У него искажено лицо: накат верхней губы напоминает древесную капу, плюс – очки с толстыми стёклами; он, шустро обогнув фонтан во дворе на самокате, подлетает к моему мальчишке, мочившему лапки в водной чаше, и кричит:

-Эй! Тебя как зовут?

(Лермонтов писал, что не выносит калечных, но Лермонтов был гениален, зол, желчен…).

Мой сынок поднимается с борта, вытирает ручонки о майку, отвечает.

Тот протягивает руку:

-Давай дружить!

Он явно активен, привык к своим недостаткам, или…

-Давай, — отвечает мальчишка.

-Меня Даня зовут. А тебя, как – не понял?

-Андрей.

-Во что поиграем? Давай -в прятки.

-А где тут прятаться?

-Ну – везде. Двор же – вон какой большой.

-Давай.

-Чур ты вода.

-Хорошо. До скольких считать?

-Можешь до двадцати четырёх?

-Ладно.

Мальчишка убегает в дальнюю часть двора, где пестреют площадки, а над небольшой эстрадой нависает могучая сумма дубовых ветвей, густо покрытых листьями.

-Па, — обращается ко мне мальчишка. – Не понравился мне этот мальчик…

-Сынок, ну, видишь, он…не совсем обычный. Может быть, с ним не дружит никто. Поиграй немножко, и пойдём.

-Хорошо, па…

Мы в чужом дворе.

Когда-то – было счастьем путешествовать по ним, приглядываясь к своеобразию каждого, сравнивать площадки; потом – мальчишка подрос, стал гулять один, и больше интересовали игры с друзьями, чем прогулки с папой.

Но сейчас лето – все разъехались.

Даня спрятался.

Сынок идёт искать его.

Фонтан в сердцевине двора чудесно перебирает струями воздух, словно сотрудничая – или играя – с ним.

Сев на скамью, я чувствую, как глаза увлажняются – воспоминания снова разматываются пластами в сознанье, и…

Далеко, ближе к массивному, сталинских времён дому, мальчишка мой находит Даню, они бегут, тот снова хватает оставленный самокат, и…мчится в неизвестном направление.

У сына скейт – любит…особенно с горок.

-Куда пойдёт па?

Мои старые, усталые, увлажнившие было глаза делаются сухими.

-А куда ты хочешь?

-У школы хочу два раза скатиться.

-Идём.

Там пространство идёт вниз, вниз, и недавно положили асфальт.

Пересекаем трамвайные пути, а современные трамваи напоминают гоночные болиды, минуем многоэтажки, вступаем в свой двор, пересекаем его…

 Мальчишка лихо катится вниз, и тут – совершенно неожиданно и ниоткуда вырастает дождик: тонкий, грибной…

-Бежим домой, па…

-Хорошо, сынок…

…дождь распускается прозрачными лепестками, красит асфальт в чёрный цвет, и так хорошо, что можно на время забыть одиночество, жутко разорвавшее душу с уходом мамы, случившимся несколько месяцев назад.

    Александр Балтин

фото взято из открытых источников