Женские образы как контекст логики развития главных героев-мужчин в художественной литературе: на примере анализа персонажей романа «Жизнь взаймы» Эриха Марии Ремарка, «Игра в классики» Хулио Кортасара и «Бойцовский клуб» Чака Паланика

В психологическом литературоведении часто встречается подход, в рамках которого предполагается субъективный или объективный подход автора к созданию героев относительно близости собственной личности, фактически детерминирующий контекст произведения степенью ориентации «от себя». В том числе, считается, что автор-мужчина изображает женский образ «от себя» как художник через призму мужского взгляда. При этом, в теории практически никак не затронута тема влияния создаваемого женского образа как отдельного субъективного контекста на логику развития мужских персонажей произведений.

В этом аспекте, мне кажется не вполне справедливым, что до сих пор нам не встречался анализ в сравнении женских образов Лилиан в «Жизни взаймы» Эрих Марии Ремарка, Маги в «Игре в классики» Хулио Кортасара и Марлы в «Бойцовском клубе» Чака Паланика, в то время, как это поразительно разные и, при этом, родственные персонажи. Это образы иррациональные, импульсивные по своей сути, роднит которые принцип интиутивной жизни «каждый день как последний». Тем не менее, между ними есть не только и не столько психологическое, но, что, возможно, даже более примечательно, и структурное сходство в контексте произведений.

Важно, что героини выводят главных героев-мужчин из их обыденного образа жизни и зоны комфорта. В этом смысле эти женские образы могут быть рассмотрены с точки зрения инструментального подхода, как механизм для наиболее полного раскрытия мужских персонажей. При этом, в «Бойцовском клубе» Паланика Марла «вырывает» Рассказчика из повседневного мещанского существования своим появлением наиболее контрастно, резко и арт-хаусно. В случае с Магой и Оливейрой в «Игре в классики» Кортасара это происходит более буднично, но от этого столкновение чувственного иррационального восприятия мира героини и холодной логики Орасио становится не менее, а более драматичным и острым. В романе «Жизнь взаймы» Ремарка, с первого взгляда, может показаться, что это герой приглашает героиню в свой мир, ведь он увозит девушку из санатория, но вместо того, чтобы разделять прежнюю жизнь Клэрфе, Лилиан «уводит» его на свою территорию в чувственном смысле и меняет его ценностные ориентиры.

Справедливо отметить и разную реакцию героев-мужчин на это влияние женских образов:  протест Рассказчика обществу в «Бойцовском клубе», сопротивление и внутренний экзистенциальный кризис Оливейры в «Игре в классики», трансформация ценностей Клэрфе в «Жизнь взаймы» (прим.: необходимо оговориться, что на эти реакции влияет, в большей степени, социально-политический контекст произведений).

Также нужно отметить, что все три героини даже примерно одинакового возраста. Если доподлинно известно, что Лилиан и Марле 24 года, то о Маге нет настолько точных сведений, но можно полагать, что ей примерно столько же лет (об этом говорит ее маленький ребенок и то, что Оливейра отзывается о ней как о «соплячке»).

Тем не менее, отличия у героинь тоже есть и весьма значительные, фактически основополагающие для логики персонажа. И, в первую очередь, это разные первопричины воспринятого и воплощаемого принципа жизни «каждый день как последний»: для Лилиан это реальность и попытка прожить жизнь «экстерном» из-за физической объективной болезни, для Марлы — игра и осознанная ориентация на риск (потому как «философия Марлы по жизни была в том, что она может умереть в любой момент»), для Маги — интиутивное естественное поведение.

Другое важное  отличие это ориентация внутренней логики в развитии женских образов.  Образ Марлы инструментален, ориентирован исключительно во вне. Она «сама не своя», в ней отсутствует самостоятельность интеллекта и поведения, мы видим ее только во взаимоотношениях с Рассказчиком-Тайлером (прим.: возможно, это объяснимо концепцией того, что Марла наряду с Тайлером является альтер-эго Рассказчика). Это ее ключевое отличие от  героинь «Игры в классики» Кортасара и «Жизнь взаймы» Ремарка, которые имеют полноценные собственные истории, не связанные с главными героями-мужчинами.

В свою очередь, Мага и Лилиан отличаются друг от друга, по похожему принципу. После расставания Оливейры с уругвайкой, мы теряем «Магическую» нить и ничего не знаем о ее дальнейшей судьбе. В то время как, после гибели Клэрфе, образ Лилиан продолжает развиваться, в этом смысле он более цельный.

Разумеется, здесь можно возразить, что такая особенность образа Лилиан (в сравнении с образами Маги и Марлы) обусловлена ориентацией романа «Жизнь взаймы» именно на ее историю, в то время как «Игра в классики» Кортасара это история одного только Оливейры, и другие персонажи, в любом случае, выполняют функцию инструментов препарирования его характера, как и в «Бойцовским клубе» Паланика, где основная коллизия разворачивается в аспекте взаимоотношений с миром Рассказчика. Но позиция, что именно Лилиан является не просто главным женским образом, а основным главным героем произведения опровергается структурой и самой канвой повествования, выбранной Ремарком. Роман «Жизнь взаймы» начинается с истории Клэрфе, и уже его «путь» приводит нас к Лилиан. И с этого момента на протяжении всего произведения параллельно мы всегда следим за развитием обоих образов.

В анализируемых произведениях есть и другие, периферийные, женские образы, которые и вовсе вводятся исключительно как функция, как катализатор развитие мужских образов. Таковы в «Игре в классики» Кортасара Пола, создающая дуализм в восприятии героя в треугольнике Мага-Орасио-Пола, и Талита, также раскрывающая своим образом не логику своего персонажа, а развитие образа Оливейры (как продолжая тему дуализма и его отношения к Маге, так и его отношений с обществом в целом через призму треугольника Оливейра-Талита-Тревелер) и даже оперная певица Берт Трепа. Таковы в «Жизнь взаймы» Ремарка Лидия Морелли, олицетворяющаяя образ жизни Клэрфе до встречи с Лилиан, и его сестра. Только в «Бойцовском клубе» мы видим единственный женский образ Марлы (прим.: возможно, этот ход также детерминирован теорией о Марле как альтер-эго Рассказчика, о чем упоминалось ранее).

Нужно отметить, что с одной стороны, женские образы оказываются более независимыми: в «Жизнь взаймы» Клэрфе не изменил характер Лилиан, в «Игре в классики» Оливейра не сыграл фатальной роли в жизни ни одной из женщин, в «Бойцовском клубе» Рассказчик не влиял на образ Марлы. С другой стороны, именно эта независимость женских характеров превращает их в инструментарий и позволяет рассматривать их как контекст.

Таким образом, проанализировав ряд отличающихся друг от друга женских образов, можно сделать вывод, что, тем не менее, все они, в большей или меньшей степени, встроены в произведения таким образом, что выполняют инструментальную функцию по отношению к логике развития образов мужских персонажей, то есть сами становятся контекстом для раскрытия образов героев-мужчин.

Татьяна Рыжова