К концу Второй мировой войны в Германии жило более 350 тысяч российских немцев. Вскоре после подписания акта капитуляции 250 тысяч из них были репатриированы в сибирские и североказахстанские лагеря, часть отправлена в Монголию, а также оставлена на угольных шахтах Польши, из которых живыми вышли единицы. Эта крупномасштабная акция чекистов проводилась с ведома и при активном содействии западных союзников по антигитлеровской коалиции под лозунгом «Возвращения домой».

Однако части российских немцев удалось спастись от насильственного переселения. Приблизительно 20 тысяч из них перебрались на пароходах в США,  где затерялись среди миллиона своих земляков, обосновавшихся там еще до Первой мировой войны. Ещё 10 тысячам с неимоверными трудностями удалось прорваться в Канаду, Южную Америку и Австралию. И, наконец, 70 тысяч остались в Германии.

Трудно сказать, как сложилась бы судьба многих из них,  если бы в 1946 г. возвратившийся из советского плена прелат Николаус Пигер (Nikolaus Pieger) не инициировал создание организации для оказания помощи католикам-российским немцам (Hilfsstelle für russlanddeutsche Katholiken). Приблизительно в те же дни пастор Генрих Рёммих (Heinrich Roemmich), освободившийся из плена в 1945 г., при поддержке совета Евангелическо-Лютеранской церкви в Германии (Rat der Evangelisch-Lutherischen Kirche in Deutschland) создал Комитет для оказания помощи евангелическо-лютеранским переселенцам с Востока (Hilfskomitee der evangelisch-lutherischen Ostumsiedler). Оказанием помощи меннонитам занялись представители меннонитских общин, в частности профессор д-р Беньямин Унру ( Dr. Benjamin Unruh).

После образования ФРГ представители церковных благотворительных организаций и интеллектуалов по приглашению Генриха Рёммиха 22 апреля (то, что это день рождения В.И. Ленина – совпадение) 1950 г. собрались в Штутгарте, дабы обсудить возможность объединения и создания общей организации. Назвали они её в целях конспирации, а также по политическим соображениям «Рабочее сообщество немцев-переселенцев с Востока» („Arbeitsgemeinschaft der Ostumsiedler“).  Ведь говорить тогда открыто о своём происхождении было опасно. Статус российских немцев оставался неопределённым, предоставленное им во время войны гражданство Германии признали лишь в 1955 году, а в первые послевоенные годы массово отлавливали и в вагонах с зарешеченными окнами «возвращали на родину».

Председателем «Рабочего сообщества…» избрали Генриха Рёммиха, заместителем д-ра Георга Лейббрандта (Dr. Georg Leibbrandt), членами правления проф. Беньямина Унру, проповедника Карла Весселя (Karl Wessel), а также интеллектуалов д-ра Карла Штумппа (Dr. Karl Stumpp), Готлиба Лейббранда (Gottlieb Leibbrandt).15 октября того же года в Касселе прошло первое учредительное собрание. Почти сразу была подписана и Хартия изгнанных с родины немцев, ставшая уставом организации.

В 1955 году, после визита первого канцлера ФРГ Конрада Аденауэра (Konrad Adenauer) в Москву, подписания договора об установлении дипломатических отношений и освобождении 38 тысяч немецких военнопленных, всё ещё содержавшихся в советских лагерях, «Рабочее сообщество…» переименовали в Землячество немцев из России  (Landsmannschaft der Deutschen aus Russland e.V).

Здесь, вероятно, нужно напомнить, что 17 марта 1950 года Совет Министров СССР принял постановление «О немецких военнопленных». Спустя несколько дней – 22 марта, МВД Союза ССР  под грифом «совершенно секретно» издало  приказ «О репатриации немецких военнопленных». На основании этих документов в марте-мае 1950 г. большинство пленных были освобождены. Тогда же ТАСС опубликовало сообщение «Об окончании репатриации немецких военнопленных», в котором, в частности говорилось, что «освобождено и отправлено на родину 1 939 063 немецких военнопленных, 13 532 человека остаются в СССР на положении военных преступников и подследственных, 14 человек временно задержаны по болезни».

Однако западные немцы не поверили этим данным, ибо у них была своя картотека. Согласно германским спискам в СССР оставались еще более 28-ми тысяч военнопленных. Но вопрос с их освобождением повис в воздухе ещё на несколько лет, ибо между Советским Союзом и ФРГ — в советской прессе страну тогда называли ГФР (Германская Федеральная Республика) — не было никаких контактов. И только в 1955 году дело сдвинулось с мертвой точки. 25 января вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «О прекращении состояния войны между Советским Союзом и Германией», согласно которому между двумя странами устанавливались мирные отношения. И именно тогда российские немцы, оставшиеся на Западе, смогли, наконец, избавиться  от страха быть задержанными и отправленными «на родину», где их ожидали не самые приятные «сюрпризы».

Но, и это я должен подчеркнуть особо, тогдашние лидеры и активисты Землячества немцев из России, даже в самые суровые годы, рискуя не только собственной свободой, но зачастую и жизнью последовательно отстаивали право своих братьев и сестер, имевших германское гражданство, на переезд в Германию.

И вообще на счету этой некогда самой авторитетной организации российских немцев много добрых и славных дел. Ведь было время, когда, кроме его членов, никто в мире (!) даже не вспоминал о том, что в местах ссылки,  объявленной «вечной», томятся сотни тысяч российских немцев. Это они писали запросы в федеральное правительство, тормошили местный Красный Крест, проводили демонстрации у зданий советских представительств в Бонне, Западном Берлине, Кельне, Гамбурге и Франкфурте-на-Майне… Иногда активистам Землячества удавалось выступить перед микрофонами радио «Освобождение», как тогда именовалась «Свобода», или «Немецкой волны» и сказать, что они не забыли и не бросят на произвол своих братьев и сестер.

Эти их слова, чудом преодолевая вой глушилок, «колючку» лагерных ограждений и вышки с дремлющими на них энкэвэдэшниками, проникали в землянки, бараки, на лесоповалы, в шахты угольных и урановых рудников, карьеры и на прочие «стройки коммунизма», где в то время томились российские немцы. Конечно, радиоприемников у «вечно ссыльных» не было, но неким загадочным образом они всегда оказывались в курсе того, что им говорили с родины. Споры возникали единственно  по поводу псевдонимов выступавших у микрофона: «… Я его узнал. Это Фридрих из Люксембурга. Он и в детстве чуть заикался. А этот, как мне сказали, заикается…»,  «Никакой это не Фридрих, а Генрих. Перед войной он поехал в Одессу поступать в институт. А в твоем Люксембурге он никогда не жил…»

Эти споры, естественно, велись шёпотом и с оглядкой. За подобные разговорчики можно было угодить в карцер, лишиться пайки, но уж очень хотелось людям быть как-то причастными к надежде. Да и слушателям от ощущения, что рядом с ними «мотает срок» тот, кто лично знает «Фридриха» или «Генриха» с «Освобождения», дышалось много легче.

Сказанное мною вовсе не означает, что в отношениях между членами правления и активистами Землячества неизменно главенствовали дружба и взаимопонимание. Всякое бывало. Жизнь отравляли подозрения в сотрудничестве коллег с советской разведкой, склоки, идеологические разногласия, ничем не обоснованные обвинения. Но каждый раз находился человек,  который железной рукой раздвигал спорщиков и наводил порядок.  В сиюминутной суете забот и проблем он умел выделить главное,  попутно объединяя, казалось, непримиримых врагов и приобретая новых соратников. Такими людьми были  Франц Узельманн (Franz Usselmann), Имгард Штольд (Imgard Schtold), Магдалена Мердиан (Magdalena Merdian), Эдуард Маркштедер (Eduard Markschteder), Йозеф Хельмель (Josef Helmel),  Альфред Айсфельд (Alfred Eisfeld) Альбин Фибих (Albin Fibich), Вальдемар Акст (Waldemar Axt), Иоганн Кампен (Johann Kampen), Гертрауд Браун (Gertraud Braun), Вальдемар Нойман (Waldemar Neiman)…

Это в значительной мере благодаря их упорству, неравнодушию,  а порой – отчаянности, многим семьям российских немцев в самые лютые времена противостояния двух систем удалось возвратиться на родину предков. Организуемые ими акции наверняка повлияли и на частичную отмену репрессивных указов и постановлений советского правительства в отношении «руссланддойче».

С некоторыми из них мне довелось быть знакомым, и я свидетельствую – это были удивительно искренние,  честные, жертвенные и в то же время чрезвычайно скромные люди. Но вот с кем я никогда не виделся, о чем  жалею, так это с Карлом Штумппом. Это и понятно – он умер в январе 1982 года в Штутгарте, а я переехал в Германию в ноябре 1991 года. Но его книги  «Die Auswanderung aus Deutschland nach Russland in den Jahren 1763 bis 1862» и «Das Schrifttum über das Deutschtum in Russland», каждая из которых выдержала несколько изданий, считаю одними из лучших по истории переселения и жизни немцев в Российской империи.

И вот не так давно один знакомый коллекционер дал мне просмотреть подшивку журналов Volk auf dem Weg за 1959 год. В его номерах я обнаружил несколько интересных текстов, в том числе статьи Карла Штумппа – в то время ответственного редактора этого ежемесячника,  о том, как и кто создавал герб и знамя Землячества немцев из Россмм. Опубликованы они были в июньском и сентябрьском номерах журнала.

Итак, с 15 по 16 мая 1959 года в Людвигсбурге (Баден-Вюртемберг) проходила 5-я встреча российских немцев, проживавших в ФРГ, в которой приняли участи более трёх с половиной тысяч человек. А предшествовало ей собрание делегатов; на нём был утвержден герб Землячества, создателем которого являлся Отто Хертер (Otto Herter), и знамени организации.

Герб Землячества, его фотография и описание было опубликовано в №9 Volk auf dem Weg за 1959 год, представлял собой золотой хлебный колос на черном фоне и в белом обрамлении. Колос, как говорилось в статье, был выбран по той причине, что 95 процентов российских немцев, согласно переписи населения 1914 года, были заняты в сельском хозяйстве. Чёрный цвет символизировал почву, чернозём, желтый –  хлебный колос, а белый — мир и чистоту помыслов.

Эти цвета присутствуют и на вымпеле российских немцев. Расположены они слева направо, вертикально в следующем порядке: чёрный, золотой, белый. Но что удивительно: на нынешних  вымпелах Землячества, регулярно публикуемых, в том числе и в  журнале Volk auf dem Weg, белый цвет почему-то поменяли с чёрным. Случилось это давно, и, как думаю, по ошибке. Произойти она могла где угодно: на фабрике, где изготавливают знамёна и вымпелы, в типографии. Но что на это никто  до сих пор не обратил  внимание странно, хотя подобные случаи и не являются чем-то уникальным. Судя по сообщениям прессы, с завидным постоянством путают, например, порядок расположения  цветов российского флага, бельгийского, французского… На флаге США порой не хватает звёзд или появляются лишние.  Но зато мы, уважаемые читатели, теперь точно знаем, кто создатель герба Землячества, а по сути всех российских немцев,  когда он появился,  что означают цвета его знамени и в каком порядке они должны быть расположены.

Александр Фитц

Мюнхен