«Великая идея в дурной среде извращается в ряд нелепостей».

Василий Ключевский

Влияние европейской культуры на российскую всегда было и остаётся весьма сильным. Это легко объяснить тем, что во время и особенно после Смуты во главе российского государства встали явные поклонники европейского образа жизни и, соответственно, европейской культуры, что особенно ярко проявилось во времена правления Петра Первого. Советские учебники литературы, как это ни странно, сохранили доминирование писателей-западников, почти исключив из программы изучение славянофилов, а уж про нынешние и говорить нечего.

Однако имеет место и обратный процесс — влияние русской культуры на европейскую, что весьма раздражает русофобов всех мастей и противников Русского Мира как в Европе, так и в России. Один из примеров такого влияния я попытаюсь подробно разобрать.

Итак, сравним двух известных писателей: Иван Сергеевич Тургенев (09 ноября 1818 — 03 сентября 1883) и Арчибальд Джозеф Кронин (19 июля 1896 – 6 января 1981).

До девяти лет Иван Тургенев жил в имении Спасское-Лутовиново​ в Орловской области​. В 1827 году Тургеневы переехали в Москву. Когда Ивану Тургеневу было 15 лет, он поступил на словесный факультет Московского университета​. Через год Тургеневы переехали в Петербург​, где Иван поступил в Петербургский университет на философский факультет и начал писать стихи. Всего за годы учёбы Тургенев написал около сотни стихотворений​ и несколько поэм. Некоторые его стихи опубликовал журнал «Современник»​.

Закончив учёбу 20-летний Иван Тургенев отправился в Европу, чтобы продолжить образование. Он изучал античных классиков, римскую и греческую литературу, путешествовал по Франции​, Голландии, Италии​.

В 1840-х годах Тургенев вернулся на родину, получил степень магистра греческой и латинской филологии в Петербургском университете, написал диссертацию, однако защищать её не стал. Интерес к научной деятельности вытеснило желание писать. Именно в это время Тургенев познакомился с Николаем Гоголем, Сергеем Аксаковым, Алексеем Хомяковым, Фёдором Достоевским​, Афанасием Фетом​ и многими другими литераторами.

В 1856 году в печать вышел первый крупный роман писателя – «Рудин»​, написанный всего за семь недель. Имя героя романа стало нарицательным для людей, у которых слово не согласуется с делом. Спустя три года Тургенев опубликовал роман «Дворянское гнездо»​, который оказался невероятно популярен в России: каждый образованный человек считал своим долгом его прочитать.

После 1871 года Тургенев жил в Париже, изредка возвращаясь в Россию. Он активно участвовал в культурной жизни Западной Европы, пропагандировал русскую литературу за рубежом.

В Европе Тургенев быстро обрастал литературными связями. Он встречался и вёл переписку со многими известнейшими писателями второй половины XIX века: Уильямом Теккереем, Чарльзом Диккенсом, Генри Джеймсом, Жорж Санд, Виктором Гюго, Эмилем Золя, Анатолем Франсом, Ги де Мопассаном, Альфонсом Доде, Гюставом Флобером и другими. В истории литературы остались регулярные встречи Гюстава Флобера, Эдмона Гонкура, Альфонса Доде, Эмиля Золя и Ивана Тургенева в парижских ресторанах. С 1874 года писатели раз в месяц собирались на «обед освистанных авторов», чтобы поговорить о литературе, искусстве, языке. Душой этого эстетически-гастрономического кружка был Тургенев.

К концу 1870-х гг. слава Тургенева сделала его самым востребованным русским писателем в Европе. Свидетельством тому стало присуждение в 1879 году Тургеневу звания почётного доктора Оксфордского университета: ни один литератор доселе не удостаивался такой чести.

Скончался Тургенев 3 сентября 1883 года в Буживале под Парижем, где прошли пышные прощания. Похоронили писателя в Петербурге на Волковском кладбище. Смерть писателя стала потрясением для его поклонников — и процессия из людей, пришедших проститься с Тургеневым, протянулась на несколько километров.

Шотландский писатель Арчибальд Джозеф Кронин родился в Кардроссе, графство Дунбаршир, и был единственным ребёнком в семье. Сначала он учился в Данбартонской Академии, а позднее посещал Колледж Святого Алозия в районе Гарнетхилл города Глазго. Благодаря исключительным способностям, Кронин был награждён стипендией для изучения медицины в Университете Глазго в 1914 году. Пропустив учёбу в 1916 и 1917 годы из-за службы в военных морских силах во время Первой мировой войны, в 1919 году Кронин блестяще закончил университет, получив степень бакалавра в хирургии. В том же году он совершил путешествие в Индию в качестве корабельного хирурга. Вернувшись в Шотландию после путешествия, Кронин продолжил учиться, получил в 1923 году диплом по здравоохранению, а в 1925 году докторскую степень в медицине MD, защитил в Университете Глазго диссертацию об аневризмах «The History of Aneurysm». В общей сложности Арчибальд Кронин работал врачом более десяти лет, прежде чем целиком посвятил себя литературе.

Кронин написал свой первый роман «Замок Броуди» (1931) всего лишь за три месяца. Рукопись была сразу принята для публикации издательским домом «Голланч». Этот роман имел быстрый и сенсационный успех, открыв Кронину карьеру писателя, и принёс автору заслуженное признание в литературных кругах. По мнению критика Ангуса Росса, роман «Замок Броуди», как и многие последующие романы Кронина, — это «смесь натуралистичного взгляда на социальные проблемы (основанного на собственных значительных знаниях и опыте) с чувствами», которые ставят автора «в один ряд с популярными, здравомыслящими писателями реалистами, такими как Пристли». Многие из книг Арчибальда Кронина были бестселлерами и переведены на множество языков.

Свои последние 25 лет жизни Кронин провёл в Швейцарии, живя в Люцерне и Монтрё. Среди его друзей были сэр Лоуренс Оливье, сэр Чарльз Чаплин и Одри Хёпберн, старшему сыну которой он стал крёстным отцом.

Арчибальд Кронин ушёл из жизни в Монтрё в 1981 году в возрасте 84 лет и был похоронен в городке Ла-тур-де-Пейлис в Швейцарии.

Учитывая даты жизни Тургенева и Кронина, легко понять, чьё творчество оказало влияние, а чьё подверглось. Совершенно очевидно, что роман Ивана Тургенева «Вешние воды» (1872) является основой первых двух частей романа Арчибальда Кронина «Древо Иуды» (1961). Разумеется, Кронин несколько переработал текст Тургенева, но под «слоем грима» вдумчивый читатель легко обнаружит первоисточник. Итак, перейдём к конкретике.

Завязка романа Ивана Тургенева «Вешние воды»: одинокий богатый русский помещик Дмитрий Павлович Санин, разбирая старые бумаги и документы, обнаружил в ящике письменного стола «небольшую осьмиугольную коробку старинного покроя», в которой «под двойным слоем пожелтевшей хлопчатой бумаги находился маленький гранатовый крестик». Эта находка дала старт воспоминаниям о событиях тридцатилетней давности, которые Санин всячески пытался забыть.

Завязка романа Арчибальда Кронина «Древо Иуды»: одинокий богатый владелец фармацевтической фирмы Дэвид Мори пришёл на званый вечер местной знати небольшого швейцарского города Мелсбурга, где рассказ одной из дам о проведённой ею поездке в захолустный шотландский городок дал старт воспоминаниям о событиях двадцатипятилетней давности, которые Мори всячески пытался забыть.

Перейдём к сюжетам книг. В романе Ивана Тургенева «Вешние воды» 22-летний Дмитрий Санин, небогатый, «но независимый, почти бессемейный», получив небольшое наследство, решил потратить его на путешествие по Европе. Когда деньги подошли к концу, Санин решил возвратиться в Россию. Во Франкфурте молодой путешественник зашёл в «Итальянскую кондитерскую Джиованни Розелли», чтобы выпить стакан лимонаду, где увидел красивую девушку лет девятнадцати. Это была дочь хозяйки кондитерской Джемма. Разумеется, Санин немедленно влюбился в красавицу, та вскоре тоже полюбила его. Но на пути к их счастью имеются два препятствия: во-первых, жених Джеммы Карл Клюбер; во-вторых, твёрдое желание матери Джеммы выдать дочь за этого богатого немецкого коммерсанта, потому что кондитерская стала убыточной.

В романе Арчибальда Кронина «Древо Иуды» бедный сирота Дэвид Мори, студент последнего курса факультета Уинтонского университета, в «пыльный апрельский субботний день» взял у сокурсника мотоцикл и поехал кататься за город.

«Когда он повернул назад, совершив прогулку вокруг Доранских холмов, приводной ремень почти бесхозной развалюхи распался на несколько частей, и одна из них полоснула по его колену».

Рядом проходила узкоколейка. Мори с трудом дохромал до небольшой станции под названием Крэгдоран-Холт и зашёл в станционный буфет, где увидел красивую девушку. Это оказалась Мэри, отец которой, Джеймс Дуглас, был пекарем и кондитером в Ардфиллане, небольшом городке рядом со станцией. У них была там собственная лавка и пекарня. Мэри оказала Дэвиду первую медицинскую помощь и предложила переночевать в доме Дугласов, пока рана на его ноге немного заживёт, благо впереди выходной день.

Разумеется, Мори немедленно влюбился в красавицу, та вскоре тоже полюбила его. Но на пути к их счастью имеются два препятствия: во-первых, жених Мэри Уолтер Стоддарт, сын секретаря городского совета, занимающий блестящее положение в бухгалтерском отделе газового департамента; во-вторых, твёрдое желание отца выдать дочь за этого влиятельного и богатого чиновника, потому что пекарня стала убыточной.

Конечно, подобное сходство сюжетных линий могло бы быть случайным, если бы не практически абсолютное сходство в обоих романах эпизодов, послуживших точкой невозврата в отношениях между обеими девушками и их официальными женихами. Итак, сравним.

У Тургенева Карл Клюбер приглашает Джемму, её младшего брата Эмиля и Санина на увеселительную прогулку в карете в Соден, соседний городок, находящийся недалеко от Франкфурта, с целью посетить «лучший тамошний трактир». Обед проходил «на воздухе, в саду, за одним из маленьких столов, поставленных перед трактиром».

«Но тут вдруг случилось нечто непредвиденное и уж точно неприятное — и даже неприличное!

За одним из соседних столиков поместилось несколько офицеров майнцского гарнизона. По их взглядам и перешёптываньям можно было легко догадаться, что красота Джеммы поразила их; один из них, вероятно, уже успевший побывать во Франкфурте, то и дело посматривал на неё, как на фигуру, ему хорошо знакомую: он, очевидно, знал, кто она такая.

Он вдруг поднялся и со стаканом в руке — гг. офицеры сильно подпили, и вся скатерть перед ними была установлена бутылками — приблизился к тому столу, за которым сидела Джемма. Это был очень молодой белобрысый человек, с довольно приятными и даже симпатическими чертами лица; но выпитое им вино исказило их: его щёки подёргивало, воспалённые глаза блуждали и приняли выражение дерзостное. Товарищи сначала пытались удержать его, но потом пустили: была не была — что, мол, из этого выйдет?

Слегка покачиваясь на ногах, офицер остановился перед Джеммой и насильственно-крикливым голосом, в котором, мимо его воли, всё-таки высказывалась борьба с самим собою, произнёс: «Пью за здоровье прекраснейшей кофейницы в целом Франкфурте, в целом мире (он разом «хлопнул» стакан) — и в возмездие беру этот цветок, сорванный её божественными пальчиками!» Он взял со стола розу, лежавшую перед прибором Джеммы. Сначала она изумилась, испугалась и побледнела страшно… потом испуг в ней сменился негодованием, она вдруг покраснела вся, до самых волос — и её глаза, прямо устремлённые на оскорбителя, в одно и то же время потемнели и вспыхнули, наполнились мраком, загорелись огнём неудержимого гнева. Офицера, должно быть, смутил этот взгляд; он пробормотал что-то невнятное, поклонился — и пошёл назад к своим. Они встретили его смехом и лёгким рукоплесканьем.

Г-н Клюбер внезапно поднялся со стула и, вытянувшись во весь свой рост и надев шляпу, с достоинством, но не слишком громко, произнёс: «Это неслыханно! Неслыханная дерзость!» (Unerhört! Unerhörte! Frechheit!) — и тотчас же, строгим голосом подозвав к себе кёльнера, потребовал немедленного расчёта… мало того: приказал заложить карету, причём прибавил, что к ним порядочным людям ездить нельзя, ибо они подвергаются оскорблениям! При этих словах Джемма, которая продолжала сидеть на своём месте не шевелясь, — её грудь резко и высоко поднималась, — Джемма перевела глаза свои на г-на Клюбера… и так же пристально, таким же точно взором посмотрела на него, как и на офицера. Эмиль просто дрожал от бешенства.

— Встаньте, мейн фрёйлейн, — промолвил всё с той же строгостью г-н Клюбер, — здесь вам неприлично оставаться. Мы расположимся там, в трактире!

Джемма поднялась молча; он подставил ей руку калачиком, она подала ему свою — и он направился к трактиру величественной походкой, которая, так же, как и осанка его, становилась всё величественней и надменней, чем более он удалялся от места, где происходил обед. Бедный Эмиль поплёлся вслед за ними.

Но пока г-н Клюбер рассчитывался с кёльнером, которому он, в виде штрафа, не дал на водку ни одного крейцера, Санин быстрыми шагами подошёл к столу, за которым сидели офицеры, и, обратившись к оскорбителю Джеммы (он в это мгновенье давал своим товарищам поочерёдно нюхать её розу), — произнёс отчётливо, по-французски:

— То, что вы сейчас сделали, милостивый государь, недостойно честного человека, недостойно мундира, который вы носите, — и я пришёл вам сказать, что вы дурно воспитанный нахал!

Молодой человек вскочил на ноги, но другой офицер, постарше, остановил его движением руки, заставил сесть и, повернувшись к Санину, спросил его, тоже по-французски:

— Что, он родственник, брат или жених той девицы?

— Я ей совсем чужой человек, — воскликнул Санин, — я русский — но я не могу равнодушно видеть такую дерзость; впрочем, вот моя карточка и мой адрес: господин офицер может отыскать меня.

Сказав эти слова, Санин бросил на стол свою визитную карточку и в то же время проворно схватил Джеммину розу, которую один из сидевших за столом офицеров уронил к себе на тарелку. Молодой человек снова хотел было вскочить со стула, но товарищ снова остановил его, промолвив: «Дöнгоф, тише!» (Dönhof, sei still!). Потом сам приподнялся — и, приложась к козырьку рукою, не без некоторого оттенка почтительности в голосе и манерах, сказал Санину, что завтра утром один офицер их полка будет иметь честь явиться к нему на квартиру. Санин отвечал коротким поклоном — и поспешно вернулся к своим приятелям».

А вот как эта сцена описана в романе Кронина. Уолтер Стоддарт устраивает «чудесную экскурсию» для Мэри, её младшего брата Уилли и Мори на пароходе в соседний городок Гэрсей, где им уже заказан обед в «Гранд-отеле».

«…в зал неторопливой походкой вошёл из бара высокий и седой обветренный мужчина задиристого вида, с коротко подстриженными усиками, в блёклом килте из тёмной шотландки Королевского хайлендского полка. Его сопровождали трое молодых людей в жёстких твидовых костюмах — все они, как сразу определил Мори, пропустили в баре больше чем по стаканчику. Усаживаясь за соседний столик, они шумно обсуждали, как прошла рыбалка на берегу реки Гэр — видимо, на том участке, которым владел мужчина в килте. Один из троицы, горластый тип со светлыми волосами и безвольным ртом, сильно под градусом, заметил Мэри. Перегнувшись через спинку стула, он так и впился в неё глазами, пока официант подавал первое блюдо. Жестами и подмигиваниями он призвал своих приятелей переключить внимание на девушку.

…Но Харрис уже приблизился, отвесил преувеличенный поклон и, нагнувшись к Мэри, взял её за руку.

— Прошу прощения, дорогая. Не доставишь ли нам удовольствие, разделив нашу компанию?

Мори заметил, как она вся сжалась. Если вначале щёки девушки пылали ярким румянцем, то теперь в её лице не осталось ни кровинки. Бесцветные губы дрожали. Она умоляюще взглянула на Уолтера. Уилли тоже уставился на Стоддарта округлившимися глазами, в которых читались испуг и возмущение.

— Сэр, — с запинкой проговорил Уолтер, судорожно сглотнув, — вы сознаёте, что обращаетесь к моей невесте? Нельзя так навязываться. Я буду вынужден позвать директора.

— Успокойся, дядюшка. Ты нас не интересуешь. Пойдём, дорогуша. — Харрис потянул Мэри к себе. — С нами не соскучишься.

— Прошу вас, уйдите, — тихо произнесла она страдальческим голосом.

Что-то в её тоне возымело действие. Харрис потоптался ещё немного, затем, поморщившись, отпустил руку девушки.

— Дело вкуса, — пожал плечами он. — Что ж… если ты мне не досталась, то я возьму ма-а-аленький сувенирчик.

Он подхватил со стола цветы Мэри и, по-театральному прижав их к губам, вернулся вразвалочку на своё место.

Наступила тягостная тишина. Все смотрели на Уолтера. Особенно мужчина в видавшем виды килте, при этом он скривил губы в жестокой насмешке. А взволнованный Уолтер являл собой жалкое зрелище. Позабыв о своём намерении проверить счёт, он дрожащими пальцами полез в кошелёк, торопливо швырнул на скатерть несколько банкнот и поднялся из-за стола, как встрёпанная курица.

— Мы уходим, Мэри.

Мори тоже встал. В его характере не было ничего героического, да и соображения морали никогда особенно его не занимали, но тут он разозлился… в большей степени оттого, наверное, что попусту потратил весь день. Поддавшись внезапному нервному импульсу, почти предопределённому, он шагнул к соседнему столу и взглянул на Харриса, который, как видно, не очень обрадовался его появлению.

— Разве вам не было сказано есть суп? Теперь немного поздно, но, позвольте, я вам помогу.

Положив руку ему на затылок, Мори с силой надавил и трижды макнул лицо обидчика в тарелку. Это был густой суп, тот самый potage à la Reine Alexandra, который успел хорошенько застыть, поэтому Харрис, когда вынырнул, был весь в желтоватом клейстере. В мёртвой тишине он кое-как нащупал салфетку. Мори тем временем взял букетик колокольчиков, вернул его Мэри, подождал минуту с бьющимся сердцем, а затем, так как ничего не произошло, если не считать того, что мужчина в килте теперь улыбался, вышел вслед за остальными из ресторана».

После того, как Клюбер не смог защитить невесту от наглого пьяного офицера, Джемма отказалась выходить за него замуж и буквально принудила Санина просить её руки. Точно так же поступила и Мэри со Стоддартом и Мори. Однако обе девушки вновь роковым образом одинаково ошиблись в своих новых женихах.

На свадьбу и дальнейшую семейную жизнь нужны деньги, которых у новоявленных женихов в данный момент не было. Тургеневский Санин едет на пару дней в соседний городок, в котором находится потенциальный покупатель на его небольшое российское имение. Этот покупатель — роковая женщина, соблазняющая и меняющая мужчин как перчатки, потому что её гложет тайная (для окружающих) смертельная болезнь, и несчастная старается взять от жизни всё, что успеет. Санин тоже не смог устоять против её чар, поэтому к невесте не вернулся даже тогда, когда его любовница умерла, и, заглушая муки совести, он вернулся в Россию и постарался забыть Джемму. Жизнь Санина была разрушена, он хоть к старости и разбогател, но так и не женился.

Кронинский Мори находит хорошее место в больнице соседнего городка, где кроме приличной зарплаты ему полагается и небольшой домик с садом, где они с Мэри вполне могут жить долго и счастливо. Но место освободится только через несколько месяцев, и Мори, чтобы не сидеть на шее у семьи невесты, нанимается судовым врачом на корабль, идущий в Индию. Как видно из биографии Арчибальда Кронина, тот сам в юности совершил подобный рейс и поэтому весьма красочно описал на страницах романа, видимо, собственные наблюдения и впечатления. На борту корабля Мори знакомится с Дорис Холбрук, дочкой богатого владельца фармацевтической компании, и та его соблазняет. Если Санина сжигает только неукротимая страсть, то Мори не может устоять не только перед красотой и напором Дорис, но и перед немедленной возможностью стать зятем богатого бизнесмена, а в перспективе и совладельцем процветающей фирмы.

«Стараясь оправдаться, подстёгиваемый двойной жаждой денег и секса, он принялся выстраивать логический аргумент в свою пользу, начав с самых первых дней: потеря родителей, никому не нужный ребёнок, унизительная зависимость и нищета, сверхчеловеческие усилия получить образование. Разумеется, ему полагалась награда, и теперь она совсем рядом. Так неужели он должен отказаться от неё, словно от нестоящей ерунды?»

Это первое существенное отличие между образами Дмитрия Санина и Дэвида Мори — корыстный мотив разрыва с невестой. Более того, Мори мысленно упрекает Мэри в том, что она одним своим наличием препятствует осуществлению его мечты о богатой и беспечной жизни в качестве мужа Дорис Холбрук.

Странно, но, работающий корабельным врачом, Дэвид Мори узнаёт, что Дорис тяжело больна, только после свадьбы, хотя об этом ему намекали некоторые пассажиры корабля и однажды прямо сказала мать девушки. Оставим это на совести автора.

Словом, Мори постарался забыть о ждущей его в Шотландии Мэри Дуглас, женился на Дорис Холбрук, получил богатство, о котором мечтал, но жена его после нескольких лет кошмарной совместной жизни попала в сумасшедший дом, где и умерла, так что Мори доживает в Швейцарии свой век богатым и одиноким, но при этом имеет тайных любовниц и подумывает о новой женитьбе.

Сходство вышеописанных эпизодов, несмотря на разницу в деталях, очевидно и наглядно подтверждает, что роман Ивана Тургенева «Вешние воды» является первоосновой романа Арчибальда Кронина «Древо Иуды». Кронин не занимался банальным плагиатом, он изменил в своём романе не только место и время действия, имена и биографии персонажей, но и осовременил побуждения и поступки главного героя. Но зачем он вообще взялся переписывать роман Тургенева, пусть и по-своему? Очевидно, что Кронина не удовлетворила концовка «Вешних вод». Мне она тоже показалась несколько расплывчатой, неоднозначной.

У Тургенева Джемма вышла замуж за американского негоцианта Иеремию Слокома, и тот увёз жену в Нью-Йорк. Через тридцать лет после разлуки Санин написал наконец Джемме покаянное письмо и получил ответ.

«Джемма извещала Санина, что у ней пять человек детей – четыре сына и одна восемнадцатилетняя дочь, невеста, фотографию которой она ему посылает, так как она, по общему суждению, весьма похожа на свою мать».

 Роман Тургенева «Вешние воды» кончается тем, что Санин «продаёт все свои имения и собирается в Америку». Читателю остаётся только гадать, зачем Санин навсегда покидает родину и уезжает в Америку. Джемма счастлива в браке, тут ему ничего не светит. Жениться на её молоденькой дочери, весьма похожей внешне на мать? Не просто же так Джемма в письме к Санину называет дочь невестой и в подтверждение сходства шлёт фотографию. Других вариантов что-то не просматривается.

Впрочем, Тургенева, очевидно, мало волновала дальнейшая судьба Санина. Герои книг Ивана Тургенева — мужчины внешне хоть и привлекательные, но полностью лишены какой-либо твёрдости характера и беспомощны перед волей женщин, неспособные отстаивать свои интересы или хотя бы собственное мнение. Эти бесхребетные представители мужского пола не имеют сил бороться за свою любовь, преодолевать препятствия на пути к семейному счастью и при этом губят не только себя, но часто и своих близких. Такова идея практически всех романов Ивана Тургенева, и Дмитрий Санин в «Вешних водах» вполне укладывается в эту схему: он постоянно «плывёт по течению», легко подпадает под чужое влияние и все его благие намерения не имеют ожидаемых практических результатов. Поэтому описывать женитьбу Санина на дочери Джеммы Тургенев, видимо, не посчитал нужным, тем более, что она будет нарушать законченность образа этого персонажа.

Можно понять, почему концовка романа Тургенева, в которой можно предположить счастливый для главного героя финал, не удовлетворила Арчибальда Кронина, и тот решил переписать «Вешние воды» Тургенева по-своему, продолжив судьбу героя до «логического» конца. Посмотрим, как ему это удалось сделать в романе «Древо Иуды».

Итак, в первых двух частях романа идёт фактический повтор фабулы «Вешних вод». Вспомнив грехи юности, богатый вдовец Дэвид Мори, живущий в Швейцарии, решает съездить на родину в Шотландию, повиниться перед брошенной им двадцать лет назад Мэри Дуглас и постараться обеспечить бывшую невесту материально и даже, если та его простит, жениться на ней. Как и положено Тургеневскому герою, Мори изначально руководствуется благородными намерениями.

Но Мэри уже нет в живых, зато есть живущая в явной нищете её дочь Кэти Эрхарт, очень похожая внешне на мать. И Мори переносит свои планы на Кэти, уговаривает её поехать с ним посмотреть Европу, водит по знаменитым музеям, театрам, модным ресторанам и магазинам, влюбляется сам и намеренно влюбляет в себя неопытную в таких делах молоденькую девушку, привозит, наконец, её в свой дом в Швейцарии, где окончательно соблазняет, клятвенно обещая на ней жениться. И женился бы! Но…

Взявшись «дописывать» Тургеневский роман, Кронин вынужден придерживаться изначальной схемы. Женщины в книгах Тургенева тоже не вызывают восхищения. Они решительнее и инициативнее мужчин, но это, как правило, сопровождается сильнейшим эгоизмом или комплексом предрассудков. Поэтому в произведениях Тургенева счастливый конец невозможен. Кэти фанатично религиозна, перед смертью матери она дала той слово навсегда уехать в Африку в качестве медсестры, чтобы положить свою жизнь на помощь аборигенам, и не намерена его нарушать ни при каких условиях.

«- Я должна ехать. Всю жизнь я шла только к одной цели — училась на медсестру, набиралась опыта в больнице Долхейвена. Ни о чём другом не думала. Я нужна там… Но главное, я обещала маме перед смертью, что поеду туда, и теперь ни за что не могу её подвести.

— Не делай этого, Кэти, — ужаснувшись, произнёс он. — Ради Всевышнего, останься.

— Именно ради Всевышнего я должна это сделать… и ради нас обоих».

Срок поездки давно согласован и наступает через несколько дней. Отдалась Кэти Дэвиду только тогда, когда тот сказал ей, что решил бросить всё и уехать навсегда в Африку вместе с ней, и там они немедленно обвенчаются в местной церкви.

Мори искренен в своих обещаниях и намерениях. Он публично объявляет о своих планах, отправляет Кэти в Шотландию готовить их отъезд в Африку, а сам начинает опись своего имущества для распродажи. И тут, как это ни печально для автора и читателей, в дело вступает очередная роковая женщина. К сожалению, Арчибальд Кронин не нашёл (а может, и не искал) оригинального способа расстроить очередные благие намерения главного героя и пошёл уже проторённым путём.

В Швейцарии рядом с Мори, в собственном замке на берегу горного озера, живёт уже немолодая, но всё ещё красивая вдова, баронесса Фрида фон Альтисхофер. Эта опытная и даже многоопытная во всех отношениях женщина остро нуждалась в деньгах, давно положила глаз на богатого соседа-холостяка и ненавязчиво уже почти подвела Дэвида Мори к мысли связать свою жизнь с нею. Баронесса не смирилась с тем, что Мори неожиданно для всех кардинально изменил свои планы и променял её, зрелую и умную женщину, на какую-то молоденькую, не знающую жизни нищую девчонку, к тому же глупую и упёртую религиозную фанатичку. Хорошо изучив характер Мори, Фрида, играя на его слабостях, буквально за несколько дней заставила Дэвида отказаться от поездки в Африку и женитьбы на Кэти. Более того, баронесса убедила Мори немедленно заключить тайный брак с нею!

История предательства повторилась, хотя на этот раз трудно усмотреть, в чём состоит выгода Дэвида Мори от столь стремительно заключённого брака с Фридой фон Альтисхофер. Он эту женщину не любит, она даже не привлекает его в сексуальном плане, материальных выгод тоже не предвидится, скорее наоборот. Остаётся поверить автору, что сильная личность Фриды просто подчинила себе слабовольного, не умеющего отстаивать собственные убеждения Дэвида. Вот какие объяснения даёт этому предательству Фрида фон Альтисхофер Кэти Эрхарт, когда та приехала в Швейцарию к Дэвиду Мори после отмены поездки в Африку из-за начавшегося там восстания туземцев:

«Видите ли, дорогое дитя, тот Дэвид, которого вы любите, очень хороший человек, всегда преисполненный хороших намерений, но, увы, не всегда имеющий силы их исполнить, к частому огорчению его самого и остальных.

…Конечно, это не очень хороший поступок — соблазнить сначала мать, потом дочь, и всё только с самыми лучшими намерениями. Однако я уверяю вас, он не так уж плох по сравнению с другими, а я знаю мужчин, дорогое дитя, некоторые из них гораздо ужаснее, как говорится, чем Дэвид, который всего лишь слаб и эгоистичен и стремится любой ценой избегать неприятностей и трудностей».

Что же принципиально нового сообщил Арчибальд Кронин читателю, переписав историю, рассказанную Иваном Тургеневым? Он дал ей иной финал, но для этого автору романа «Древо Иуды» пришлось изменить и образ главного героя.

Мори во второй раз предаёт свою невесту, чтобы Арчибальд Кронин смог показать, какой, по его мнению, должен быть конец такой истории. По воле автора Мори предал, Кэти погибла, видимо, случайно: узнав правду, она в расстроенных чувствах побежала прочь от дома Мори, поскользнулась в темноте, упала в холодную воду озера и утонула. Дэвид вынужден был опознавать труп девушки. Опознал, пришёл домой и повесился на растущем в его саду иудином дереве.

Всё на первый взгляд справедливо: жизнь за жизнь. Но так ли это? В этих двух романах, «Вешние воды» Ивана Тургенева и «Древо Иуды» Арчибальда Кронина, наглядно проявилась разница менталитетов русского человека, Дмитрия Санина, и европейца (шотландца) Дэвида Мори, которые на самом деле являются отражениями авторов. Но Тургенев долго жил в Европе и прекрасно знал менталитет европейцев, а для Кронина русская душа — загадка, поэтому пришлось существенно изменить образ главного героя, сделать его европейцем.

Что, собственно, произошло с Дмитрием Саниным? Да, он предал Джемму, но не осознанно! Санин оказался бессилен перед охватившей его страстью к другой женщине. Эта страсть, как болезнь, полностью захватила его, лишила разума и воли. И вернуться к Джемме, которую Санин никогда не переставал любить, ему не позволила совесть, то есть ясное понимание вины, и стыд за совершённое предательство. Как человек нравственный Санин сам карает себя, тридцать лет ведя по возвращении в Россию одинокое, бессемейное существование, и, только узнав, что Джемма его простила и счастлива в браке, он решает кардинально изменить свою жизнь.

То, что для русского человека духовное в большинстве случаев превалирует над материальным, всегда вызывало недоумение у европейцев. Видимо, поэтому Арчибальда Кронина не устроила концовка романа Ивана Тургенева и он решил написать собственную версию. Однако, как я сказал выше, ему пришлось для этого кардинально изменить образ главного героя. Для Дэвида Мори главным является материальное, поэтому он предаёт любовь к Мэри Дуглас, которая сопровождалась бы бедностью и долгими годами трудной работы в захолустной больничке, ради обеспеченной и лёгкой жизни с Дорис Холбрук, дочкой богатого владельца фармацевтической компании. И дочь Мэри, Кэти Эрхарт, он предаёт по той же причине, предпочтя вместо полной опасности и бытовых невзгод жизни в нищей африканской деревушке в качестве врача туземцев налаженную жизнь и европейский комфорт богатого и уважаемого джентльмена, мужа умной и красивой баронессы.

Кстати, это героиня повести Николая Карамзина «Бедная Лиза» утопилась, когда её предал Эраст, молодой, но насквозь порочный человек, который вдобавок попытался откупиться от соблазнённой и брошенной им девушки деньгами. Джемма и Мэри спокойно вышли замуж, родили детей и кончать жизнь самоубийством даже не думали. То же самое ожидало и Кэти, о чём с уверенностью говорила Дэвиду Фрида. Дмитрию Санину, человеку слабовольному, но, в отличие от Эраста, честному, не могла прийти в голову мысль откупиться от любимой девушки, загладить деньгами свою вину перед ней. Для Дэвида Мори же такой поступок вполне естественен.

«Он не хотел ранить её чувства или бросать в трудную минуту, но у него был долг и перед самим собой. И кто знает, быть может, позже он сумеет… одним словом, сделать что-то для неё, компенсировать свою измену. Он пока сам нечётко представлял, что имеет в виду, но эта мысль утешала. Молодых людей, которые совершали ошибки, раскаивались и восполняли ущерб, обычно прощали. Почему он должен быть исключением?»

И позднее Мори едет в Шотландию с единственной целью — обеспечить материально брошенную им двадцать лет назад Мэри, а потом, узнав, что той уже нет в живых, решает облагодетельствовать её дочь Кэти. Когда же Мори бросает Кэти, то по совету Фриды намеревается откупиться и от неё.

«Фрида решительно опустила ладонь ему на плечо.

— Прошу тебя, возьми себя в руки, будь мужчиной. Она молода и, как её мать, переживёт. Ты можешь себе позволить назначить ей пособие, причём большое. Позже ты обязательно пошлёшь ей бумаги, оформленные должным образом.

— Да. — Он слегка оживился. — Это я могу, слава богу, и сделаю. Она до конца жизни не будет знать нужды».

Если бы Кэти благополучно села на пароход и уехала в Шотландию, Дэвид Мори спокойно жил бы с Фридой в их замке в Швейцарии и считался достойным членом местного городского высшего общества, богатым бизнесменом и настоящим джентльменом. Но Кэти утонула, и следствие наверняка выявит причины этого, как физические, так и моральные, и явит обществу истинный облик Дэвида Мори. Именно это — грядущее публичное разоблачение, потеря лица, а не угрызения совести за очередное предательство, — заставляет Мори покончить с собой.

«Но сейчас он знал правду, правду о самом себе. А вскоре узнают и остальные. Да, правда выплывет наружу, вся, без остатка: приём для Уилли, помолвка с Кэти, героическое заявление об отъезде в Африку. И вот теперь, всего через несколько дней после тех событий, он по-прежнему здесь, женат на Фриде, а Кэти мертва. Боже, что о нём подумают? Сплетни, скандал, ненависть, которые обрушатся на него. И он не сможет этого избежать, только не на этот раз, не сможет уехать с Фридой утром, не сможет ускользнуть и забыть обо всём. Он должен остаться на Leichenschau (официальное опознание трупа — С.К.), остаться, пока всё не откроется, а после терпеть ненавистный брак с Фридой, которая никогда его не отпустит, а будет безжалостно подавлять до полного подчинения».

Дэвид Мори умер от страха разоблачения, нераскаянным и в одиночестве. Но будь в этот момент рядом с ним Фрида, он наверняка позволил бы себя убедить в том, что всё со временем наладится и кончать жизнь самоубийством нет необходимости. В конце концов, по окончании следствия можно уехать в другой город или другую страну, туда, где Мори никто не знает. А правду о себе он постарается забыть, как уже сделал однажды двадцать лет назад, опыт в этом у него имеется, да и Фрида поможет. Такая концовка кажется мне более достоверной, чем авторская, но она не добавляет ничего нового к образу главного героя и сводит на нет принцип неизбежного и адекватного возмездия за предательство, который, видимо, хотел показать в своём романе Кронин.

Однако Мори не боялся разоблачения, когда рассказывал о своих отношениях с Мэри жене шотландского священника, объясняя той своё желание материально обеспечить Кэти. На тайну исповеди в данном случае он не мог рассчитывать. Не побоялся Мори рассказать правду и Фриде о том, как когда-то предал Мэри, а потом соблазнил её дочь Кэти. Словом, меня концовка романа Арчибальда Кронина «Древо Иуды» не убеждает, как не убеждала того концовка романа Ивана Тургенева «Вешние воды», на что каждый из нас имеет полное право. Другие читатели тоже имеют полное право иметь собственное мнение по данному поводу или не иметь вообще никакого, а просто довольствоваться чтением замечательных произведений Ивана Тургенева и Арчибальда Кронина.

Сергей Калабухин

Коломна, февраль 2024 г.