Сама нежность, яблоневый лепесток, почти прозрачный на просвет, прилетевший внезапно и озаривший весь мир своим божественным присутствием! Из машины вышла не просто женщина — богиня света, и сразу вызвала сотрясение пространства. Муж обожал ее, и это невероятно тонкое чувство не просто любви, но обожания и нежности, облекало аурой их союз. Даже на почтительном расстоянии ощущение прекрасного спектакля не покидало меня. Я видела в прозрачно—сиреневом и голубом  с апельсиновыми кромками эту пару. Высокий мужчина с аккуратно гладкой головой и небольшого роста тонкая женщина с нежной улыбкой и утонченными, почти прозрачными руками. От локтей легкой аурой спускалась волшебная ткань, это была шелкографичная блузка. Руки дамы оказались так тонки, что воспринимались как руки Снегурочки из сказки. Галантный супруг поцеловал по очереди обе руки своей дамы сердца. Казалось, едва она взмахнет рукавом, и руки превратятся в прекрасные белые крылья. Ее имя было Аля, чудесная и милая, с высоким интеллектом и крайне низким иммунитетом, обусловленным молочно—белым обликом Снегурочки. Альбиносы редко встречаются на земле, но люди—альбиносы уязвимы более чем альбиносы—животные.

 Женщина вышла из машины, и муж повел ее к детям торжественно. В этот момент звучала внутри меня музыка Баха, клавесин и орган. Торжество пришествия королевы в мир детской песочницы в городском парке сменилось радостью двух малышей, уже бегущих  навстречу своей маме, поддерживаемой за руку высоким рыцарем — папой девочки, почти одного роста с моим внуком, и маленького мальчика, нуждающегося в материнском тепле и ласке. Мальчик мгновенно забрался на руки матери, и так они шли торжественно и тихо. И прохожие расступались перед ними в почтенных позах с чуть склоненными вперед панамами. Лица едва проступали из—за высокопарных одежд, предназначенных для приятных прогулок в парке.

 Малыш обвил ручонками шею мамы, и только шуршание сандалий девочки о песок по асфальту заставляло думать, что это не сказка, и что они сейчас все усядутся в ту самую машину, на которой прибыла королева, и уедут в неизвестном направлении туда, где растут розы: алая и белая, или даже голубая.

Мой внук устал, но держался молодцом, не капризничал, а наоборот, подбежал к своей подружке и крепко взял ее за руку.

— Мама, смотри: мы крепко держимся, у нас крепкая дружба!

— Какая прелесть! — воскликнула мама. — Правильно, держаться нужно крепко! И никого не обижать!

Дети пошли вперед, мы с высоким рыцарем, их папой, немного поотстали, а мама с маленьким мальчиком собиралась поехать на машине домой. Так же божественно красиво усевшись за руль, Аля сделала ярко—алым все вокруг себя: занавески в машине, лучи света, отраженные в стекле окна, милую головку малыша и тонкую, как у мамы, ручку мальчика, виднеющуюся сквозь полуоткрытое стекло. Малыш уснул в детском кресле.

Светлый июльский день был прекрасен на ощущения, уникален своей таинственностью и неожиданными событиями. Машина с Алей и ее сыном уехала, выпустив в воздух легкое облачко газа на прощание, такое же легкое, как рука Али. Я больше никогда не видела это видение, и сожалела, что мы в одном пространстве так недолго были, но столько прекрасных ощущений возникло во мне, — будто видение фата—морганы.

Знакомство внука с новыми друзьями привело в восторг меня, дети так милы в гармоничном общении, а родители так интересны своим взглядом на мир счастливых молодых людей. Неминуемо должно было произойти что—то хорошее в этот день, так пьянил радостью восторг ожидания, наполнял нежностью детский щебет! Это знакомство на детской площадке было неожиданной радостью и облекало неизбывным очарованием, оттого так пронзили стрелой грусти слова мужа Али.

— Аля скоро умрет, — тихим голосом произнес ее рыцарь. — У нее слабый иммунитет, она альбинос. Я привез ее из далекого северного селения, где на всю округу был один ветеринарный врач.

Мир вокруг потускнел, и наметились ливневые тучи.

— Но почему обязательно умрет? У нас теперь такая медицина, оборудование! Может, есть надежда? — спросила я, заглядывая в помутневшие от скрытых мужских слез глаза Рыцаря Снегурочки.

— Это неизбежно. Мне сказали врачи пять лет назад, что в организме необратимые процессы, и неминуема смерть. Но она успела родить сына, и вот теперь слабеет на глазах…, — и через минуту: — Вы заметили, какая Аля прекрасная!

— Да, она поражает воображение своей легкостью и грациозностью.

— Аля очень красиво вышивает по шелку.

— Надо же! По шелку трудно вышивать!

— У нее получаются невероятные изделия.

— А я думала, по шелку только рисуют.

Настало время прощаться. Рыцарь Снегурочки так же галантно поцеловал мои руки и сел в свою машину.

Через полгода я прочла в сообщениях в интернете об утрате Рыцарем его Снегурочки. Множество фотографий Али и ее Рыцаря поражали  грациозностью и жизнерадостностью пары.

Я зашла в галерею фотографий жизни Виктора, не моего рыцаря, но все же… Такие перлы открылись мне… Такая красота  внутреннего мира, передаваемая фотографиями, и огромное счастье двух молодых людей, которыми я их узналагораздо позднее, за полгода  до трагедии. Галантный Виктор и трогательная Аля очаровывали и вели в их мир счастья и новых чувственных приобретений. Их дети были очень похожи на обоих супругов, и радость в их глазах была такая же, неотвратимая и сердечная.

Но теперь надо утешить убитого горем отца. Я набрала его номер. Из трубки послышался старческий женский голос с ноткой ехидства. Даже в ее «ало!» слышалась издевка. Я не ошиблась: мать Виктора отыгрывается на сыне за свое несчастье быть одинокой.

— И вы жалеете эту потаскушку?! — мне представилась в кресле сидящая Пиковая дама с трубкой в зубах. — Она изменяла Вите направо и налево! — раздался жуткий смех с потрескиваньем отыгравших огонь углей.

— Что вы говорите, Аля и Виктор были такой красивой парой! — в сердцах молвила я, пораженная цинизмом старухи.

— Это вы мне скажете о красоте потаскушки?! — с негодованием зарычала Пиковая дама. — Да ее на дому в отсутствии Виктора посещали мужики!!!

Спорить было бы верхом абсурда.

В трубке послышались трещащие сухие голоса, поддакивающие старухе. Пиковая дама торжествовала.

— А ты на наследство позарилась?

Вот тут я не выдержала натиска и устроила бурю. Грязная старуха бросила трубку, и тут же мне позвонил Виктор. В его голосе слышалось раскаяние и не отгремевшие слезы:

— Мама не права, к Але приходили поклонники ее таланта покупать шелкографичные работы, я вам рассказывал, какая мастерица была Алечка моя…

Гроза нахлынула. Рыдания Виктора лишили меня спокойствия, и я отважно отправилась на встречу с ним в тот самый парк.

Виктор был осунувшийся, с растегнутой пуговицей на груди и галстуком в кармане.

— Мама напялила на меня эту пошлость, сказав, что это день моего освобождения.

— Не говорите о ней, пожалуйста. Я приехала не обсуждать скверный характер вашей матери, Виктор. Я желаю поддержать ваш дух. Держите в памяти лучшие мгновения с вашей женой, они спасут вас. Помните ее глаза и благодарите ее в мыслях за то, что она была с вами. Теперь с вами ваши общие дети. Они вас не покинут. Пусть облик суженной, отображающийся в ваших детях, согреет сердце. Не стремитесь к реальному вИдению, уступите горю, и оно пройдет. Смириться невозможно, это ваша боль, и не делитесь ею ни с кем, пусть она согревает вашу память светом не радости, но милости.

Виктор смотрел на меня, молча, с легкой улыбкой благодарности. Его глаза едва открывались от непрестанных слез. Теперь воля решит, каким станет этот мужчина: потерянным для общества алкоголиком или тем же рыцарем, но без дамы сердца, сильным и смелым в своем адском мужестве.

Новогодние шары светились в отражениях глаз Виктора. Этот сильный мужчина смирно сидел напротив меня, он покорился своему горю. В кафе, куда мы заглянули, пахло шоколадом и кофе. Нам предложили мастер—класс по изготовлению конфет. Виктор старательно выводил свою фигурку из шоколада, а я — свою. Через двадцать минут мы показали друг другу шоколадные фигурки: на тарелке Виктора лежало изображение Али в профиль с ее тонкими руками и чашечкой дымящегося кофе. Моя шоколадная фигурка изображала рыцаря в латах и со щитом, на котором была выведена большая буква «А».

Я не стала брать шоколад, и обе фигурки вскоре оказались в сумке Виктора. А мне достался большой шоколадный щенок с забавной улыбкой и мячом, на котором стояла его правая лапа.

Хороший Новый год был обеспечен Виктору и его детям. Я согласилась через месяц оказаться с внуком своим на их балу со сказкой и Щелкунчиком, — так мы задумали с Виктором.

Елена Сомова

рисунок из открытых источников