахань и обратно. Я приехал с чувством усталости от длительного отдыха и сейчас начал с разбора почты.

Спасибо Вам за хорошие слова о моей книге, за то, что Вы в ней почувствовали дух времени. Собственно, это, а не общеизвестные факты привлекло меня к Лебедеву и Штернбергу. Конечно, я сейчас отчётливо вижу, сколько существенного пропустил, чего не написал, но… как говорится – поезд уже ушёл. Навряд ли я когда-нибудь ещё вернусь к этому времени и этим людям.

Буду рад встретиться с Вами, потолковать о разном. Надеюсь, что это осуществимо.

Желаю Вам здоровья и творческих удач.

Ваш (и подпись) Лев Разгон.»

А потолковать было о чём, и хотя Лев Эммануилович очень редко говорил о годах, проведенных в сталинских застенках, а Рика Ефремовна нечасто и только к случаю могла вспомнить какой-нибудь эпизод… семнадцать лет(!) лагерей и тюрем!..

Наверное, одну из самых страшных фраз за всю жизнь я слышал от Разгона, когда он сказал: «Я с радостью вспоминаю эти годы – такого уровня общения у меня никогда больше не было за всю жизнь!» Мне трудно было это представить, невозможно – какую цену он заплатил за это общение! Какие же люди там были, какие таланты, титаны!

И страшно было, когда за столом у Ильи Львовича Френкеля там же, в Переделкино, собрались: Лев Разгон, его жена Рика Ефремовна, Арсений Тарковский, Александр Ревич, Роман Сэф… Сэф и Разгон вспоминали о своей случайной встрече где-то на пересылке… из одного лагеря в другой.

Когда уже в годы перестройки вышла книга Льва Разгона «Непридуманное», критики, писатели и, главное, читатели назвали её одной из лучших книг о времени сталинских застенков. В ней нет надрыва и злобы, в ней правда, от которой очень больно и обидно за людей и поверженную страну.

Тогда же о Льве Разгоне писали, что он один из самых честных и правдивых людей этой эпохи. Да – это так. Душа его и совесть остались чисты и независимы, никому и ничем не удалось подавить их. Что меня поразило – Лев Эммануилович в разговоре однажды с горечью сказал, что его ужасно мучает совесть, почему он вдруг поддался какому-то непонятному «обаянию» следователя на Лубянке и стал читать ему стихи. Не свои, а любимых поэтов – Пастернака, Мандельштама… Это через столько лет, десятилетий(!) ужасно мучило его, будто он совершил что-то нехорошее, тяжкое, предал кого-то… может быть, стихи?!.

Уже в конце восьмидесятых новый властитель решил в очередной раз заигрывать с интеллигенцией и прикрыться ею перед лицом народа, чтобы как-то поднять свой престиж. Была создана какая-то Комиссия или Совет интеллигенции – сколько же достойных людей собралось там, их можно было увидеть всех разом, переживших страшные годы, страшные везде: и за решёткой, и на «свободе». Конечно, там был и Лев Эммануилович Разгон. Он, как всегда, был спокоен и мягко улыбался, а если не побояться штампа, можно с полным правом сказать: я видел совершенно ясно – в глазах его была мудрость, и просилась на язык фраза: «Это мы уже проходили». Радостно было встретиться с ним снова несколько раз на заседаниях…

За что же власть гнобила их всех и старалась уничтожить, играя с ними в кошки-мышки? Думается, что это было естественно для членов и секретарей всех уровней – они были люди малокультурные, малообразованные, не талантливые и, потому, завистливые и озлобленные. Их крайне раздражало, что сравнение с «подданными» всегда было не в их пользу. И новый вождь, рядившийся демократом, ярко доказал это, когда хамски обрывал выступавшего с трибуны Съезда народных депутатов СССР великого учёного и правозащитника Андрея Дмитриевича Сахарова…

Но Господь будто решил компенсировать Льву Эммануиловичу его страшную потерю, чёрную дыру в судьбе – 17 лет лагерей! Он подарил ему долголетие и радость: трудиться, писать до самого конца, до последнего дня! Результат? Его книги издаются и переиздаются сегодня в эпоху повальной попсы, захватившей всё от власти в стране до телеэфира и книжных прилавков…

Так может быть, всё же и вправду – Добро сильнее Зла?..

Михаил Садовский