2023 год Указом Президента России Владимира Путина

объявлен Годом педагога и наставника

Близится к завершению 2023 год, объявленный в стране Годом Наставника и Педагога. И, конечно, Годом Учителя. Говоря о тех, кто сегодня трудится на ниве просвещения, пытаясь сеять доброе и светлое в душах подрастающего поколения, нельзя не вспомнить тех Учителей, которые оставили неизгладимый след в сердцах своих учеников – учителей нынешних. Помнится, у Давида Самойлова: «Я зарастаю Памятью, как лесом зарастает пустошь…». По такому лесу хочется ходить и ходить, вспоминая годы, часы, минуты, подаренные нам теми, кого забыть невозможно. Бежит  время, не отдаляя от нас тех, кого уже с нами нет.

Двадцать лет назад, 19-го ноября, не стало Игоря Николаевича Гаврила – учёного — литературоведа, журналиста, краеведа, переводчика и поэта, театрального критика, члена Ученого совета музея-заповедника С. А. Есенина, лектора Всесоюзного общества «Знание». Человека, без имени которого культура Рязанского края выглядела бы много беднее.

Фото к главе Стихи Игоря Гаврилова

До сих пор трудно смириться с его уходом, потому что потеря оказалась настолько невосполнимой, что фраза «незаменимых людей нет» разбилась вдребезги ровно тогда, когда перестало биться сердце этого человека.  Понятно, что не набор сведений по той или иной дисциплине делают имя преподавателю, а соединение множества уникальных качеств, дающих возможность говорить о ярком таланте личности.

Когда Игорь Николаевич сменил педвуз на институт культуры, его уход уже тогда многими осознавался потерей невосполнимой, хотя беда одного факультета не стала трагедией вуза, потому что человек остался в пространстве города. Где-то его можно было послушать, увидеть, пообщаться. Когда он ушёл навсегда, дверь за ним захлопнулась, и стало очевидным, что потеря станет невосполнимой.

И вот двадцать лет минуло со дня утраты, а Гаврилов так и остался незаменимым. Выросло поколение другое, которое о нём не слышало, может быть, но… Культура города заметно мельчает с каждым годом ещё и потому, что  не видно на горизонте тех, кто хоть как-то мог приблизиться к вершине, имя которой на Земле Рязанской – Гаврилов.

***

Всё больше и больше мемориальных досок на домах, увековечивающих память о выдающихся земляках,  можно встретить на улицах Рязани. И это правильно, потому что и наш город богат именами, забывать которые было бы непростительно, а потому напоминание о них обязательно нужно оставить последующим поколениям. Чтобы помнили…

С коллегой-филологом  мы шли по улице Циолковского и остановились возле дома, в котором жил известный педагог, скрипач В.Ф. Бобылёв, о чём нам сообщила мемориальная доска на фасаде. Музыкантам имя это хорошо известно, а другие, пробегая мимо, хоть на секунду, но остановятся, наткнувшись на такого рода информацию. Из нас двоих Владимира Фёдоровича знала я, поэтому и стала рассказывать о нём  своей собеседнице, пока мы шли к Театральной площади. Кажется, обеим пришла в голову одна и та же мысль, когда перед нами показалось здание университета культуры, в котором до конца дней своих работал Игорь Николаевич Гаврилов – выдающийся, без преувеличения, деятель культуры Рязани.

Он – Учитель, которому в этом ноябре  исполнилось бы 97 лет. Дом его, что на улице Свободы, был своеобразной литературной Меккой Рязани, а квартира учёного, если  была бы у нас традиция увековечивания памяти, могла стать местом, где самым естественным образом разместился бы литературный музей города. И украшением  — важной составляющей этого музея стала бы библиотека И.Н.Гаврилова, большую часть из которых составляли книги рязанских поэтов с автографами авторов, к огранке таланта которых Гаврилов был причастен.

Игорю Николаевичу принадлежала идея создания в Рязани литературного музея, который был открыт в городе на основе частной коллекции библиофила Ю.Н. Вобликова. Литературовед — краевед Гаврилов, и библиофил — краевед Вобликов были знакомы по обществу «Знание», где не раз встречались и взаимодействовали, поскольку объединяла их одна общая любовь к жизни и творчеству Сергея Есенина.

Музей Есенина в Рязани торжественно открыли и… тихонько закрыли …за ненадобностью, хотя, например, в Пензе такое место культуры существует и закрывать его власти города почему-то не собираются. Но сейчас не об этом, хотя об этом нужно всегда, если хочется, чтобы культура в городе всё же была.

Два ВУЗа Рязани могут гордиться тем, что в их стенах работал Гаврилов: РГУ имени С.А.Есенина (бывший РГПИ) и филиал московского института культуры, ставший потом университетом, которого уже нет. Его тоже закрыли … за ненадобностью. Не жалуют в Рязани культуру, ничего с этим не поделать. Не приживается она на земле Рязанской.

Просвещение (образование) и культура – единая платформа, своеобразный базис  судьбы одного человека. Сейчас это выглядит почти символично, а тогда, в 1981 году прошлого века,  мы, литфаковцы первого курса, были последними, кому повезло слушать Гаврилова и кого он мастерски вводил в литературоведение. Он оставил настолько яркий след своим лекторским мастерством, что  знаний хватило на последнем курсе, когда мы сдавали литературоведение  другому преподавателю, возглавлявшему кафедру литературы, используя лекции, прослушанные три года назад у Гаврилова. Кажется, судя по экзаменационным результатам, завкаф (не хочется называть фамилию) ничего не имел против добросовестной работы своего коллеги — предшественника.

Игорю Николаевичу повезло, потому что в нём удивительным образом соединились и научная одарённость, и владение риторикой, и актерское мастерство (довелось ему блистать в своё время в студенческом драматическом театре), и литературный талант. Его стихи были напечатаны в журнале «Сотворение» уже после ухода их автора из жизни, а потом органично вошли в Книгу Памяти, посвященную Игорю Николаевичу. Вот одно из них, датированное 1947 годом – эхо из прошлого послевоенного века. Автору этих строк только исполнилось 20 лет.

Земляника

А когда я уже не увижу рассвета…
 А когда это будет? Зимой или летом?
 Все равно. Будет день. Будет солнце. И дети
 Лишь меня уже больше не будет на свете.
 —
 Неужели я стану землею немою,
 Я, когда-то бесстрашный и неутомимый,
 Я, гордившийся дружбою с правдой прямою,
 Целовавший веселые губы любимой?
 —
 Нет. Весною, когда вы раскроете рамы,
 В первый солнечный день я уйду из могилы
 Вновь на землю ростком земляничным упрямым,
 Сладкой ягоды детства, знакомой и милой.

О Гаврилове ходят легенды, потому что целые поколения литфаковцев имели счастье быть студентами этого выдающегося преподавателя. Он умел говорить, но и держать паузу тоже умел. Его паузы, порой,  были красноречивее слова и запоминались студентами ничуть не хуже. Сегодня думаешь о том, что этим человеком, имя которому «Гаврилов», была дана совершенная модель преподавателя – знающего, умеющего эти знания преподнести так, что они оставались в памяти навсегда. Нет никакого сомнения, что и самые престижные российские ВУЗы могли бы гордиться таким преподавателем.

«Говоря о заслугах Игоря Николаевича Гаврилова перед Рязанью и всем краем рязанским — заслугах, безусловно, выдающихся, в первую очередь называют его многолетнюю преподавательскую деятельность в пединституте и институте культуры. По ряду параметров она действительно эталонная, что подтвердят, я думаю, все его ученики, в которых, как написал мне однажды сам Игорь, он растворился», — говорил в прощальном слове Виктор  Кожемяко.

Помнится, как мы ходили слушать гавриловские лекции на территорию Рязанского Кремля, где тогда находился лекторий Всесоюзного  общества «Знание». Афиши о лекциях вывешивались в городе, на лекции ходить никто не принуждал, но зал всегда был заполнен, потому что Гаврилова хотелось слушать, его очень не хватало литфаку, когда он сделал выбор в пользу института культуры.

Сейчас понимаешь, что, конечно, институту культуры без Гаврилова – как? И понимаешь также, что совершенно невозможно институту культуры без Гаврилова! И это, безусловно, справедливо, потому что на нашу рязанскую культуру гавриловых нужно много, только тогда она станет к у л ь т у р о й, перестав быть «рязанской», хотя именно для рязанской культуры Игорь Николаевич сделал чрезвычайно много, собрав воедино имена всех выдающихся литераторов нашего края. Венцом его литературоведческого творчества стал биобиблиографический словарь «Писатели и Рязанский край» и монографические работы «А. Солженицин в Рязани», которые занимают заметное место в нашем краеведении.

Вместе с В.И. Астаховым И.Н. Гаврилов создавал мемориальный музей — заповедник в Константинове.

Он по праву считается учителем многих рязанских поэтов. « Я растворился в своих учениках, » — не раз говорил Игорь Николаевич. Его учениками с гордостью называли себя В. Авдеев, А.Архипов, Б. Шишаев, В. Хомяков и многие, многие другие. И.Н. Гаврилов – автор более ста научных публикаций, имеющих большое значение для науки. Он состоял в переписке с Л.В. Маяковской, сестрой поэта, с Л.Р. Шейниным, с есениноведом Вдовиным. Часть переписки опубликована в «Книге Памяти», посвященной И.Н. Гаврилову.

Дружбой с этим человеком, которая началась в далёком 1956 году,  гордился известный столичный журналист В. Кожемяко, отозвавшийся пронзительным некрологом на кончину друга.

Навсегда осталась память о педагоге в сердцах его учеников.

Выпускница литфака РГПИ, студентка И. Н. Гаврилова, учитель русского языка и литературы  Надежда Ерошина:

–  В жизни каждого человека встречаются такие люди, память о которых не сотрут годы .

Для меня такой значимой вехой в судьбе была встреча с преподавателем, доцентом кафедры литературы  РГПИ Игорем Николаевичем Гавриловым, человеком, обладавшим удивительной способностью притягивать к себе тех, кто его слушал. Глубокий аналитический ум, превосходное знание своего предмета,  истории и литературы Рязанского края делали его лекции уникальными.

От него исходил сильный импульс и заряд энергии. Остаётся только благодарить судьбу за встречу с таким ярким человеком, настоящим интеллектуалом,  талантливым наставником и педагогом,  растворившимся  в нас, его учениках.

Сегодня, когда не за горами столетие Игоря Николаевича, хотелось бы ещё и ещё раз напомнить о нём. Статьи, воспоминания, книги, вечера памяти. Всё это будет, конечно. И ещё – мемориальная доска на доме по улице Свободы, в котором жил этот яркий человек, — очень нужна тем, кто останется жить завтра, послезавтра, после-после…

И. Н. Гаврилов был талантливым учеником и талантливейшим Учителем, а потому имя его должно навсегда остаться в истории культуры Рязанского края, а если выходить за его границы, то и в истории Отечества, имя которому – Россия.

Стихи поэта Игоря Гаврилова

Любовь

Это — разящее жало стилета.
 Это — горячие сумерки лета.
 Это — сплетение тьмы и света.
 Это —
 не знаю что —
 это.
 Это, во-первых, грохот прибоя
 И, во-вторых, —
 звезда на рассвете.
 И только, в-третьих, —
 сердце слепое,
 Перед которым весь мир в ответе.
 Хочешь, — заплачь,
 хочешь — засмейся.
 Только себя не утешить этим.
 Лучше
 прибоем
 в брызги разбейся,
 Лучше
 сгори
 звездой на рассвете.

1946 г.

Война

Война, война! Твоя десница
 Над нами грозно потрясла.
 Зачем ее ты занесла?
 Зачем над миром и свободой
 Ты встала, жадный истукан?
 Уйди от нашего народа!
 Уйди, ведь нас же океан!
 Уйди, пока еще не поздно!
 Мы в гневе страшны и сильны,
 И пред тобою встанем грозно
 В защиту молодой страны.
 Тогда посмотрим, кто сильнее.
 Но знай, что мы тебя убьем,
 И над поверженным злодеем
 Свой гимн свободе пропоем.
 …
 Но если умереть придется
 Нам в этой битве роковой,
 То наша кровь, журча, прольется,
 Все затопляя под тобой.
 И ты погибнешь в этом море,
 Навек проклятая война.
 И будет в голубом просторе
 Лишь солнце, мир и тишина.

Апрель 1941.

***

День стоял – туманный и серый,
 И небо не пахло летом.
 С книгами шел по дорожке сквера,
 Как и подобает поэту.
 —
 Я рифмы себе под нос бормотал
 Совсем как покойник Пушкин.
 Но рифмы не те. Я знал: где-то там
 Ревут и грохочут пушки…
 —
 Я знал: где-то там… Или здесь, верней,
 На нашей земле родной,
 Не зная ночей, не ведая дней,
 Смыкая над павшими строй,
 —
 Народ наш, великий и грозный народ,
 Поднявшийся в страшный бой,
 Фашистов – кровавую гадину – бьет
 Клинком, пулеметом, косой.
 —
 И нет для врага оружья сильней,
 Чем резкий взмах топора,
 И нет для врага звука страшней,
 Чем звук боевого «ура!»

20 сентября 1941.

***

 Евгению СОЛОВЦОВУ

Никогда не устану писать о солдатах.
 Это честь моя, слава и долг перед ними.
 Можно все позабыть: и рождения дату,
 И любимой веселое, звонкое имя.
 —
 Но не смеем забыть мы с тобою, поэты,
 Дым пожаров, разрывов разлеты косые,
 И людей в гимнастерках защитного цвета,
 Защитивших в суровые годы Россию.

***

 Мы слишком поздно побеждаем.
 Нас осеняет благодать,
 Когда ее уже не ждали,
 Уже давно устали ждать.
 —
 Не верьте в яблоко Ньютона!
 Оно не падало тогда,
 Когда уныло, монотонно
 Шли годы, полные труда,
 —
 А нерешенная задача
 Все нерешенною была,
 И лишь бубнила неудача
 Во все свои колокола.
 —
 А что сейчас? Пора настала,
 И вот оно — все решено…
 И это яблоко упало…
 Но для чего теперь оно?

Я думал: любовь – это…

 Я думал: любовь — это сказка,
 что слушают дети,
 Пастушеский рог деревенский
 в туманном рассвете,
 Манящие губы, и встречи
 с тобой, как подарки,
 В аллее кленовой, в осеннем
 запущенном парке.
 —
 Теперь я узнал, что любовь —
 это боль и тревога,
 Любовь —это дальняя,
 трудная, злая дорога,
 Печальная гордость
 и слезы другой, нелюбимой,
 Прощанья и встречи.
 Клочок паровозного дыма.

Ольга Мищенкова

Союз журналистов РФ

г. Рязань