Анюта осторожно, закутавшись в норковую шубку и прикрыв нос шарфом из ангорской шерсти, пробралась по скользкому льду к кирпичному забору. Привычным жестом она забросила пухлый и тяжелый пластиковый пакет в открытый большой контейнер на колесиках, стоящий за забором, воспользовавшись своей привилегией. Её пакеты содержали мусор и только мусор – никаких бутылок из-под Колы и Фанты, “ценных”  бумаг, которые можно сдать в макулатуру, старых вещей, которые можно продать. Остальные клиенты предъявляли свои пакеты для досмотра.

Рядом медленно ковырялась длинной палкой в нагруженном доверху баке тетя Маша, по паспорту Мухтарам. Толстая как колобок, с грубыми чертами лица, изрытого шрамами от подкожного клеща, шестидесятилетняя “большая хозяйка маленького дома” выглядела вылитой владелицей разбойничьего притона в опасные средние века. Одетая по-деревенски в теплую вязаную кофту, толстые трикотажные спортивные брюки, на голову она по-пиратски повязала шерстяной платок с цветочным орнаментом.

– Здравствуйте, решили сегодня сами поработать? –– спросила Анюта без задней мысли, приветливо улыбнувшись по привычке.

Обычно исследованием содержимого пакетов и сортировкой мусора занимались нанятые ею сорокалетние братья по несчастью Тимур и Соня – бездомные, ещё в перестройку обманутые своими родичами, продавшими общее жилье и уехавшими в Москву. Без прописки, а значит, и без паспортов нового образца, они выживали, днями и ночами вскрывая сотни пакетов и рассортировывая мусор по огромным мешкам. Они жаловались, что им часто бывает плохо в жаркий день от ядовитых испарений из баков, в которых они ковыряются. Кого волнует чужое горе?

– Мои работнички сбежали. – помолчав, буркнула Мухтарам с сарказмом.

– В каком смысле? – Не поняла Анюта. Под словом “сбежали” она привыкла понимать побег из тюрьмы.

– Я же говорю, Тимур собрал свои вещички и сбежал. А Сонька закатила глазки, развела ручками и за ним! – хмуро и расстроенно объяснила толстушка, глядя на Анюту опущенными к щекам глазами, зрачки которых, как черные стеклянные шарики по желобку, скатились вбок.

– Видимо, Соня сообразила, что теперь всю работу придется делать ей одной, – догадалась Анюта.

Причина побега тоже тайны для Анюты не представляла – ей бы разведчиком стать! Все знакомые и незнакомые делились с ней своими проблемами, и заодно чужими.

Даже вдвоём неутомимая парочка справлялась с нагрузкой с трудом: многие избавляются от мусора поздним вечером, а в пять утра уже приезжает мусоровоз. За это время надо срочно отделить зерна от плевел! Особенно тяжко приходилось в   праздники – хозяйка обогащалась множеством пластиковых бутылок, коробками от тортов, шоколадных конфет и игрушек, которые родители дарили детям. Днем и ночью, в дождь и в снег, в жару и в холод Тимур и Соня, подобно трудолюбивым муравьям, растаскивали добычу по мешкам.

Но добыча им не принадлежала. За четыре года тетя Маша, после скандала с родней тоже оказавшись на улице с семьёй сына, заработала на новую четырехкомнатную квартиру и автомобиль Chevrolet  Lacetti.

Наемные работники сменялись как времена года. Не каждый мог выдержать необходимый темп. Хозяйка коршуном следила за ними, грозно покрикивая грубым хриплым голосом, когда они делали передышку, чтобы вытереть пот со лба и отдышаться. Жители окрестных домов часто обращались к ним с разными предложениями заработать – с разрешения Мухтарам. Соня убиралась в квартирах или её посылали за покупками на рынок, Тимур помогал таскать тяжести – новую мебель на верхние этажи или, наоборот, выносил тяжелый строительный мусор из квартир и старую мебель на мусорку.  Деньги за подработку Маша отбирала.

В богатых районах часто делают ремонт и меняют мебель, даже не потрудившись дать объявление о продаже старой. Поэтому хозяйка сама продавала всё, что можно продать из того, что попадало к ней в лапы.

Денег наемные работники не получали. За их труд Мухтарам расплачивалась едой и позволяла ночевать на огромных мешках, набитых приготовленным товаром, в бетонной пристройке к её маленькому домику. В качестве развлечения трудяги смотрели телевизор, глядя в окно со двора.

Изначально домик владельцем мусорного бизнеса предназначался только двум сменным рабочим и состоял из небольшой комнаты и туалета. Семья Мухтарам со временем  провела     туда отопление, горячую воду и газ, оборудовала ванную комнату, сделала солидную черепичную крышу и железные ворота, запирающиеся на ночь как в любом частном доме. Во дворе сын хозяйки устроил автомойку, поэтому зацементированный двор содержался в чистоте. “Мой дом – моя крепость”. Анюта всегда восхищалась предприимчивостью этих людей.

Пристройка задумывалась хозяйкой как склад “готовой продукции” – для хранения мешков с утильсырьём: пластмассой, пластиковыми бутылками, макулатурой и ветошью. Она не отапливалась. Между крышей и стенами оставили зазор, чтобы помещение проветривалось.  В морозные дни Тимур и Соня замерзали напрочь, укрываясь только рваными картонными коробками из-под мебели или бытовой техники, всю ночь клацая зубами от холода.

Скрашивали их рабское существование только уличные кошки. Они сидели на заборе около контейнера и принюхивались к поступлениям. Тимур с Соней их кормили, поили и устраивали теплое местечко в холода. В ответ кошки ластились и мурлыкали. Особой любовью пользовался молодой черный кот с рыжим мраморным окрасом. Гибкий, сильный и игривый, он носился по дворику, мелькая то тут, то там между металлическими баками или бегая по забору. Анюта любовалась им с болью в сердце: он обречен. Эта радость, эта ласка, которую доставляли кошки Тимуру и Соне, потом всегда омрачалась горем – все они одновременно пропадали неизвестно куда. По наивности или душевной доброте, Машины рабы верили, что их протеже забирают к себе жители, и те всегда будут сыты и любимы. Только некоторые на квартале знали, что кошки живы только до тех пор, пока не уничтожат всех мышей и крыс, а потом Маша травит их ядом, пользуясь тем, что кошки ей доверяют и едят из её рук. И так – со всеми кошками, которые питались отбросами на её территории.

Анюта иногда давала небольшие деньги Тимуру, чтобы хозяйка не видела. Скорее всего, он тратил их на выпивку.

– Есть ли выход из его положения? Он очень добрый и наивный мужчина, симпатичный, с юмором. Есть ли у него образование? Любил ли он кого-нибудь?  Что с ним теперь – люди так жестоки к несчастным! – застыла Анюта, задумавшись над этими вопросами.

– Неблагодарные… – Вдруг прервала её мысли тетя Маша, покачав головой, глядя на Анюту и явно ожидая сочувствия. – Я их приютила, кормила, работу дала! Вот как отблагодарили…

Но Анюта ей почему-то не посочувствовала и пошла на работу.

В домике кто-то включил радио. Анюта узнала пьесу «Быдло» из сюиты «Картинки с выставки» Мусоргского.

Выбрасывая мусор на следующий день, она застала громкий скандал. Молодой парень, одетый модно и дорого, орал на Машу в присутствии безразличного милиционера, а она на него.

– Отдайте деньги! В картонной коробке из-под обуви лежало десять тысяч долларов! – орал в бешенстве парень, пытаясь перейти к бою врукопашную, но милиционер придерживал его двумя руками.

– Не ври, – еще громче орала хриплым голосом Маша, – не видели мы тут никаких денег! Мы каждую коробку открываем, рвем и кладем в мешок с макулатурой! Если бы нашли ваши доллары, я бы их в милицию отнесла!

И так очень долго на разные лады. Анюта не стала ждать окончания беседы и ушла. Связь побега Тимура с информацией о деньгах казалась очевидной.

– Сами разберутся, – подумала она.

Когда девушка возвращалась вечером с работы, около мусорки её встретила Маша.

– Тимура убили! – сообщила она сухо, с обидой. Но уже после минуты молчания лицо её покрылось красными пятнами, а руки непроизвольно сжали деревянную палку, с силой стукнув ею о землю.

– Украл мои деньги, вот его бог и наказал. Сто раз им объясняла: всё, что на мусорку попало, принадлежит мне. Ворюга! Дурак! Отдал бы мне деньги – жив бы остался. Я бы ему теплую куртку купила за честность! – кричала она в ярости.

Анюта ушла с тяжёлым сердцем молча. Цивилизация…

Наталья Бондаренко

Рисунок из открытых источников