Из дневников

Миф — вот настоящая реальность! Скажи каков твой миф, и я скажу кто ты.

Реальность — это миф, то есть реальностей много, их гораздо больше, чем одна. Заблуждаются, как правило, те, кто этого не понял и потому находится в плену того или иного мифа. Свобода — в свободном подчинении избранному мифу.

Сегодня реальностей больше, чем людей. В комнате может находиться три человека и вместе с ними сто три мифа. В этом особенность нашего времени.

* * *

Условный Запад лжёт? Нет, они создают свой миф*. И верят в него, а значит создают мир по мифу своему. И многие русские уверовали в их миф — потому что своего не имеют.

В чём разница между ложью и мифом? Ложь можно опровергнуть**, а миф сам опровергает реальность, которая не вписывается в миф. Миф — это творение мира.

Отсюда видно, что христианское «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11:1) действительно имеет силу — только истинное осуществление происходит в ином аспекте. Может для того и занялись американцы созданием сект, чтобы перехватить инициативу созидания мира в свои руки.

Это к теме подмены народа —  подмена веры. Ради обезоруживания, т.е. ради бездеятельности тех, кто может помешать реализации планов Запада в случае существования по своему мифу, в согласии со своим мифом — противным новой идеологии Запада.

Подменённая вера не имеет силы созидать мир по Богу. Разрушительный же сценарий вполне по силам вере, направленной против Бога. Даже научные мифы уже захвачены и поглощены мифом разрушения мира Божьего во имя созидания своего — который, конечно, обречен.

* * *

Тени вещей убивают вещи. Почему-то тень, освобождаясь от вещи, стремится убить вещь, от которой зависит. Чтобы занять место вещи, вероятно. Нынешнее время занято или, может быть, развлекается тем, что меняет акценты — словно не вещи отбрасывают тени, а тени отбрасывают вещи.

* * *

Кто заблудился сегодня? Посюсторонние — сугубо здешние. Те, чьё добро так же сугубо здешнее, а потому обманное — с подменённым технологиями пафосом. Люди, лишённые поэтического объёма и не понимающие многосложности мироустроения, его противоречий, создающих глубину видения. Кто не может смотреть сразу во все стороны, потому что смотрит в одну из сторон и верит себе как богу, кто не замечает своей заангажированности. Слишком простые схемы в голове — результат многолетнего оболванивания.

Заблудился тот, кто забыл, что он человек грешный, погрешающий, что мир не так прост, как говорят считающие себя правыми — безгрешными. «Кинь камень, кто сам без греха» — и находятся верящие в свою безгрешность. А таким не хватает мудрости усомниться в видимости, в кажимости — поискать более надёжных критериев, чем свои глаза (вдруг они лгут — потому что ум в обмане?).

* * *

Кто со Христом, тот и прав. Но кто со Христом на деле? Возможно, никто — все немощны.

Если тени убивают вещи, благодаря которым тени появились, то не время ли это для Антихриста, норовящего затмить собой Христа, выдавая себя за Него?

* * *

Мир делится по духовному признаку — на овец и козлищ, и каждый норовит выглядеть овцой. Особенно волки. А что есть правда на самом деле? То ли, что кажется правдой? Как отличить кажущееся от настоящего? В наше время никак не отличишь по внешнему признаку. И, скорее всего, и овцы, и козлища есть по обе стороны фронта.

Важнее заметить другое. Кто всерьёз свой и кто всерьёз чужой? Не понарошку, а всерьёз. Кому за счастье несчастье ближнего?

* * *

Человек сам в себе носит теневое начало, обольщающее его, увлекающее ложными огнями «болотной гнилушки». В погоне за миражами, человек гоняется за тенями вещей, находясь в иллюзионе театра теней. Поверив в тени больше, чем в вещи, человек становится чем-то вроде призрака — начинает жить ненастоящей жизнью, которая всё дальше уводит его в иллюзию реальности.

* * *

И чувственное начало в отрыве от разума, и ум в отрыве от чувств способны лгать. Человеку невозможно разобраться в том, что есть и чего нет на самом деле, до обретения целостности.

* * *

Как часто, когда люди воюют против людей, на самом деле против людей воюют деньги. То есть, людей по обе стороны убивают деньги.

Иуда был сребролюбцем.

* * *

Чем отличается герой от преступника? Направленностью своих действий — ЗАчеловечность героя и ПРОТИВчеловечность преступника. Преступник — это всегда слуга антихристова духа.

Развенчание настоящих героев нужно для того, чтобы навязать ложных героев. Обывательский ум легко запутать: и герой, и преступник — преступают обывательские понятия, а видеть вектор, направление обыватель не может. Обыватель ведом, он видит не своими глазами, а чужими. Тупая пропаганда рассчитана на обывателя. Она дёргает за эмоциональные ниточки и не взывает к разуму. Наоборот, она не даёт опомниться беспомощному перед ложью обывателю, бомбардируя его психику все новой и новой чудовищной ложью.

Правда доступна немногим — не утратившим способность мыслить. Именно они — главные враги преступных режимов, потому именно они дискредитируются в первую очередь.

Обыватель верит, что ему несут правду все-все, кто ему лжёт, потому что правду проглотить сложнее, чем ложный, эмоционально накачанный сумбур.

* * *

Украинский миф наших дней выращивается в рамках западного мифа, во имя западного мифа — в пику мифу русскому, который и в самой России многими отвергнут — во имя Запада. Украинский миф перемалывает Украину и украинцев — в пику мифу русскому (и не только мифу, но и миру). Во имя новой переформатированной Украины-АнтиРоссии Запад убивает Украину нынешнюю, пока только соблазнённую, но до конца не испорченную (испорчены лишь некоторые её элементы, на них и делается ставка — всё чуждое им будет стёрто с лица земли, причём так стёрто, чтобы вновь не проросло). Западный миф про Украину будет пропитан кровью русских и украинцев, продлевая духовную вражду вглубь.

Время, пропитанное кровью — новое время, оно не инертно течёт, оно создаёт. Если русский миф ничего реального не создаёт в процессе, если он только имитирует себя самого, то вариантов не остаётся, кто победит в этой схватке очевидно.

* * *

Поддерживать сорняки или культурные растения? Стиль управления по-американски заключается в поддержке «сорняков» на социальном огороде геополитического противника, коим становится всякий, кто не желает подчиняться окрикам и командам США. Когда же хозяин на своём огороде организует прополку, его выставляют демоном и врагом всего прекрасного (т.е. сорного на самом деле — вредного и опасного). Свободу сорнякам на всех мировых огородах! — говорит условный Запад. Сами же они ведут «прополку» по своему усмотрению — чтобы ничего не осталось, что может вернуть культурный порядок и нормальный строй жизни.

* * *

Быть может главное, чего не может, не должно быть в христианине — самолюбование. Христианин теряет себя, способного к самолюбованию, во Христе и находит себя Христового — т.е. себя христоцентричного. И главное, что должно быть в христианине, что отличает христианина — благодарность и к Богу, и к человеку. То есть не понты и претензии в нём работают, а милость к другому и благодарность за всё, что имеешь.

Нынче же доминирует в людях горделивость — ты мне дал три рубля, а я хочу три миллиона. Кто пообещает больше, тот и хороший — к нему и побегут. И это не только про деньги или материальные блага, это верно и в случае духовных благ. Но духовные блага добываются другими методами и на других путях. Материальные, кстати, тоже…

«Поле чудес» — оно исключительно для болванов и оболванивания придумано.

* * *

Отдаёт себя человек, жизнь свою отдаёт — каждый день. Чему отдаёт? За то и суд ему будет от Бога — по плодам. Только правильная жертва приемлется Богом как жертва Богу, и за неё человек получает дары Господни — благодать.

* * *

В главном — единство, во второстепенном — свобода, и во всём любовь.

Хула на Духа, которая не простится — это по сути хула на эту формулу. Одна из важнейших составляющих — ложное, поддельное (имитированное с помощью технологий искривления сознания) единство.

Помните формулу для определения истинного в вероучительных вопросах — «согласие Отцов»? Вот это согласие прежде было возможно только в Духе Святом. Теперь же это единство подменяется суррогатом, произведённым на основе другой формулы — «против кого мы будем дружить?», причём последнее выдаётся за первое…

* * *

Мы все хотим быть хорошими — но во имя своё, а быть по-настоящему хорошими — это быть во имя Господне. Потому наше добро не имеет силы (а то и вовсе оказываемся злом, а не добром), что даже слабые, редкие попытки поступить добро не имеют истинного основания, которое полагается Христом и во Христе. Биология наша действительно не может быть основанием для истинного добра, биологически мы все находимся в рамках борьбы друг с другом за питание, доминирование, размножение. Об этом нам сегодня говорят как о единственной правде о человеке, но есть и другая правда — подаренная свыше. Быть человеком — это превосходить биологию, т.е. не останавливаться на естественном, но стремиться и к сверхестественному.

Ныне же сверхестественное отвергается как ложное, вымышленное — и подменяется противоестественным. Человека не просто хотят закрыть в рамках биологии, но даже биологии урезанной, неестественной (точнее — противоестественной). Человека даже на уровне физиологии хотят отрезать от всего большого и высокого.

* * *

Истина больше никого не интересует, более того, истину отменили — заметили? Теперь существует только пропаганда — та или эта. Если информация не вписывается в рамки одной пропаганды, значит это другая пропаганда. Других вариантов как бы нет. Просто мыслить, анализировать уже нельзя — эта функция отменена. Надо просто оказаться в правильном лагере и выбрать правильную пропаганду.

Это же безумие! Всё, что происходит в головах — это сумасшествие, отказ от разума.

* * *

Мы все как бы одноногие и однорукие, даже однокрылые — и душевно, и духовно так, и творчески. Полнота в одном человеке невозможна. Духовно — Христос восполняет, душевно/телесно — супруг, друг, даже просто другой человек (производитель каких-то услуг)..

Мы все нуждаемся друг в друге — так устроено, чтобы нам проще было находить в себе силы и возможности для любви к другому — тоже неполному, несовершенному.

Требовать совершенства от другого — всегда низость. Кроме воспитательных целей, когда требование скорее дисциплинарное (отчасти понарошку). И Бог ведь не требует совершенства, но дарит его — своим, т.е. искренне, сердечно любящим Его. И дарит, конечно, не как собственность, а как возможность приобщиться к Его совершенству. Именно тут вина Денницы хорошо видна — он присвоил то, что нельзя (невозможно) присваивать (не своё,  а Божье).  И, присвоив, утратил.

* * *

Вера, вероятно, здесь играет не последнюю роль — и как уверенность в невидимом, и как осуществление ожидаемого. Мы творим друг друга верой — во что верит человек, то и создаёт. Тем опасна недобрая вера — вера в недоброе (настаёт недоброе — создаётся). Но опасна и вера в доброе — там, где доброго нет (это уже к теме различения немощей и низостей).

* * *

Пропаганда (или сектантство — здесь нет разницы) выбирает что-то, вычленяет из целого образа, и начинает культивировать этот фрагмент в некий абсолют — как то же кольцо. Пропаганда утверждает, что Татьяна — это кольцо. Подносит его близко-близко к глазу, так что кольцо закрывает собой всё остальное. Получается, что Татьяна — это кольцо и только кольцо. Всё, что не есть избранное как опознавательный признак — кольцо — уже не Татьяна. Её глаза, платье, рука, плечи, сумочка на плече, тем более мысли в голове, желания… — всё это для пропаганды не Татьяна и к Татьяне не относится. К этой Татьяне нельзя обращаться как аргументу, к ней нельзя апеллировать. Татьяна — только кольцо.

И ведь не врёт пропаганда, а только преувеличивает деталь, заслоняя деталью целое. Целое — не Татьяна, целое — отменено как ложное. Абсолютной истиной назначена малая, сравнительно незначительная (!) деталь, вокруг которой можно выстроить любую нужную пропаганде «истину» — миф (истина — про целое).

Разве нельзя говорить только о кольце? Можно. Но смотря в каком контексте. Контекст, в котором  разговор о кольце становится ложным, это контекст, превращающий живую Татьяну в ничто, сводящий её к одному из признаков, который назван единственно верным, значимым и даже единственно существующим. Причём разговор именно о Татьяне, а не о её кольце, но он будет превращен в разговор исключительно о кольце, которое, подобно раковой опухоли, займёт всё пространство жизни Татьяны собой, не позволяя быть ничему иному — включая саму Татьяну (целую, со всеми деталями, нюансами и фрагментами).

Палец Татьяны — не Татьяна, тем более не Татьяна — кольцо на её пальце…. Татьяну можно отменить, настаивая на том, что Татьяна это суть её кольцо и только. Заботу о Татьяне можно свести к заботе о её кольце, лишив саму Татьяну всех средств к существованию. Риторика будет — сплошная забота о Татьяне, а по факту — обратное, Татьяна может лишиться жизни, и это останется незамеченным теми, кто следит за кольцом Татьяны как за Татьяной (кольцо не умирает, и может даже показаться, что оно обладает неким секретом вечной жизни).

* * *

Хочешь понять, кто врет или кто обманывается, следи за картиной реальности говорящего. Манипулятор всегда недоговаривает, в его картине мира полно дыр и логических нестыковок, полно уловок — утверждений, не соответствующих реалиям. Его маневр на том и строится, что он, учитывая алгоритмы психических реакции, пытается ввести в заблуждение, втягивая в ложную картину мира и внедряя в сознание ложные смысловые конструкции.

Существует ли ложь во благо? Существует. И тогда спор сводится к тому, что считать благом. Или, точнее, что есть благо истинное и ложное. В итоге мы приходим к религиозным истинам. Странно? Ничуть.

В чём суть сектанстских заблуждений? Неполнота принимается и выдается за полноту, фрагмент — за целое. В итоге даже некая половинчатая правда становится своим антиподом — ложью.

* * *

Лукавство внутреннего бандита в нас велико. Легко подниматься, опуская кого-то ниже себя — всегда полно причин для «праведного» гнева, было бы желание гневаться.

Это, конечно, банальность — ничего нового, но всё же поражает воображение то, насколько приятнее людям быть нелюдьми, чем людьми. Только под благовидным предлогом поначалу, потом же обнаженная бесчеловечность бодрит омертвевшие души, её уже выставляют, а не прячут, ею кичатся даже.

Не любить приятнее, чем любить. Потому что проще?

Сотворить доброе для другого или сотворить злое для другого? Как осуществляется выбор зла? Почему зло кажется привлекательнее? И почему тогда поначалу зло непременно рядится в добро? Где та грань во внутреннем человеке, которую перейти — значит утратить природную (культурно-природную) добродетельность.

Да есть люди добрые природно, а не только культурно, и есть имитирующие добрость — благодаря культурно-социальному воздействию. Вероятно, именно последние быстро расчеловечиваются, получая иную социальную установку — не на очеловечивание, а на расчеловечивание. Новый миф! И есть, разумеется, патологические злодеи — их всегда немного, но когда социальная установка одобряет их преступные склонности, зло в социальном пространстве растёт крайне быстро за счет тех, кто прятал и от себя, и от других свою недоброту, пока общество требовало демонстрировать культурное поведение.

Светлана Коппел-Ковтун

_________

* Миф Западный не терпит присутствия мифа русского, разрушение русского мира начинается с отказа от русского мифа — как ложного. Вера в ложность русского мифа неизбежно разрушает русский мир. До чего наивны русские люди, играющие в эту игру — им ведь жить негде будет (прям анекдот про того, кто пилит сук, на котором сидит);

 ** Ложь фрагментарна, и миф целостен.

Дневники: 18, 24, 29 марта; 1, 5, 6, 7, 8, 18, 20, 26, 30 апреля, 7 мая 2022